1.
— Че там по реферату? — Никита плотно закрыл дверь и достал из рюкзака пачку сигарет. В туалете никого, кроме него и Тимы, не было. Но в воздухе и без того стоял плотный запах никотина. Была большая перемена, и Тиме показалось странным, что в туалет не набились битком куряги. Видимо, пока еще не выпал снег, парни предпочитали собираться на переменах на улице. Тем лучше. Тима взял из рук Никиты сигарету и, прикурив от его же зажигалки, быстро затянулся. Только после этого ответил: — Нормально. Я почти доделал. — Ну здорово, че, — Никита выпустил дым через ноздри. — Извини, я бы помог, но проблемы навалились. — Ничего страшного, бывает, — Тима затих, а потом вдруг сказал: — Я слышал, как Мирон Янович стихи читает. Кондратенко усмехнулся: — Где это ты его словил? — В библиотеке несколько дней назад. Там был литературный вечер, и Мирон Янович… Это были его стихи. Он так хорошо пишет. — Ну ничего удивительного. Он же учитель литературы, значит, шарит в этом, во всех тонкостях. Кстати, — Никита стряхнул с сигареты пепел в раковину и исподтишка внимательно посмотрел на Тиму. — Я тут слышал кое-что интересное. Вчера Славка Карелин выебывался на уроке у Мирона Яновича. Причем, неплохо так, говорят, его довел. В итоге, остался после занятия. И все бы ничего, но после нескольких минут наедине с Мироном Яновичем вылетел из класса взбешенный и съебался из школы. Почему-то внутри Тимы что-то закололо. Он снова затянулся дымом и повернулся спиной к Никите. Тот лишь усмехнулся и спросил, словно и не нуждаясь в ответе. — Интересно, чем он так выбесил нашего гопника? Как думаешь? — Не знаю. Он же… учитель. Он, наверное, умеет что-то такое, — говорил Тима, а сам своих слов не слышал. В его голове уже жужжали догадки о том, что же именно могло произойти между Карелиным и Мироном Яновичем. В груди у него все также кололо. — Ну да черт с ним! А что там между тобой и Яной? Я слышал, вы встречаетесь. — Если пару прогулок и поцелуй в падике можно назвать «встречаться», то да, мы встречаемся… А кто тебе об этом сказал? — Она сама. Сигарета стала какой-то пресной. Тима бросил ее в урну и промахнулся, но даже не заметил этого. — Знаешь, чел, — Никита тоже потушил свою сигарету и сунул ладони под струю воды. — Яна — хорошая девушка, но если тебе она не нужна, то лучше скажи ей об этом сразу, не затягивай. — С чего ты взял, что она мне не нужна? — Да потому что ты гей, чувак. Минуту висела тишина. Тима стоял и сгорал от смущения. И Никита сжалился над ним. — Брось, чел! — сказал он, усмехаясь. — Я пошутил. Идем на урок. Тима как-то неумело улыбнулся и побрел к выходу.2.
Осенняя слякоть окончательно превратила городской пейзаж в одно сплошное серое месиво. Было холодно и ветрено. Тима, придя домой, почувствовал, что пальцы на руках окоченели. Потому первым делом он пошел на кухню и поставил чайник кипятиться. — Ты голоден? Его мать появилась на кухне бесшумно. В последние дни она как-то посветлела, даже похорошела. Ее щеки налились румянцем, синяки под глазами исчезли, а голос стал мелодичнее. Она легонько обняла Тиму и тут же стала накрывать на стол. — Как дела в школе? — спросила она. — Ты говорил, у вас скоро вечеринка в честь Хэллоуина. Ты пойдешь? Тима уже и забыл об этой вечеринке. Вся школа шумела по этому поводу. Потому что это была первая дискотека в учебном году, и все, как обычно, ждали от нее сюрпризов. А Тима ничего не ждал. — Не знаю еще. Скорее всего, не пойду. Мне там нечего делать. Мать поставила перед ним чашку с горячим вкусно пахнущим супом. — Не говори так, Тима. Это отличный шанс повеселиться. Сходил бы, отдохнул, — она села напротив него и сунула в рот какую-то карамельку. — Слушай, у меня к тебе просьба есть. Тима уставился на нее с удивлением. Он и предположить не мог, что за просьбы у матери могут быть к нему. Разве что, сходить в магазин или лампочку вкрутить в туалете. Между тем, мать вся как-то напряглась и, явно делая усилие над собой, сказала: — Я знаю, никогда раньше не просила тебя о таком, но… Пойми меня правильно, у меня тоже может быть личная жизнь… Я не говорю, что ты должен, я прошу. Посиди сегодня с Полиной. — Что? — Прогуляйся с ней где-нибудь. — Я правильно понял, что ты хочешь, чтобы я свалил вместе с Полиной из дома? — Да. Мать вся покраснела перед ним. — Ты будешь встречаться с мужчиной? — спросил Тима с улыбкой. — Мы познакомились недавно… Он чудесный! Он работает в кафе администратором, он такой интересный, — быстро проговорила мать, опустив взгляд. — Эм… Хорошо. Я погуляю с Полиной, а ты развлекайся. Мама вспыхнула. Перегнувшись через стол, она обняла голову Тимы и быстро поцеловала его в макушку. Тима попытался вывернуться, смеясь: — Ладно, ладно, не облей меня супом. Она звонко рассмеялась и вылетела из кухни, оставив Тиму одного с недоеденным супом. Он смотрел в тарелку и усмехался. Судя по всему, ему этим вечером будет весело. Он почти не заходил в комнату Полины, нарочно избегая даже заглядывать туда. Но в этот раз, по пути из кухни в свою комнату, он свернул сюда. В сумерках горела напольная лампа. Сидя к нему спиной на полу, Полина с чем-то возилась. Русые волосы были заплетены в две уже растрепавшиеся косички. Она о чем-то лепетала на понятном одной ей языке. Тима и не знал, что она может выговаривать всего несколько слов. Ему было все равно. — Поля, — позвал он. Девочка обернулась. Пара здоровенных карих глаз уставились на Тиму. В них застыл вопрос и настороженность. Из-за спины Тимы вышла его мать и сказала Полине ласково, тут же подхватывая ее на руки: — Смотри, кто к нам пришел! Это же братик. Братик, Полина. Помаши ему ручкой. Девочка неуверенно улыбнулась и протянула ладошку. Тима взял ее руку и пожал, словно здороваясь. Мама стала ее одевать. Тима позвонил Никите и предложил встретиться. Тот согласился без всяких вопросов, сказал, что приедет через полчаса. Тима и не представлял, что ему делать с маленькой сестрой. Мать проводила их до двери. Она неловко улыбалась. Напоследок Поля пролепетала: — Пока, мамуля. Тима чувствовал себя растерянно. Он не знал, как себя вести в такой ситуации. Но он не осуждал маму, а прекрасно ее понимал. Она была еще молода, и ей хотелось жить, как и всем другим тридцатисемилетним женщинам. Тима не сопротивлялся этому ее желанию. Он держал на руках Полю, смотрящую во все глаза по сторонам, и усмехался.3.
Никита сказал, что это хорошая идея. Он привез Тиму с Полиной на квартиру какого-то своего друга, где уже собралась небольшая компания. Тиме показалось, что Никита в любое время может найти какого-то кореша, у которого именно в этот момент вечеринка. Полина чувствовала себя здесь хорошо: она любила, когда с ней нянчились, как с младенцем, а девушки, находившиеся в квартире, именно так себя и вели с ней. Никита, кстати, тоже стал возиться с сестренкой Тимы. Но он делал это не из-за симпатии к малышке. На вечеринке оказалась Яна. Меньше всего Тима хотел видеть ее. Но деваться было некуда — не убегать же. Заметив его, Яна приветливо махнула ему ладонью, хотя Тима заметил что-то странное в ее взгляде. Она подошла к нему почти сразу и сказала, что ей нужно поговорить с ним наедине. И Тиме не оставалось ничего другого, кроме как попросить Никиту присмотреть за Полиной и послушно пойти за Яной. Отчасти Тима чувствовал еще и какую-то вину. Будто он чем-то обидел девушку. Но чем? Он ничего ей не обещал. Как минимум, не произносил вслух. Это она что-то там себе придумала. Но откуда тогда чувство вины? Этого Тима понять не мог, потому и шел за Яной. А она зашла в ванную комнату и встав у раковины впилась в Тиму взглядом. — Зачем ты сюда меня привела? — спросил ее Тима. — Могли бы и в коридоре поговорить… — Закрой дверь. Тима послушно закрыл. Не успел он что-либо понять, как Яна оказалась рядом с ним. Тут же ее влажные губы накрыли его рот требовательным поцелуем. Она не давала Тиме нормально вдохнуть. Поцелуй был недолгим. Отстранившись, Тима спросил с офигевшей улыбкой: — Ты что творишь? — Снова хочешь отшить меня? Тима немного растерялся. Это было бы подло: снова бросить ее, как в первую их встречу. И вина снова накатила. — Н-нет, не хочу. — Постой, — Яна с усмешкой отошла на шаг назад и снова внимательно оглядела бедного Тиму. — Ты девственник что ли? Тима не был девственником. Год назад у него была девушка — они сошлись из-за общих знакомых. Она много выпивала на всяких дружеских посиделках. И именно она была первой женщиной Тимы. Но они быстро расстались, и с тех пор Тима больше ни с кем не встречался. Теперь перед ним стояла Яна. Она ждала от него чего-то. Она хотела, чтобы он взял ее. Потому Тима сгреб ее в охапку и посадил на край тумбы. Губами он скользнул по ее шее к ключицам и аккуратно прикусил кожу. В нос ударил аромат ее парфюма — приторный и резковатый. Пальцами он нашел край ее кофты и потянул наверх, заставляя Яну снять ее. Мгновение — и она снова прижимается к нему голым животом. Словив ее губы, Тима заставил ее наклониться назад. Одной ладонью он сжал ее грудь, а другую запустил ей между ног, касаясь внутренней стороны бедер через плотную ткань джинсов. Она сама расстегнула ремень на его штанах, сама повернулась к нему спиной и призывно вильнула бедрами. Руками Яна опиралась на стену. Она вся прогнулась, грязно выпятив зад. Тима замер перед ней. — Ну же, — услышал он ее голос сквозь шум в ушах. — У меня нет презерватива, — проговорил он с долгими паузами между словами. Яна быстро наклонилась к ящику под раковиной и извлекла из него нужную упаковку. — Не спрашивай, — проговорила она и перешла на шепот. — Только быстрее. Тима неслушающимися пальцами спустил джинсы и трусы до колен, надел презерватив на член. Все это он делал машинально, не задумываясь. Помедлил мгновение, потом снял одежду с девушки. Наклонился вперед и рывком сунул пальцы в Яну. Влажно и горячо. Почему-то противно. Но Тима закусил нижнюю губу и толчком вставил в Яну член сразу во всю длину. Она заскулила. Взглядом Тима зацепился за плитку на стене. Зачем-то он стал разглядывать ее. А Яна хрипела где-то рядом. Он толкался в ее плоть, но не чувствовал ничего. Он потерял счет времени. Кажется, прошло минут двадцать. Яна все также тихо поскуливала и сама насаживалась на его член. В какой-то момент она вся напряглась. Мышцы внутри нее начали сокращаться. А потом она обмякла. Машинально Тима продолжал двигаться. Прошло еще сколько-то времени. Наконец он остановился, так и не кончив. Отошел от Яны. Выбросил презерватив, оделся. Яна глядела на него. В ее глазах клубился туман. — Ты хочешь… Может, я… чем-то помогу? — спросила она. — Нет, все нормально. Тима врал. Ему было противно. Противно от Яны, от этой ванной, от самого себя. Не дождавшись, пока Яна оденется, Тима вышел из ванной.4.
Больше он на вечеринке не задерживался. Он забрал Полину и, что-то невнятно соврав Никите, сбежал. На улице уже давно было темно и почему-то безлюдно. Тима дошел до ближайшего круглосуточного магазина, чтобы купить сигареты. Полина замерла у него на руках. Кажется, она задремала. В пустом магазине за кассой дремала немолодая женщина. Появление Тимы разбудило ее, и она недовольно спросила: — Чего вам, молодой человек? — Сигареты есть? — Есть, — ответила кассирша. Но с места не сдвинулась. — Удостоверение личности предъявите. — Мне есть восемнадцать… — Удостоверение предъявите. Женщина явно получала удовольствие от того, что мучает Тиму. Не явись он сюда, она бы спокойно дремала. Но он помешал ей. И теперь у нее было полное право поиздеваться над этим бедолагой. Тем более, Тиме не было восемнадцати. Но он не стал больше спорить. Молча положил на кассу шоколадку. Продавщица так же молча, но с чувством личного превосходства, пробила её. Тима рассчитался и молча покинул магазин. Полина, хоть и была маленькой, весила прилично для своего возраста. Таща ее на руках, Тима быстро устал. Он сел на скамейку, устроив Полину на своих коленях. Она была сонной. Поднеся ладони к глазам, она стала тереть их и хныкать. — Хочу домой. — Знаю, — вздохнул Тима и, достав телефон, посмотрел, сколько времени. — Наверное, нам уже можно возвращаться. — К маме хочу. — Сейчас, малышка. Сейчас… Тима вызвал такси. Пока ждали, он укачивал ноющую Полину и мысленно проклинал себя за то, что покинул этим вечером родной дом. Останься он в квартире, не произошло бы всего этого с Яной, не было бы этого поганого чувства отвращения к самому себе и не плакала бы Полина. Но, к несчастью, все это было. В машине Полина задремала. Ее щеки были влажными от слез. Тима молча прижимал ее к себе на заднем сидении. За окном мелькали огни фонарей. Тима смотрел на эти пятна света, сменявшие друг друга. Он снова и снова вспоминал Яну — ее дыхание, запах, тепло кожи. И не чувствовал ничего, кроме липкой вины. Он виноват перед Яной. Ему нельзя было пользоваться ее внезапным порывом. Для нее ведь все было по-другому. Для нее это было чем-то большим. Наверное. А может, ей наплевать. Ей было все равно, если бы она переспала с ним в первую же встречу — и все равно сейчас. Тима прикрыл глаза. Хотелось уснуть.5.
Оказавшись дома, Тима избежал виновато-нежного взгляда матери, отдал ей Полину и тут же ушел в свою комнату. Ему вслед полетело сонное хныканье сестры и тихий голос успокаивающей ее матери. Тима не хотел ничего видеть и слышать. Он заперся в комнате, и, не включая света, снял все до пояса и лег на кровать. В комнате было прохладно и тихо. Тима пялился в темноту. Он наконец остался один на один с собой. Снова он вспоминал, что произошло этим вечером. Почему-то он все меньше думал о Яне. Вдруг мелькнула странная мысль: Ты так и не кончил. Неужели, Яна настолько плоха? Или это у тебя проблемы? Сам знаешь, что у тебя есть проблемы. Вернее — одна большая проблема… Тима не хотел об этом думать. Он вообще ни о чем не хотел думать. Он хотел расслабиться. Не долго думая, он достал телефон и открыл одну из последних вкладок браузера. Надел наушники, лег удобнее и нажал на иконку проигрывателя. На экране началось вполне однозначное видео: двое парней целовались, избавляя друг друга от одежды. Тима закрыл глаза. Его ладонь коснулась обнаженного живота. Пальцами он провел сверху вниз по коже и спустился к краю джинсов. Легонько потянул за край, а потом сквозь ткань дотронулся до паха. Внизу все пульсировало. В наушниках раздавались вздохи и хрипы, полные наслаждения. Тима приспустил джинсы и освободил уже набухший член. Большим пальцем руки он повел по головке, сомкнул ладонь и спустился к основанию. Слишком мало влаги. Тима открыл глаза, достал из ящика у кровати тюбик со смазкой и упаковку салфеток. Выдавив смазку на ладонь, снова закрыл глаза. В наушниках нарастали стоны и звуки соприкосновения тел. В воображении Тимы возник образ. Он не думал о том, плохо ли это или хорошо. Он просто представил Мирона Яновича. А его рука скользила вверх и вниз по члену. Спустя пару минут Тима почувствовал, что вот-вот кончит. Пальцы другой руки он сунул себе в рот, начал их посасывать. Еще немного… Тима вытерся салфетками, снял наушники, отложил телефон. Внутри него стало пусто. Снова нарастало чувство отвращения. Оставался последний способ. Травка. Тима проверил карманы куртки и случайно нашел шоколадку, которую купил вместо сигарет. Он и забыл о ней. Тима взял ее и пошел в комнату сестры. Малышка мирно спала в кроватке. Тима положил шоколадку на столик и сел на пол. Он слышал, как Полина сопит. Тима еще долго пялился в темноту, о чем-то думая. А потом тоже уснул. Прямо на полу у кровати сестры.