История ее смерти

      Эту ночь я не спала и все переживала, что укрытие окажется недостаточно надежным. Но Сириус, после несколько продолжительного ворчания о том, что после бесчисленных ночей проведенных на голой земле, мягкость подушек покажется пыткой, уснул. Уснул невероятно быстро и без ожидаемых мучений. Но проснулся он, опередив даже самых ранних петухов. Сириус так и светился нетерпением, но не тем болезненным, что было в поезде, а здоровым и радостным. Он думал не о мести, а о местах в которых не был с юности. Он рассказывал мне о них за завтраком. — …Сперва зайдем в визжащую хижину и проверим цел ли проход к замку, — Сириус обладал талантом жевать и при этом очень внятно изъясняться, — остальные потайные ходы нам вряд ли подойдут. Два было разрушено еще когда я учился в школе. А тот, что в сладком королевстве… Может проведаю его как-нибудь без тебя.       Но я почти не слушала, а все разглядывала его новое лицо.       Отворив вчера вечером дверь ванной комнаты, он вздохнул, словно грешник, что оказался на пороге рая, после проведенной в аду вечности. «Когда будешь отмываться, думай о всей боли, что накопилась внутри за эти годы, пусть и она смывается», — посоветовала я ему.       И теперь, когда лицо его наконец лишилось непослушной бороды и явилось на свет, стало ясно, что было оно весьма привлекательно, а если бы не изможденный вид и излишняя худоба, то Сириус был бы даже красив. Его вид значительно приблизился к его истинному возрасту. Перемена радовала мои глаза и сердце. Я надеялась что внешнее преображение повлияет на его внутреннее состояние. И пока все шло замечательно.       Сириус вдруг остановился посреди своих планов и глянул на меня, будто что-то вспомнив. — Как там Кайса? — спросил он. — У вас есть какая-нибудь… связь? — Я еще жива — это уже не плохо, — я улыбнулась смущенно. — Надеюсь ему не встретится какой-нибудь идиот вроде меня, — вслух подумал Сириус и вернулся к воспоминаниям о школе.       Все это время я сидела не притрагиваясь к тарелке — не хотела обделять истощенного друга, но урчащее нутро наконец заставило меня отщипнуть кусочек ветчины. Сириус глянул на меня исподлобья и надулся: — Ух, дикарка, а нож для кого? Его шутливый тон был очень заразен. — Стало быть, отмылся, причесался — и теперь аристократ? — я облизала пальцы и потянулась за добавкой. — А я всегда им был, — отвечал Сириус с набитым ртом. — Может у тебя еще и деньги есть за все это заплатить? — Я думал ты заплатишь, или у королевы не водится денег? — он ехидно на меня уставился. — Мы ими не пользуемся. — Все свое берете силой? — Ага. — Луком и стрелами? — Они еще при мне.       Сириус искоса глянул на меня, склонив голову. Он помолчал немного и, наморщив нос, будто ему стыдно, сказал: — Ладно, я открою тайну: я страшно богат. Только пообещай не отбирать у меня деньги силой, я сам все отдам. Я вскинула брови. — Обещаю. И где же твои деньги? Ты закопал их, как пиратское сокровище? Сириус хохотнул. — В цивилизованном мире, Серафина, люди хранят сбережения в банках. Все состояние семьи Блэк как раз хранится в одном из них. В Гринготтс — самом надежном банке в мире. — Значит ты все еще беден, Бродяга. — я развела руками, — Как я смогу забрать твои деньги из банка? — Чем хорош Гринготтс, так это то, что тамошним гоблинам плевать кто хранит, главное что хранится. Они не подчиняются Министерству Магии. Для банка это было бы убийственно. Знаешь ли, многие богатые волшебные семьи симпатизировали Волдеморту. — Сириус задумался ненадолго и сказал как можно более непринужденно, хотя глаза его потемнели: — Моя тоже. — И как мне забрать твои фамильные сокровища? — Я скажу тебе номер хранилища и пароль от него, и ты возьмешь что надо. — Слишком просто для самого надежного банка в мире. — Ну зато у них есть дракон… — Сириус улыбнулся. — Хранилище номер 711. Пароль: Лунатик, Сохатый, Бродяга и Хвост. Кажется в почтовом отделении Хогсмида все еще сидит один гоблин, обратись к нему. Сириус встал с кровати и натянул поверх пижамы гостиничный халат. Ему уже не терпелось отправиться к замку.       Мы вышли из трех метел и отправились на самый край деревни. Хогсмид просыпался и хозяева магазинчиков открывали двери и распахивали окна. Бедолаги, что не успели вернуться домой до появления дементоров, теперь выходили на улицы из лавочек и магазинов, чтобы наконец отправиться восвояси. На женщину с черным псом никто не обращал внимания.       Но вдруг, мужчина впечатляющего роста перегородил мне путь. Я попыталась сначала протиснуться между ним и домом, но так и не пролезла. Я отправилась к другой стороне этого великана, но он заговорил со мной глубоким низким голосом: — Красивая у вас собака и здоровая, прям как мой Клык. Что это за порода? Я подняла голову к его поросшему буйной бородой лицу. Несмотря на свой устрашающий рост, он выглядел весьма добродушно. — Я не знаю… — мое горло пересохло и голос прозвучал жалко, — я нашла его на улице. — Хороший. — великан потрепал Бродягу по макушке и я еле сдержала смех. — Как зовут? — Снаффлс, — я отвела взгляд подальше от Бродяги. — Похож на одного моего старого знакомого. С десяток лет, а то и больше не видел его, все ошивался помню у замка, непонятно чей. Хотел себе его забрать, приручить, а он ни в какую. Точно такой же черный и высокий, только пополнее, вы бы его кормили получше, или витаминов там, каких… Простите. — Ничего, — я улыбнулась, — я его недавно нашла, еще не успела откормить. — Знаете что, зайдите в аптеку, там делают отличное зелье из аира, бессмертника и еще чего-то ужасно отвратительного на вкус, но жор от него начинается невероятный. У меня когда мой цер… когда Пушок подхватил какого-то собачьего паразита, совсем исхудал и от еды стал отказываться, я ему это зелье и дал. Так он после в три глотки стал жрать… Ну, быстро вес набирал. Да, в общем, полезная вещь. — мужчина замолк ненадолго, глядя на меня опасливо. — Вы же не из Министерства Магии? — Нет, — я улыбнулась дружелюбно, — я вообще не отсюда… Приехала с континента изучать русалок. — Вот как? — лицо мужчины растянулось в улыбке. — Любите волшебных тварей? Я кивнула неуверенно. — Ну, а я Рубеус Хагрид, — сказал он растягивая гласные и протянул мне свою огромную руку, — хранитель ключей и лесник Хогвартса, а с недавних пор и преподаватель по уходу за магическими существами. — Очень приятно, Серафина. — я протянула руку и она утонула в его ладони. — Как будете в окрестностях школы, заходите, я много знаю об обитателях нашего озера. Угощу вас чаем. Мой дом прямо напротив замка, его легко найти. — Обязательно загляну. — Вы простите, я бы еще поговорил, но мне нужно еще успеть купить отраву от жуков-тыквоедов до начала занятий, Хэллоуин на носу, знаете ли… Не забудьте про зелье для пса! И он неловко помялся из стороны в сторону, не зная с какой стороны меня обойти. Решение за него принял Бродяга, оттащив меня подальше зубами и мы отправились дальше в направлении к Визжащей Хижине.       Визжащая хижина была местной легендой. Говаривали, что в ней живет самое большое количество привидений в стране. Но Сириус рассказал кто был причиной этому слуху. Хижину построили, когда его друг — Римус Люпин поступил в Ховартс. Мальчик был оборотнем и хижина служила ему укрытием в полнолунные ночи. Чтобы он мог беспрепятственно проникать из замка в хижину был вырыт тоннель. По нему-то Сириус и собирался пробираться в окрестности школы в обход дементоров.       Когда мы оказались внутри этого дома, совершенно пустого и не предназначенного для житья даже тех, чья жизнь давно кончилась, я ахнула. Все стены вокруг меня были изодраны когтями животного. Я подошла к стене и провела пальцами по глубоким бороздам. — Представляешь как он мучился? — вырос позади меня Сириус. — Ты говоришь, что я сознательно себя менял, а ты бы не стала меняться ради друга которому так плохо? — Ты настоящий друг, Сириус, — ответила я не отрываясь от стен с их причудливыми узорами, «но вчера я говорила не только об этом, » — подумала я про себя. — Где же этот… — Сириус принялся ходить по комнатам, громко топая ногами по старым доскам пола, — совсем забыл где этот чертов ход! Он походил так из комнаты в комнату и наконец нашел нужный звук. — Здесь! — он пошарил рукой по полу, разгоняя толстый ковер пыли и нашел наконец тонкое металлическое кольцо. Он потянул его вверх и дверца открылась, выпуская наружу затхлый подземный запах. — Пойдем посмотрим! — он обратился псом и запрыгнул в тоннель, я последовала за ним.       Тоннель оказался длинным, узким и очень темным. Я сразу потеряла Бродягу из вида, а вскоре и рук своих разглядеть не могла. — Зря разболталась с Хагридом, — раздался за моей спиной голос Сириуса и я вздрогнула от неожиданности. — Что? Ты почему человек? — Ход в порядке, никого нет. — он взял меня за руку и потащил куда-то вправо и следом тут же повернул налево, оказалось, что тоннель имел несколько разветвлений с тупиками. — Хагрид на всяких тварях помешан, когда пойдешь к нему на чай — он тебя мигом раскусит. Ты же не отличишь флоббер червя от кислотной мокрицы. — Он сказал что живет у самого замка, это может быть полезно. — Может быть. Если что, то флоббер червь — это тот что серый. — Сириус хмыкнул. — Больше ничем помочь не могу. Я обычно прогуливал уход за магическими существами.       Ход начал сужаться, а в конце его показалось пятно света. Идти было сложно: тут и там из стен выныривали корявые корни какого-то дерева. Сириус остановился. — Выйдешь? — Меня за это не накажут? — я улыбнулась. — Директор здесь чудаковатый, но добрый. Скажешь ему про русалок в озере и он не будет против. А если дементорам попадешься… Ну ты знаешь.       Я кивнула и сделала шаг в сторону прохода, но Сириус преградил мне путь рукой. — Не спеши, сперва я. Выходи как дам знак.       Он превратился в пса и выскочил из лаза, я выглянула наружу. Как оказалось, тоннель располагался в самых корнях одной весьма необычной ивы, и она явно не обрадовалась нашему визиту. Она поспешила выразить это в довольно грубой форме: попыталась убить Бродягу. Ива принялась нещадно молотить вслед за ним своими упругими ветвями, но тот был проворнее. Юрко проскакивая между веток, он почему-то не спешил отбегать от дерева подальше. И пока я размышляла как буду уворачиваться от злого дерева, мой друг нашел нужную ветку, ухватился зубами за сучок и оно вдруг успокоилось. Бродяга гавкнул негромко, чтобы я выходила.       Я вышла и огляделась, замок возвышался вдали точно такой же, каким был в воспоминаниях Сириуса. Мне стало интересно посмотреть на его реакцию после столь долгожданной встречи, но пес уже бежал в сторону замка. Я помялась немного на месте и направилась к озеру. Неспокойный рельеф в его сторону снижался, и я увидела, что там никого не было. Я подошла к берегу, но не могла оторвать взгляда от замка. Возможно это эмоции Сириуса передались мне вместе с воспоминаниями, потому как сердце мое от видов Хогвартса приятно сжималось. Я присела у основания старого дерева на берегу и прикрыла глаза. Нить моего сознания стала уходить куда-то вглубь, в затылок, и, представив как она оплетает ствол дерева за моей спиной серебристой ниткой, я задремала.       Когда я открыла глаза, около меня сидели двое мальчишек, лет пятнадцати-шестнадцати, в школьной форме мятой и надетой кое-как. Один крепкий, коренастый в очках, другой повыше и потоньше с длинными черными волосами и знакомым мне лицом. Тот что был мне знаком, был хмур как ноябрьская туча, а лицо его друга выражало какое-то нетерпение, что-то готовое вырваться, но сдерживаемое боязнью показаться неловким. — Бродяга, — обратился он наконец к другу, старательно сохраняя непринужденность, — что будешь… — Я не вернусь туда, Джеймс! — перебил его Сириус. — Придется жить на улице — буду жить на улице. Но если я увижу ее еще хоть раз, я не знаю… Я убью ее! — Сириус… — Джеймс положил ладонь на плечо другу, но тот ее сбросил. — Не надо меня отговаривать! — сказал он глядя перед собой влажными глазами. — Я каждый год с содроганием жду лета. Но не как остальные — из-за экзаменов, а потому что домой придется ехать. Никто из вас не понимает в каком аду я там живу!       Покусывая верхнюю губу и глядя куда-то в сторону Джеймс ждал пока его друг закончит, и когда тот остановился, вдохнул в себя воздух и выпалил наконец без пауз, чтобы не быть перебитым: — Тыможешьпожитьунас! — Что? — переспросил Сириус, но не потому что не расслышал. — Я давно хотел тебе предложить, дома места достаточно… — сказал Джеймс теперь спокойным голосом, — мои родители от тебя без ума, к тому же. — Ты серьезно? — Сириус напряженно вперился взглядом в друга. — Да, мама однажды сказала, что завидует Вальбурге, что у нее такой красивый сын. Обидно, знаешь ли! — Джеймс! — Сириус легонько ударил друга в плечо. — Да, серьезно, переезжай к нам пока не найдется вариант получше. А то ходишь с кислой рожей, тошнит уже. — Это… — начал Сириус неуверенно, но был перебит. — Или не переезжай и бродяжничай сколько душе угодно. Или вообще можешь грохнуть свою мамашу и Министерство предоставит тебе уютную камеру в Азкабане, бесплатную, между прочим. Сириус почесал шею, притворно задумавшись. — Ну если ты так просишь… — лицо его озарила озорная улыбка.       Джеймс поднялся на ноги и протянул другу руку. Сириус ухватился за его предплечье и поднялся немного тяжело. Они отряхнули мантии от травы и грязи и ушли в сторону замка. Я осталась под деревом одна, не считая груза, что свалился с плеч моего друга. Я подняла груз, что был тяжел словно свинец, и выкинула его в озеро.       Почувствовав что-то влажное и неприятное в ухе, я в страхе очнулась. То Бродяга бесцеремонно лизал мне уши. — Ахх, фу, перестань! — я оттолкнула пса и завалилась на бок, его это похоже раззадорило и он накинулся на меня и стал лизать еще и лицо. После недолгой борьбы я сдалась и легла, раскинув руки. Негодник тут же потерял интерес и, махнув хвостом, направился в сторону ивы. Я встала и отряхнулась, чертыхаясь про себя. Дерево все также невозмутимо возвышалось надо мной. Я дотронулась до его морщинистой коры и отчего-то загрустила. Со стороны ивы вдруг послышался натужный кошачий вой. Я вздрогнула и поспешила туда.       Недалеко от бешеного дерева сидел уродливый рыжий кот и, поджав уши, что-то ворчал на своем кошачьем языке в сторону невозмутимого Бродяги. — Он видит кто ты есть на самом деле, — шепнула я Сириусу и нагнулась, чтобы отогнать кота, но он враждебно зашипел и я решила просто оставить его в покое.       Бродяга носом ткнул в длинную палку рядом с ним и оглянулся на иву. Я подняла палку и принялась искать нужный сучок, но оказалась недостаточно проворна, чтобы нажать на него, а дерево, к тому же, всячески мне в этом препятствовало. Вдруг рыжий кот поднялся, выгнув спину, и распушив свой хвост кинулся мне на помощь. Он проворно взобрался на нужную ветку, добрался до сучка и с самодовольным видом нажал на него лапой. Мы с Бродягой скрылись в проходе. — До чего умный кот, — произнесла я шаря руками по стенам и потолку в поисках верного пути. — Скорее всего он потомок низзлов, — раздался рядом голос Сириуса и я почувствовала его руку в своей, — у моего дяди Альфарда был низзл, характер у него, как и вид, был отвратительный, но кот был умнее большинства моих знакомых.       Как оказалось, умный кот увязался за нами следом и в хижине выпрыгнул из прохода едва Сириус его не закрыл. — Надеюсь, как ты их называешь, низзлы не умеют говорить? Не хотелось бы убивать пушистого свидетеля. Сириус ухмыльнулся. — Попридержи свой лук, охотница. — он нагнулся и погладил припавшего к полу кота, затем поднял его за шкирку и прижал к груди. — Не стоит убивать такого полезного союника. Мы, все же, ищем крысу.       Я тогда не знала чей это был кот, но в Сириусе он явно нашел второго хозяина и друга. Так же, как он раскусил животную маскировку Бродяги, кот понял, что одна живущая в замке крыса была человеком. Он стал охотиться за ней, и если бы Питер не пользовался любовью своего «хозяина» Рона Уизли, быть может, месть совершилась бы раньше, но совсем не так как ей было суждено совершиться.       Кот действительно был невероятно умен. Однажды он нашел нас в Трех Метлах. Взобрался вечером на окно и принялся вопить настолько громко, насколько позволял ему занятый какой-то бумажкой рот. Я отворила окно и впустила гостя в комнату. — Что у тебя, дружок? — Сириус выудил из зубов кота пергамент и развернул. — Да ладно? Он рассммеялся жутковато, у меня по спине от этого звука пробежал холодок. — Что там? — Пароли от гриффиндорской гостиной! — Сириус сверкнул глазами недобро. — Теперь ему конец. Но это произошло уже после первой и неудавшейся попытки поймать Хвоста, что предпринял Сириус в канун дня Всех Святых.       Две следующие недели я всячески отговаривала Сириуса от вторжения в замок. Он все еще порой становился слишком возбужденным от нетерпения и терял контроль. Это и было моим основным доводом против. И хотя он постепенно набирался сил и веса (я даже раздобыла для него того зелья в хогсмидской аптеке), он все еще был недостаточно здоров. Мои доводы раздражали Сириуса, но кое-как работали.       Как человек без настоящего и возможно — будущего, Сириус жил своим прошлым. Я пользовалась этим, когда он был в особо дурном настроении и начинала расспрашивать о его былой жизни, до тюрьмы. У него в запасе всегда находилась пара-другая забавных баек о его с друзьями похождениях. Вот одна, что он рассказал за день до проникновения в замок: — …Мы всегда что-то эдакое устраивали на Хэллоуин, но Джеймс только стал отцом, и, честно сказать, это прибавило ему львиную долю занудства. Но я отнесся к этому с пониманием. Все же, они были молодыми родителями… слишком молодыми родителями трехмесячного ребенка. Я предложил Джеймсу посидеть с малышом, пока они с Лили сходили бы куда-нибудь, развеялись. Я уже успел зарекомендовать себя как неплохой бэйбиситтер и рыжая мамаша отнекивалась каких-то двадцать минут, прежде чем сдаться. Спустя полчаса после их ухода мне стало скучно. Гарри был на редкость спокойным малышом — без сюрпризов. И я решил в честь Хэллоуина соорудить себе какой-нибудь костюм и экстравагантно встретить родителей. В протест своей семье я тогда увлекался маггловской культурой, и порой, даже захаживал в их кинотеатры. И вот я увидел там один фильм. Он был про людей путешествующих сквозь вселенную. На одного из членов экипажа нападает инопланетянин, он заражает его своими личинками и после из груди этого бедолаги вырывается инопланетный детеныш*. Жуть! Я был в восторге от этого фильма, ходил на него не меньше десяти раз. Так вот, решая какой костюм мне сделать, я взглянул на скучающего в колыбельке Гарри и решил не лишать его удовольствия хэллоуинского маскарада. И он стал частью моего костюма. Когда Джеймс и Лили вернулись после романтического ужина домой, я встретил их на пороге. Костюм мой снаружи и не походил на костюм вовсе. Но когда малыш Гарри очень вовремя и с диким воплем вырвался из моей груди, то… Ну Джеймс шутку оценил (он ходил со мной на тот фильм пару раз), а Лилс побледнела, потом тут же покраснела, сливаясь цветом с волосами, отдышалась как следует и наградила меня такой отборной маггловской бранью, что в ту ночь я зауважал ее еще больше. Сириус притих улыбаясь своим воспоминаниям, но потом вздрогнул и посмотрел куда-то в сторону. — А ровно через год они погибли. — закончил он свою историю мрачно. — Завтра будет двенадцатая годовщина их смерти.       На следующее утро в деревню стали стягиваться ученики. — Первая в году вылазка в Хогсмид, — протянул Сириус, глядя в окно, — может Уизли притащит с собой своего питомца? Это значительно упростит задачу. — Может стоит пойти и поискать мальчика? — Не стоит, — Сириус задумался, — он все равно сюда придет. Все приходят к Розмерте погреться и выпить сливочного пива. Пока не додумаются, что пойти в Кабанью Голову и выпить там огневиски куда веселее.       Сириус оказался прав. После обеда мы спустились в паб. Там за одним из столиков сидели двое: девочка с недовольным лицом и непослушными волосами и долговязый рыжий юноша, что-то увлеченно ей рассказывающий и не замечающий пенки от напитка над верхней губой. Я уселась за стол рядом с ними и навострила уши. Бродяга же, незаметный в шумной толпе учеников, крутился поблизости. — Я думаю, Гермиона, ничего не случится, если Гарри один разок сходит сюда под мантией. Сколько бы конфет мы ему не принесли он все равно лишен вот этого, — Рон раскинул руки, и повторил очарованно: — этого… — Ничего не случится? — девушка раздраженно вздохнула. — Кто-то видел Сириуса Блэка в Хогсмиде! Да, ничего не случится — он просто будет убит сумасшедшим последователем Сам-Знаешь-Кого!       Бродяга проскользнул под мой стол и услышав слова девушки принялся раздраженно лупить мне по ногам хвостом. — Он будет под мантией! Не умеет же Блэк видеть сквозь мантии-невидимки! — не унимался рыжий юноша. — И что ему ходить целый день закутавшись в мантию отца? Очень удобно! — прошипела Гермиона. — Наверно… Но все равно лучше чем сидеть одному в замке и охранять Коросту от твоего безумного кота!       Бродяга подскочил и задел собой ножку стола, отчего он зазвенел приборами и качнулся. Двое ребят обернулись на меня, но я отвернулась к окну. Там, на улице, скоро показался черный пес. Он покрутился на месте и рванул в сторону Сладкого Королевства. Я раздраженно ударила кулаком по столу и вышла из паба.       В честь праздника и визита школьников в деревню, дементоры вышли на улицу позже, но Бродяга все равно не вернулся до того, как тюремщики заполонили деревню. Я высматривала его силуэт в окно, придумывая как буду отвлекать дементоров, если они его вдруг учуют. Быть может пришлось бы звать на подмогу Розмерту. Я была бы рада и такому исходу, только бы он вернулся. Бродяга стащил мой кинжал, когда сбегал из паба — он был настроен серьезно. Месть в годовщину смерти Поттеров — была красивой идеей, но также непродуманной, непрактичной и совершавшейся на горячую голову. А потому ей не суждено было случиться.       Черный пес поскребся в дверь глубоко за полночь. Снаружи разбушевалась непогода: ледяной дождь косо бил в окно и налипал на стекло ледяной коркой. Услышав звук я облегченно выдохнула. Бедняга Сириус промок до нитки. Лицо его искажала злобная гримаса, в руке подрагивал мой кинжал. — Вот, — он выставил оружие передо мной, — не пригодился. Эта чертова толстуха не пустила. Я аккуратно вынула нож из его руки и кинула подальше в угол комнаты. — Сириус… — Возможно теперь к статье за массовые убийства добавится порча школьного имущества, — он улыбался криво и озлобленно, — она, наверно, там уже тысячу лет висела. — Не стоило торопиться… — Торопиться? — гаркнул Сириус и я прикрыла ладонью его рот. — Когда ты уже научишься… — он укусил меня за руку, я ахнула. — Чертов дикарь! — Ладно, не буду больше орать. Я не торопился. Сегодня был идеальный для этого момент! Замок был полупустым! — зашептал он совсем близко от моего лица. — И что вышло?       Мужчина негромко зарычал в ответ и отстранился. Он закрыл лицо руками и застонал. — Я не могу больше ждать! Не могу! Меня разрывает изнутри, Серафина! — протянул он дрожащим голосом и рухнул на кровать обессилено. Его деймон в углу кусал себе лапы. Я подошла к нему и привычным жестом дотронулась до его виска, но он отстранил мою руку. — Не надо, — прорычал он, — мне не нужны твои уловки. Я таков какой есть, уж смирись с этим. — Я не стараюсь тебя изменить, просто облегчаю твои страдания, — я погладила его по голове, но он снова увернулся. — Это не работает, — он уткнулся взглядом в ступни моих ног. — Что? — Нельзя успокоить бьющегося в клетке льва погладив по голове. Он тебе руку откусит. — Значит его надо выпустить? И как?       Сириус не ответил. Он только поднял на меня горящие желанием глаза. Что была моя магия перед зовом плоти? И я сдалась. Я поставила на кровать колено по его левую ногу, другое — по правую, и не успела наклониться, как он уже приподнялся и впился губами в мои. Он будто душу из меня хотел вынуть своими поцелуями — столько в них было страсти. Однако, в отличии от тюремщиков за окном его поцелуи разжигали внутри жизненный огонь. Он не стал медлить и скинул меня на кровать, навалившись сверху. Он словно забыл кем он был, и что вообще был человеком, и я последовала его примеру — мне тоже хотелось забыться. В ту ночь мы позволили нашей природе, тем дикарям, от которых шел человеческий род, принимать за нас решения, отложив болезненные доводы рассудка (это проклятие эволюции) до утра.