Вероятность ничтожна

            - Чтоб тебя! Только не сейчас! – затравленно выжал сквозь зубы Чонгук, порывисто обхватывая руками адско занывший от режущей боли низ живота, с опаской озираясь по сторонам и тяжело сглатывая из-за не менее десятка направленных на него пожирающе-оценивающих глаз.             А всё потому, что сигнал телефона Ви привёл его в воистину необъятный двухэтажный круглосуточный клуб под забавным названием «У Бо».             Только вот ни малейшей капли смешного во всей этой не иначе как плачевной ситуации не было, потому что он битых пятнадцать минут тщетно искал альфу по всем возможным закоулкам помещения.             До того самого момента, когда течка неожиданно соблаговолила вернуться.             - Да где же ты, чёртов самоизгнанник?! – раздражённо прошипел в обкуренно-затхлую щедро пропитанную пОтом пустоту Чон, спасительно хватаясь за край барной стойки, попутно судорожно вздрагивая из-за чьих-то наглых рук, властно притянувших его за талию к явно жаждавшему намного большего (брюнет задницей почувствовал твёрдый стояк) телу.             - У тебя чумовой запах, красавчик. Не сомневаюсь, что и задница точно такая же, - похабно (невнятно) пробормотал кто-то очевидно пьяный в стельку ему в ухо, провокационно накрыв ладонью и без того стремительно наливавшийся кровью член Чонгука, вырвав из груди омеги предательский стон, мгновенно заставивший его всеми остатками своего железного самообладания и более-менее здравого рассудка бойко вырваться из цепкой альфийской (пряный аромат шафрана нещадно забил ноздри) хватки.             - Пошёл на хуй, сраный гавнюк! – злобно выплюнул Чон, на ватных ногах инстинктивно бросаясь в сторону туалета (в котором он уже искал сероволосого, поэтому и знал его месторасположение) – единственного места в этом грёбанном рассаднике удушающей духоты и четырёх видов порока с обособленными кабинками, в одной из которых он мог смело (без нагло пристающих к нему утырков) выпустить пар – ведь только так можно было напрочь не потерять голову.             А брюнет как никто другой знал, как сильно течка этому неблагодарному делу способствует.             Ведь даже когда его зверски насиловали в том злосчастном переулке, и сознание прекрасно понимало КАКИЕ чудовищные вещи с ним творят эти довольно скалившиеся твари – его принудительно покорённое тело буквально упивалось этими душегубными страданиями.             Поэтому Чонгук и ненавидел сам факт того, что он ОМЕГА, ведь зачастую у хрупких представителей этого класса просто-напросто не было выбора. Как бы отчаянно и стойко они порой не сопротивлялись.             - Извините! – грубо врезавшись в кого-то почти у самых дверей, на автомате произнёс Чон, подняв взгляд на «живое» препятствие на пути к заветной дрочке и тут же вкопано замерев от неподдельного шока, во все глаза уставившись на часто хлопавшего ресницами Тэхёна, влажные серые волосы которого были беспорядочно разбросаны по голове, а до звучного хруста в рёбрах родное лицо выражало сплошную вселенскую растерянность.             Настолько милую, что альфу нестерпимо захотелось прижать к себе и успокаивающе обнять, а потом ещё очень долго и смакующе насиловать, потому что с мокрыми волосами он выглядел куда горячее (хотя куда уж там), чем обычно.             И это Ви ещё одежду не снял – от одной только шальной мысли об этом низ живота брюнета прошила настолько жёстко подкашивающая коленки боль, что Чонгук, ни единой драгоценной секунды больше не теряя, схватил своего горе-парня за шкирку, призывно утянув его внутрь туалета, а потом и просторной кабинки, которую омега с грехом пополам закрыл лихорадочно трясущимися пальцами, уже через миг безмерно соскучившись зарывшимися в серые волосы Тэхёна, рвано выдохнувшего в жадно-нетерпеливый поцелуй, не преминув ответить на него не менее рьяно и самозабвенно.             Боже, как же невероятно здорово было сейчас Чону – брюнет ведь уже почти последнюю надежду отыскать альфу в этом злачном клоповнике потерял, а теперь вот вновь чувствовал вкус его восхитительно-мягких губ на своих, податливо подставляясь под умелые изучающие прикосновения божественных пальцев парня, проворно пробравшихся под его синее худи, будоражаще скользя по подтянуто-накачанному телу, игриво издеваясь над сосками, томительно теребя их возбуждённо набухшие горошины.             - Малыш, твой запах…- нехотя оторвавшись от крышесносного поцелуя, хрипло сглотнул Ви, опуская руки на обильно текущую задницу (как джинсы до сих пор не промокли, хрен знает) брюнета, с силой сжимая обе половинки.             - Все разговоры после, - с нескрываемым наслаждением одобрительно застонал Чонгук, уверенно расстегивая ширинку тёмно-синих узких джинсов сероволосого и спешно стягивая их с него вместе с белыми боксерами до колен, то же самое проделывая и со своей одеждой, разворачиваясь к Тэхёну спиной и зазывно оттопыривая упругую задницу. – Просто трахни меня уже, а.. Ахххх - с ясно уловимыми нотками мольбы в голосе добавил омега, в которого как по команде бесцеремонно вторглись одним мощным толчком вплоть до самого основания (хорошо хоть естественной смазки было в избытке), от которого у Чона разноцветные искры из глаз посыпались, а всё тело пробрала исступлено-одуряющая нега, механически сподвигнувшая его на размашисто-воодушевлённое движение назад, тотчас обратно отзеркаленное альфой, усердно начавшим вбиваться в задницу протяжно скулившего от неимоверно потрясающих ощущений брюнета, в открытый от неземного упоения рот которого повелительно вторглись сразу три длинных пальца, которые расфокусировано терявшийся в накрывшей его физической (и эмоциональной – он, как-никак, снова с Ви, встреченным им исключительно посредством магического чуда) эйфории парень начал увлечённо посасывать, старательно не пропуская ни единого миллиметра бледной кожи.             - Что… мне делать? – с нечеловеческим трудом оторвавшись от чертовски соблазнительной шеи Чонгука, которую сероволосый всё это время отвлекающе посасывал, помечая собственническими багряными засосами, дрогнувшим от семимильными шагами подкатывающего к горлу сумасшедшего пика голосом спросил Тэхён, вытаскивая пальцы изо рта разочарованно хмыкнувшего омеги и обхватывая ими его колом стоявший член, начиная плавно скользить по нему в параллельном своим безотчётно ускорившимся движениям темпе.             - Не…кончай внутрь…на остальное…плевать…Ааааххххх, - загнанно выдохнул Чон, крупно содрогаясь от умопомрачительного оргазма и обильно кончая на бежевую кафельную стенку кабинки, краем сознания (готовно ушедшего в незапланированный отпуск, но всё ещё изредка строчившего приветственные письма удалённо) подмечая неведанную ранее болезненную судорогу в пальцах ног, из-за которой он непроизвольно начал оседать на пол и наверняка бы грузным мешком распластался на грязном полу, если бы не альфа, бережливо обхвативший его поперёк живота и через пару особо невыносимо-мучительных толчков наскоро вышедший из него, бурно излившись на вспотевшую поясницу вымотано, но всё же облегчённо дышавшего через раз брюнета.             - Не представляешь, как я рад, что так вовремя тебя встретил. Понятия не имею, что бы я делал, если…- с искренней благодарностью в голосе начал было Чонгук, оцепенело замолкая из-за внезапно обнявшего его со спины Ви – так крепко, что самые рекордные в мире силачи бы уважительно позавидовали, потому что не смогли бы вложить в этот немудрёный жест (даже если бы с лихвой постарались) и толики той баснословной нежности, с которой это сделал сероволосый, покаянно уткнувшись в шею омеги носом и сожалеюще-виноватым тоном добавив:             - Прости меня, малыш. Я так виноват.             Всего шесть слов, а так много бесхитростного смысла, от которого к глазам Чона сиюминутно подкатили вероломные слезы, заставившие его импульсивно схватиться за руки Тэхёна и требовательно разжать его объятия, а потом быстро развернуться к нему лицом, припав к губам печально поникшего альфы самым что ни на есть прощающим поцелуем, от которого у брюнета по щекам солёные слёзы неуёмным градом побежали, а в груди трепетно забилось новое СОЗРЕВШЕЕ сердце, всецело наполненное бесконечной любовью к этому поистине храброму, но в то же время запредельно непутёвому герою.             - Юнги мне всё рассказал, так что я понимаю, - неохотно оторвавшись от любимых губ, с мимолётно просквозившей в голосе горечью произнёс Чонгук, потрясённо замечая, что плачет не он один и что из шоколадных глаз напротив точно так же ручьём льются прозрачные досадные слёзы.             - Я столько ужасного тебе наговорил, - надломившимся от безграничного сокрушения голосом выдохнул Ви, выбивая из груди омеги прискорбный всхлип, а его самого призывая к ответным не менее заботливым объятиям, в которых сероволосый уже не в силах был себя хоть как-то сдерживать, стыдливо сорвавшись на жалобный всхлип, глухо затонувший в плече утешающе начавшего поглаживать его по спине Чона заунывно душераздирающим плачем.             Да уж, брюнет никогда бы не подумал, что этот мужественный парень вообще так умеет. И дело было вовсе не в том, что Тэхён как-то плохо отзывался о слезах или чём-то подобном, как, например, тот же Юнги – просто он впервые ТАК открыто выражал при нём свои чувства (на деле же альфа плакал всего два раза в жизни – четыре года назад, когда его мать жестоко зарезали и на вскоре последовавшем за её хладнокровным убийством к гадалке не ходи подкупленном суде, чёрство приговорившем его отца к пятнадцати годам тюремного заключения) и само осознание этого громогласно ударило по подкорке мозга Чонгука медным изрядно заржавевшим гонгом.             Потому что Ви был таким из-за него – из-за того, что вынужденно причинил ему все те кошмарные страдания.             - Это было бы даже трогательно, если бы мы оба не были без штанов, - иронично сорвалось с языка (долбанный защитный рефлекс) незаметно для самого себя прекратившего лить слёзы омеги, благодатно получившего в ответ мелодичный нервозный смешок сероволосого, с явным усилием оторвавшего голову от плеча Чона и сразу же признательно накрывшего его губы чувственным поцелуем, дразняще пройдясь языком по нижней губе и игриво её прикусив, следом ласкающе пососав в знак извинения.             - Я тебя люблю, ты же знаешь? - риторически сглотнул моментально напрягшийся в ожидании фантастически важного ответа Тэхён, красными от всё ещё, но уже более умеренно лившихся слёз глазами, полными непритворной надежды и неизмеримой веры в собственные слова, заглянув в ослепляюще-ярко блеснувшую откровенной радостью бездну антрацита, в самой глубине которой едва видимо сквозило до конца так и не отпущенное в свободное плавание коварное неверие.             В то, что злополучные события трёхдневной давности – один сплошной мрачный НЕРЕАЛЬНЫЙ кошмар, со всеми пагубно-вытекшими для его бедного конвульсивно умершего в варварских страданиях старого сердца последствиями.             - Скажи это ещё раз. Пожалуйста, - с робко проскользнувшим в голосе горестным сомнением попросил брюнет, безжалостно выбив из груди альфы мигом подавленный на корню трагичный стон, невольно побудивший его обхватить щёки взволнованно хлопавшего ресницами Чонгука ладонями и безапелляционно выдохнуть в его смущённо-красное от застенчивого румянца лицо: - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. И ты даже не представляешь, насколько сильно я надеюсь на то, что ты тоже до сих пор меня любишь…после того, что произошло, - противно поморщился на последних словах Ви, смотря в обворожительно-завораживающие глаза напротив взглядом, полным невообразимой теплоты, незатейливо смешанной с заядлому идиоту понятной окрыляющей светлой влюблённостью, в одночасье не оставившей от внутренних колебаний омеги и следа (словно добротная стёрка по маркерным заметкам прошлась и всем случайным зевакам на удивление их победила), вынудив его притянуть сероволосого за шею вплотную к себе, в очередной раз впечатавшись в его губы коротким, но не менее сладким, чем все остальные поцелуем.             - Я тебя тоже люблю. И никакому ублюдочному отморозку этого не изменить, с каким бы упорным энтузиазмом он не старался, - так, будто это было непреложной истиной отчеканил Чон, изогнув заманчиво опухшие от многочисленных поцелуев губы Тэхёна в ликующе-лучезарной улыбке, за которой не упустил случая последовать чрезвычайно знойный поцелуй, с цепко сплетёнными в хаотичный узел языками, изучающе заскользившими по шершавой поверхности друг друга.             Как же они оба по этому донельзя волшебному занятию жутко соскучились, пылко наверстывая, казалось бы, всё попусту упущенное ими время одним махом, раззадоривающе скользя ладонями по рельефным телам друг друга, целенаправленно ведя дорожку жарких прикосновений к членам, с повторной боевой готовностью налившимся кровью до самых краёв, поочередно заинтересованно дёрнувшись в знак капитулирующего согласия на все вероятные "пикантные" действия.             Которых, увы, за этими провокационными манипуляциями так и не последовало, потому что брюнет категорично (фиг знает каким образом, вы только представьте живым и, что самое дикое, трезвым самообладанием) оттолкнул от себя недоумённо нахмурившего брови альфу, деловито произнеся то, что всё это время назойливо не оставляло его в покое:             - У нас нет на это времени. Ты знаешь, кто именно из бывших компаньонов твоего отца будет присутствовать на завтрашней сделке?             - Нет, а что? – непонимающе ответил Ви, вперивая в кисло чертыхнувшегося себе под нос Чонгука настороженно-пытливый взгляд, подозрительно прикидывая, каким таким боком эта информация была ему, судя по всему, жизненно необходима.             - Ну а сколько их у него всего было? – как бы между делом продолжил допытываться омега, весь взбудоражено-авантюрный вид которого говорил о высшей степени красочным фонтаном прущего из всех щелей ярого любопытства.             - Двенадцать, - после некоторых глубокомысленно-противоречивых размышлений (что он там нахрен задумал?!) произнёс Ви, вырывая из груди Чона обречённо-комичный вздох, сопряжённый с его драматично-едким: - А я-то думал успеть к завтраку.             Внегласно оповестившим неуютно передёрнувшего плечами сероволосого о чем-то заведомо безрассудном и однозначно нездоровом.             - Двенадцать?! Да каждой паре по шесть человек объехать придётся, потому что Намджун и Сокджин будут этим трухлявым нотариусом заняты! А если кого-то из них не будет дома или…- ворчливо начал было жаловаться Юнги на той стороне линии, однако брюнет его ультимативно перебил, потому что на счету была буквально каждая быстротечно проносившая мимо минута.             - Или ты перестанешь уже трусливо паниковать, возьмёшь себя в руки и сиюминутно отправишься на поиски незабываемых приключений! – укоряюще цыкнул на него Чонгук, больно прикусывая нижнюю губу (только ведь зажила) из-за шаловливо щекотавшего головку его торчком стоявшего члена кончика языка сероволосого, горделиво улыбавшегося очаровательной реакции омеги во все тридцать два белоснежно-белых зуба.             - Могли бы и помочь, вреднющие кролики! – желчно выплюнул из динамика телефона, мирно лежавшего на заднем сидении серебристой Хонды (чтоб её), Мин, вырвав из груди Тэхёна, глубоко насадившегося ртом на ствол райски пискнувшего от благоговейной истомы Чона, беззлобный смешок, уже в следующую секунду увязно потонувший в гневно-осуждающем вопросе гаммы: - Какого вообще хера мы должны рвать за вас свои драгоценные жопы, пока вы там преспокойно трахае…             - У Чонгука снова течка, и я настоятельно РЕКОМЕНДОВАЛ ему не пить подавители, - не терпящим каких-либо возражений тоном констатирующе вклинился в их разговор Сокджин (да там все похоже мятноволосого со всех сторон облепили, а он из чистого "токсичного" принципа отказывался включить им громкую связь), со знанием дела добавляя: - К тому же по ранее наблюдаемым мной прецедентам, рядом с альфой и продуктивно проведённым с ним временем она должна закончиться уже к раннему утру, а это даст…             - Это я сейчас, ей богу, приеду к вам, несносные отморозки, и по задницам обоих таких душевных люлей ремнём надаю, что вы целую неделю не то что сидеть, вертикально стоять не сможете за то, что беззаботно оставили нас одних своё паршивое дерьмо разгребать, а сами бессовестно ебётесь, да ещё и в ласточке Джей-Хоупа, которую он не иначе как собственную дочь маньячно холит и лелеет! – сердито перебил Кима мятноволосый, которого кто-то (судя по невнятному шуму на заднем плане) попытался заткнуть.             Как ни странно, удачно и явно со слюноотделением.             - Ну во-первых, завидуют молча, - как можно непринуждённее заметил Ви, с блядским чпоком выпуская изо рта член брюнета, лихорадочно дрожавшего от беспощадно выбивающего последние крохи разума из головы сокрушающей лавиной подкатывавшего к низу живота убойного оргазма, немилосердно пережимая его ладонью у самого основания, беспардонно выбивая из лёгких протестующе заскулившего в голос Чонгука весь живительный кислород, исступленно заставляя его потянуться пальцами к его волосам, намеренно отстраняясь как можно дальше, чтобы омега не смог этого сделать. – Во-вторых, ты громче всех орал на меня из-за спонтанно сложившегося в моей голове плана по гениальнейшему обдурению Чжин Хо ложной информацией о том, что я якобы успел подменить половину его папок на поддельные по пути к ТВОЕМУ, мой заклятый друг, дому и спрятать их в банковской ячейке, дабы подстраховаться, так сказать. И пусть эта весьма шаткая версия развития событий и не была досконально продумана мной до самого конца, она всё же немного помогла бы отсрочить мою… - нарочито жеманно начал было объяснять сероволосый, с силой нажимая на уретру большим пальцем, слыша в ответ отборнейший матерный шепот фанатично закатившего глаза брюнета, медленно размазывая по розовой коже его члена предъэякулят и уже было собираясь обсасывающе его слизать, неумышленно останавливаясь из-за браняще понёсшейся галопом тирады друга.             - Да нихрена она бы тебе не помогла, эгоистичный ты гавнюк! – возмущённо фыркнул наверняка с колоссальным трудом оторвавшийся от пухлых губ Чимина Юнги, вязкая слюна которого, казалось бы, даже сквозь телефонную линию ощутимо брызгала на них кислотно-разъедающим ядом. - Даже если бы у Кана совсем не было мозгов и он реально купился (вот я бы знатно поржал) на твою убогую идею - мог бы запросто позвонить кому-нибудь и проверить достоверность твоей никчёмной информации, а тебя бы, гнида ты членистоногая, оставил подле себя в качестве ручной фигово развлекающей его непомерно раздутое эго зверюшки, позорно закончившей бы свою жалкую и мизерного гроша для него не стоящую жизнь где-нибудь на обхарканной помойке, на которую мы с (назло всем, тебе сучьему потроху в особенности, поправившимся) Хосоком даже завядшего тухло попахивающего цветочка в дань уважения великолепному Ви не принесём, потому что никогда не сможем простить ему его беспросветную самонадеянную тупость! - на одном дыхании чуть ли не разъярённо выпалил Мин, беспокойно-шумное дыхание которого явственно говорило об импульсивной вспышке агрессии, стремительно спавшей на "нет" судя по его чётко уловимому на слух размеренно-выжатому дыханию.             - Всё сказал? - стараясь казаться как можно более невозмутимым, спросил Тэхён, на лице которого всё же бегло промелькнула тень несусветного огорчения из-за мятежного всплеска эмоций лучшего друга - безумно переживавшего за его безалаберную жизнь, но делавшего это своим присущим ему одному шибко обвинительным способом. - А теперь расслабься уже и выпусти масштабно скопившиеся у тебя в заднице газы. Ах да, прости, там же рядом Чимин - он же ещё не слышал эту грандиозную звуковую какафонию? - так, словно он обращался к душевнобольному добавил альфа, осторожно дуя на красиво вздутую венку на головке члена измучено замычавшего Чонгука (да сколько можно его нафиг терзать?!), торжествующе скалясь из-за посыпавшегося из динамика телефона истеричного сквернословия, под причудливый аккомпанемент которого альфа всё же великодушно снизошёл до долгожданного помилования, не скупясь накрыв губами тягостно изнывавшую от прилива крови чувствительную головку и милостиво ослабив-таки хватку удерживавших основание члена пальцев, ненавязчиво заскользив ими по всей длине ствола, уже через пару секунд ощутив, как солоноватая струя мощно ударяет по рифлёной поверхности нёба, а на язык тягуче капает пропитанная вкусом маршмеллоу липкая жидкость, которую Ви тут же лакомо проглотил, бесстыже слизав с мелко содрогавшегося от послеоргазменных судорог члена омеги все её мельчайшие остатки.             - Да хоть пропадом ко всем чертям пропади, Я по тебе скучать не буду! Ты как конченым уродом был, так конченым уродом и оста...- осипло сорвавшись на ультразвук, не на шутку предельно вскипел гамма, послушно останавливаясь на полуслове из-за строгого крика опостыло скривившего сероволосого, пристыженно посмотревшего на испуганно вздрогнувшего от столь директивной громкости Чона.             - Да хватит уже! Я жив и здоров. Со мной НИЧЕГО не случилось. И не случится, уж поверь! Потому что ты, скандальная бестолочь, ВСЕГДА рядом со мной, а это ли не весомый стимул, чтобы бороться за свою, как ты там сказал, ах да, убогую жизнь? Мне ведь в ней ещё столько твоего панихидного маразма предстоить лично лицезреть, а уж этого охренительно шикарного зрелища я ни за что на свете не пропущу, каким бы там отпетым дебилом тебе не казался!             Стихийно сорвавшийся с губ брюнета снисходительный смешок тонко прорезал образовавшуюся незначительно давившую на плечи "щекотливую" тишину, продлившуюся, казалось бы, целую вечность, прежде чем сверхдраматично (ему, как-никак, претенциозно не дали закончить своё жертвенно-угнетённое представление) дышавший в трубку мятноволосый обречённо пробубнил: - Пять минут и мы с Чимином выезжаем по первому адресу. Смотрите, не помрите там оба от острой нехватки спермы в организме.             - Мы тебя тоже очень любим, Юнги! - умильно хмыкнул Чонгук, параллельно с ироничным подтруниванием которого послышался щелчок резко оборванного звонка, за которым сразу же последовали холодные короткие гудки, аналогично прерванные, но уже рукой Ви, удручённо вздохнувшего и засунувшего существенно потрёпанный временем серебряный гаджет в задний кармашек переднего сидения.             - Прости за него, - безрадостно произнёс альфа, устало приподняв правый уголок губы и легонько потрепав миролюбиво улыбнувшегося ему в ответ омегу по волосам, чуть взмокшим от стоявшей в автомобиле "сексуальной" духоты, насквозь пропитанной их гармонично слившимися друг с другом десертными запахами.             - Тут не за что извиняться. У тебя классные друзья, - простодушно (душа тоже потихоньку шла на поправку, сшивая края сумбурно разорванных кусочков шерстяными прочными нитками) пожал плечами Чон, окончательно снимая с себя последние предметы одежды в виде тесно давивших на бёдра светло-голубых джинсов и красных боксеров под пристально-изучающим взглядом наполовину голого Ви, согласно хмыкнувшегося и участливо последовавшего его искусительному примеру.             - У тебя тоже классные друзья. Один из них даже Юнги может по первой прихоти заткнуть, а это уже мегакрутая суперспособность, за которую мы с Хосоком бы душу продали, не поскупились, только если бы не пришлось его цел... - с проникновенным почтением в голосе начал было говорить сероволосый, выражение лица которого отчего-то вдруг кардинально поменялось, в два счёта став не иначе как недоумённо-пасмурным, и он даже машинально замолк.             Потому что увидел то, чему было только одно, отнюдь не самое оптимистичное, объяснение.             - Почему у тебя на бедре пластырь? - дрогнувшим от подкатившего к горлу ноюще-саднящего кома из опилок голосом спросил Тэхён, вынуждая оторопело поднявшего на него боязливый взгляд брюнета инстинктивно прикрыть зазря пострадавшую от его эмоциональной нестабильности кожу ладонями.             - Неудачно выщипал волосы в зоне бикини, с кем не бывает, - вымученно улыбнулся Чонгук, отмахнувшись от крайне неприятной для него темы как от настырно летавшей перед глазами мошки, и, как можно скорее желая перевести её в более отрадное русло, схватил насуплено буравившего его пронзительным взглядом альфу за плечи, прижав его спиной к кожаной спинке и грациозно оседлав сверху, обольстительно проехавшись течной задницей по полувставшему члену парня.             - Сокджин кажется что-то говорил о продуктивности. Так давай именно её и будем придерж...Ой! - заводяще начал было шептать ему на ухо омега, невесомо прикусывая мочку зубами, которого Ви молниеносно, но в то же время бережно опрокинул на сиденье и, не смотря на всё его строптивое сопротивление и словесные ретиво отговаривавшие от этой бессмысленой затеи увещевания, обездвижил, одной рукой зафиксировав запястья безвыходно чертыхнувшегося себе под нос Чона на уровне его живота, другой же юрко пробравшись пальцами под край пластыря и одним решительным рывком его сорвав, широко открытыми от подлинного ужаса глазами смотря на безобразную тёмно-красную россыпь линейных шрамов, от множественного количества которых серые волосы на затылке Тэхёна встали дыбом, а сам он бессильно выпустил брюнета из импровизированного плена, разбито выдохнув в пустоту: - Это ведь из-за меня, да?             - Нет, из-за папы римского. Очень, знаешь ли, люблю полулысых низеньких мужичков преклонного возраста! - саркастично заметил Чонгук, расстроенно (это было весьмо ожидаемо, но уж никак не желанно) опуская голову (всё это время омега смотрел на реакцию альфы - от этого, кстати, шея нехило так затекла) на сиденье и подавленно вздыхая. - Только не нужно убиваться как в замыленных мелодр...- едва ощутимое прикосновение губ к всё ещё докучающе приносившим дискомфорт при каждом шаге и движении шрамам вынудило омегу поражённо выдохнуть и напрочь позабыть обо всём, что он только что хотел сказать.             Потому что Ви снова плакал. А едкая соль и лишь недавно начавшие более-менее заживать порезы были не самым сопоставимым друг с другом сочетанием.             Раны щипало просто дьявольски. Только вот Чон добровольно хоть целую вечность готов был терпеливо сносить эту садистскую пытку, лишь бы альфа выплеснул наконец все сидевшие глубоко внутри его бушующе скакавшего по грудной клетке сердца терзания наружу.             Выпустил из древней шкатулки всех терроризирующе изводивших его демонов, что ни секунды покоя ему не давали, изо дня в день только и делая, что безбожно перетирая его нервные клетки в звёздную пыль, злокозненно развеивая её над водой, чтобы ни единой частицы шустрым ветром назад не вернулось.             Глобальный аффективный взрыв - вот как я это промежуточно-личностное состояние называю.             Полезно необходимый. Ну а в случае разгромлено зарыдавшего в голос сероволосого (запоздало сообразившего о том, что его парню может быть больно), повинно уткнувшегося головой в живот омеги - второй по счёту. Причём за день.             - Я сделаю, всё что угодно, чтобы ты меня простил...я...- договорить ему не дал Чонгук, уверенно притянувший Ви за плечи ближе к себе, так, чтобы их лица оказались напротив друг друга, а наполненные жгучими слезами глаза сероволосого в упор встретились с его.             И шоколад мог всецело утонуть в антраците.             - Я простил тебя ещё в тот момент, когда Юнги рассказал мне всю правду о встрече с моим отцом. О том, как и зачем он заставил тебя это сделать, - утешающе улыбнулся ему омега, ласково вытирая со щёк мило шмыгнувшего носом Тэхёна изобильную влагу.             - Когда он...прислал мне файлы на тех альф, я...я взял с него обещание, что он тебя и пальцем не тронет и...- дрогнувшим от отвратительнейших воспоминаний о порочной подноготной каждого из этих девяти подонков голосом начал было альфа, однако Чон его скептично перебил:             - И он серьёзно тебе его дал? - по его вопросительно вскинутой вверх брови можно было безошибочно сделать вывод о том, что даже десткая вера в существование Деда Мороза была для брюнета в сто крат допустимей и правдопобней, чем озвученная Ви определённо мифическая Кановская клятва на мизинчиках.             - Ну...он сказал об этом очень завуалированно...Ну прямо ОЧЕНЬ, - многозначно подчеркнул последнее слово бессознательно успокоившийся сероволосый, выбив из груди Чонгука язвительный смешок, а глаза театрально закатив в жизнеутверждающем жесте аля "Кто бы сомневался".             - Я боюсь его Чонгук, - ни с того ни с сего сорвалось с языка Техёна, каменно напрягшегося под нечитаемо-озадаченным взглядом Чона, взволнованно сглатывая и нерешительно продолжая: - Как бы сильно я не храбрился и какого бы доблестного героя из себя не строил.             - Я тоже его боюсь, Тэхён. В этом нет ничего зазорного и...- ободряюще начал было брюнет, однако следующие слова альфы, прозвучавшие не иначе как самый что ни на есть форменно несправедливый приговор, жёстко выбили почву из-под ног Чонгука.             И это притом, что сейчас он вовсе не стоял. А если бы даже и стоял - всё равно бы сломано грохнулся в обморок.             - Тот мужчина на складе...ваш дворецкий...он мёртв. Через него Чжин Хо и узнал о том, что это я похитил его сокровенные папки. Я специально попросил Юнги ничего тебе не говорить, потому что сам хотел рассказать об этом.             БУМ. Будто стальная плита на темечко упала и ноги изуверски подкосила, а потом ещё добрую сотню тройку раз целенаправленно каждую кость в теле раздробила, чтобы её даже замороченным волшебством и тем невозможно было обратно срастить.             Потому что ИЗ-ЗА НЕГО простился с жизнью абсолютно ни в чём не повинный человек, которого он буквально вынудил ему помогать, да ещё и глупо надеялся на более "щадящий" исход.             Вот только его тиран-отец просто-напросто не знал этого совсем чуждого для него и, я бы даже сказала, диковинного слова.             Как и пяти его схожих по смыслу синонима.             Даже тленных отголосков которых не отыскалось на пыльных задворках словарного запаса Кана Чжин Хо.             Прожжённо руководствовавшегося по жизни одними лишь тёмными антонимами.             Идеально подходившими по цветовой палитре его чёрному сердцу и иссиня-угольной душе.             Ну и кровожадному сознанию тоже - оно у него было в кровавую крапинку.             - Господи, что я наделал! - надломившимся от траурного сожаления голосом выдохнул омега, отрешённо чувствуя, как скорбные слезы удушающе-раздирающим стенки в мясо комом подкатывают к горлу и торопливо катятся из глаз прямёхонько в уши, хотя сам Чон этого пустякового неудобства стоически не замечает, потому что его крупно трясёт от отчётливого осознания собственного рокового промаха.             Губительно отправившего мистера Мэя в сырую могилу.             - Эй, малыш, а ну прекрати хандрить! - без тени укора произнёс альфа, аккуратно наваливаясь на него всем телом и нежно чмокая в висок. - Он сам сделал свой выбор...             - Он был бы жив, если бы не я, - горько всхлипнул брюнет, плаксиво утыкаясь носом в гулко бившуюся под кожей сонную артерию Ви, уже в следующий миг приподнявшегося на локтях и наотрез не терпящим каких-либо пререканий тоном убеждённо отчеканившего в меланхолично-грустное лицо омеги:             - В его гибели нет твоей вины, Чонгук! Это всё дело рук Чжин Хо, которого мы ОБЯЗАТЕЛЬНО победим! Отомстим ему за всех, кого потеряли и вернём тех, кого он забрал, а потом все вместе будем с фееричным удовлетворением смотреть как его до конца бренных дней закрывают в тюрьме строго режима, а может и смертельную инъекцию в вену вводят, там уж как получится.             - Но что если мы всё-таки проиграем, Тэхён? - с мнительным смятением в голосе спросил Чонгук, выглядевший сейчас на все пятнадцать - взъерошенный, заплаканный, до оголтело ёкнувшего в груди сердца потрясающий и, что самое главное - несравненно ЛЮБИМЫЙ. - Я не выдержу, если снова потеряю тебя, - так, словно он горы каждым словом поднимал добавил омега, слабовольно пуская по коже новую порцию слёзных дорожек, тотчас встретивших преграду в виде мягких подушечек пальцев сероволосого, начавшего заботливо стирать их с душещипательным рвением.             - Ты меня больше не потеряешь. Никогда. Я тебе это обещаю, - не иначе как неопровержимым фактом заверил его Ви, продолжив своё благое начинание уже губами, стрательно проходясь ими по каждому миллиметру влажной кожи лица Чона, у которого от этого нехитрого действа кое-что другое солидарно намокло, а невмоготу режущая боль внизу живота медленно, но верно возвратилась с естественно-классовыми позывами.             - Можешь пообещать мне ещё кое-что? - с безуспешно скрываемыми нотками опрометью несущегося к его (уже полувставшему) члену возбуждения в голосе сглотнул брюнет, невзначай заставляя Тэхёна оторваться от своего несомненно увлекательнейшего занятия и выжидающе посмотреть в разительно изменившуюся бездну антрацита, в бескомпромиссно подчиняющей глубине которого ослепляюще ярко засквозило невооруженным глазом видимое похотливое опьянение. - Я сейчас немного не могу рационально мыслить (да пошло в пизду это проклятое как таракан живучее самообладание - он ведь, мать вашу, под самим голым Аполлоном лежит, буквально в луже собственной смазки), так что мне пиздецки как необходима продуктивная терапия Сокджина, методичные показания которого мы должны на все сто процентов уже сегодня отработать, чтобы завтра я мог триумфально харкнуть на мерзкую физиономию своего дражайшего батюшки и радушно пожелать ему скорейшей коматозной эмболии, - как можно небрежнее пожал плечами Чонгук, у которого слёзы и те слаженно прекратили литься из глаз, потому что животные позывы в одночасье и подчистую вымели из его головы совершенно ВСЁ.             В большинстве своём гнусно плохое и изнуряюще тошное.             - Кто я такой, чтобы тебе отказать? - лукаво подмигнул ему альфа, прилежно накрывая губы Чонгука паточным поцелуем, в который брюнет блаженно простонал, привычно запуская пальцы в шелковистые волосы парня и слегка оттягивая их назад, членом же чувствуя твёрдую плоть Ви, побудительно прошедшегося ей по его бёдрам, но тут же наскоро отстранившегося и лёгшего на бок, аналогично повернув обескураженно сдвинувшего брови к переносице омегу к себе спиной. - Выложусь на все триста процентов, но без болезненного трения по твоим шрамам, - с толикой ревностного попечительства пояснил свой конструктивный манёвр Ви и, прежде чем Чон смог хоть что-то протестующее в ответ сказать, нахраписто вошёл в него одним размашистым толчком, вплотную прижав к себе конвульсивно дёрнувшегося от тягуче растекшегося по венам одурелого экстаза брюнета.             - Чёрт возьми, как же сильно я скучал по тебе, - с разгорячённой усладой в голосе прохрипел Чонгук, в зудяще пусировавшую от вожделенной заполненности задницу которого начали размеренно и с толком вбиваться, поворачивая голову и встречаясь расфокусированно-ошалелым взглядом с не менее развратно-блудливыми шоколадными глазами сероволосого, уже через мгновение грубо впечатавшегося в его губы страстным глубоким поцелуем, смакующе засосав кончик языка омеги, а после распаляюще пройдясь своим по верхнему ряду его ровных зубов, да так кропотливо, что у Чона пальцы ног уже знакомой судорогой свело, а в и без того со скоростью света буйно носившееся под рёбрами сердце, казалось бы, трехнедельную дозу адреналина расточительно бахнули.             - Я скучал по тебе ещё сильнее, малыш, - с прямолинейной отдушиной прошептал ему в губы Тэхён, начав спускаться мокрыми поцелуями вниз по шее истошно поскуливавшего от феноменально-немыслимого удовольствия брюнета, в самое основание которой альфа не преминул с силой вонзить свои зубы, отправляя мучительно завывшего в голос Чонгука не куда-нибудь, а прямиком в пустынно-оазисную нирвану.             В которой на последующие девять часов им обоим предстояло непроходимо заблудиться.             В отличие от их друзей, и вправду приложивших немеренные усилия для выполнения поставленных перед ними наполеоновских задач.             На бескорыстных и, что не менее важно, самоотверженных началах.             С красноречивым девизом на эту необычайно длинную исключительно сложную и эпически головокружительную ночь - "Понеслась".             Писклявый отчёт пятнадцати оставшихся до судьбоносной сделки часов стартовал.             А им ещё так много всего нужно было сделать.