***
Матвееву двадцать. Он сидит напротив зеркаоа и ругает себя. -Трус. Трусливый кусок дерьма... Неизвестность следующего дня пугала ещё больше. Какой ещё шанс на лучшее он может упустить? Сколько ещё раз он себя подведёт? Игоря не пугала высокая вероятность его же смерти, но он не спещил прощаться с жизнью - он надеется на то, что появится шанс на изменения в его жизни. И его пугает то, что прямо сейчас, приставляя шприц к худощавой руке и нервно усмехаясь, он отдаляется от этого шанса. Он испытывал отвращение к себе из-за собственной сложности. Длинноволосый был уверен - он умрёт в наркопритоне, и никогда не сможет бросить это, но его мучало, что он так хочет изменить свою жизнь, но не может даже попытаться сделать её хотя-бы чуть-чуть лучше. Острая игла таки входит в ярко-голубую выпирающую вену, в более или менее "чистое" место, и он в который раз вводит серое вещество в своё тело. Страх удвоить ненависть к себе начинает сходить на нет, а ноги сами ведут его в заброщенное здание, обжитое бездомными наркоманами. -Игорямба! - наркоман Дима тянет последнюю гласную и сильно бьёт его по заднице в качестве приветствия. Его собака, такая же бездомная, как и он, как всегда тащилась за ним. Вокруг много знакомых лиц. Матвеев легко мог оценить многих из них в постели, но может назвать имена лишь троих человек. На самом деле, тут не так уж и много геев, но большинству этих ребят просто постоянно приспичивает что-нибудь или кого-нибудь трахнуть после приёма веществ. -Игорь! - на шею вешается Алёна - побритая налысо наркоманка, начавшая употреблять после смерти дочери. Из неё бы получился очень хороший электромеханик. Женщина живёт в гараже какого-то другого нарики и за копейки ремонтирует машины. Увы, но её талант, скорее всего, будет ограничиваться этим. Она машет ему покрытой татуировками рукой на прощание и уходит куда-то, скорее всего к подругам. Вокруг много наркоманов, которые приветливо машут ему рукой, и он так же приветливо машет им. Игорь никогда не мог понять, почему он ещё не умер от от какой-нибудь венерической херни. Ему очень хотелось бросить, начать нормальную жизнь, душой и телом забыть всех присутствующих. На глаза наворачивались слёзы, но он всё равно шёл вперёд. Может, правда лучше умереть здесь?.. Ведь начать новую жизнь без страданий, скорее всего, никогда не получится.***
Игорь не хочет помнить всё это хотя-бы потому, что Паша не должен узнать. Никогда. Паша не узнает. Игорь забудет. Вершинин заворочился. Он перевернулся на спину, начал выгибаться и потягиваться. Паша, наконец, открыл глаза и повернулся лицом обратно к Матвееву. -Доброе утро, - тот улыбнулся ему слишком необычно, слишком нежно, погладил Павла по тыльной стороне шеи и соприкоснулся своим носом с его. Обоим не хотелось ничего говорить. Просто полежать вот так вот. Оба, на самом деле, впервые испытывали такую близкую, такую интимную связь. Этот момент был особенным.***
-Хей, скелет! - кричит крупный одноклассник вдагонку. Игорю четырнадцать. Он старается побыстрее уйти от ненавистной школы, что-бы не получить от одноклассников. Увы, сегодня не получилось, ибо как на зло, он осмелился пройти по нелюдному двору, где одноклассники и собрались. На протяжении учебного дня его все стойко игнорируют. А вот сейчас он вызывает у большей части собравшегося вокругнего класса неподдельный интерес. Всем хотелось на ком то оторваться. Все отрывались на Матвееве, как и он сам, в принципе. Его хватают на грудки.Удар коленом в рёбра.
Он не потыется вырваться.Несколько ударов по лицу.
Ему уже похуй как-то.Удар под дых.
Он сгибается пополам и падает, сгибаясь в позу эмбриона и закрывая голову руками. Удары сыплются бесчисленным множеством. Уже и не особо больно. Игорь и не заметил, как они ушли куда-то. Из носа шла кровь, всё привычно болело, лишь только с новой силой. Вдох. Выдох. Теперь нужно идти домой. Идти с надеждой на то, что отчим тоже не пожелает на ком-то оторваться.***
Пока Игорь приводил себя в порядок, Паша начал уборку в маленьком гостинничном номере, заключалась она в основном в том, что бы убрать немного липкие после их ночи простыни. Затем Павел отправился в душ, доверив Матвееву закончить уборку. Тот лишь бегло подумал, что было бы неплохо как-нибудь напротиться в душ вместе с ним. В гостиннице было всего пять номеров - и все практически всегда пустовали. Цена на них была довольно низкая, поэтому ребята сняли аж три комнаты, в каждой из которых были все удобства более или менее цивилизованного мира. Вершинин вышел из душа, к сожалению, одетый. -Ребята уже внизу наверное, - пожал плечами Паша, - Ты голодный? -Не особо, но не прочь выпить кофе, - кивнул головой Игорь. -Ладно, пошли, - Павел взял его за руку, от чего стало так хорошо, но непривычно одновременно. В последний раз его брали за руку лет пять назад.***
Первый день после полного "пробуждения" был тяжёлый. Преужасный! Ещё ужаснее было осознавать, что ты почти год был в бреду. Все конечности и головы, окружающие его, наконец слились в людей. Непонятные голоса медленно превратились в слова, а далее в членораздельную речь. Подавленная преобладающим страхом агрессия перестали быть единственными эмоциями. Всё начало преобретать смысл - постоянный грязно-белый цвет стал стенами, а холодные и твёрдые поверхности - больничной плиткой. Это было похоже на кому, с кошмарными и максимально непонятными снами, только наяву. Игорь не особо понимал, за что ему всё это и почему всё не может быть нормально, хотя, в принципе, уже привык к этому всему. Первое, что Матвеев сделал полностью придя в себя и осознав, что произошло - просто разрыдался. По другому это не назовёшь - боли, бравшие начало в его голове, в самом начале его жизни брали вверх над телом. Игорь не был сломлен. Проваляться восемь месяцев в состоянии бреда было не так уж и плохо. Чувство апатии, было просто райским блаженством, и благодаря ему он не отреагировал абсолютно никак, когда узнал что мама от него отказалась. Нет, безусловно, он любил свою мать, но терпеть не мог отчима, и был даже рад, что теперь имеет возможности не видеть его никогда. Он был рад, что в один момент он просто не выдержал и вырвался из этих ужасных будничных кошмаров. В детском доме он провёл три года, и даже получил квартиру, ведь довольно таки неплохо учился, но очень боялся сдавать экзамены для поступления в университет, а потом было поздно. Там же его и настигла первая любовь, которая, кстати, закончилась к их совершеннолетию и оставила неприятный осадок после. Мать он видеть не хотел. Просто не был готов, не смог бы заставить себя посмотреть ей в глаза. Образование получить он так и не смог, хоть и пытался поступить хоть куда-то. Из технического колледжа он вылетел, но хотя-бы смог найти работу. Впрочем, там он тоже продержался не долго. Ему не везло не с кем. Не с друзьями, не с девушками и даже не с парнями. Тогда он захотел вернуться в то состояния неведения. Алкоголь, а потом и наркотики взяли верх. Было это ужасно. Потом, спустя долгое время, появились они - Юля и Андрей. Молодая пара волонтёров. Они просто хотели оказать ему бескорыстную помощь. Это казалось чем-то фантастическим. И Матвеев сам хотел, что-бы ему помогли, спасли. Они смогли реабилитировать его. Он смог реабилитироваться. За два года он смог отказаться от наркотиков, (не без ужаснейших ломок, конечно) сигарет и почти полностью от алкоголя. Даже кофе со временем почти перестал пить. И когда они умерли в аварии, Игорь снова поверил в то, что его жизнь не сможет измениться.***
Спустившись вниз, они сели к Насте, Гоше и Лёхе. Разговор завязался как-то незаметно, и вот они впятером о чём-то активно готоворили за завтраком. Сначала они хотели обсудить свои дальнейшие действия, но потом разговор утёк куда-то не в то направление. Они, кажется, разговаривали как нормальные люди, хорошо друг к другу относящиеся. И вот у него, кажется, снова появляются друзья. Это пугало.***
А это случилось уже совсем недавно. Был тот самый период, когда он "раздвоился". И вот, он в Чернобыле. Казалось бы, опять, но впервые. И страшнее всего было видеть мёртвого себя. Сидящего, сгорбившись, на кровате. Паша стоял возле входа в дом, но он, казалось, был слишком далеко, а Игорь заперт, хотя мог в любой момент выйти. Он чувствовал себя героем фильма ужасов. Тем не менее, Матвеев подошёл к себе и боязливо потряс за плечи. Тот поднял лицо и он смог рассмотреть - огромное засохшее и высохшее кровавое пятно на белом свитере с горловиной. Чёрные круги под глазами, на висках такая-же тёмная сетка вен, волосы слишком грязные, а на шее трупные пятна. Глаза белёсые. И вот, живой Матвеев лежит на полу. Несколько секунд он не понимает, кто он - живой мертвец, укравший у Паши восемь миллионов, или же другой Игорь? Было не важно, он помнил и то, и то. Всё что ему осталось сделать, это на гране истерики накрыть собственное тело одеялом и выйти, наконец, из этого стрёмного, ветхого домишки.