Знаете, что хуже страха сказать правду? Страх узнать ее. — Smallville
Одри растворяется в толпе, но гул в коридоре не стихает. Со всех сторон то и дело доносятся перешептывания о том, что «невинная Коллинз не такая уж белая и пушистая, как ей хочется казаться». Конечно, ведь безобидных заек не ищут копы в их тайных логовах. Звук, врезающегося в шкафчик кулака, сотрясает стены старшей школы Ривердейла, и тишина тут же воцаряется в коридоре. Секунда. Две. Три. Под «он обезумел» трусливая часть разбегается по кабинетам. Те, кто посмелее, усмехаются и расходятся, бросая, что здесь им нечего больше делать. Остаются только самые любопытные, Змеи и их окружение, пытающиеся успокоить разбушевавшегося Свит Пи. — Этому должно быть рациональное объяснение, — произносит Бетти. Змей бросает на нее недобрый взгляд, и она жалеет, что открывает свой рот. В коридоре показывается Кевин Келлер. С «у вас все в порядке?» он останавливается у напряженной компании. Но вместо ответа Свит Пи вжимает его в стену и заводит кулак. Зажмурившись, тот прикрывается руками. — Какого черта твоему папаше нужно от Коллинз?! — рычит Змей, и Кевин невольно вздрагивает. — Просто допросить. — О чем? — Она проходит потерпевшей по делу своего отца, — удивленное «что?» срывается с губ окружающих. — Скоро слушание, поэтому отцу нужно уточнить несколько моментов. Он пытался найти ее дома, но по показаниям соседей она практических там не появляется, — Келлер приоткрывает один глаз. — Это все, что мне известно! — вторит он, и Свит Пи отпускает его. Кевин отходит на безопасное расстояние и поправляет одежду. Кажется, злость Змея отступает. Сын шерифа более подробно раскрывает то, что ему известно. Яросая «я думал, что тебе известно», он скрывается в кабинете истории. Фогарти заверяет Змеев, что их другу необходимо «подышать воздухом». Те кивают и со спокойной душой отправляются в кабинеты, Фэнгсу они уж точно могут доверять. Сам же Фогарти хлопает по плечу Свит Пи и тащит к выходу из школы. Небольшой перекур перед следующим уроком будет им как никогда кстати. На улице ветрено и капает дождь. Свит Пи застегивает куртку и выуживает из кармана полупустую пачку сигарет. Фогарти чиркает спичкой о уже стертый бок коробка и, прикрывая маленький огонек, подносит ее к зажатой между губ сигарете. Тонкая бумага начинает тихо шипеть. Свит Пи делает глубокую затяжку, чувствуя, как едкий дым оседает дегтем в горле, и, чуть медля, выдыхает. Руками устало проводит по лицу, стараясь удерживать двумя пальцами сигарету дальше от лица. — Ты знал? — спрашивает Фэнгс. Ответ и так очевиден, но он хочет услышать его от друга. — Хоть что-нибудь из сказанного Келлером? — Нет, — бросает Свит Пи, пиная ногой камень, вросший в землю. — Если ты не заметил, Одри не самый разговорчивый человек. — Оно и видно, — хмыкает Фогарти, и Свит Пи только намеревается высказать ему свое недовольство, как звенит звонок, руша все его планы. Они делают несколько быстрых затяжек и тушат сигареты. Отправляя их в урну, Змеи выдыхают клубы дыма и устремляются к входу в школу, когда им путь преграждает шериф. Внутренняя чуйка подсказывает, что это не к добру. И как никогда она оказывается верной. Кажется, сегодня им вновь придется пропустить занятия, но на этот раз у них уважительная причина — беседа с шерифом Келлером. Это будет долгое «приятное и счастливое» времяпровождение в обществе служителей закона. Разговор затягивается. Каждому из Змеев приходится рассказать историю взаимодействия с Одри Коллинз, начиная от первой встречи и заканчивая буквально текущем днем. Они выкладывают все, что им известно, опуская лишь моменты, которые могут скомпрометировать Коллинз. Получается у них складно, отсутствуя на допросе друг друга. С третьим звонком Свит Пи выпускают. Прощаясь с директором и остальными, он блаженно закрывает за собой дверь, поскольку еще пару минут в обществе надоедливых ищеек он не выдержал бы и сорвался. Его ждут Фэнгс и Тони. Увидив друга, они тут же окружают его. Свит Пи всем своим видом показывает, что сейчас ему как никогда нужна свобода… от расспросов уж точно. Топаз с трудом пересиливает себя и кивает, но хватает ее ненадолго. Бросая на Свит Пи щенячий взгляд, она склоняет голову. Змей закатывает глаза, но все же выкладывает то, что происходит в кабинете директора. — Полагаю, это не последняя встреча с шерифом или кем-то вроде него, — произносит Свит Пи и замечает в толпе силуэт Одри. Фразу Фогарти о том, что «я предупреждал тебя, что стоит держаться подальше от нее», Змей благополучно пропускает, что, бесспорно, успокаивает Тони. Перепалка между своими сейчас последнее, что им нужно. — Увидимся потом, сегодня у меня есть дельце, — Свит Пи хлопает по плечу Фэнгса и под бубнеж последнего удаляется. Минуя толпу, спешащих на выход студентов, Южный Змей настигает Коллинз. Со словами «Одри» он останавливает ее за плечо. Она роняет свои вещи наземь. — Я помогу, — Свит Пи присаживается рядом с ней, собирая разбросанные вещи. Его взгляд падает на черную записную книжку, и они вместе касаются ее. Одри поднимает на него глаза, но он не спешит отпускать то, что принадлежит ей. — Ты мне солгала. В ответ тишина. Коллинз поднимается, и Змей следует ее примеру. Одри сдается и выпускает записную книжку, которую Свит Пи не спешит вернуть. Обреченно отворачивается. Понимая, что добиться ответа не получится, он засовывает ее вещицу к ней в сумку. — Я обещал отвести тебя домой, — напоминает Южный Змей. — Пойдем, если не хочешь, чтобы копы нашли тебя в школе и запихали в приют, пока не вернутся твои родители. Сейчас они пристально будут следить за тобой. Одри хочет возразить, но ей нечего. Спорить со Свит Пи — значит убивать напрасно время. Лучше действовать по привычной схеме: поездка домой, пару минут в проклятом доме и спокойный сон в не его стен. Только в этот раз стоит подобрать новое местечко для ночлежки, чтобы никто не нашел. Не проронив и слова, она плетется за ним. Рев мотоцикла разносится по улицам Ривердейла. Ловко лавируя среди автобусов и машин, Свит Пи жмет педаль газа и на последних секундах проскакивает пешеходный переход, вынуждая Одри прижаться вплотную грудью к его широкой спине и впиться пальцами в полочки его кожаной куртки. Невольно с его губ срывается «еще немного и ты сломаешь мне ребра». Коллинз тут же выпускает его из своей хватки, теряя опору. Под звуки ругани проезжающих мимо Змей резко снижает скорость движения и бросает через плечо гневный взгляд на девушку. Она понимает без слов и хватается за него, запуская руки под его куртку, чтобы не сковывать его движение. Держаться надо и за него, но не так крепко. На перекрестке мотоцикл сворачивает направо. Сокращая путь, железный конь Змея уверено преодолевает спуск по узкой тропинке, ведущей прямо к дому Одри. Наконец-то мотоцикл останавливается прямо у крыльца. Коллинз остается только спрыгнуть с него и подняться по ступенькам к входной двери, что она собственно и делает, когда за спиной слышит «даже на чай не пригласишь?». Одри оборачивается и наблюдает картину, как Южный Змей глушит мотоцикл и слезает с него. — Ты действительно думаешь, что я оставлю тебя одну после того, как ты уже не единожды предала мое доверие? В ответ молчание. Свит Пи усмехается, достает ключ из-под коврика и вставляет его в замочную скважину. Проворачивает его по часовой стрелке и, услышав щелчок, толкает дверь вперед. Переступает порог. Одри перебарывает себя, и дверь захлопывается за ними. Коллинз сбрасывает куртку и сумку у входа и идет на кухню. В спешке моет руки и ставит греться чайник. Быть может, испив чая, он уйдет. Она искренне верит в это… Точнее, надеется. Но потому, как Змей осматривается в гостиной, можно сказать, что Одри явно заблуждается в отношении планов незваного гостя. Коллинз достает кружки, когда слышит голос Свит Пи: — Твой отец был военным? Дрожь пробивает ее тело, и она опускается, прижимая кружки телу, чтобы не дай бог не уронить их и не разбить. Со словами «просто я нашел это?» Свит Пи показывается в дверном проходе. Одри замечает в руках парня ремень. Правая рука начинает трястись. — Одри, с тобой все в порядке? — спрашивает Южный Змей. Кружка выпадает из ее рук, разбиваясь вдребезги. Все вокруг начинает плыть, предметы привычного размера начинают казаться чрезмерно большими или малыми. «Опираясь» руками о воздух, Одри пытается сбежать с кухни, но попадает в западню своего надломленного рассудка. «Эй, все хорошо, успокойся», — эхом разносится в ее голове, и крепкие руки обхватывают ее со спины, предотвращая плачевные последствия очередного ее приступа. Перед глазами предстают пугающие фигуры, заставляя ее закрыть глаза и замотать головой. Она дергается в попытке вырваться из цепких лап «монстра», бьет его и себя, куда только попадает… Однако безрезультатно. Отчаявшись, Коллинз сдается, судорожно повторяя «я не могу оставаться в этом чертовом доме». — Не могу, — ее голос срывается на крик, и, кажется, ее тревогу и боль чувствует каждый в радиусе десятка километров от дома. *** В трейлерном парке тихо. Одна часть Южных Змеев уже разбредается по своим норам и засыпает, другая — зависает в баре «Белый Змей». Свит Пи паркует мотоцикл у входа в свой трейлер — впервые за долгое время. Обычно он оставляет его с другими железными конями Змеев на их импровизированной парковке на западе парка. Встав с мотоцикла, поднимается по маленькой лестнице. Свит Пи пытается открыть дверь трейлера, но она не поддается с первого раза. Заедает. Он ударяет по ней раз кулаком, и та, как миленькая, пускает его внутрь. Но Змей не спешит заходить, он подает руку осматривающейся Одри и помогает ей подняться по местами искривленной лестнице... Свит Пи обязательно ее заменит, но не в этом месяце. Коллинз неуверенно ступает в замкнутое помещение, опуская сумку с вещами на пол. — Не будем о «чувствуй себя как дома», наверное, — закрывая дверцу, Змей пытается разрядить скопившееся за считанные секунды в его трейлере напряжение и, кажется, в одно мгновение он замечает улыбку на ее лице. Такую мимолетную. Свит Пи до сих пор не понимает, как она оказывается в его доме. Нет, конечно, это он становится инициатором ее переезда после того, как ее приступ проходит. Но он действительно не понимает, как эта мысль поселилась в его голове. Змей помнит, как Одри становится сама собой: вытирает слезы и гордо расправляет спину, как ни в чем не бывало. Как он отпускает ее и пытается выяснить, что так сильно ее пугает и по какой причине ее отец вынужден предстать перед судом. Свит Пи помнит ту оглушающую тишину и нелепую отмазку Одри о том, что он сдал ее в психбольницу не с самыми эффективными и здоровыми мерами медицинского воздействия. Это не то, что он ожидает. Однако такой ответ его радует куда больше, чем то, что остается тайной… Свит Пи не признается, но услышать правду о кошмаре, сведшем ее с ума, ему страшнее, чем верить в ее «сладкую» ложь. А дальше они летят по улицам Ривердейла на южную сторону… ту, с которой в начале их совместного пути, он так яро пытался ее изгнать. Пока Одри, подобно ребенку, продолжает изучать маленькую хижину, Свит Пи пытается сообразить ужин из того, что имеется в трейлере. И хоть запасы не густы, запахи витают в воздухе отменные. — Одри? — доносится с кухни в тот самый момент, когда она выворачивает из-за угла. — О, ты уже тут, — в его голосе Коллинз слышит нотки удивления. — Садись за стол, — Свит Пи ставит перед ней тарелку и она благодарно кивает, опускаясь на стул. Змей вываливает остатки приготовленного себе в тарелку и присаживается напротив нее. В тишине они едят, убирают со стола, моют посуду и переезжают в гостиную, если таковой можно назвать проходную часть помещения с кухни в западный отсек трейлера. Свит Пи говорит, что она может обустроиться в его комнате. Показывает, где душевая, полотенца и другие вещи, которые она забыла, но которые могут ей пригодиться. На этом их диалог подходит к концу. Спустя время Коллинз встает с кресла, неловко спрашивая о душе и какой-нибудь ненужной рубашке или футболке, поскольку она слишком спешит покинуть свой дом и забывает домашнюю одежду. — Да, конечно, — отвечает Свит Пи. — Можешь взять там в шкафу… Хотя я помогу, — воодушевленно добавляет он. Видно, тишина становится мучительной для обоих. — Спасибо. — Было бы за что, — Змей достает с верхней полки футболку и рубашку, предоставляя их Одри на выбор. Коллинз думает несколько секунд и забирает рубашку. Благодарит его. — Душ налево, — напоминает он, когда Одри путается в пространстве, и с ее губ вновь слетает «спасибо». — То, что ты знаешь слова благодарности, похвально, но мне куда было бы приятнее, если бы ты решилась разговаривать со мной на обыденные или… не знаю, на проблемные темы, — говорит он, потирая шею. — Я подумаю над этим, — неожиданно для него бросает она и скрывается за непрозрачной дверью. Свит Пи зачеркивает неверные по его мнению цифры в тетради и чешет затылок, когда дверь душевой щелкает. Он отрывается от вычислений, к которым не притронулся бы и под дулом пистолета, если бы не его желание быстрее покинуть старшую школу Ривердэйла, на что он может не рассчитывать, если забьет на математику, химию и другие предметы. Змей поднимает глаза на показывающуюся из-за двери душевой Одри. Она вытирает волосы полотенцем и, поднявшись на носочки, так что доходящая до ниже середины бедра рубашка поддергивается, вешает полотенце на дверь. Свит Пи возвращается к учебе. Коллинз трясет головой, распределяя равномерно волосы, и подходит к столику, за которым, согнувшись в три погибели, Южный Змей решает математику. — Там будет «6», — произносит Одри, и Свит Пи с замешательством смотрит на нее. Но лишь секунду, затем он отталкивает от себя тетрадь со словами «ненавижу математику». — Это весьма просто, — на удивление она не замолкает и не прячется в свой панцирь. Она присаживается на колени по ту сторону стола от него и, взяв карандаш, исправляет его ошибки. Влажные пряди волос спадают на тетрадь, когда Коллинз наклоняется, и оставляют еле заметные капельки на полях. Извинившись, она откидывает волосы назад и возвращает тетрадь Змею. — А с этим поможешь? — он поднимает учебник по химии и слышит, как Одри смеется. Она разводит руками и кивает. Проходит более часа. За это время Коллинз переезжает на диван рядом со Свит Пи и пытается объяснить ему те основы, которые он упускает еще на первых уроках по химии. К концу он даже начинает что-то понимать и правильно решать. Радуясь своему успеху в преподавании, Одри бросает взгляд на часы, которые показывают полночь. Отмечая, что ей следует отдохнуть, она поднимается с дивана. — Одри, — в последнее мгновение Южный Змей останавливает ее, беря за запястье, и возвращается к наболевшему вопросу: — что на самом деле произошло в том доме? Когда начинается казаться, что ее тайны уйдут в могилу вместе с ней, происходит то, чего Свит Пи не ожидает. Коленом Одри опирается о клочок дивана, не занятого парнем, и расстегивает верхние пуговицы рубашки, спуская ее с плеча. В полумраке он замечает пару тонких линий, спускающиеся к груди. Свит Пи тянет ее на себя, чтобы рассмотреть лучше, и она оказывается в положении «сидя» меж его ног. Свободной рукой Змей прикасается к линиям, убеждаясь в том, что рубцы — это то, что навсегда останется с ней, как напоминание того кошмара, от которого она тщетно старается укрыться вне стен собственного дома. Его шероховатые пальцы скользят к ключицам, и Одри не противится. Она закрывает глаза, слегка вздрагивая, когда он едва задевает ложбинку между грудей, расстегивая одну пуговицу, другую. На секунду он останавливается и, видя то, что Коллинз не спешит сбегать о него, выпускает ее запястье из своей хватки. Перемещает руку на ее талию, аккуратно придерживая и продолжая другой рукой расстегивать рубашку. Зачем? Свит Пи чертовски уверен, что те две крохотные линии на ее плече, не единственные… И он хочет увидеть их своими глазами. Рукой Змей проводит по животу вдоль бока, по теплой бархатной коже, открывая вид на уплотненные участки кожи. Они уходят назад за спину, что невольно наталкивает на мысль, что наиболее пострадавшей частью ее хрупкого тела является именно она. Осторожно спрашивая ее «можно?», Свит Пи разворачивает Одри спиной к себе. Его пальцы снизу вверх касаются позвоночника, обнажая изуродованную спину. Коллинз вздрагивает, подскакивая с места и бросая через плечо взгляд на ошеломленного парня. Он зовет ее по имени. — Это сделал твой отец? Его вопрос отражается эхом в ее сознании. Коллинз невольно трясет головой и обхватывает себя руками. От упоминания отца паника охватывает ее. «Тихо, здесь только ты и я», — его голос отдаленно касается ее слуха, а рука успокаивающее проходится по ее еще влажным волосам. — Здесь ты в безопасности, — повторяет он, и спокойствие окутывает. Будто на репите его «здесь ты в безопасности» крутится в его голове, что она даже пропускает его слова о сне и то, как он ее отпускает. — Спокойной ночи, Одри, — возвращает ее в реальность. Девушка желает ему того же. Она направляется в комнату, когда замирает у тумбы и берет с нее дневник, вынутый случайно вместе с тетрадями. Прижимает его к груди, будто старается впитать в себя все то, что записано на его страницах. Странное поведение Коллинз не уходит незамеченным от Южного Змея. Он обращается к ней, но заместо ответа она протягивает ему дневник. — Ты хотел знать, что произошло в том доме… — Свит Пи дотрагивается до книжки, но не забирает. Медлит. — Здесь все ответы. Одри скрывается за углом. Змей оседает на диван, накрывая ладонью обложку дневника, большим пальцем, скользя по ее краю, решая открывать ее или нет…Ты так долго искал правду на задворках ее памяти, вечно хмурый, серьезный и опасный Южный Змей, но хватит ли тебе смелости встретиться с ней лицом к лицу, когда она в твоих руках или страх перед неизвестностью лишит тебя твоей отваги?