Back to Black

      Мы медленно спускались вниз, в бесконечный вечер рукопожатий и неловких фраз. Мне хотелось сбежать, как обычно, но сегодняшний вечер явно не подходил для этой идеи. Белла бы мне не простила. А я не хотела ее расстраивать.       Я знала, что она волнуется. Хотя тщательно скрывает это под маской безразличия. Они с Рудольфусом были слишком разными, их объединяла только порода и стать. Оба были лидерами в своих компаниях, с сильными волевыми характерами. Вот только если Белла, моя Белла, была преисполнена какой-то глубинной силы, то Рудо был слабохарактерным. Он куда быстрее ломался под давлением, ему было легче показать свою власть сразу, заявить о себе наперед. Потому что в прямом столкновении он пасовал, быстро начинал огрызаться и вести себя неосмотрительно.       На моей памяти сразу всплывал один эпизод в Хогвартсе, имевший место пару лет назад. Тогда я была ребенком и мало что понимала, затаившись в укромном углу под астрономической башней, но, кажется, эта небольшая сценка лучше всего характеризовала Рудольфуса Лестрейнджа раз и навсегда в моих глазах.       Был поздний вечер, и я ждала начала дополнительных занятий по астрономии, коротая время за книгой. Вдали коридора послышались шаги и голоса, которые говорили довольно возбужденно, так что я быстро погасила свет на конце палочки и затаилась. Вряд ли бы меня кто-то посмел тронуть, сестер Блэк знала каждая пикси в лицо, а после нескольких «замечаний» от Беллатрикс к нам боялись даже приближаться. К тому же, мы были девушками — это избавляло от многих проблем и конфликтов совсем другого масштаба. Так вот, из-за угла вынырнул Рудольфус Лестрейндж в компании двух своих приятелей. Кажется, это были Эйвери и Нотт, но мне уже не вспомнить. Рудо я узнала только по выбивающимся из-под капюшона золотистым кудрям и характерному голосу. Вслед за ними быстрым шагом шли два гриффиндорца и, когда казалось, что компании сейчас разминутся, отправившись по своим делам, тот, что был покрепче, внезапно остановился, дернул Рудольфуса за плечо, разворачивая к себе, и тут же приложил ему кулаком в челюсть. От неожиданности старший Лестрейндж даже покачнулся, чуть не упав, и раскинул руки, хватаясь за своего товарища справа.       — Лонгботтом, ты что, вообще с катушек слетел? Ты чего нарываешься?!       Среагировал тут же один из приятелей потерпевшего, уже вытаскивая из рукава мантии свою палочку. Рудольфус встал, поправил челюсть и гаденько улыбнулся нападающему. Тот начал было что-то говорить, но внезапно в руке Лестрейнджа оказалась палочка, и он тут же шарахнул бедного Лонгботтома чем-то похлеще. Затем следовала небольшая дуэль, в ходе которой, стоит отметить, Рудольфус очень старался, но все же пропустил парочку заклятий. Так что Лонгботтом, был он прав или нет, таки выиграл. Подойдя к запыхавшемуся и лежащему ничком противнику, он подал ему руку, чтобы помочь тому встать. Рудо принял эту подачку, задумчиво перекатывая в руке палочку. Я не видела его взгляда, но подозреваю, что он был достаточно безумным в этот момент. Дальше все происходило слишком стремительно. Не знаю, было ли это спланировано заранее, или компания просто четко знала, у кого какая роль.       Гриффиндорец, что сопровождал Лонгботтома, упал без сознания, оглушенный метким попаданием. Рудольфус и его товарищ прижали победителя к стене, и первый от души приложил ему в солнечное сплетение. Палочка вывалилась из рук Лонгботтома и откатилась в мою сторону, я затаила дыхание, чтобы не выдать себя, но им, кажется, было не до этого. Рудольфус выпрямился, поправил волосы, одернул полы своей мантии. Затем как-то совсем по-звериному оскалился и осторожно положил руку на макушку Лонгботтома.       — Знаешь, я признаю что ты дерешься немного лучше меня. Кажется, мне нужно уделить больше времени дуэльному мастерству. Что думаешь, Нотт, позанимаемся на каникулах?       Он подмигнул своему товарищу, который теперь стоял с одной стороны гриффиндорца, в то время, как Эйвери караулил коридор с другой стороны. Затем Рудо схватил волосы на макушке бедного парня, который все еще пытался отдышаться от меткого удара под дых, и запрокинул его голову.       — Послушай, дружок. Мне плевать, что наплела тебе там Алиса и что ты возомнил себя героем, который отстаивает ее честь. Мне вообще плевать на все ваше кодло, мерзкие магглолюбцы, — Лестрейндж смотрел парню прямо в глаза, все еще продолжая крутить во второй руке собственную палочку, и вид у него был угрожающий. — Так вот, если ты или кто-нибудь еще из твоих попробует снова отстоять свою честь и напасть на меня просто посреди школьного коридора — пеняйте на себя.       Рудольфус отпустил хватку и практически с нежностью прошелся по волосам на голове своего оппонента. Когда, казалось бы, они уже собрались уходить, а Лестрейндж даже начал разворачиваться корпусом в другую сторону, он небрежно обернулся, будто вспомнил что-то. Где-то сбоку кто-то прошептал «Силенцио», направляя палочку на Лонгботтома, но все мое внимание было сосредоточенно не на этом.       — Ах, да, и еще одно. Чтобы ты лучше запомнил, — Рудо крепко зажал палочку в рабочей руке и, резко развернувшись, коснулся лба своего врага. — Круцио!       Мои руки до побеления сжимали книгу и собственную палочку, я боялась сделать вдох. Боялась пошевелиться или хоть как-то выдать себя. Я видела, как бьется под заклятием Лонгботтом, как в ужасе закатываются его глаза и как безмолвно открывается его рот. Впервые в жизни я видела непростительную магию так близко. Мое знакомство с темной магией началось именно так, хотя, я бы предпочла, чтобы оно не начиналось вовсе. Еще около получаса я просидела, скрючившись, в темному углу башни под лестницей, пока Лонгботтом и его друг не ушли следом за компанией.       Я никому не рассказывала об этом случае. Правда, встретившая меня в гостиной Белла спросила, все ли в порядке, а то я какая-то бледная. Я хотела было что-то сказать, но совсем рядом с ней сидел Рудо и рассказывал какую-то забавную историю всем присутствующим, все так же поигрывая в руке палочкой. У меня перехватило дыхание и я просто кивнула, попытавшись улыбнуться. Я старалась не думать, что было бы, спроси Беллатрикс у меня про мои занятия по астрономии при всех, но этого не случилось. Зато Рудольфус Лестрейндж с тех самых пор вызывал у меня дрожь и отвращение.       И, конечно же, по велению судьбы первыми прибыли Лестрейнджи. Стоило нам только ступить в холл, как домовик объявил о том, что прибыл лорд Лестрейндж с сыновьями, и те вошли в зал, скидывая мантии и отряхивая с себя комья мягкого снега. Я уже думала прикусить губу и тяжело вздохнуть, но тут огласили чету Розье, и я, минуя благородных Лестрейнджей, радостно кинулась обнимать дядюшку, свою кузину и кузена. Единственные чистокровные, которых я действительно любила и мнение которых могла терпеть и ценить, были именно Розье. Дядя Эван заменил мне отца и мать разом, поощряя мою тягу к знаниям, покупая мне все необходимое для учебы и исследований. Больше всего я любила возможность гостить у них летом, когда за мной никто не следил, а каждое мое действие не поддавалось критике и осуждению.       Потом гости продолжали прибывать, и я уже запуталась, кого и когда я обнимала, кому жала руку, а от кого принимала комплименты о том, как я похорошела. Началась скучная официальная часть, которая сопровождалась ужином за длинным столом, где мы все пыталась быстрее освободить тарелку для следующего блюда, чтобы, наконец, встать и уйти. Переместившись в бальный зал, я ощущала какую-то перенасыщенность и легкую тошноту, видимо, мятное желе и белое вино напоследок все-таки оказались лишними. Когда все гости наконец-то собрались, Беллу и Рудо вывели в центр зала, чтобы все могли увидеть славный обряд и лицезреть счастливую пару. Я чуть не хмыкнула вслух, но меня все равно вряд ли бы кто-то услышал, ведь я ютилась у колонны ближе к балконам и открытым окнам. Оттуда веяло спасительным холодом.       Совсем рядом с ухом раздался характерный треск огонька, а затем потянулась тонкая струйка дыма. Приятный вишневый аромат, совсем, как я люблю. Я осторожно повернула голову и заметила в тени балкона, кого бы вы могли подумать? Младшего Лестрейнджа. Он стоял как раз на границе, будто бы не покинув зал, и лениво наблюдал за происходящим, меж тем, совсем им не интересуясь. Странно, может, когда твой старший брат или сестра объявляют о помолвке, это действует на всех одинаково угнетающе? Сразу думаешь «ты следующий» и мысленно проводишь палочкой по горлу.       Кажется, я даже засмеялась вслух, все еще пялясь на Рабастана, потому что он вдруг приподнял бровь, очень выразительно смерив меня взглядом. Пришлось подойти, чтобы прояснить ситуацию. К тому же, меня все еще продолжало мутить и, кажется, чуть-чуть потряхивало от нервов. Поравнявшись с младшим Лестрейнджем, я с удивлением отметила, что он совсем не похож на своего брата, разве что цветом волос и общими чертами лица. Улыбка была намного мягче, а глаза пронзительно зелеными и какими-то одухотворенными, не знаю даже, как объяснить.       — Прости, я просто подумала, что мы тут стоим с мыслью «ты следующий», и от этого прямо холодеет в желудке, — я остановилась на расстоянии вытянутой руки, опершись о противоположный косяк огромной двери, ведущей на балкон-террасу. Рабастан хмыкнул, сдержанно улыбнулся и даже кивнул каким-то своим мыслям, а потом сделал еще одну затяжку. — Не угостишь? Сигаретой, в смысле.       — Не знал, что ты куришь… они крепкие.       — А ты не читай мне мораль. Может, еще Белле пойдешь жаловаться, что я веду себя не как добропорядочная девочка? А сам-то чего не подле брата? Праздник-то какой, важный день.       Рабастан как-то стушевался, отвернул голову в сторону и сделал еще одну затяжку. Было видно, что он старательно пытался скрыть свои эмоции, потому что в следующую минуту он уже сдержанно улыбнулся мне и протянул сигарету. Подождал, пока я возьму ее, а потом зажег с помощью своей палочки. Я затянулась, вишневые вправду были крепче, чем я помнила. Видимо, курить — не мое. Мы молча стояли рядом, и почему-то я не ощущала никакой неловкости. Где-то там из зала послышались аплодисменты, а потом поздравления. Кажется, обряд уже закончился, и теперь все радовались, что совсем скоро у нас будет новая чистокровная семья, соответствующая всем канонам.       — Я надеюсь, ты не против? — я поймала на себе его вопросительный взгляд, полный непонимания. — Ну, не против моей сестры. В качестве своей, мм… как это, снохи? Она ведь скоро переедет к вам и все такое.       Рабастан пожал плечами, и я поняла, что собеседник он явно не слишком разговорчивый. Затем он затушил сигарету, отправил окурок куда-то далеко в сад и, извинившись, отправился в зал. Сцена вышла до ужаса идиотской, как и большинство в моей жизни. Ну что ж, я хотя бы пыталась. Сделав еще две небольшие затяжки, я поняла, что курить это невозможно, а потому также затушила свою сигарету и попыталась какой-то смесью заклятий убрать запах дыма с волос и платья. В итоге, отчаявшись, я сорвала какой-то декоративный цветок с рядом стоящего растения и, растерев его в руках, нанесла на волосы и шею.       Как раз вовремя, потому что меня подхватила под руку мама и сказала, что сейчас будут танцы, и я должна появиться там хотя бы ненадолго. Она притащила меня к танцполу, а сама убежала. Музыка начала играть незамедлительно, я даже растерялась. Белла и Рудо пошли в свой первый круг. Они достаточно гармонично смотрелись вместе, а сестра улыбалась, поэтому я решила что все, наверное, в порядке. В конце концов, я не знаю, что у нее на сердце, и, если этот парень не по душе мне, это не значит, что он не нравится ей. Когда мы все были школьниками, они проводили вместе очень много времени, вероятно, у них все же есть общие интересы. Что ж, будем на это надеяться.       Лорд Лестрейндж утащил в круг танцев мою мать, отец пригласил какую-то нашу давнюю кузину, и постепенно вокруг меня оставалось все меньше людей, незанятых в танце. Мама шикнула на меня в очередном круге, и я было двинулась в сторону Розье-младшего, но его тут же увели из-под носа. Наверное, мне бы пришлось позорно отступить к стенке, когда мою руку вдруг перехватили с легким «позволите?», и уже через минуту я тоже кружилась на танцполе. Мама удовлетворенно улыбнулась, а я не сразу поняла, что произошло, пока не увидела раскрасневшееся лицо Нарси с надутыми губами. Я танцевала с Люциусом Малфоем. Захотелось даже засмеяться, но сестра мне бы не простила. Пришлось давиться смехом и улыбаться.       — Только не говори мне, что это была отчаянная попытка побега.       — А что, так похоже?       — Не знаю, просто Нарцисса, кажется, сейчас закипит, словно маленький столовый чайничек из изысканного фарфорового набора. Кажется, она рассчитывала на танец.       — О, Мерлин, она оставит меня сегодня в покое или нет? Я уже пол вечера старательно ее избегаю, но она появляется в любом месте. Приносит мне напитки и закуски, пытается устроить экскурсию или рассказать занимательную историю. Меда, я устал, я так больше не могу. Манеры не позволяют мне уйти, но у меня ведь нет ни минуты покоя.       — Люц, я тебе сочувствую, но что я могу сделать? Она намертво нацелилась на тебя.       — И это уже никак не отвратить? Может, мне подыграть ей?       — Боюсь, это тебя уже не спасет. Хотя, ты можешь сделать для нее что-то приятное, возможно, она обомлеет от шока, и у тебя будет пару минут, чтобы спастись бегством.       — Что, например? Меда, я на все готов. Спаси меня.       — Будешь должен, Малфой. Потанцуй таки с ней и подари ей что-нибудь красивое, ну хотя бы принеси цветов из сада. Она любит белые розы, можешь прогуляться и подарить ей. Думаю, потом сможешь немного насладиться одиночеством.       — Это точно поможет?       — В делах сердечных точности не бывает, мой дорогой друг.       Пока мы строили планы спасения Малфоя от моей сестры, танец подошел к концу. Моя миссия на сегодня была исполнена, так что пришла пора покинуть это сборище тетушек и дядюшек, пока кто-нибудь из них не начал меня сватать или, того похуже, травить байки из моего детства. Я мысленно пожелала Люциусу удачи, пока он неловко пытался пригласить мою сестру на прогулку в саду. Лишь бы она не сожрала его там по пути, жаль было бы терять такого милого парня.       Я вздохнула, тошнить практически перестало, но настроение было какое-то подорванное. Веселья не хотелось, общения тоже, так что лучшим решением было улучить момент и пойти прогуляться в одиночестве. Где-то в середине коридора я услышала шум в библиотечной комнате и осторожно подошла к двери. Через щель пробивалась тонкая полоска света, но было все равно слишком темно, чтобы увидеть что-то конкретное. Зато я хорошо слышала голоса и, уверена, знала их.       — Слушай, прекрати, это явно уже переходит рамки.       — Какие рамки, дорогая? Мы уже фактически супруги.       — Вот когда пройдет церемония, тогда и поговорим.       — Ну, Беллс, чего ты ломаешься? Мы не будем делать ничего запрещенного…       Затем послышался какой-то смешок, звук поцелуя и еще что-то, но я не стала слушать. Торопливо развернувшись на каблуках, я как можно быстрее отправилась в обратную сторону. Это уже явно переходило все границы моих теплых отношений с сестрой. Да еще и было как-то, не знаю, мерзко. Я, конечно, не мечтала о рыцарях и волшебниках благородных кровей верхом на единорогах, нет, я давно выросла. Просто чужая личная жизнь была для меня огромным табу, как и попытки лезть в мою собственную.       Улепетывая на всех парах, я даже не заметила, как врезалась в кого-то. Не знаю, что отражалось на моем лице, но, видимо, там была целая буря эмоций. Регулус прищурил один глаз, осторожно удерживая меня за плечи, ведь я рефлекторно пыталась бежать дальше, а затем осторожно поинтересовался свои привычным тихим голосом.       — Меда, все в порядке? Ты будто призрака нашего деда увидела, и он гнал тебя от самого Лондона.       — Прости, да, неловко вышло… все в порядке.       Я потупила глаза в пол, позволяя Регулусу удерживать меня за плечи. Хоть я была и старше его, мы всегда были довольно близки, и я ощущала, будто это он мой старший брат. В отличие от Сириуса, бывшего полным эгоцентриком, Реджи был крайне внимательным и наблюдательным. Я ценила его тихие советы на зельеварении, помощь в отношениях с семьей и прочие приятные мелочи, мы могли часами напролет разговаривать о всяком. Мне было сложно доверять людям, но именно младший Блэк внушал мне какое-то ощущение спокойствия.       — Меда, не пугай меня так. Слушай, пошли выпьем с нами, а то на тебе лица нет. Развеешься немного.       Я какое-то время помялась, задумавшись, стоит ли соглашаться. Но, с другой стороны, если отправиться дальше гулять в одиночестве, я точно не выкину из головы эту картинку. Брр. Так что я утвердительно кивнула, и Реджи утянул меня за руку в зимний крытый сад. Там было, на удивление, тепло и, главное, почти безлюдно. Сейчас началась именно та часть вечера, когда взрослые были заняты сами собой, а нам, подросткам, достались желанные пару часов свободы.       Компания оказалась вполне ничего себе. Зря я волновалась. Итан Розье, мой кузен, какая-то незнакомая мне дама в его компании (он весь в отца не пропускает не одной симпатичной мордашки) потом Регулус, собственно, я, Нотт-младший и Рабастан. Вот кого я не ожидала увидеть, это уж точно. Ну, что ж, видимо судьба младшим братьям и сестрам выпить вместе за здоровье старших в такой день. Реджи вытащил из-под мантии довольно внушительную бутылку огневиски, и я тут же опознала наш родовой герб на пробке. Точно стащил у отца. Так вот, зачем он бродил по коридорам. Я поджала губы, но Реджи лишь улыбнулся и пожал плечами, затем откуда-то появились стаканы, и нам всем налили.       — Дамы и господа, предлагаю в такой великий день поднять тост за нас. Чтобы мы были тем будущим, которого от нас ожидают, и чтобы мир стал еще лучше, благодаря нашим усилиям. Да хранит нас магия! Я пригубила напиток, отвернувшись к окну. Там большими хлопьями шел снег, оседая на стеклянном потолке теплицы. Ветер раскидывал его по всему куполу, покрывая равномерным слоем. Мне казалось что так же и мою жизнь пытаются размазать ровным слоем по общественным правилам и нормам. Меда, делай так, Меда, не делай так. Меда, будь хорошей девочкой. А мне уже до смерти надоело быть хорошей девочкой. Реджи прав, мы должны сделать этот мир лучше. Вот только что, если мое лучше отличается от общепринятого?