bloodstain

— Томми, — подал голос Ньют, как только погасший фильтр полетел на землю. — Как ты прятался по ночам, пока я не наткнулся на тебя в полицейском участке? Томас отрешённо потёр окроплённый кровью кастет. В его взгляде читалось абсолютное нежелание вспоминать тот ужас, который ему пришлось пройти в одиночку. Возможно, Томас сам этого не признавал до конца, но как же он был счастлив в глубине души, что теперь рядом с ним есть хоть кто-то, кто встанет с тобой бок о бок. Не без желчи и комментариев, конечно, но всё же встанет и не бросит в трудную ночь. Что-то Томасу подсказывало, что плутать по туманному городку им придётся ещё долго. Томас обратил внимание на прозвище, которое ему неосознанно дал Ньют. Наверное, тот чувствовал то же самое, но выразить это он может настолько неявно, что с ума сойдёшь, пока догадаешься. А крыша в Сайлент-Хилле ехала с завидным упорством. — Забивался в какие-то каморки, молясь, чтобы меня не нашли. Иногда приходилось отбиваться. — Томас кивнул на кастет. Помолчал какое-то время. — Знаешь, чем дольше я здесь нахожусь, тем чаще меня посещает мысль, что мама… Он сглотнул, не силясь высказать свой главный страх вслух. Ему казалось, скажи он это, и все его надежды рухнут карточным домиком. Поэтому он продолжал до самого появления Ньюта слепо тыкаться в пустые стены, пытаясь разглядеть в них ключ к выходу. В его глазах Ньют стоял на перепутье между конченным альтруизмом и героическим упорством. Иначе Томас не мог объяснить, почему Ньют всё ещё не стукнул его прикладом по голове и не потащил на плече прочь из города. — Старайся не думать об этом, — прервал его размышления Ньют и достал очередную сигарету. Протянул пачку Томасу. Тот не стал отказываться, но несколько секунд вертел в руке сигарету, сосредоточенно рассматривая её. Ньют пыхтел как самый настоящий паровоз. Томас едва ли мог вспомнить хоть один момент, когда тот не курил. Неужели вся его стрессоустойчивость строится именно на постоянном курении? По Ньюту нельзя сказать сразу, напряжён ли он или нет. Единственный раз, когда Томас видел его сломленным, был ночью в школе Мидвич. Что же такое он увидел, что так подкосило его? Ньют прочистил горло. Томас перевёл на него взгляд и заметил, что Ньют уже какое-то время держит перед ним зажигалку. Томас прикурил. Затянулся. Эти сигареты казались куда более терпимыми, чем предыдущие. Эти хотя бы можно было спокойно курить и не кривить лицом каждую затяжку. — Я могу спросить тебя кое о чём? — спросил Томас, сделав пять небольших затяжек и почувствовав, как вращается земля под ногами. — Конечно, — пожал плечами Ньют, засунув свободную руку в карман куртки. — Когда мы разделились в школе и наступила ночь. — Томас запнулся, заметив, как напряглись плечи Ньюта. — Кхм… Что ты видел? Ньюту хотелось солгать. Выкрутиться как-то, сказать, что вся школа кишела этими тенями, но почему-то язык не поворачивался врать. — Леонард, отец Клаудии, сказал, что город достаёт из самых глубин твои ошибки прошлого или какие-либо травмы и заставляет тебя переживать их снова и снова, — протянул он, глядя себе под ноги. — Мне как-то поручили дело о распространении наркотиков в Плимуте. Как неофициальная дополнительная структура правоохранительных органов, знаешь. Выяснилось, что их продавал сын как-то важной шишки, и у меня были все доказательства. Но… Томас подобрался. — Они заставили меня молчать. Угрожали здоровьем матери и выписали чек как моральную компенсацию. И посадили какого-то левого паренька с улицы. Ньют снова прочистил горло. Было ясно как день, что Ньюту бредить старые раны более чем неприятно. Затем он почему-то грустно усмехнулся. — Если так посмотреть, то маме часто доставалось из-за моей работы. Но это уже для другого раза тема. Сказал он это, едва завидев подкошенное обгорелое здание за деревьями. Парни ускорили шаг. Сожжённый каркас и стоящий по соседству дом, окрашенный некогда в голубой цвет, настолько сильно контрастировали друг с другом, что Ньюту стало отчего-то крайне неуютно. А ещё в его груди разыгрывался сковавший его сердце страх того, что к пепелищу его словно что-то тянуло. Он был почти уверен, что не найдёт там ничего, кроме отсыревших за годы головешек и шанса быть заваленным хрупкими даже на вид поленьями на крыше. Удивительно, как этот дом ещё не развалился. Томас рванул к дому матери, но Ньют даже не заметил этого. Он сделал шаг к сгоревшему зданию, даже не осознавая это. Затем ещё один. Когда он услышал треск ступеней, Ньют очнулся, но в этот момент он уже перешагивал за порог. Прихожая встретила его почерневшими стенами, полом, потолком и остатками мебели. Сразу за прихожей виднелась гостиная, и Ньют уже собрался было выйти из дома и присоединиться к Томасу, как его остановила одна маленькая деталь. На полу в гостиной что-то было нарисовано. Ньют прошёл глубже в дом. Рисунком оказался странный ритуальный круг с не менее загадочным символом внутри. Ньюта с головой охватило любопытство при виде белого круга, совершенно не пострадавшего от пожара. А в том, что круг был нарисован до него, Ньют не сомневался ни на секунду. Он опустился на одно колено, не боясь испачкаться в пепле, и провёл двумя пальцами по внешнему кругу. Похоже на мел, но мел должен был стереться совсем давно. Ньют задумчиво поднял взгляд с пола и снова увидел эту девочку, стоящую в паре метров от него. Алесса глядела на него исподлобья с абсолютно непроницаемым выражением лица. Возможно, на дне её глаз плескалось любопытство, но Ньют был слишком напуган, чтобы заметить его. Он упал на выставленные сзади руки и принялся аккуратно отползать к выходу. — Что тебе нужно? — спросил Ньют, не сводя загнанного взгляда с девочки. Алесса подняла руки в стороны. Рукава её школьной формы захватил огонь. — Ищи, — сказала она, и всю гостиную тут же охватило пламя. Ньют не услышал свой крик и не помнил, как выбирался из горящего дома, но, лёжа на промозглой пожухлой траве и наблюдая за уходящим в небо чёрным дымом, смешивающимся с туманом, он уловил краем уха истерический вопль Томаса. Это тут же придало ему сил вскочить на ноги и вбежать в дом Линды Хэмпбелл, прислушаться к источнику криков, смешанных с рыданием и попеременным неразборчивым бредом, и влететь на кухню. Чтобы застыть изваянием, тупо уставившись на лежащее на столе обнажённое тело. Томас крепко сжимал его за руку и неосознанно растирал тонкое окровавленное запястье, словно надеясь вернуть в тело жизнь или отдать свою взамен. — За что, за что… — едва разборчиво шептал Томас, и этот шёпот то и дело смешивался с нечеловеческими рыданиями. Ньют подошёл ближе и не придумал ничего лучше, как положить руку на его плечо. Линда Хэмпбелл была по-настоящему красива. Бледная кожа, угольно-чёрные волосы, поблескивающие в свете дня, точёное тело несмотря на возраст, и небольшие мимические морщинки в уголках глаз и носа. Томас был поразительно похож на неё. Сейчас всё её тело и стол были залиты, казалось, свежей кровью. В нос забивался её запах. По всему телу были ножом вычерчены слова. «ПРЕДАТЕЛЬ» «ЛГУНЬЯ» «НЕНАВИЖУ» Надписи покрывали её тело с ног до головы, практически без единого живого места. На лице застыло выражение неподдельного ужаса и раскаяния. Перед смертью Линда признавала свою вину и просила прощения, но её так и не выслушали. Ньют закрыл женщине глаза. В этот же момент Томас вцепился в руку Ньюта и размазал на ней чужую кровь. — Кто… кто… — помутнёнными от ярости и слёз глазами повторял в бреду Томас. И Ньют точно знал, кто именно это сделал. — Алесса, — выдохнул он, опустился на колени и обнял Томаса. Тот судорожно впился ногтями в его плечи и снова разрыдался. Ньют никогда не испытывал такого чувства, как потеря самого близкого тебе человека, чуть ли не твоего собственного Бога, и он не мог разделить с Томасом это горе. Он попросту не знал, как вести себя в подобной ситуации и просто медленно поглаживал парня по спине, давая окончательно выплакать все слёзы. Всхлипы вскоре перешли в рваное дыхание, а затем и оно успокоилось. Ньют отстранился. В глазах Томаса звенела пустота. Парень без лишних слов полез в карман Ньюта за сигаретами и зажигалкой. Резко встал и вышел на улицу. Словно не хотел расстраивать маму, показывая свои вредные привычки. А в том, что курение постепенно становится привычкой Томаса, Ньют не сомневался. И именно поэтому не пошёл за ним. Успокоиться Томасу нужно было одному. Ньют совершенно не понимал, что делать дальше. Глубоких познаний патологоанатома ему не хватало для того, чтобы точно определить, каким ножом были нацарапаны эти слова, но выглядели они чересчур тонкими и аккуратными. А ещё очень глубокими, словно нож этот резал по коже, словно по маслу. Ньют обошёл стол, заглянул под него и принялся обыскивать каждый угол комнаты. Запах крови невыносимо стучал по вискам и нагонял едва терпимую тошноту. Ньют достал из рюкзака почти пустую бутылку воды и сделал пару маленьких глотков. Тошнота немного отступила. В углу блеснуло что-то металлическое. Ньют подошёл ближе и достал из-за фурнитуры тонкий скальпель, измазанный кровью. Задумчиво покрутил его в руках. Очередная зацепка. Подозрительно только, что она просто так тут обронена. Вдруг Ньюта озарила мысль. Алесса вела их. Она хотела, чтобы они пришли к ней сами. Но зачем? Линда предала её доверие, присоединившись к общей травле девочки. Как итог, Алесса отомстила ей самым изощрённым образом. Она могла наслать на неё очередных монстров, но решила провести ужасную пытку, наблюдая за бесконечно долгими мучениями и болью обидчицы. Алесса хотела показать Линде, через что ей пришлось пройти. Другого варианта Ньют просто не видел. Теперь Алесса хочет, чтобы Ньют с Томасом нашли её. И Ньют всё так же не понимает, зачем. Почему-то ему кажется, что девочка насылает все эти видения и подсказки именно для Ньюта. Ведь не мог Томас всё то время со своего исчезновения не замечать очевидных ниточек? Отсюда напрашивался один вывод. Алесса знала, что Ньют попадёт в туманный город, и хотела, чтобы именно он привёл Томаса живым и здоровым. Недаром ведь всё это время Томас относительно спокойно переживал каждую ночь, просто забившись в какой-то подсобке и выжидая рассвет. На самого Ньюта Алессе всё равно, раз она позволяет городу измываться над его сознанием. Ньют спрятал скальпель в карман куртки и быстро вышел на улицу. Томас выкуривал уже третью сигарету, судя по двум бычкам у него под ногами. Ньют сел рядом с ним на ступеньки и закурил. Когда до фильтра оставалось две затяжки, Ньют решил первым подать голос: — Нам нужно найти больницу или госпиталь. Томас молча смотрел в пустоту. Ньют неловко потёр руки о джинсы. Он ещё нескоро сможет отмыть от своих рук кровь, которая, казалось, давно въелась в кожу, словно ужасающая татуировка. — Зачем? — безэмоционально произнёс Томас. Ньют сглотнул, не зная, как назвать более завуалированно ту, кто убил Линду. — Она хочет, чтобы мы пошли туда, — наконец, ответил он заплетающимся языком. И тут же пожалел о своих словах, потому что Томас взорвался и вскочил на ноги: — Мало ли, что эта мразь хочет! — вскричал он, резко взмахнув руками. — Хватит ей и того, что она сделала. Обойдётся, сука недобитая, — выплюнул он. — Давай уедем отсюда ко всем чертям. Ньют горько покачал головой. — Машина не заводится. Алесса нас не отпускает. — Тогда мы пойдём пешком, — сжал зубы Томас и спустился по ступенькам, не в силах находиться больше не то что рядом с треклятым домом, а в городе вообще. — Поймаем попутку, не знаю, выкрутимся. — Ты этого ещё не понял? — медленно проговорил Ньют, готовясь высказать фразу, которая крепко поселилась в его голове ещё утром. — Она нас не выпустит из города. Вообще. Пока она не наиграется с нами и не заставит нас решить все её головоломки, хрен мы уйдём. Лицо Томаса приобрело выражение, какое обычно бывает у людей, стоящих на грани отчаяния. Томаса рвало на части от желания спалить здесь всё дотла, забрать тело матери или просто уехать куда угодно, лишь бы подальше от Сайлент-Хилла. В Плимуте себе Тереза места не находит. Как нельзя сильно хотелось домой. Томас закусил губу. Зарылся пальцами в волосы и с силой дёрнул тёмные пряди. — Ладно, — наконец, выдохнул он. — Мы пойдём в эту чёртову больницу. Но только для того, чтобы я эту сволочь придушил голыми руками. — Как скажешь, — невесело ответил ему Ньют. Он не поддерживал месть ни в одном её виде, но в случае Томаса ему следовало уступить. Может, это даст ему мимолётное чувство спокойствия. Пока оно не сменится пустотой. Месть даёт человеку силы на любые свершения, заставляет сердце гореть праведным огнём, но только до тех пор, пока она не свершится. Дальше жизнь перестаёт нести какой-либо смысл для жившего только ради мести человека. Ньют знал это. Знал это и не мог помешать Томасу. Тот попросту не послушает его. Томас первым направился прочь к просёлочной дороге. Ньют едва ли не бегом догонял его. Город встретил их уже привычным туманом и пустынными улицами. Ближайший госпиталь находился по другую сторону моста и назывался Алкемилла. Ньюту до того осточертело тащиться по одному и тому же мосту, что он бычком чертил линию на перилах. Пытался, по крайней мере. Госпиталь Алкемилла встретил их обветшалой вывеской и наглухо закрытыми дверьми. Томас подёргал ручку и отступил на пару шагов. — Что делать будем? — спросил он. Ньют огляделся и подошёл к ближайшему окну. Поднял с земли внушительный булыжник и с размаху бросил его в окно. Оглушительный звон. Осколки упали на землю. Другим камнем Ньют выбил оставшиеся в раме большие осколки и таким образом соорудил проход. Положил на раму куртку и подтянулся на руках. Несколько секунд — и он уже в длинном коридоре госпиталя. Томас покивал и последовал его примеру. На облупленном журнальном столике лежали отсыревшие журналы. Под ногами шуршала штукатурка. Шаги гулко отбивались от стен. На информационной стойке привлекала внимание бежевая папка, не тронутая временем. Ньют подошёл к ней и раскрыл на середине. Список пациентов. Алесса Гиллеспи была записала последней и лежала на -1 этаже в 13B палате. Ньют закусил губу. Алесса давала им уж слишком очевидные подсказки, и это настораживало парня. Ньют постучал пальцем по столу, нахмуренно рассматривая последнюю запись. — Пойдём? — разорвал мысли парня Томас. Ньют отошёл от информационной стойки и взглянул на Томаса. — Да… — задумчиво протянул он, впервые за всё время подумав, стоит ли вообще приводить Томаса к Алессе. Что она от него хочет? — Слушай, ты уверен, что тебе стоит идти туда? От взгляда Томаса сейчас хотелось спрятаться. — Я хочу забить все гвозди в крышку её гроба. Я обязан туда пойти. Ньют коротко поджал губы и развернулся. Судя по карте, висящей на стене рядом со стойкой, лифт находился в другом конце коридора. У эвакуационной карты рядом с лифтом стояли люди в резиновых костюмах и старик, присутствие которого заставило Ньюта вздёрнуть бровью. — Леонард? — на всякий случай спросил Ньют. Томас непонимающе склонил голову к плечу и холодно нахмурился. — Что привело вас сюда? — Вы ведь собираетесь к девчонке, не так ли? — вместо ответа произнёс Леонард. В его глазах горело пламя, а руки мелко дрожали от предвкушения. Ньют инстинктивно поёжился. — Моя главная задача не пропустить вас. — Почему это? — воинственно отозвался Томас и ступил вперёд. Кулаки его были сжаты несмотря на то, что число членов Ордена было больше. Ньюту сейчас меньше всего хотелось вступать в неравный бой. Леонард сухо усмехнулся. — Во-первых, внизу опасно, и вы ни за что не вернётесь оттуда, — принялся загибать пальцы он. — Во-вторых, чем больше людей она убивает, тем сильнее она становится. А наш Орден преследует несколько… другие цели. — Я знаю, что вы хотите продолжить дело Далии, — вступил в переговоры Ньют, рукой придерживая Томаса, который уже собирался налететь на старика с кулаками. Удивительно, как туманится его разум в шаге от цели. — Вы хотите возродить Бога и освободиться. Но почему бы вам просто не выманить Алессу самим, раз вы так хотите именно её тело? Леонард сложил ладони, будто собрался читать молитву, и принялся медленно вышагивать из стороны в сторону. — Проблема в том, — медленно произнёс он. — Что Алесса во время ритуала разделила свою душу на две части. Ньют непонимающе нахмурился, будто старик нёс полнейшую чушь. — И мы не сможем возродить Бога, пока у нас не будет второй части, которая затерялась в другом мире, обычном. В который у нас слегка затруднён проход. Но некоторые из нас уже ищут её. Тот мужчина, — кивнул Леонард, показывая, что Ньют точно должен его помнить. И Ньют вспомнил, — старательно прячет её. Но мы делаем всё возможное. А Алесса тем временем становится всё сильнее. Это нам несколько… ставит палки в колёса. Мы теряем наших братьев. И вдруг объявляетесь вы и лезете прямо в её обитель. Что нужно нам ещё меньше, ведь нам известно, зачем Алесса зовёт вас. Точнее, тебя. Леонард посмотрел на Томаса, и тот застыл в изумлении. Ньют расширил глаза. Он был прав. — Взять их, — отчеканил Ленард, и люди в костюмах, перехватив поудобнее бейсбольные биты и ржавые металлические трубы, двинулись на них. — Мне это надоело, — пробурчал Ньют и стремительным движением выхватил пистолет из-за пояса джинс. Направил прямо на Леонарда. Люди застыли. — Либо вы нас пропускаете к лифту, либо я стреляю. Леонард тихо захохотал. — Ты не сделаешь этого, — скептически протянул он. — Кишка тонка у такого мальца, как ты. — Ты ни черта не знаешь обо мне, — сквозь зубы прорычал Ньют и снял пистолет с предохранителя. — Для меня пустить пулю тебе в лоб — проще простого. Итак. — Ньют перевёл пистолет на ближайшего к ним человека. — Дорогу к лифту, пожалуйста. Люди расступились и подняли руки в беззащитном жесте. Леонард, казалось, вот-вот взорвётся от ярости. — Томми, иди первым, — шепнул Ньют. — Я тебя прикрою. — Да пошёл ты, — разъярился Томас. — В самопожертвование поиграть захотелось? Ты пойдёшь со мной. — А я и не собирался отдаваться им тёпленьким, — спокойно и собрано ответил ему Ньют. — Достань тесак у меня из рюкзака, вонзишь кому-нибудь из них его в морду, если начнут рыпаться. Томас без лишнего промедления достал тесак и поудобнее перехватил его правой рукой. Кастет пришлось снять и спрятать в карман куртки. Так они без происшествий продвинулись к лифту. — Теперь вы разворачиваетесь, — принялся раздавать инструкции Ньют. — И медленно пойдёте к выходу. Без резких движений. У меня ведь и рука дрогнуть может. Всё это время он держал под прицелом Леонарда. Старик злобно зыркнул на него и отвернулся. Его пешки последовали его примеру. Лифт звякнул, и его двери с чудовищным скрипом разъехались. Томас первым проскользнул в кабину. Ньют спиной вошёл в лифт и свободной рукой нажал на кнопку -1 этажа. Не сводил с Ордена прицела до тех пор, пока двери не закрылись. Затем облегчённо выдохнул и опустил уставшую руку с пистолетом. — Это было мощно, — прокомментировал ситуацию Томас. — У меня самого кровь в жилах стыла. — В тебе внезапно дар поэта открылся? — устало протянул Ньют. — Мудак ты. — В смысле? — В коромысле. С какого хрена ты на эту рухлядь чуть не бросился? Тебе бы все рёбра в труху превратили эти амбалы с трубами. — Да не знаю я. — Томас привалился спиной к стене кабины лифта и сполз по ней на пол. — У меня словно в голове что-то щёлкнуло. Я должен был пройти к этому чёртову лифту, и всё на этом. Ньют безнадёжно покачал головой. Лифт звякнул, и двери его медленно разъехались. — Какого… — выдохнул Ньют, напряжённо рассматривая красные от крови и ржавчины металлические стены, крутящиеся в тишине под потолком вентиляторы и непроглядную темноту впереди коридора. Они зашли на её территорию.