Вероятность ничтожна

            - Чонгукки, родной! – радостно (облегчённо) воскликнул Лиен (наверняка сладко спавший до их внезапно-скорого возвращения, не зря же на щеке красовался свежий след от шва подушки, а заметно отросшие густые русые волосы были рассыпаны по голове в полнейшем беспорядке), не преминув сгрести сына в охапку и крепко обнять что есть мочи.             - Ну всё, пап, ты меня сейчас задушишь, - беззлобно констатировал Чон, внутри же сердечно умиляясь от одного только вида искренней до невозможного редкой улыбки любимого родителя. – Мы так и будем стоять на пороге, или ты всё же соблаговолишь впустить нас в дом и напоить чаем? - как бы невзначай поинтересовался омега, непроизвольно заставляя мужчину наконец-таки заметить сразу же вИдимо напрягшегося Тэхёна, всё это время взволнованно переминавшегося с ноги на ногу за спиной брюнета.             - Здравствуйте, мистер Чон. Я Тэхён. Ким Тэхён. Боюсь, наше первое знакомство было весьма неловким и…             - О, ты про тот самый случай с твоей шаловливой рукой в трусах моего единственного сына? – с самым невинным выражением лица перебил его Лиен, вынуждая мгновенно побледневшего Ви затравленно сглотнуть и уже даже инстинктивно попятиться назад для позорной сверхмолниеносной капитуляции в сторону дома (под тёплое ватное одеяло, на свидание с чересчур залежавшимся подаренным Юнги на прошлое день рождения двенадцатилетним виски и неимоверно заунывным самобичеванием на тему «Как нельзя начинать знакомство с родителями твоего будущего парня»), но тут же бросить эту гиблую затею из-за уверенной хватки пальцев Чонгука на своём запястье.             - Папа! – укоряюще шикнул на родителя Чон, одаряя того крайне красноречивым взглядом «Может, хватит уже ломать комедию, а?», на который тот лишь театрально закатил глаза и не менее показушно огорчённо вздохнул.             - Никакой свободы слова, ей Богу! – недовольно (забавно) фыркнул себе под нос мужчина, учтиво делая шаг назад и непринуждённым взмахом руки приглашая парней войти в дом.             Чем омега, кстати, уже в следующую секунду благодарно воспользовался, беспечно выпустив запястье потерянно округлившего глаза сероволосого из хватки и бросившись на всех парах куда-то в сторону кухни.             - Да не бойся ты, этой бестолочи чувство юмора от меня досталось, так что привыкай к подколам. И если что я не кусаюсь. Ну если только совсем чуть-чуть, - ободряюще (незлобно) подмигнул Лиен альфе, что буквально на секунду нерешительно замялся по ту сторону порога, невольно сорвав с его губ нервно-светлый смешок и внегласно придав бешено скакавшему по грудной клетке сердцу сероволосого чуточку как никогда необходимой ему сейчас храбрости, призывно толкнувшей юношу в спину, милостливо впуская в уже знакомый ему дом, каждый уголок которого теперь, казалось бы, насквозь пропитался гармонично-насыщенной смесью запахов овсяного печенья и ромашкового чая.             - Я, между прочим, всё слышу! – уязвлённо (опустим подробности о том, что каждое слово папы – сущая правда) крикнул с кухни брюнет, залпом выпивая до краёв наполненный стакан воды, чтобы хоть немного сбавить привкус горечи во рту из-за сильного обезболивающего (что он «втихаря» принял), лежавшего в их аптечке на «крайний» случай.             А ноюще-тупую резь в животе, начавшуюся чуть ли не с самого их прилёта в Сеул, да ещё и напрочь отказывавшуюся униматься хотя бы на йоту, вполне себе можно было назвать этим самым «крайним» случаем, о котором, к слову, Чонгук совсем не удосужился рассказать сероволосому, предпочтя просто стойко её игнорировать, мысленно сославшись на выборочное непринятие желудком той или иной аэропортной еды или очередным капризом его непредсказуемого организма.             Да и думать о чём-то большем и глубинном, если честно, отнюдь не хотелось, ведь его бедный мозг и без того был занят целой кучей намного более важных несомненно первоочерёдных вопросов.             - Ты чего застыл, малыш? – участливо спросил Лиен, входя вместе с Тэхёном на кухню, вырывая Чона из некоего настороженного ступора, в котором он как минимум секунд десять находился, пытливо прислушиваясь к реакциям своего организма на воистину чудодейственную таблетку, чуть ли не с первых секунд приёма значительно уменьшившую изрядно поднадоевшую омеге боль (возможно, тут и чисто психологический фактор принятия лекарства сказался, но это не столь критично, так что опустим).             - Да нет, я…не слишком ли сильно в этом доме пахнет Джунгом? - как бы между делом решил перевести абсолютно несущественную (ой ли?) для него тему брюнет, хитро прищуриваясь и одаривая любимого родителя загадочным взглядом.             - Может, хватит уже переводить стрелки на меня, молодой человек! - с неприкрытыми нотками негодования упрекнул его мужчина, старательно делая вид, что всецело поглощен разливанием ароматного земляничного чая по чашкам, на деле же тщетно пытаясь скрыть от парней своё предательски покрывшееся стыдливым румянцем лицо, попутно успокаивая приятно кольнувшее от недавних воспоминаний о нескончаемой заботе и робких поцелуях светловолосого альфы (счёт которым за прошедшие три дня выписки и предшествовавшие им два дня принудительного безделья в больнице просто-напросто сбился) сердце. – И его запах не такой уж сильный, если говорить начистоту, - жеманно буркнул себе под нос Лиен (хорошо хоть утром Джунга преждевременно выдернули на работу по какому-то очередному сверхсрочному проекту (кое-как упросили приехать на короткую консультацию) - альфа взял административный отпуск на время лечения и реабилитации Лиена, упёрто проигнорировав все рьяные протесты и несуразные отговорки с его стороны), наконец разворачиваясь к ним лицом (слёзно надеясь, что румянец хоть немного, но поубавился) и ставя перед каждым (ребята успели сесть за стол) по пышущей паром чашке чая, не забывая разложить рядом пару тарелок с несколькими видами конфет и печений.             - Да неужели?! То есть он не проводил рядом с тобой почти каждую свободную минуту своего времени, а всего лишь спонтанно решил одноразово и на совесть пометить абсолютно каждую вещь в этом доме? – с явными нотками иронии заметил Чонгук, скептично выгибая бровь и пристально-выжидающим взглядом буравя незадачливого родителя, грузно опустившегося на стул по соседству и с небывалым ранее энтузиазмом принявшегося за обе щёки уплетать миндальное печенье (не самое его любимое) и шумно поглощать на автомате разбавленный самому себе чай, который он, для сноски, абсолютно всегда пил горячим.             - Твоя бабушка говорила, что ты учишься на художника? – с самым невозмутимым выражением лица спросил мужчина, обращаясь к непривычно (для самого себя тоже) зажатому Ви, с огромным трудом проглотившему кусочек шоколадной конфеты, резко вставшей ему поперёк горла.             Да на сероволосого сейчас буквально всё на свете давило, ведь он ОЧЕНЬ хотел понравиться папе своего парня (мужчина, кстати, ему вполне импонировал), вот только то грёбанное первое впечатление, которое альфа на него произвёл и о котором он никак не мог перестать думать, не очень-то и способствовало конструктивному построению диалога на тему: «Вот по каким параметрам я подхожу вашему дражайшему сыну».             - Эй, пап, так нечестно! Это сугубо мой личный приём, и у меня на него авторское право! – смешно нахохлившись, возмутился Чон, легонько пнув родителя под столом по икре.             - Ах ты мелкий гаденыш! Ничего, что оно так-то тебе тоже по наследству передалось вместе с врожденным сарказмом?! – нарочито потрясённо парировал Лиен, отплатив несносному отпрыску той же монетой – несильно ударив по его щиколотке пяткой, отчего между ним и брюнетом завязалось нешуточное такое противостояние (не на жизнь, а на смерть) под столом, наверняка ещё не скоро прекратившееся, если бы не мелодично-звонкий смех Тэхёна, на удивление плавно резанувший по ушам обоих омег, мигом прекративших своё незамысловатое занятие, любопытно обратив на него недоумённые взоры.             - Простите… но вы такие…милые, что…- не в силах сдержать лавиной прущий из грудной клетки лучезарный смех судорожно выжал из себя Ви, спасительно хватаясь руками за живот и уже через секунду заливаясь новой порцией истеричного хохота под немигающе-восхищённым взглядом антрацитовых глаз Чонгука, который даже и не предполагал, как вообще можно ещё СИЛЬНЕЕ влюбиться в человека, которого ты и так БЕЗМЕРНО любишь.             Ведь этот ребячески-радостный смех сероволосого, эта его широкая беззаботная улыбка в тридцать два зуба – всё это поистине стоило самых дорогих сокровищ в мире, которые Чон, ни секунды не раздумывая, возложил бы к ногам этого волшебного (во всех смыслах этого слова) парня, лишь бы он только ВСЕГДА вот так счастливо улыбался.             А ещё смеялся. Так же божественно и радушно, как сегодня.             - Ну что ж, Тэхён, добро пожаловать в нашу маленькую сумасшедшую семейку, - приветливо подмигнул ему Лиен, от зоркого взгляда которого не ускользнуло загипнотизировано-восторженное выражение лица невооруженным взглядом по самые уши (а может, и больше) влюблённого сына. – Как я уже озвучивал ранее, госпожа Ким говорила, что ты учишься на художественном факультете. Хочешь стать профессиональным художником, или это что-то вроде хобби? – с искренним интересом спросил он, отправляя в рот уже любимое овсяное (какой сюрприз) печенье.             - Да, я…моя мама была художницей, и я с самого детства мечтал пойти по её стопам, но до последнего не решался посвятить себя искусству, пока меня немного…не подтолкнули (на этом моменте сердце брюнета ревностно ёкнуло) - признательно улыбнулся взрослому омеге успешно отошедший от незапланированной вспышки уморительной истерии сероволосый, взглядом извиняясь перед неуютно передёрнувшим плечами Чонгуком за сам факт упоминания своих запоздало открывшихся прошлых «отношений».             - Кстати об искусстве, я видел на отцовском складе картину с изображением ребёнка очень похожего на меня в детстве, - бездумно выдохнул Чон (воспоминание об увиденной находке очень не вовремя всплыло в сознании), в слепой надежде перевести весьма щекотливую для него тему (хочешь не хочешь, а у омег тоже есть свои собственнические инстинкты, неподвластные ясным как день фактам и какому-либо здравому смыслу) на что-то более от неё отдалённое.             Вот только это «отдалённое» вдруг замаячило на горизонте ничем иным, как самой настоящей катастрофой, когда до брюнета (через пару нескончаемо долгих секунд) наконец-то дошло ЧТО ИМЕННО он только что ляпнул.             - Я сейчас не ослышался, и ты употребил слова «отец» и «склад» в одном предложении? – с отчётливыми нотками вселенского страха в голосе переспросил Лиен, уставившись на него взглядом, полным откровенного неверия и железно сковывающей всё нутро паники, как-то уж больно стремительно подкатившей к его взволнованно вздёрнувшемуся кадыку.             - Не волнуйся, пап. Всё хорошо. Мы были там всего-ничего и…- виновато начал было оправдываться Чонгук, однако взрослый омега его категорично перебил, с силой сжав руки в кулаки и больно впившись ногтями в мягкую ткань ладоней, чтобы хоть как-то унять медленно, но верно накрывавший его с головой драматический психоз.             - Всего-ничего говоришь?! Да каждая секунда, связанная с твоим отцом может причинить тебе вред, а может, и того хуже! – заметно дрожа всем телом, горько выдохнул мужчина, сокрушённо качая головой и окидывая пристыженно опустившего голову брюнета самым что ни на есть осуждающим взглядом. – Я не задавал вопросов, Чонгук, и с чистой совестью отпустил тебя на все четыре стороны, опрометчиво надеясь, что все эти пять дней ты наводил о Чжин Хо какие-нибудь справки или что-то вроде того, но вместо этого ты просто взял и сунулся прямиком в львиную пасть, которая тебя, ей Богу, только чудом не проглотила! – с неприкрытым разочарованием добавил он, внутренне же усердно пытаясь не сорваться на крик, а ещё лучше – не влепить поучительной оплеухи нерадивому чаду.             - Простите, что вмешиваюсь, мистер Чон, - осторожно подал голос альфа, тут же обращая на себя полный обеспокоенного порицания взгляд Лиена и не на шутку потерянный, но в то же время милостиво-тёплый взгляд брюнета. - Но даже если ваш сын и решился на действительно рискованный шаг – он сделал его не один. Рядом с ним были замечательные друзья и я…его парень, - тяжело сглотнул Ви, по мельчайшим крупицам соскребая всю свою храбрость со стенок души, лишь бы не проиграть явно не разделявшему его юношеского оптимизма мужчине в их стихийно начавшейся игре в «гляделки». – Я был вместе с Чонгуком на том складе, и мы и вправду находились внутри него совсем не долго, уже на следующее утро вылетев из Пусана целыми и невредимыми и…- запнулся он на полуфразе из-за широко (хотя куда уж больше) расширившихся от неподдельного шока светло-карих глаз взрослого омеги.             - Вы были в…Пусане? – спасительно вцепившись пальцами в край стола, судорожно выдохнул Лиен, цвет лица которого из естественно-бледноватого стал цвета офисной бумаги.             - Так, пап, пожалуйста, расслабься уже, - умоляюще произнёс Чонгук, обхватывая щёки родителя ладонями и поворачивая его лицом к себе, искоса бросая мимолетный взгляд на растерянно хлопавшего глазами Тэхёна, у которого просто в голове не укладывалось, как его собственный иуда-мозг мог ему вот так прилично поднасрать, легкомысленно подкинув несчастному напарнику языку охренительно нужную для и без того щекотливой ситуации идею «поиграть в знатно опростоволосившегося на ровном месте рыцаря». – Я прямо здесь, перед тобой, и со мной всё в порядке, - как можно мягче произнёс омега, успокаивающе-пристально вглядываясь в полные какой-то печальной опустошённости и неизмеримо-волнительной заботы глаза любимого родителя.             - Если ты ещё хоть раз без моего ведома…- предательски надломившимся от варварски рвущей изнутри обиды голосом начал было мужчина, но тут же был заключен в крепкие извиняющиеся объятия сына, вложившего в них, казалось бы, всю существовавшую в его душе безграничную нежность и благодарность.             За то, что Лиен просто есть.             За то, что он вообще – существует.             - Прости меня, пап. Я не хотел тебя лишний раз волновать. Впредь обещаю рассказывать тебе обо всех моих шпионских похождениях…Ай! – ущемлённо вскрикнул брюнет, ошпарено отстраняясь от родителя и аккуратно потирая пальцами пострадавший (скорее морально, чем физически) затылок. – Рукоприкладством, между прочим, проблемы волшебным образом не разрешаются! – брюзгливо проворчал себе под нос Чонгук, инстинктивно складывая руки на груди в замок в защитном жесте и насуплено откидываясь спиной на деревянную спинку стула.             - Скажи это своему дражайшему отцу, который всё на свете только этим и решал! – скептично парировал мужчина, обречённо закатывая глаза и точь-точь зеркаля позу Чонгука, устало откидываясь спиной о спинку стула и зрительно расслабляя изрядно затёкшие от длительно-нервного напряжения плечи.             Если говорить начистоту, то не знай Ви этих двоих, наверняка бы подумал, что они скорее братья, нежели чем ребёнок и родитель.             Хотя если исходить из расчёта, что Лиену всего-то тридцать пять, в этом по сути не было абсолютно ничего удивительного, за исключением того, что при всех самых жутких и, можно даже сказать, кошмарных обстоятельствах, свалившихся на бренную голову взрослого омеги чуть ли не с самого рождения (спасибо меркантильно-чёрствым родителям, ни капли не любившим своего единственного сына), он всё же умудрился сохранить в своей жестоко растерзанной в уродливые клочья душе тот яркий мальчишеский свет, что наглядно стирал с его лица добрую половину прожитых в форменном аду лет, обнажая светлую и не менее прекрасную, пусть и безбожно запыленную сукой-жизнью, детскую душу.             И это, позвольте, вызывало настолько огромное уважение к нему, что сероволосый невольно поймал себя на мысли о том, как СИЛЬНО он хочет быть частью этой чертовски смелой семьи, которую даже у самогО дьявола Кана Чжин Хо при всех своих неограниченных средствах и донельзя мерзких желаниях получилось лишь с оглушающе-громким хрустом надломить.             Но уж никак не сломать.             Несмотря на то как долго и целеустремленно альфа-садист шёл именно к этой цели.             - Это вы нарисовали ту картину? – стараясь хоть как-то разрядить пудовой гирей повисшую в воздухе неловкую тишину, спросил Тэхён, натянуто улыбнувшись плавно вскинувшему голову и нечитаемо (а может, и задумчиво) на него посмотревшему Лиену, на котором уже через мгновение остановился крайне заинтересованный в ответе взгляд брюнета.             - Да, я…я нарисовал его, когда тебе почти стукнуло пять, - после некоторых внутренних колебаний ответил мужчина, переводя мгновенно погрустневший взгляд на Чонгука. – С самой беременности меня не покидала бредовая идея тебя нарисовать, но так как Чжин Хо постоянно мне всё запрещал, краски и кисти в доме были под полнейшим запретом, - вымученно улыбнулся он, успевая заметить бегло промелькнувшую в самой глубине антрацита душевную боль. – Я долго не решался ослушаться мужа, но эта идея никак не хотела меня отпускать, и вот когда тебе пошёл пятый год, мне наконец хватило духу купить всё необходимое для картины украдкой от твоего отца. У меня не было доступа к каким-либо самоучителям, даже электронным, поэтому приходилось делать всё по наитию, отталкиваясь лишь от воображаемого результата, красочно сложившего в голове в один большой прекраснейший паззл, - отрадно-тоскливая улыбка на губах родителя неприятно кольнула в самое сердце омеги, однако он всеми силами попытался сохранить на лице более-менее расслабленное выражение, дабы не потревожить всецело погрузившегося в далёкое (и не такое уж и плохое, к слову) воспоминание Лиена.             - Я хотел подарить тебе её на пятилетие. Чтобы вовремя успеть к сроку, мне приходилось постоянно всё прятать и вечно подстраиваться под непредсказуемый рабочий (да и личный тоже) график Чжин Хо, посвящая каждую свободную (а они были очень редкими) минуту картине. Однако несмотря на все эти, так сказать, «незначительные неудобства», у меня всё же получилось закончить её точнехонько в срок. И я бы даже подарил тебе её, как и планировал, если бы не этот вечно сующий во всё на свете свой длинный нос Мэй…             - Подожди, ты сейчас о нашем дворецком? – недоверчиво перебил его Чон, хмуря брови к переносице и непроизвольно подаваясь грудью чуть вперёд.             - О да, он самый, - с очевидной иронией закатил глаза мужчина, комично морща нос от показного отвращения. – Этот седоволосый индюк без каких-либо принципов и морали просто взял и хладнокровно сдал меня мужу, который… - с нотками откровенного гнева выпалил он, спешно запнувшись в конце предложения из-за здравой невозможности озвучить при детях (не важно сколько им лет, для Лиена они всё равно дети) всех тех зверств, что в тот роковой вечер Кан с ним сотворил. - Картину я с тех пор больше не видел. Думал, Чжин Хо её сжег или изуродовал, - стараясь сохранить хоть какое-то мало-мальски терпимое самообладание подытожил мужчина, плотно смыкая зубы и на автомате ими скрипя.             - Не хочу рушить твоё мировоззрение, пап, но Мэй оказался не таким уж и плохим человеком, - опасливо начал издалека брюнет, заставляя брови родителя взлететь чуть ли не к потолку, а его рот обескураженно приоткрыться в так и застывшем на губах немом вопросе.             - Помнишь тот день, когда отец скинул тебя с лестницы, и кто-то сообщил об этом в полицию? – участливо поинтересовался Чонгук и, получив в ответ короткий кивок, деликатно продолжил. – Так вот, это был Мэй. Его вроде как совесть замучила. А ещё он помог нам с Тэхёном на складе и в отцовском особняк… - больно прикусив язык на полуфразе, омега мысленно надавал себе целую тучу смачных тумаков, на которые он заслуженно (по глупости) нарвался, заставив левый глаз Лиена вИдимо задёргаться, а его самого гиперраздражённо чертыхнуться, сердито вперив в оробело стушевавшегося сына свой самый (по его мнению) суровый родительский взгляд.             - Есть ещё какие-нибудь новости, от которых у меня может случиться сердечный приступ? – с неимоверным трудом сдерживая воинственно бушующую где-то в глубине его естества лютую злость, выжал сквозь зубы мужчина, прожигая воистину бессмертного ребенка-камикадзе выжидающим взглядом.             - Там вообще много чего…- робко начал было брюнет, но краем глаза заметив, что бушующий вулкан под неприхотливым названием «Папа» уже вот-вот готов отчаянно рвануть (ну как рвануть, максимум закатить оголтелую взбучку и жёстко на него наорать, ведь Лиен никогда не поднимал руку на сына специально, если только это не были профилактически-полезные временами люли – они попадали под категорию «исключения», хотя в этом как раз-таки «исключительном» случае и они бы наверняка пригодились с лихвой), тут же повинно спохватился.             - Но про особняк самое страшное! – капитуляционно вскинув руки в сдающемся жесте добавил Чонгук, боковым зрением наблюдая за смущённо притихшим на стуле Ви (который с превеликой радостью хотел бы помочь, но очень боялся снова ляпнуть что-то совсем неуместное, во второй раз (не специально, конечно) подставив своего парня), на Лиена же смотря нерешительно и боязливо - смиренно.             - Господи боже! - измученно простонал взрослый омега, вскидывая голову вверх и в глубинных раздумьях с самим собой мрачно потирая переносицу пальцами, после чего шумно и, самое главное, облегчённо выдохнул, опуская голову и обращая на сына уже не такой серьёзный, а скорее нехило так изнурённый и, я бы даже сказала, добродушно-укорительный взгляд. – Ну всё, клоуны-энтузиасты, теперь всё по порядку и в мельчайших подробностях. Попробуешь ещё хоть что-то от меня утаить – навсегда запру тебя в комнате, отрезав вам обоим все пути к сексу!             - Папа! – возмущённо надул щёки брюнет, в то время как Ви каким-то образом подавился, мать его, воздухом, с силой начав бить себя в грудь в попытке прочистить плотно «забившиеся» лёгкие.             - Я если что не слепой, высокая горловина водолазки скрывает не всё, да и тоналкой ты пользуешься весьма фигово! – бесстрастно вскинул бровь родитель, звучно отодвигаясь назад со стулом и уверенно поднимаясь на ноги под невообразимо смущённым (кстати, альфа уже пришёл в себя и более-менее восстановил предательски сбившееся из-за слов мужчины дыхание) и не менее «прифигевшим» взглядами парней. – Продолжим нашу дискуссию в гостиной, из которой вы не уйдете, пока я не буду удовлетворён всеми ответами, - без тени сомнения отчеканил Лиен, быстрым шагом направившись в сторону смежной комнаты и грузно плюхнувшись на большой коричневый диван в бежевую полоску.             - Незабываемое знакомство с родителями, - безрадостно заметил сероволосый, чрезвычайно вымотано вздохнув и взглядом, полным неприкрытой мольбы о спасении посмотрев на умильно улыбнувшемуся его убитому виду Чонгука.             - Считай это своего рода посвящением в тайный орден иллюминатов, - подбадривающе улыбнулся ему омега (который в душе сам позорно трясся от стыда и страха перед предстоящими стопроцентно провокационными вопросами родителя, которого, кстати, можно было бы легко усмирить точно такими встречными вопросами, да вот только самонадеянно лезть на рожон как-то не очень-то и хотелось – НАСТОЛЬКО сильно он папу ещё никогда не выводил, и мало ли какая у него на них будет реакция), медленно подходя к Ви и беря его за руку, крепко переплетая их пальцы друг с другом.             - Это тот, из которого только вперёд ногами выходят? – театрально ужаснулся сероволосый, срывая с губ Чона светлый смешок и получая за это шутливый толчок в спину.             - Пошли уже, шутник хренов, - снисходительно покачал головой омега, призывно утаскивая комично начавшего сопротивляться Тэхёна (в шоколадных глазах которого не было ни намека на какое-либо сомнение, а уж тем более реальное бегство) в сторону гостиной, с меланхоличным прискорбием понимая, что вечер им предстоит довольно длинный.             Если не сказать почти бесконечный.             Шестью часами позже             - Не верится, что Джей-Хоуп всё-таки нашёл этот адрес, - предательски дрогнувшим от оробелого волнения голосом выдохнул Чонгук, настороженно окидывая взглядом небольшой изрядно запущенный людьми одноэтажный дом из красного кирпича, что неказисто расположился в одном из спальных «тактично» отгороженных от центра районов Сеула.             - Я же говорил, что он гений, просто очень любит прибедняться, - как можно непринуждённее пожал плечами Ви, внутренне же точно так же не находя себе места из-за как никогда близкого ответа на все его многочисленные молитвы о заветном отмщении и долгожданном освобождении любимого отца из тюрьмы.             СамОм что ни на есть вселенском благословении, что вероятно (но всё же не точно) ждало его за обшарпанной серебряной дверью с красными лилиями.             И пусть ничего конкретно и не указывало на то, что папки несомненно находятся именно в этом доме, что-то глубоко внутри альфы буквально вопило о том, что они сейчас в ПРАВИЛЬНОМ месте, не зря же Хосоку понадобились чуть ли не целые сутки, чтобы просто его отыскать (Мингов Ву в Сеуле было ОЧЕНЬ много, а нужный им ещё и фамилию с именем три года назад поменял).             Только вот они почему-то уже добрых десять минут непонятно чего выжидали, сидя в машине, припаркованной у противоположной обочины (свет в доме был включен, а это автоматом означало «зелёный» свет), трусливо не решаясь направиться в сторону дома и встретиться уже лицом к лицу с секретарем Кана, в, казалось бы, сотый по счёту раз проговаривая разработанный ими на ходу план покорения очередной «исполинской» вершины.             - Знаешь, малыш, а я ведь и вправду думал, что после разговора с твоим папой мне уже ничего на свете не страшно, - с неприкрытым сарказмом усмехнулся сероволосый, нервно барабаня подушечками пальцев по кожаному рулю и вымученно улыбаясь всецело разделявшему его «панический» настрой Чону.             - Только больше не называй меня так при нём, а то это чревато не самыми благоприятными последствиями, - беззлобно усмехнулся омега, невольно вспоминая их недавний конфуз и комично-озадаченное выражение лица Лиена, оторопело застывшего с поднесённым ко рту печеньем (еда плавно перекочевала в гостиную).             - О да, я усвоил этот жестокий жизненный урок на долгие годы, - иронично закатил глаза Тэхён, сорвав с губ брюнета светлый смешок, мягко отрикошетивший умильным ёканьем в сердце. – Хорошо хоть он твою метку сзади шеи не увидел, а то наверняка убил бы меня прямо там на месте,- безрадостно пробубнил себе под нос Ви, тяжело сглатывая и поворачивая голову к Чонгуку, тут же встречаясь взглядом с его скептично вздёрнутыми бровями и откровенным вызовом, бойко сквозившим в глубине антрацита.             - Нет, я…У тебя замечательный папа, - виновато встрепенулся было альфа, но был категорично заткнут нежным поцелуем Чонгука.             - Пошли уже, а то мы так с тобой до утра тут и просидим,- нехотя оторвавшись от губ сероволосого, снисходительно заметил Чон, уже в следующее мгновение уверенно (ну как уверенно – чрезвычайно принудительным пинком под зад от безжизненно-вялых остатков храбрости, лимит которой на сегодня исчерпался ещё во время досконального допроса Лиена) выбираясь из машины и терпеливо ожидая, когда Тэхён (ещё пару невообразимо долгих секунд собираясь со знатно так задолбавшимся за день духом) соблаговолит-таки вылезти следом.             - Ну что ж, была не была, - подбадривающе улыбнулся ему омега, с блаженным трепетом ощущая, как ладонь согревается приятным теплом решительно обхвативших её длинных пальцев Ви, ни единой лишней секунды больше не раздумывая, твёрдым шагом направившегося с ним к злосчастному крыльцу, блекло подсвеченному стареньким придомовым фонарём, искажённо проецировавшим на фасадную стену витиевато-мрачные тени.             Их план был довольно простым и состоял из непреклонной уверенности брюнета в том, что Минг Ву при всём желании его не узнает, так как видел в последний раз тринадцатилетним, да и к тому же очки, что он тайком ухватил с папиного стола и удачно купленная в секонд-хенде по дороге чёрная широкополая шляпа, зрительно прикрывавшая верхнюю часть лица, любезно должны были помочь ему в этом нехитром начинании.             Альфу же он вообще никогда раньше не видел, что было им очень даже на руку, если не сказать – идеально подходило для их «шпионской» задумки (а перебрали они их с дюжину, в конечном итоге всё равно вернувшись к самой здравой и первой).             Информации по Минг Ву собралось совсем немного, но один основополагающий факт в ней всё же был – несмотря на детально запомнившуюся Чонгуку больную привязанность отца к своему молодому секретарю (а она действительно была «больной», так как мужчина не просто смотрел ему прямиком в рот – самозабвенно души в нём не чаял, да так откровенно и настойчиво, что иногда омеге даже казалось, что где-то в самой потаённой глубине иссиня-тёмной души этого вечно черствого зверя-ублюдка всё же было нечто такое, что с огромной натяжкой, но можно было назвать «человеческим» чувством), тесно сопряженную с неограниченным спонсорством – парень (ему сейчас двадцать восемь) еле сводил концы с концами, имея за собой километровый цифровой след из многочисленных с грехом пополам выплачиваемых кредитов, выданных разными банками под баснословные проценты.             И пусть Чон никогда раньше и не задумывался, почему это такой «особенный» Минг Ву однажды просто взял и исчез из особняка без каких-либо объяснений – в данный момент омеге достаточно было знать только одно: он почти что критически нуждался в деньгах, а как раз этого у великодушно согласившегося им помочь Сокджина, слава Богу, было в избытке.             Жадно затянувшись воздухом и резко выдохнув его через ноздри, брюнет с силой вдавил палец в круглый звонок, противно затрещавший по ту сторону двери какой-то несуразной саднящей занозой заедающей в подкорке мозга мелодией.             Инстинктивно затаив дыхание, Чонгук и Тэхён начали напряжённо прислушиваться к всё ещё стоявшей за массивной преградой из дерева (дверь была сделана на совесть) тишиной, длившейся, казалось бы, целую вечность, пока наконец более острый слух альфы вдруг не различил осторожные шаги, будто кто-то шёл к двери очень неуверенно, можно даже сказать, «на цыпочках».             Ну а ещё где-то через пару нестерпимо долгих минут её всё-таки соизволили крайне медленно открыть.             Только вот на пороге стоял вовсе не молодой парень.             - Вы же от него, да? – дрогнувшим от неподдельного страха голосом спросила женщина лет пятидесяти, в седых волосах которой был полнейший кавардак, а на домашнем махровом халате в крупный цветочек, в который она была одета, контрастно виднелись нелицеприятные жёлтые пятна.             - Простите, не поним…             - Да, мы от него! – требовательно перебил Чона альфа, многозначительно давая понять ему взглядом, что эта ситуация (не пойми какая) может им вполне себе посодействовать.             - Тогда проходите и заберите уже эти чёртовы папки отсюда! – едко выплюнула женщина сквозь зубы, бесцеремонно развернувшись и шаркающе направившись куда-то вглубь дома, даже и не предполагая, что разом уронила в пятки сразу два и без того крайне переживавших об исходе их судьбоносной афёры сердца.             Что с удвоенной силой заскакали по грудным клеткам не на шутку поражённых парней, сугубо на свой страх и риск несмело переступивших порог таинственно-зловещего дома.