Вероятность ничтожна

            - Такс, ну вроде бы всё готово, - с безмерным облегчением выдохнул Бэм, грузно плюхаясь на светло-сиреневый диван и оценивающе проходясь взглядом по любовно украшенной множеством разноцветных шариков и искусно расписанных (видели бы вы комично вытянувшееся от неподдельного удивления лицо Югёма, когда он узнал, что его любимый парень очень даже отличный художник-самоучка) плакатов (над которыми они с альфой, безропотно выполнявшим функции типа «Подай», «Принеси» «Подкрась вот тут» и всё в том же духе, пристрастно корпели аж до четырёх утра) гостиной – самой просторной из комнат дома Кимов, каждую из которых он усердно драил (шатен честно не хотел взваливать всю грязную работу на хрупкие плечи своего парня, однако тот его очень даже не хрупко вытолкал за дверь, к своей машине – нужно было забрать Марка из дома одной его НУ ОЧЕНЬ хорошей «знакомой» ака «всего лишь обычной новенькой медсестры», в котором он бессовестно (на радостях) прохлаждался по ночам уже где-то около месяца - и это при том, что жила она чуть ли не другом конце города и, к слову, ездить альфе туда приходилось отнюдь не на уязвлённо приревновавшей и решившей преждевременно кирдыкнуться старенькой Мазде, а на самом что ни на есть «потном» общественном транспорте - а потом ещё и несильным пинком под зад вдогонку наградить умудрился) и старательно декорировал чуть ли не с самого рассвета (опустим те невыносимо тяжкие полчаса, в течение которых красноволосый пытался героически отскрести себя от кровати, да к тому же ещё и попутно своего траурно стонавшего в необыкновенно мягкую подушку парня распинать – сон, пусть и довольно крепкий, но длиной в один час, ничуть не способствовал чёткой координации и здоровому самочувствию в целом) перед долгожданным возвращением Юонга, быстро пошедшего на поправку сразу же после избавления от злосчастной опухоли, на протяжении воистину бесконечных пяти лет нещадно высасывавшей из детского организма все жизненные соки.             Но соль не в том, ведь заветная надежда на чудо пропорционально этому несправедливому «вампиризму» аналогично стремительно угасала и даже готова была окончательно и бесповоротно раскрошиться в красиво искрящуюся на свету звёздную пыль, если бы не одно очень даже непредвиденное обстоятельство – находчивый Чон Чонгук, спонтанно породивший нехилую такую причинно-следственную цепочку событий, благодаря которой подлинно золотые руки лечащего врача Юонга наконец-таки развязались и он смог перейти от бесполезных слов к активным действиям, показав себя настоящим профессионалом своего дела.             И это в тот самый роковой момент, когда счёт уже пошёл на часы – если это и очередная сумасбродная выходка вселенной, Бэм до конца своих дней будет ей невыразимо благодарен.             Ей и конечно же потрясающе-храброму (но в то же время слегка отбитому на голову) черноволосому омеге, участливо уберёгшему его парня (да и его несомненно тоже: пусть Бэм и был лично знаком с Юонгом всего каких-то три месяца – успел прикипеть к этому миловидному кареглазому созданию как к родному) от поистине невосполнимой утраты.             Да и их личной жизни точно так же судьбоносно поспособствовавшему – если бы не его уверенный подзатыльник, шатен бы наверняка так и остался бы стоять в том больничном коридоре во всецелой власти оцепенелого ступора, покаянно жалея о своём трусливом бездействии всю оставшуюся жизнь.             Так что да, спасибо тебе огромное язвительная ты заноза в заднице. Югём клятвенно обещает бесить тебя до скончания твоих бренных дней, ну а Бэм умело сглаживать эти «острые» углы и быть тебе надёжной опорой и поддержкой как в хорошие, так и в плохие времена.             Сокровенно желая того, чтобы вторые больше никогда не наступили.             Ведь их и так уже случилось незаслуженно много.             - Чёрт, я же ещё гирлянды из шкафа не вытащил! – внезапно воскликнул омега, ошпарено вскакивая с дивана и что есть мочи несясь к двери в комнату Югёма, не так давно ставшую ему не иначе как вторым домом (примерно месяц назад Мистер Хо всё же соблаговолил смириться с прискорбным фактом того, что его единственный горячо обожаемый сын выбрал себе в пару не кого-нибудь хотя бы более-менее путёвого, а одного крайне обнаглевшего и больно уж самовлюблённого альфу, что целых пять лет выжидающе маячил перед его глазами на манер хищного волка в безобидной овечьей шкуре, ради того, чтобы расчётливо дождаться подходящего момента и выкрасть самое ценное прямиком у него из-под носа, а впоследствии ни единым мускулом лица даже в крохотном порыве раскаяния не поморщиться и самонадеянно сделать вид, что так всё и было изначально, заключив с Югёмом «мировую» в виде гипернеловкого семейного ужина, так что беспокоиться о его надрывных истериках по вечерам больше не приходилось, да и к тому же мужчина сам недалеко убежал от своего непутёвого отпрыска – после случайной встречи со своим старым «знакомым» три месяца назад он стал довольно-таки часто с ним видеться, да и после этих «нет, нет, не свиданий» как не пытался не мог стереть с лица глупую подростковую улыбку, не говоря уже о том, что мягче он при этом стал процентов на девяносто), резко распахивая дверь и целенаправленно устремляясь к большому платяному шкафу во всю стену, открывая одно из его отделений со всяческим «нужным» хламом (такой у каждого есть) и начиная торопливо шарить руками (до приезда семьи Ким оставалось где-то от силы пятнадцать минут, не больше – спасибо Югёму, исправно писавшему ему каждые полчаса, заботливо интересуясь делами красноволосого и параллельно посвящая его в свои) по многочисленным полкам с разношёрстными вещами, безрезультатно пытаясь "отрыть" (ей богу, чувствуешь себя начинающим археологом, которому поручили найти древнее сокровище в громадной куче окаменевшего звериного помёта) небольшую коробочку с четырьмя видами гирлянд (плевать, что на улице жаркое лето - разноцветные огоньки актуальны в любое время года), которую его парень-раздолбай накануне достал с антресоли и куда-то (хоть убей, не помню куда) наспех зафигачил.             - Да чтоб тебя, склерозник хренов! Говорил же, что всё успеем и что не нужно так лихорадочно скакать из одной комнаты в другую словно бешеный хохлатый попугай! – беззлобно чертыхнулся Бэм, прекрасно понимая колоссальную степень взволнованности своего (это отнюдь не отменяет того факта, что память у него и вправду периодически «хромала», причём на обе ноги) парня, шедшего к сегодняшнему дню – дню искомого окончания самого страшного в его жизни лютого кошмара - непозволительно долго.             Основную часть времени в гордую одиночку.             Один на один с пудовым грузом, что взвалили безжалостные обстоятельства на его ещё даже толком не сформировавшиеся тринадцатилетние плечи.             - Так, если здесь её нигде нет, значит она вполне может быть на…одной из полок с вещами, - после пяти минут тщетных поисков не такой уж и маленькой иголки в стоге неприбранного сена, наугад предположил Бэм, закрывая вдоль и поперёк перерытое им отделение «всякой всячины» и открывая соседнее – с аккуратно разложенной по полкам одеждой альфы (видели бы вы в каком несусветном хаосе она на них пребывала до того, как Бэм, впервые улицезрев настолько запущенный навык уборки, в приступе остолбенелого шока вызвался разгрести это вопиющее безобразие), которую он так сильно любил «временно» заимствовать (на самом деле из «своего» на нём теперь всегда были лишь боксеры да носки, занимавшие одну из любезно освобождённых для него шатеном полок в комоде), изучающе окидывая взглядом его содержимое и уже через пару секунд прозорливо замечая кое-что весьма необычное на верхней полке – маленький уголок насыщенно-жёлтой бархатной ткани, чуть выпиравшей из-под самого низа педантично сложенной «горки» из свитеров сугубо тёмных оттенков.             Знаете, если бы красноволосый ничего конкретно не искал, то однозначно не заметил бы столь незначительной и вроде бы даже обыденной детали – Югём периодически клал вещи не на свои места, да и в ровный ряд омежьих горок второпях что-то «левое» вклинивал.             Вот только ничего столь вычурно-яркого у шатена отродясь не было.             А если бы и было – Бэм бы непременно это запомнил.             - Вряд ли это гирлянды, но…я ведь ничего противозаконного не делаю, - невинно заключил омега, врождённое любопытство которого мгновенно включилось на полную катушку, отчего парень, сам того не осознавая, завороженно потянулся к ткани и, приподнявшись на носочки (можно, конечно, было стул принести, но мы же не ищем лёгких путей, да и так намного быстрее, а время, как вы помните, поджимало), победно схватился за неё и потянул.             Вот только то неизвестно-притягательное, что оказалось на совесть завёрнуто в ткань, незатейливо потянуло за собой гору из свитеров, эпично полетевших на голову испуганно вскрикнувшего красноволосого, чудом сумевшего увернуться от дождя из одежды, но при этом неуклюже проворонить самое главное – с неприятным глухим стуком приземлившееся на тёмно-коричневый ламинат содержимое жёлтого бархатного платка.             Всё ещё свято им оберегаемое, но одновременно с тем катастрофически сломанное.             - Добро пожаловать домой, малыш! – с запредельной нежностью в голосе прошептал бесшумно открывший входную дверь Югём, на руках которого уютно примостился обхвативший его шею обеими руками и мило посапывавший в неё пятилетний ребёнок, на голове которого уже вовсю топорщились ёжиком медленно, но верно отраставшие каштановые волосы – точь-в-точь как у брата.             Выписка оказалась достаточно муторным бюрократическим процессом для того, чтобы основательно утомить и без того изрядно уставшего от энергично порхавших возле него всё утро медсестёр, успевших знатно прикипеть к этому очаровательному маленькому пациенту с большими карими оленьими глазами, которому они всё утро таскали различные вкусняшки, не говоря уже о том, что заобнимали и зацеловали они мальца чуть ли не до смерти, надавав Марку и Югёму в дорогу ни много ни мало целый багажник подарков.             Да даже его лечащий врач (прошедший тернистый путь от добровольно переведённого в Сеульскую больницу одарённого нейрохирурга, услышавшего об Юонге от одной из своих старых коллег и идейно захотевшего ему помочь, до чуть ли не самого близкого друга Марка) парочку скупых мужских слёз проронил, проводив счастливую семью Ким и вымотано улыбавшегося ему ребёнка, за драгоценную жизнь которого упорно боролся на протяжении трёх быстротечно пронёсшихся мимо лет, до краёв наполненным всеобъемлющим теплом взглядом.             До конца не в силах поверить в то, что плотные неимоверно тяготившие воздух тучи наконец-то рассеялись и на светло-голубом чистом небе лучезарно засияло огромное жёлтое солнце.             - С возвращением домой, Юонг! – ликующе воскликнул резко выскочивший из гостиной Бэм, взорвав хлопушку с конфетти, тотчас осевшую на плечах умильно усмехнувшегося Югёма, испуганно встрепенувшегося мальчика и недоумённо захлопавшего глазами Марка, только вошедшего в прихожую. – Господи, малыш, прости, я…я не думал, что ты спишь, - виновато спохватился омега, выбросив хлопушку в сторону и торопливо подбежав к кое-как сфокусировавшему всё ещё слегка сонный взгляд на его взволнованном лице ребёнку.             Уже через секунду расплывшемуся в широкой счастливой улыбке.             - БэмБэм! – радостно взвизгнул малыш, к которому будто все благополучно растерянные за утро физические силы разом вернулись, потянувшись обеими руками к светло улыбнувшемуся ему омеге и бережно перекочевав к нему на руки. – А почему у тебя ушко голенькое? На нём же обычно много-много сережёк! – непонимающе потрогал мочку уха красноволосого Юонг, для кукольных пальчиков которого почти что ежедневные игры с мелодично позвякивавшими серебряными серёжками Бэма стали самым что ни на есть любимым занятием.             - Прости, родной, но я просто-напросто не успел их надеть. Зато, смотри, какую красоту для тебя приготовил! – с нескрываемой гордостью заметил омега, демонстративно покрутившись вокруг своей оси дабы показать восторженно ахнувшему ребёнку (доселе целиком и полностью сосредоточенному на всегда ласково улыбавшемся ему лице дяди Бэма, которого он горячо полюбил с самой их первой встречи в больнице) результат своей кропотливой утренней работы.             - Как много шариков! А какие плакаты крутые! Большое большое большое спасибо, дядя Бэм! Ты такой классный! – сорвался на прелестный ультразвук Юонг, крепко обняв за шею заливисто рассмеявшегося красноволосого, признательно чмокнувшего в висок это невероятно трогательное мимимишное создание.             - Эй, я ведь так и приревновать могу! А как же твой любимый безжалостно кинутый на произвол судьбы старший братик, а? – с напускной обидой в голосе фыркнул Югём, на макушку которого сиюминутно легла широкая ладонь взрослого альфы, подбадривающе начавшая её поглаживать.             - Ничего, сынок, нам и двоим в клубе убогих брошенок вполне себе хорошо будет – в нашей, так сказать, сугубо альфийской компашке, - простодушно пожал плечами мужчина, сорвав с губ шатена недовольно- скептичный выдох.             - Сказал тот, кто каждый вечер стабильно пропадает в компании какой-то там «не берите в голову, это всего лишь коллега» омеги, в ущерб времени, проводимому с ЛЮБИМЫМИ сыновьями! – ворчливо буркнул себе под нос Югём, демонстративно сбрасывая руку отца со своей головы и нарочито оскорблённо от него отворачиваясь.             - Ну, во-первых, в дневные часы я целиком и полностью только лишь ваш, - как ни в чём ни бывало парировал и бровью не поведший черноволосый мужчина, несильно ущипнув за пухлую (спасибо тем же медсёстрам, постоянно таскавшим мальчику разнообразные угощения) щёчку солнечно улыбнувшегося ему Юонга. – А во-вторых, ты и вправду хочешь проводить вечера со мной, а не со своим любимым парнем, которого так долго и нелепо игнорил? Если так сильно хочешь, могу исправно держать над вами свечку и давать советы по поводу удобства той или иной сексуальной пози…- не без тени сарказма продолжил было Марк, рот которого уже в следующее мгновение был спешно заткнут ладонью шатена, вперившего в него укорительно-хмурый взгляд.             - Нет уж, спасибо, ОТЕЦ! Иди-ка ты лучше свою личную жизнь устраивай с этой своей «да ничего такого, мы просто целыми ночами безумолку говорим о своих пациентах» медсестричкой, которую уже как долбанный месяц от нас с Юонгом фанатично скрываешь! – раздражённо процедил сквозь зубы Югём, убирая ладонь со рта родителя и с переигранной брезгливостью вытирая об его чёрную рубашку.             - Я не скрываю её от вас, Югём. Просто не хочу всё раньше времени сглазить, - снисходительно улыбнулся мужчина, потрепав по волосам тщетно попытавшего уклониться от его пальцев альфу. – К тому же я прекрасно представляю, ЧТО будет, когда я её с вами двумя наконец познакомлю: сначала ей придётся пережить твой детальный допрос с пристрастием на предмет добропорядочности и отсутствия вредных привычек, которых у тебя самого, к слову, вагон и маленькая тележка, а потом этот маленький чертёнок в обязательном порядке бессовестно опозорит меня перед ней, и причём сделает это с самым невинным выражением лица. Помнишь, к примеру, тот случай, когда это лысое чудо в почти что полуобморочном состоянии посчитало жизненно важным рассказать одной из студенток-медсестёр о том, как я «не круто» плакал возле него весь день и у меня при этом носом шёл бескрайний океан соплей! – без тени иронии констатировал мужчина, изогнув губы шатена в понимающе-кислой улыбке, из груди Бэма же вырвав предательски-громкий смешок, тут же завуалированный натянутой улыбкой и пристыженным алым румянцем.             - Ну отец, их же дейст…дейст…действительно было НУ ОЧЕНЬ много! Даже на рубашке и на штанах были луж…- совершенно не понимая, что же он такого страшного сделал и почему у отца такое угрюмое выражение лица, начал было озадаченно лепетать мальчик, которого в одночасье прервал прискорбно простонавший «Это были слёзы, Юонг, слёзы! А если сопли и были, то их было совсем чуть-чуть – ну вот прям самую капельку» родитель, повелительно забравший своё беззаботно хлопавшее длинными ресницами чадо с рук стойко старавшегося не заржать в голос омеги и со смиренно-панихидным вздохом понёсший его в гостиную, точно так же празднично украшенную шариками и плакатами, но при этом ещё и с небольшим квадратным обеденным столом, на котором виновника торжества ожидал ещё один сюрприз, в который красноволосый трепетно вложил абсолютно всю свою любовь и заботу – большой шоколадно-ореховый двухъярусный торт с кокосовой посыпкой и украшением в виде разноцветных звёздочек из безе, рецепт которого он ювелирно доводил до идеала на протяжении двух недель, тщательно проверяя все применимые к его шоколадной основе вкусовые сочетания: порой заменяя тот или иной ингредиент, а временами так вообще экспериментально добавляя что-то своё – контрастно новое.             Как там говорится – нет предела совершенству. Ну а детскому потрясённому воплю так и подавно.             - Так, а ну быстро оба рванули сюда и помогли мне удержать этого шибко прыткого дьяволёнка от ненасытного обжорства в одну чересчур разбалованную харю! – с неприкрытым укором проорал из гостиной Марк, которому и вправду довольно трудно было удерживать на руках начавшего бойко извиваться в его объятиях ребёнка, вызвав на губах парней устало-довольные улыбки.             - Яблоко от яблони, да? - задал риторический вопрос Бэм, обхватывая руками плечо альфы и выжато на него опираясь.             - Ага, типа того, - безрадостно ответил Югём, вспоминая себя в его годы (поверьте, с такими «замечательными» родителями был ещё несноснее, но сразу же после рождения брата стал разительно мягче и то только лишь по отношению к нему), а после невесомо чмокая Бэма в макушку и категорично произнося: - Главное, чтобы, как я, никогда не тупил. И таким же, как я, конченым гавнюком никогда в жизни не был.             - Ты НИКОГДА не был гавнюком, Югём, - миролюбиво парировал омега, легонько чмокая альфу в щёку и неохотно от него отстраняясь. – До тебя просто долго доходило, - ободряюще подмигнул он альфе, приподняв уголки его губ в вымученно-благодарной улыбке, а его самого сподвигнув взять красноволосого за руку и призывно потянуть в сторону гостиной – на запоздалую, но всё же подмогу стремительно сдававшему позиции Марку.             Хотя какие там позиции в заведомо неравном сражении.             Да и какое это в целом сражение, если все его участники искренне счастливы.             - Боже, ну и насыщенный же сегодня был денёк, - с чувством безупречно выполненного долга перед любимым младшим братом, чуть ли не мгновенно заснувшим на диване в гостиной, обильно пуская слюни на плечо крепко обнимавшего его и громогласно храпевшего в его макушку Марка, заключил Югём, входя в свою комнату и проходясь влюблённым взглядом по измотано развалившейся звёздочкой на его кровати омежьей тушке.             - И не говори, я будто две тонны цемента собственноручно разгрузил. У меня так сильно ручки устали, - состроил опечаленную моську Бэм, демонстративно поднимая обе руки вверх и забавно двигая кистями.             - Ещё бы они у тебя не болели – ты же почти весь день этого несносного Джуниора Хили на себе таскал, а он, между прочим, этого ничуть не заслужил – мне пришлось с боем отвоёвывать у него дополнительный кусок торта! – жалобно фыркнул альфа, садясь на край кровати и вздыхая с показным огорчением.             - Он вообще-то со всеми нами охотно поделился целым кусочком, а то, что тебе совести хватило на то, чтобы эгоистично захотеть добавки и решить внаглую отжать её у только-только выписавшего из больницы родного брата, который каких-то полгода назад был настолько плох, что питался исключительно через трубочку, потому что у него элементарно не было сил, чтобы пережёвывать пищу– сугубо ТВОИ личные проблемы! – с благодушным порицанием в голосе заметил красноволосый, расслабленно потягиваясь и отдавая себя в полную власть сонной зевоты.             - Правозащитник херов! Ты вообще помнишь, ЧЕЙ ты парень?! – уязвлённо свёл брови к переносице шатен, недолго думая, набросившись на вскрикнувшего от неожиданности омегу и начав его щекотать, да с таким прущим из всех щелей энтузиазмом, что у переливчато заржавшего в голос Бэма слёзы ручьями побежали из глаз, один из которых начал очень даже нервозно подрагивать.             - Всё…Югём…я…сдаюсь. Пожалуйста…прекрати. Я же…сейчас…сдохну, - с великим трудом выжал из себя красноволосый, которого ещё где-то секунд пять садистки помучали, прежде чем милостиво оставить в покое и нежно чмокнуть в привлекательно оголившуюся полоску рельефного живота.             - Хрена с два я дам тебе помереть раньше меня, понял! – серьёзно цыкнул на него альфа, поднимаясь с кровати и целеустремлённо направляясь к шкафу с одеждой, опрометчиво не замечая, как кровь резко отливает от лица его парня, а сам он весь превращается в один сплошной натянутый нерв, запоздало подрываясь с кровати и чуть ли не в последнюю секунду закрывая уже было открытую дверцу перед недоумённо захлопавшим глазами шатеном.             - Я…эм…ты что-то хотел от…от этого шкафа? – так, словно он всю свою жизнь был ревностным борцом за права предметов мебели, спросил омега, опираясь одной рукой о дверцу, другую машинально кладя на талию.             - Пижамы наши хотел достать. С каких пор это противозаконно? –настороженно насупил брови Югём, смотря на инсультно улыбнувшегося ему парня с весомой долей нескрываемого сомнения в его адекватности.             - Знаешь, я тут подумал и решил – а не поспать ли нам сегодня голыми? – театрально всплеснул руками Бэм, в голове которого неоново-красным горело одно-единственное слово «Тревога», ведь парень прекрасно понимал, как глупо выглядит перед предметом своего давнего обожания. –Я даже минет могу тебе сделать, если хочешь, - как бы невзначай добавил красноволосый, придвигаясь вплотную к подозрительно сканировавшему его взглядом альфе, игриво закусывая нижнюю губу и провокационно проводя по его груди подушечками пальцев, вдоль пуговиц.             - Может, ещё завтра утром испечешь мои любимые блинчики и купишь мне розового пони? – с неприкрытой иронией в голосе спросил альфа, буравя неуютно поёжившегося парня вопросительно-хмурым взглядом.             - Насчёт пони не обещаю, но…- как можно беспечнее начал было омега, которого шатен уже в следующую секунду бережливо отодвинул в сторону и хотел уже было открыть шкаф (даже до такого тугодума, как Югём здраво дошло, что его парень стопроцентно скрывает что-то внутри шкафа), однако перепугано очухавшийся Бэм подобной баснословной роскоши ему не позволил, инстинктивно запрыгнув альфе на спину и, что есть мочи, укусив в заднюю часть шеи.             - Ай, блин! Да чтоб тебя, Бэм! С какого лиственного дерева ты ёбнулся и при этом приземлился на черепушку?! – раздражённо чертыхнулся шатен, рефлекторно скинув своего не пойми с какого странного перепугу превратившегося в макаку-людоеда парня на кровать и посмотрев на него со смесью вселенской озадаченности и беспокойной тревоги.             - А помягче как-нибудь нельзя было?! – в тон ему парировал больно ударившийся о изножье кровати красноволосый, осторожно потирая абсолютно ни за что (вполне заслуженно) пострадавший затылок, несколько секунд играя с упрямо не сводившим с него пристального взгляда Югёмом в крайне напряжённые переглядки, а после досадно вздыхая и сражённо откидываясь спиной на кровать. – Прости, я его разбил, - взмахнув руками в сдающемся жесте, трагично констатировал омега, загнав своего парня в критичную степень несведущего смятения.             - ЧТО ты разбил? – непонимающе спросил альфа, серое вещество которого лениво отказывалось строить какие-либо догадки об услышанном – с него и так за день активной работы выше крыши хватило.             - Футляр для кольца, - бесцветно выдохнул Бэм, у которого сердце кровью панихидно обливалось, матерно коря на чём свет стоит его несуразную природную любопытность. – Я честно пытался его починить, но он ведь мраморный и соответственно тяжёлый, так что, когда он упал, там всё крепление с мясом вырвало и…- виновато начал было оправдываться Бэм, принимая сидячее положение и скрещивая ноги в позе лотоса.             - Подожди, Бэм! О каком футляре вообще речь и…– повелительно прервал его конфузливо вскинувший брови вверх шатен, уже через пару секунд оторопело замирая на полуфразе и стремглав бросаясь прямиком к шкафу, резко открывая его дверцу и целеустремлённо залезая под верхнюю горку из свитеров, доставая оттуда жёлтый свёрток и торопливо его разворачивая, оценивающе проходясь взглядом по плачевно сломанному явно недешёвому чёрно-белому мраморному футляру и золотому обручальному витиеватому кольцу с большим блестяще переливавшимся даже в искусственном свете комнаты бриллиантом посередине.             - Хорошо хоть с кольцом всё в полном порядке, - внимательно осмотрев драгоценность, с необычайным облегчением констатировал Югём, поворачиваясь с сгорблено поникшему красноволосому лицом и сокрушённо вздыхая: - Однако Юнги меня всё равно убьёт.             С молниеносной быстротой вскидывая вверх голову растерянно захлопавшего глазами омеги.             - Подожди, что…причём здесь Юнги? – с очевидным волнением в голосе спросил Бэм, в мозгу которого мигом зародилась одна отнюдь невесёлая догадка о том, в какую-такую «левую» степь феерично угодила его чрезвычайно редкая, но в то же время максимально бедственная рукожопость.             - Притом, что ЭТО – его кольцо, которое он отдал мне на временное хранение, - многозначительно указав на свёрток, ответил альфа, посмотрев на комично скривившегося красноволосого (и без того неспокойно ходуном ходившее в груди сердце которого ой как неприятно ёкнуло от вчистую накрывшего его с головой капитального разочарования) со смесью душевной благосклонности и сердечного обожания.             - Вот блин, пожалуйста, прости! – не на шутку расстроенно цыкнул омега, смотря на вымученно улыбнувшегося ему шатена взглядом, полным из космоса видимого повинного сожаления. – И с каких-таких неведомых мне пор ты заделался лучшей подружкой Юнги? – удручённо поинтересовался Бэм, неумело пытаясь скрыть колоссальный масштаб собственного огорчения за жеманной полуулыбкой.             Вот ведь беспросветный идиот, с какого-то волшебного перепугу решивший, что это кольцо предназначалось ему – да ты в ноги провидению кланяться должен за то, что альфа не пойми за какие доблестные заслуги в прошлой жизни снизошёл до твоей никчёмной персоны и ответил тебе взаимностью, пусть и после пяти адских лет притворного пренебрежения и надменных подколов.             Так что, милый мой, давай-ка радуйся тому, что дают и уж точно не жди от своего парня следующих важных шагов – он и так уже достаточно для «Вас» сделал.             - Ну, если выбирать между Тэхёном, у которого язык за зубами не держится, если дело касается Чонгука, который, в свою очередь, даже если захочет ничего не сможет скрыть от проныры Чимина и Джей-Хоупом, который скорее где-нибудь это кольцо просрёт (хорошо хоть не пропьёт – Трэй медленно, но верно отучает эту заунывно воющую в голос рыжую субстанцию от сигарет алкоголя), нежели чем сохранит, самый верный и надёжный выбор вырисовывается сам собой, - самодовольно указал на себя Югём, театрально закатив глаза не сдержавшего саркастический хмык красновосолого.             - Не хочу сталкивать тебя с небес на землю, дорогой, но в данной ситуации ты просто тот, кто опасен менее всего, - простодушно пожал плечами омега, изогнув губы завернувшего футляр с кольцом обратно в ткань и отправившего его на своё законное место, под горку из свитеров, парня в одобрительно-лукавой улыбке.             - Ну да, ну да, он ведь толком ничего не знает о ходячей чересчур любопытной бомбе замедленного действия у меня под боком, - с напускным драматизмом парировал альфа, подходя к кровати и опасно нависая над дискомфортно передёрнувшим плечами Бэмом.             - Обещаю лично извиниться перед Юнги и чертовски надорваться, чтобы возместить ему полную стоимость этого дорогущего футляра, - опечаленно опустив взгляд на свои скрещенные ноги, ворчливо пробубнил себе под нос красноволосый, которого уже через мгновение успокаивающе чмокнули в макушку.             - Да решу я всё, не переживай. Кстати, мне показалось, или я слышал в твоём голосе завистливые нотки? – с незлобивой усмешкой спросил шатен, вынуждая омегу поднять на него пристыженно-тоскливый взгляд, в одночасье потонувший в снисходительно сверлившей его карей радужке.             - Я не…я не завидую, просто…просто он очень…очень мраморный для меня. Это ведь обручальное кольцо…оно само по себе прекрасно…и без каких-то там замысловатых футляров. Хотя, думаю, Чимину очень понравится, ведь…ведь он определённо достоин чего-то такого…исключительного, - с грехом пополам попытался как можно непринуждённее произнести Бэм, выбив из груди Югёма выдох бесхитростной обречённости.             - Ну раз без всякого выпендрёжа, то так и быть, - так, словно он до этого момента вёл диалог с кем-то другим, и они пришли к какому-то вполне логичному консенсусу, произнёс альфа, рывком сорвавшись с места и уже через пару секунд скрывшись в коридоре под озабоченно проводившим его широкую спину взглядом красноволосого, малейшего понятия не имевшего, куда-же так внезапно пропал его парень.             Парень, который уже вскоре вошёл обратно в комнату и нечитаемо на него посмотрел, а потом протянул руку и сказал одно единственное слово «Вставай», императивно сбросившее панически затрепетавшее в груди сердце омеги прямиком в пятки.             - Это же не то…не то, о чём я сейчас думаю? – ошеломлённо выдохнул Бэм, у которого в голове не укладывался сам непозволительно сказочный факт происходящего, однако серьёзно настроенный вид шатена не оставлял ему даже микроскопической возможности на какие-либо червоточные сомнения.             Это было именно ОНО. И оно было не иначе как восхитительно.             - Просто встань уже и постарайся не описаться от восторга, - с добродушной насмешкой выдохнул Югём, сорвав с губ красноволосого нервный смешок и сподвигнув его несмело опустить ноги на тёмно-коричневый ковёр, а после с видимым трудом подняться на предательски дрожавшие ватные ноги и медленно подойти к альфе на расстояние шага.             А уже через миг завороженно наблюдать за тем, как он опускается на одно колено и достаёт из кармана домашних тёмно-зелёных штанов золотое кольцо с небольшим многогранно переливающимся рубином посередине.             - Это кольцо мама Марка отдала мне перед своей смертью в прошлом году, сказав, что это подарок её умершего внука. Оно всю жизнь было при ней и…она считала его своего рода талисманом удачи, который я ни в какую не хотел принимать, но эта бойкая жизнерадостная бабулька буквально втиснула мне его в руки, взяв с меня клятвенное обещание отдать его своей второй половинке. И да, я знаю, что нам всего по восемнадцать и ещё рано думать о замужестве, но я…я хочу подарить его тебе в знак обещания того, что однажды мы обязательно сочетаемся браком,- дрогнувшим от переизбытка обуревавших его чувств в купе с роем горестных воспоминаний голосом пояснил шатен, посмотрев на оробело переминавшегося с ноги на ногу и находившего в каком-то незначительном шаге от того, чтобы позорно разреветься Бэма взглядом, полным неизмеримой любви и безграничной признательности обыденно чёрствой матушке-вселенной за бесценный подарок в виде этого жалобно всхлипнувшего красноволосого чуда в перьях. - Я всё хотел найти для него идеальный футляр, но сам знаешь, мне пока что было немного не до этого, и я как раз завтра собирался…- с отчётливо различимыми в голосе нотками стыда (ещё бы пару месяцев потянул, фигли нет, грёбанный представитель семейства черепашьих!) начал было Югём, которого не преминули перебить весьма настойчивым и крайне нетерпеливым возгласом «Да надень ты его уже мне на палец, а то я прямо сейчас хлопнусь в обморок, словно заядлая неврастеничка!», сорвавшим с губ слегка опешившего от столь нежданной реакции альфы умильно-поражённый смешок.             - Почему «словно» то? Ты же и есть заядлая…- без тени ехидства начал было говорить шатен, послушно надевая кольцо на палец ослепительно светившегося всеми цветами радуги и разве что не визжавшего будто выигравший миллион в лотерею победитель омеги (он делал это мысленно и на пиковом ультразвуке), который вновь не дал ему договорить, опустившись на колени напротив и благодарно заткнув его глубоким поцелуем, в котором Югём тотчас всецело растворился, крепко обняв талию своего парня и изучающе пройдясь кончиком языка по ровному ряду его белых зубов.             - Ты что-то там вроде говорил о минете? - как бы между делом заметил альфа, титаническим усилием воли оторвавшись от расслабленно замлевшего красноволосого, на губах которого заиграла очень даже недвусмысленная улыбка.             - Знаешь да, я что-то тоже вроде припоминаю, - игриво облизнулся Бэм, заставив шатена возбуждённо сглотнуть и уже в следующий миг решительно подняться на ноги и протянуть руку омеге, который к его предельному удивлению заговорщески покачал головой, а после несильно толкнул его в сторону кровати, на которую Югём сел не глядя, так как глаза его безотрывно следили за охренительно сексуально подползшим к нему на четвереньках красноволосым.             Намеренно не разорвавшим с ним зрительный контакт, на ощупь приспуская край домашних штанов и чёрных боксеров альфы, спасительно освобождая из их плена его колом стоящий член, к которому Бэм нарочито медленно приблизился и подул на головку.             Жёстко выбив из груди оголённого словно нерв шатена затравленно-умоляющий выдох, который был сразу же задушен его мелодично-блаженным стоном, аккомпанементом сопроводившим исследующе прошедшийся по всей длине ствола шершавый язык омеги.             А следом и его умелые пухлые губы, вобравшие в себя головку и принявшиеся её увлечённо посасывать.             - Чёрт возьми, Бэм…- только и смог выжать сквозь зубы Югём, до краёв налитый кровью член которого вовсю подрагивал от безбожного удовольствия, а яички отзывчиво трепетали от ловко перебиравших их пальчиков красноволосого, без какого-либо предупреждения насадившегося ртом на член альфы до самого основания, заставляя его истомлено замычать от соприкосновения чувствительной головки со стенками горла, мучительно прикусить нижнюю губу и безотчётно зарыться пальцами в красные волосы омеги.             Пару раз дразняще пройдясь губами по стволу вверх-вниз, Бэм вдруг перешёл на рваный быстрый темп, вынудив шатена грубо потянуть его за волосы, прося притормозить, чего красноволосый, конечно же, мятежно не сделал, продолжив свою изощрённую пытку уже чуть ли не в лихорадочном темпе, сподвигнув Кима хищно зарычать, а после конвульсивно излиться прямиком в горло омеги, лишь через несколько секунд после крышесносного оргазма Югёма выпустившего его член изо рта, фанатично слизав с пульсирующей головки остатки белёсой спермы.             - Изверг хренов…вот ты кто, - убеждённо заключил альфа, призывно хватая довольно ухмыльнувшегося Бэма за предплечье и усаживая его к себе на колени, припадая к ярко-алым пухлым губам омеги влажным чувственным поцелуем, разделяя свой солоноватый вкус с ним на двоих.             - Это же сверхмегаприятный бонус к моей бесподобной персоне, разве нет? – безвинно парировал красноволосый, неохотно отстраняясь от расфокусировано смотревшего на него Кима (и без того жалкие остатки разумного человеческого сознания которого доминирующе обволокла дикая животная похоть), вызывающе обхватывая его упоённо готовый к новому бою член пальцами и начиная легонько водить по нему снизу вверх, срывая с губ хищно рыкнувшего от бесподобных ощущений шатена покорное «Определённо», моментально потонувшее в последовавшем за ним жадном поцелуе.