Крысы

Рев двигателей они услышали, когда до убежища оставалось всего чуть. Вэй Ин рванул рацию с пояса. — Цзинь Лин! Что там у вас происходит?! — Тут… много… газ… — рация зашипела и замолчала. — Дьявол! — Вэй Ин выругался и, вернув рацию на место, бегом ринулся вперед, откровенно радуясь тому, как легко бежит Лань Чжань рядом. Но, пробежав сотню метров, Вэй Ин резко остановился, чувствуя резкий и едкий запах, особенно сильный для его чувствительного носа. На глазах тут же выступили слезы, и Вэй Ин вскинул руку, утыкаясь носом в рукав. — Вэй Ин, — остановившийся рядом Лань Чжань на мгновение сжал его плечи и протянул сложенный в несколько раз идеально белый платок. Дышать через столько слоев ткани было тяжело, но все же это было лучше, чем химия, к тому же это всего на пару минут, потом концентрация уменьшится. Сам Лань Чжань нуждался в такой защите меньше, так что Вэй Ин принял помощь без возражений. Но стоило прижать платок к носу, как тело окатило ледяной волной паники осознания. — Они пытаются их выкурить! Цзинь Лин. Цзян Чэн. И остальные… — В Убежище только один выход? — Лань Чжань уверенным жестом дернул его на себя, пряча за спину и, не отпуская руку, осторожно двинулся вперед, туда, откуда доносился нарастающий рев двигателей, и ликующий свист, и азартные выкрики «охотников». — Второй пришлось завалить, — глухо из-за платка и необходимости беречь воздух произнес Вэй Ин, лихорадочно соображая. — Пока мы его разберем, парни там задохнутся. — Вентиляция? — Через дверь никакой газ не проникнет, значит, газ пустили через вентиляцию. Отверстия не прятали, их даже искать особо не нужно. Убежище не рассчитано на то, что защищаться придется от двуногих тварей. — Дополнительная? — Есть, и надеюсь, про нее вспомнят, а охотники не заметили вентиляционные отверстия. Лань Чжань перешел на шаг, а потом и вовсе остановился за углом разрушенного дома. Вэй Ин вывернул руку из его захвата и, присев, осторожно выглянул. — Дьявол… Их было много. Как минимум около двенадцати открытых джипов военного образца, забитых до отказа наемниками в полной боевой выкладке. Ревя моторами, они кружились по асфальтированной площадке, поднимая клубы пыли. Еще группа наемников, ощерившись стволами оружия, стояла полукругом перед домом, в подвале которого было Убежище. Оскалившиеся лица, горящие азартом глаза — сейчас в них не было ничего человеческого. Разве что способность грязно ругаться и в красках описывать, что они сделают с теми, кто притаился в Убежище. У подъезда, в котором больше не было двери, валялись уже пустые баллоны, а по бокам, взяв на прицел вход, стояло шесть стрелков в масках и респираторах. — Цзян Ваньинь! — голос, усиленный рупором, прокатился, кажется, по всему району. Вэй Ин только зашипел от ярости, узнав в высоком мужчине, стоявшем в джипе напротив входа, под прикрытием наемников и собственного сына, Цзинь Гуаншаня. Он улыбался сладко, предвкушающе, с откровенным торжеством. — Тебе с твоими шавками некуда деваться. Мне нужен только ты. Покажись, и твои псы останутся живыми и даже почти целыми. В конце концов, кто-то же должен защищать нас от ваших тварей. Цзинь Гуаншань рассмеялся, и над площадкой разнесся отчаянный мальчишеский голос. — Ты хуже твари! Узнав его, Вэй Ин взвыл и ринулся вперед, забив ногами в воздухе, когда Лань Чжань перехватил его и прижал к себе, приподняв над землей. — Пусти! Пусти, это же А-Лин!!! Но вырваться из все сильнее сжимающихся рук можно было, только обернувшись. — Ему не причинят вреда, — зашипел Лань Чжань ему в ухо так уверенно, что Вэй Ин обмяк, позволив превратить захват в сильное объятие. А потом в полумраке подъезда появилась фигура. Сделав несколько шагов, Цзинь Лин с побелевшим и перекошенным от злости и страха лицом остановился на пороге. — Не стрелять! — тут же взвился Гуаншань. Не глядя, он сунул Гуанъяо рупор и спрыгнул с борта джипа на землю, так ловко и легко, что стало ясно: тренировками он не пренебрегал. И умирать от болезней или старческой немощи не собирался. — Отец! — Гуанъяо подался за ним следом. И дернулся, когда тот, кинув раздраженный взгляд из-за плеча, бросил короткое: — Не вмешивайся. Гуанъяо побледнел, сжал кулаки и отступил, отвернувшись. А потом и вовсе пропал среди наемников. А Гуаншань, враз забыв о нем, улыбнулся замершему и смотрящему на него Цзинь Лину. — А-Лин… Я так рад снова видеть тебя, малыш. Но тебе здесь не место. Ты должен вернуться домой. Вернуться со мной. — Я ничего тебе не должен! — Цзинь Лин напрягся еще больше, не сводя с него настороженного взгляда. — Ваньинь совсем испортил тебя, — Гуаншань покачал головой. — Никакого воспитания. — Тебя это не касается. Уходи и шавок своих забери. — Но я не могу. Ваньинь потерял контроль и убил бы, если бы ему не помешали. Его нужно изолировать, — терпеливо, на удивление мягко говорил Гуаншань. И улыбался вполне искренне. — А-Лин, я не хочу, чтобы он ранил кого-нибудь. — Это мой дядя, — Цзинь Лин упрямо сдвинул брови, глядя на него сквозь растрепавшуюся челку. — И он будет в порядке. Уходи. — А-Лин… Но тот уже отступил вглубь. — Хочешь забрать дядю? Сначала тебе придется убить меня. — А-Лин! — Гуаншань подался к нему и удивленно застыл, когда по кварталу раскатился пронзительный, очень громкий свист. Наемники вскинулись, Вэй Ин содрогнулся от неприятного ощущения и замер, прислушиваясь. Шорох, легкий треск, недовольное бурчание и сразу следом — вой. Сначала одиночный и пока еще далекий, но уже спустя секунду ему вторил целый хор, а еще через пять — район содрогнулся от слаженного вопля сотен глоток. — Твари! — Вэй Ин ужом вывернулся из рук Лань Чжаня, поймал его за руку и потащил за собой. В суматохе есть шанс проскочить незамеченными. — Быстрее! Нам нужно в Убежище! — Стой! — они успели пробежать несколько метров, когда Лань Чжань дернул его на себя. И только тогда Вэй Ин услышал звук. Ломанный, неправильный. От него все тело словно судорогой вывернуло, и он упал бы, если бы Лань Чжань не подхватил его. А потом… Потом начался ад. Наемники, еще секунду назад замкнувшие кольцо вокруг побледневшего Гуаншаня, вдруг раскатились, как кегли. По ушам ударил пронзительный, полный боли крик. Еще один, и еще. Кричавшие роняли оружие, хватались за одежду, царапали горло и падали на колени. А через мгновение поднимались уже… тварями. Чудовищными, уродливыми, голодными и злыми. Один, второй, третий. Они возникали то тут, то там, повергая в шок тех, кто был рядом. А потом слух забил ликующий вой хлынувших из проулков и щелей разбуженных тварей. — Отец! — отчаянный крик Гуанъяо на миг перекрыл даже вой, и Вэй Ин невольно метнул взгляд в ту сторону, где был Цзинь Гуаншань. Но вместо него увидел только Гуанъяо, стоящего на коленях и сжимающего в объятиях отца, на груди которого зияла страшная рана, а глаза смотрели в никуда. — Отец! Катящиеся по лицу слезы Гуанъяо смахивал красными от крови пальцами, и от этого оно напоминало страшную кровавую маску. А потом вдруг взвыли разом все инстинкты, и Вэй Ин взвился в воздух волком, впиваясь клыками в открывшееся горло попытавшейся напасть на него твари. Та взвизгнула, и пасть наполнила горячая кровь. Волк отшвырнул уже мертвую тварь, припал к земле, остро чувствуя за спиной СВОЕГО человека. Того, кого нужно защитить любой ценой. Сознание словно разделилось, и одна его часть требовала охоты, а вторая холодно отмечала, что тварей слишком много. И что на этот раз они не справятся, особенно без брата рядом. Наемники погибали один за другим, хотя кто-то из них пытался уехать на джипе. Но уже через десять метров машины превратились в шевелящуюся кучу: твари, сыпавшиеся из окон, погребли пытавшихся спастись людей. Одна из машин резко свернула и, на полном ходу врезавшись в стену, взорвалась. От громкого звука и полыхнувшего огня твари отхлынули, но передышка была секундной. А потом вой перекрыл волчий рык вышедших из Убежища оборотней клана Цзян, на ходу превращавшихся в зверей. Следом вышли те, кто были обычными людьми, но с оружием в руках. И воздух словно закипел. Вэй Ин завыл, вскинув голову к небу, и вернул себе человеческий облик. Схватил Лань Чжаня за руку и потащил за собой. До Убежища недалеко, всего лишь несколько десятков шагов. Лань Чжаня нужно спрятать-спрятать-спрятать. Но добежать они не успели. С десяток тварей, привлеченных движением, перестали терзать что-то, что еще пять минут назад было человеком, а сейчас было только куском мяса, и кинулись в их сторону, рыча и мешая друг другу. Вэй Ин страшно выматерился и, прикрыв Лань Чжаня собой, тварей встретил уже волком. …Эйфория. Ярость, ликование, возбуждение, сладкая-сладкая кровь. И твари так забавно визжали, когда оказывались на его клыках. Волк упивался своей силой, тем, как хрустят под мощными лапами кости и черепа, как брызжет кровь из-под когтей. Наслаждение от чужой смерти заливало его, наполняло до краев, и в какой-то момент всего стало мало. В собственном теле стало тесно, и пришло недоумение и, сразу следом — предвкушение. Твари неинтересны. А рядом есть кто-то еще. Кто-то, чья кровь чище, слаще, вкуснее. Люди. И те, которые людьми были только наполовину. — Вэй Ин! — пытаясь остановить, в загривок вцепились жесткие пальцы, причиняя боль. В ответ волк, которому помешали, клацнул клыками в воздухе, мотнул башкой в попытке избавиться от хватки и запаха, забившего вдруг чувствительный нос. — Вэй Ин, остановись! Звучавшая в голосе человека тревога была такой смешной. И слабой. Но стряхнуть с себя руку назойливого и такого мешающегося человека волк почему-то не мог. Он глухо зарычал, вскинулся. И замер, когда какофонию звуков перекрыл вдруг звук. Пронзительный, продирающий до самых костей. Мелодия была незатейливой, но от ее переливов шерсть встала дыбом, а твари, еще мгновение назад раздирающие погибших и пытавшиеся добраться до тех, кто уцелел, вдруг застыли. Чтобы через несколько секунд с рычанием кинуться друг на друга. Волк заскулил, переступил лапами и вокруг шеи тут же обвились сильные руки Его человека. — Вэй Ин. Вернись ко мне. Вэй Ин. Волк мотнул головой, словно стряхивая с себя что-то, и через секунду уже Вэй Ин вцепился в обнимающие его руки. — Лань Чжань… — голос был хриплым, испуганным. Волк позволил ему вернуться, но Зверь внутри уже почувствовал свободу. Он стал таким сильным, что Вэй Ин вжался спиной в обнимающего его человека, безотчетно ища защиты. — Я здесь, — выдохнул в его ухо Лань Чжань. Вэй Ин поежился и позволил себе оглядеться, впуская в себя реальность. Твари уничтожали друг друга. Скулили, выли, рычали и рвали друг друга на ошметки, кровь была везде, в мешанине тел и конечностей уже было не разобрать, где когда-то был человек, а где растерзанная тварь. А мелодия все вела и вела за собой, резкими трелями заставляя повиноваться. Вэй Ин обернулся, ища музыканта, и удивленно выдохнул, заметив Лань Сычжуя, стоявшего на возвышении крыльца. В его руках чернела флейта с красной кисточкой на конце. Спокойное лицо почти ничего не выражало, но глаза горели нестерпимым огнем. — Это флейта Сюэ Яна, — потрясенно выдохнул Вэй Ин, вспомнив ее описание, сделанное в тетради. — Откуда… Откуда она у Лань Сычжуя? Откуда он знает, что играть? — Он читал записи Сюэ Яна и обучался музыке. А я знал, где дядя хранит флейту. Пока Сычжуй не рассказал мне все, я считал ее обычной, — горячий шепот Лань Чжаня мурашками отзывался в теле. — Хорошо, — Вэй Ин слабо улыбнулся, когда на него накатило понимание. Твари повинуются флейте. Проклятый район можно будет очистить. Цзян Чэн будет рад. Цзян Чэн! Вэй Ин взмыл, выламываясь из рук Лань Чжаня. Оказавшись на свободе, вне его тепла, открывшись страху за брата, он пробежал несколько шагов и вдруг замер. Словно с размаху уткнулся в невидимую преграду. Флейта смолкла, и Вэй Ин вскинулся, когда ноздри вдруг забил запах крови. Тошнотворно-сладкий, от которого замутило и одновременно захотелось слизнуть его с губ. Вэй Ин дернулся, как сломанная марионетка, и где-то совсем рядом закричал Сычжуй. — Ханьгуан-цзюн! Но все это прошло уже мимо сознания. — Вэй Ин, — плечи сжало, словно тисками, рвануло, разворачивая. Но обнявшие его лицо ладони были такими нежными. — Вэй Ин, посмотри на меня. В его посветлевших до цвета молодого меда глазах не было страха. — Вэй Ин. Вэй Ин, останься со мной. Вэй Ин. Не уходи. Ты мне нужен. Вэй Ин. Поцелуй был почти горьким. Таким странным для потерявшегося в себе Вэй Ина, еще не волка, но уже не человека. Но внутри уже рос огненный клубок. Рвался наружу, так яростно и нетерпеливо. Зверь требовал своего, ему надоело ждать, он не хотел ни нежности, ни любви, он желал снова почувствовать чужую смерть на собственных клыках. Жажда разрасталась, заставляла кровь вскипать, а когти и клыки расти. Вэй Ин менялся на глазах, но проснувшийся вдруг мгновенный страх за Лань Чжаня заставил оттолкнуть того от себя. Всего секунда, один короткий вскрик, и Вэй Ина выгнуло. Пустой взгляд распахнувшихся глаз устремился в небо, а из горла вырвался болезненный рык, сменившийся ликующим воем. А через мгновение его окутала клубящаяся тьма. Кажется, даже воздух выжидающе замер. Но через несколько ударов сердца дрогнул, поплыл и вдруг истаял, открывая взгляду огромного черного Волка с полыхающими пламенем глазами без зрачков в обрамлении подвижной светло-серой дымки, от которой его морда казалась немного размытой. От всей его фигуры шел жар, а каждое касание хвоста земли порождало целый сноп искр. Казалось, что она горит под его лапами. И оскаленная пасть с целым рядом длинных и острых клыков не обещала быстрой смерти. Воздух взорвался вскриком и грохотом выстрела одного из выживших наемников, не успевших сбежать. В ответ Волк словно размылся в воздухе, чтобы спустя мгновение материализоваться перед выстрелившим и сомкнуть челюсти на его беззащитном горле. — Вэй Ин! — Лань Ванцзи сорвался с места. Не обращая внимания ни на застящий глаза дым от пожаров, ни на куски плоти под ногами и скалящихся еще живых тварей, он встал между Волком и его следующей жертвой — псом-оборотнем, сейчас кажущимся беззащитным щенком. Раскинул руки в стороны, ловя дикий взгляд звериных и таких красивых сейчас глаз. — Вэй Ин, нет! Нет. Это не ты. Ты не убиваешь своих. Лань Ванцзи говорил неторопливо, почти спокойно, но побелевшее лицо выдавало его напряжение, и голос… Волк в ответ оскалился, и его глаза полыхнули. Он подался вперед, утробно рыча и показывая клыки. — Вэй Ин, — Лань Ванцзи резко выдохнул, качнулся вперед, стискивая шерсть по бокам волчьей головы, достающей ему до груди. — Слушай меня, только меня. Ты человек. Ты сильный, умный, ты лучшее, что было в моей жизни. Я не хочу тебя терять, я не могу тебя потерять. Ты мне нужен. Ну же, Вэй Ин, вернись, я хочу увидеть твои глаза. Ты — не этот монстр, ты можешь его укротить. Ты сильнее его. Тебя ждут здесь, ты нужен Цзинь Лину, нужен брату. Он может погибнуть без тебя. Вэй Ин. Волк мотнул башкой, но Лань Ванцзи только сильнее стиснул пальцы. Острые клыки были так близко, огненное дыхание обжигало, искры сыпались с шерсти. — Вэй Ин! — Лань Ванцзи подался еще ближе. Волк в ответ рыкнул, впился клыками в его плечо и вдруг замер так. Лань Ванцзи тихо застонал, но даже не попытался уклониться. Судорожно выдохнул, зажмурился, прижавшись щекой к мохнатой голове. — Вэй Ин… Пожалуйста. Если тебе это нужно — я отдам тебе всю свою кровь до капли. Но вернись ко мне. Пожалуйста, я… я люблю тебя. С каждым словом его голос становился все тише, спокойствие таяло, а последние слова и вовсе едва ли мог расслышать он сам в какофонии окружающих звуков. — Вэй Ин… Мне больно. И Волк взвыл. Отпустил плечо Лань Ванцзи, оставив четыре глубоких следа, вскинул голову к небу, и район сотряс его отчаянный вой, сменившийся болезненным взвизгом. Лань Ванцзи протянул к нему руку, и Волк шарахнулся назад, завертелся, мотая башкой и сшибая все, что оказывалось рядом. Его глаза то наливались яростным кроваво-красным, то начинали мягко мерцать; хвост метался по земле, оставляя за собой пыльную дымку с примесью тьмы. — Вэй Ин! — Лань Ванцзи шагнул за ним, весь его рукав был залит кровью, но ему словно было все равно. — Слушай меня. Иди за мной, вернись ко мне. Я обещал тебе сыграть на гуцине, ты помнишь, Вэй Ин? Волк припал к земле, заскулил, но почти сразу следом снова зарычал. И снова сорвался в почти жалкий скулеж. А Лань Ванцзи подходил все ближе. Приблизившись к Волку почти вплотную, он положил ладонь невредимой руки на мохнатую макушку, надавил, вынуждая пригнуть голову к земле. Волк снова зарычал, мотнул башкой, пытаясь избавиться от принуждения, но Лань Ванцзи был неумолим. А потом просто обнял его за шею обеими руками, прижав к себе. Зарылся лицом в жесткую шерсть. И Волк затих. Распластался по земле, хвост замер, стих рык. Только бока тяжело и быстро вздымались. — Вэй Ин, — Лань Ванцзи погладил его по загривку, прижался губами к основанию уха. — Мой Вэй Ин. Мой. И ты, и твой зверь — вы мои. Я люблю тебя. Люблю вас. Но мне нужно видеть тебя. Я хочу видеть тебя, Вэй Ин. Пожалуйста… Договорив, он отступил, отпуская Волка. Тот еще некоторое время не двигался, зарывшись мордой в лапы, а потом медленно поднял голову и открыл глаза. Мягко мерцающие красным. Живые, умные глаза, в которых больше не было жажды убийства. Только усталость, вина и что-то еще. — Вэй Ин… — Лань Ванцзи рухнул на колени. Так, словно ноги перестали его держать. Ткань брюк тут же пропиталась уже начавшей темнеть кровью, смешанной с пылью и песком, но на это, кажется, он тоже не обратил внимание. Прижав к себе пораненную руку, он не спускал взгляда с Волка. А тот грациозно поднялся, отряхнулся и ткнулся носом в его лицо. Лизнул, потянулся к плечу, заскулил виновато. — Я в порядке, Вэй Ин, — Лань Ванцзи с нежностью погладил подставленную шею. Казалось, он едва сдерживает слезы. — Это не страшно, заживет. Волка окутала легкая дымка, и через мгновение на его месте стоял Вэй Ин. Побледневший, с огромными черными кругами под глазами. Он пошатнулся, и Лань Ванцзи взмыл с земли, подхватывая его в объятия. — Лань Чжань. Прости, — тот вжался в него, осторожно обнял. — Ты не убил меня, — уже гораздо спокойней отозвался Лань Ванцзи, пригладил его растрепанные прядки. Вэй Ин содрогнулся от его слов. Но ответить уже ничего не успел. — Отпусти его! Дядя! Отчаянный крик Цзинь Лина разрушил то состояние уединенности, в котором они были, словно в коконе. И в мир снова ворвался запах горелого, ощущение сажи на руках, боль в теле, треск и скрежет, стоны раненных. Все то, что до этого было где-то за гранью восприятия. Вэй Ин развернулся, и его глаза расширились при виде Лань Сичэня с бессознательным Цзян Чэном на руках. Рядом с ним стоял Цзинь Лин и, стиснув кулаки, смотрел озлобленным зверьком. — Брат! — Лань Ванцзи среагировал первым. — Что ты делаешь? Лань Сичэнь обернулся, и Вэй Ин почувствовал, как напрягся Лань Чжань. Лань Сичэнь сейчас был мало похож на того молодого мужчину, видеть которого привыкли. Перепачканный в пыли и крови костюм был кое-где порван, на щеке была царапина, всегда аккуратно уложенные волосы были растрепаны. Но Цзян Чэна он держал так просто и легко, что казалось, будто тот ничего не весит. — Я забираю его, — глухо произнес он, окидывая взглядом Вэй Ина и, особенно внимательно, — Лань Ванцзи. — Ему нужна помощь, которую вы ему не окажете. Я отвезу его в «Облачные глубины», в медцентре ему помогут. — Нет! — Вэй Ин рванулся из рук Лань Чжаня. — Кроме тебя, ему никто не поможет. Ты, что, ничего не видел?! — Видел что? — Лань Сичэнь недоуменно нахмурился. — Я даже не понял, как он там оказался! — Цзинь Лин возмущенно вскинулся, переводя взгляд с Лань Сичэня на Вэй Ина. — Просто оглянулся, а он уже выходит! И дядя. — Он ничего не видел, — Лань Чжань несильно сжал плечо Вэй Ина, которого все еще обнимал. — Но он прав. Цзян Чэн ранен, ему нужно в больницу, но в обычной ему не помогут. В «Облачных глубинах» у него будет хотя бы шанс. — Ему нужен не медцентр, — Вэй Ин упрямо качнул головой. — Ты знаешь, что ему нужно. — Знаю, — едва слышно выдохнул Лань Ванцзи, глядя на Вэй Ина так, словно хотел что-то сказать. Что-то еще. Вэй Ин поджал губы и вдруг понял. «Облачные глубины» принадлежат клану Лань, а, значит, и Лань Сичэню. И… — Хорошо, — выдохнул Вэй Ин, но взгляд его на Лань Сичэня не стал ни теплее, ни доверчивее. — Но, надеюсь, ты знаешь… — Не стоит угрожать мне, — устало перебил его тот, опустившись на одно колено, чтобы перехватить Цзян Чэна поудобнее. — Ты его так просто отдашь? — Цзинь Лин смотрел на Вэй Ина с возмущением. — Он будет там подопытным кроликом! — Нет, — вместо Вэй Ина ответил Лань Сичэнь. — Я не позволю. — Правда? — Вэй Ин, который следил за каждым его движением, как кот за мышью, оскалился. — А как же милый «А-Яо»? Лань Сичэнь резко выдохнул, кажется, даже побледнел. — Это… другое. Он обвел взглядом «арену боевых действий» и прикусил губу. Выжившие наемники из тех, кто еще держался на ногах, помогали подняться тем, кто сделать это был не в состоянии. Кто-то ходил среди уцелевших машин, проверяя ход, парни из клана Цзян бродили среди трупов, добивая тварей и оттаскивая в сторону тех людей, кого еще можно было спасти. Где-то в стороне догорали взорвавшиеся автомобили, черный дым отравлял воздух запахом горелой резины, который забивал даже запах крови. Среди мельтешивших людей и в клубах стелющегося по земле дыма фигура стоящего на коленях Цзинь Гуанъяо была почти незаметна. Перепачканное в пыли и крови лицо, растрепавшиеся волосы… И взгляд, больной, тяжелый, почти обреченный и самую чуточку виноватый. Гуанъяо сидел на земле, среди обломков, в окружении немногих людей в униформе клана Цзинь, и прижимал к себе безжизненное тело отца. Опущенные плечи, сгорбившаяся спина… Под его взглядом Лань Сичэнь застыл. Отчаяние, сомнение и вина на миг исказили его лицо. Губы шевельнулись, выпуская беззвучное «А-Яо», и Вэй Ин вдруг невесело рассмеялся. Лань Сичэнь дернулся, но тут мимо него промелькнула быстрая тонкая тень и остановилась перед Цзинь Гуанъяо. — Не Хуайсан… — удивленно выдохнул тот, и Не Хуайсан, слишком опрятный и чистый среди хаоса, присел перед ним на корточки. Улыбнулся, коснулся плеча. — Я помогу. Давайте, вам нужно встать. Ваши люди ждут только вашего приказа, чтобы убраться отсюда. — Приказа? — Гуанъяо недоуменно сморгнул, и Не Хуайсан качнул головой. — Разве не вы теперь глава клана Цзинь? Или… — он обернулся через плечо, глядя на Цзинь Лина, который под его взглядом только шумно сглотнул, бледнея еще больше. — Нет, — быстро выдохнул Гуанъяо, скользнув взглядом по Цзинь Лину. — Уверен, его дядюшки будут не в восторге от такой идеи. — К тому же он еще слишком молод для такой ответственности? — Не Хуайсан, не дожидаясь ответа, поднялся и, подождав, пока Цзинь Гуанъяо с видимой неохотой передаст труп Цзинь Гуаншаня одному из своих людей, помог ему встать. — Пойдемте, я вас провожу. Здесь уже справятся без вас. Он повлек его к ближайшей машине, с капота которой поспешно убирали осколки лобового стекла, останки тварей и все то, что насыпалось в процессе битвы. — А-Яо… — Лань Сичэнь позвал Цзинь Гуанъяо и тот, обернувшись, слабо улыбнулся. — Все в порядке, Сичэнь. Со мной все будет в порядке. Займись своим… — заминка была совсем крошечной, но заметной всем, — Главой клана Цзян. — А-Яо! Но тот уже отвернулся. Забрался в машину, устроился на сидении, ни на кого не глядя, и уехал, как только Не Хуайсан отошел в сторону. — Что это было? — Цзинь Лин как-то неловко повел плечами, повернулся сначала к Лань Сичэню, смотрящему вслед исчезнувшей в пылевой завесе машине, а потом и к Вэй Ину. Но тот ответить не успел. Вместо него подал голос Не Хуайсан. — Кажется, тебе больше не нужно прятаться, А-Лин, — он улыбнулся хмыкнувшему на такое заявление Цзинь Лину и подошел к Лань Сичэню, вынудив того посмотреть на себя. — Его нужно в больницу. Моя машина рядом. Я помогу. Он потянулся вперед с явным намерением забрать у него Цзян Чэна, но Лань Сичэнь вдруг отшатнулся, прижимая безвольно лежащее в его руках тело. — Я сам. Не Хуайсан медленно отступил, выдыхая. На секунду на его лицо набежала тень, и тут же сменилась улыбкой. — Тогда поторопитесь. Лань Сичэнь кивнул, тяжело поднялся и, осторожно и медленно ступая, пошел вслед за Не Хуайсаном, преувеличено внимательно глядя под ноги. — Брат, — Лань Ванцзи попытался его остановить, но Лань Сичэнь замер лишь на мгновение. Оглянулся, улыбнулся одними глазами. — Я справлюсь. А вам нужно поговорить. Лань Ванцзи коротко кивнул, и Лань Сичэнь, обойдя несколько небольших завалов, исчез за обрушившейся стеной. А спустя несколько мгновений до них донесся удаляющий звук двигателя. Как только он стих окончательно, Вэй Ин встряхнулся. Коснулся ладонью плеча Лань Ванцзи и тот повернулся к нему. — Тебе тоже нужно в больницу. Твоя рука выглядит отвратительно. И слишком много крови. — Не страшно. — Ханьгуан-цзюн, господин Вэй прав. Не беспокойтесь о нас, мы справимся здесь. Цзинь Лин, ты же позволишь мне помочь? Немного оглушенный всем произошедшим, такой же перепачканный и словно выцветший Цзинь Лин слабо кивнул. — Не увлекайтесь только. Я пришлю труповозку, чтобы забрали тела. Отправьте раненых в больницу. Не думаю, что ночью можно ждать нападения, но пусть кто-нибудь останется. И надо будет проверить, остались ли еще твари или все собрались здесь, — Вэй Ин принялся раздавать указания с таким видом, словно все, что случилось, было лишь кошмарным сном. Откат будет потом. — Мы все сделаем, — Лань Сычжуй изобразил поклон. — И я еще спрошу у тебя, что еще ты умеешь, кроме как играть на флейте, — Вэй Ин хмыкнул, собираясь еще немного поехидничать, но замолчал, почувствовав на талии словно стальные пальцы. — Ладно, вы уже взрослые мальчики, а нам действительно нужно в больницу. Но если что — звоните. Лань Чжань, ты выдержишь путь до машины? Или нет, оставайся здесь, я сам за ней схожу. И зачем только отгоняли… Какой же я болван. — Вэй Ин, — коротко произнес Лань Ванцзи, и Вэй Ин замолчал, выдохнув. — Я дойду. Кровь остановилась. — И куда только твоя разговорчивость делась, — проворчал Вэй Ин, и у Лань Ванцзи порозовели мочки ушей. Явно не желая продолжать эту тему, он взял Вэй Ина за руку и повлек за собой в сторону гаражей. Вэй Ин упираться не стал. Впрочем, болтать тоже не хотелось. Они шли мимо обломков и трупов, и Вэй Ин ловил себя на том, что пытается прикинуть, сколько тварей не проснулось. Выходило, что немало. Хотя рядом с Убежищем их обычно и не было. Они с Цзян Чэном заботились о том, чтобы до него можно было дойти спокойно, не опасаясь массового нападения, и регулярно зачищали территорию размером с квартал. Значит, твари пришли с гораздо более дальнего расстояния. Вэй Ин прикинул, как далеко обычно доносится звук работающего двигателя. А потом вдруг вспомнил и остановился, глядя прямо перед собой расширившимися глазами. — Вэй Ин? — Лань Ванцзи обернулся и тоже остановился. — Наемники, — глухо отозвался тот, поднимая на него пустеющий взгляд. — Ты помнишь, что часть из них превратилась? Мне же не показалось? — Нет, — Лань Ванцзи потемнел лицом. — Это не могло быть последствием укуса твари. Вэй Ин скрипнул зубами. Все это ему что-то напоминало. — Сюэ Ян описывал что-то похожее. Бойню в резиденции Цзян. — Я не очень хорошо знаю эту историю, — кажется, Лань Ванцзи был смущен. Вэй Ин почти нежно хмыкнул. — Ты такой хорошенький, когда смущаешься. Я расскажу тебе, но сначала надо добраться до больницы. Дьявол… Я точно болван, обработать рану можно было и в Убежище. Почему ты не сказал мне? — Я не при смерти. И я думал, что ты был бы рад оказаться поближе к брату. Вэй Ин нахмурился. Лань Чжань, что, пытался таким образом… — Я тебя ненавижу, — выдохнул он, отпирая ворота гаража. — Какой смысл рисковать собой так? Ты потерял слишком много крови. Лань Ванцзи действительно был слишком бледен и с каждым шагом дышал все тяжелее, но упорно делал вид, что все в порядке. Вэй Ин невольно заторопился. Мелькнула мысль о том, что стоило бы разобраться и в себе, понять, что со Зверем, но все это можно было сделать потом. Сначала раны Лань Чжаня, потом Чэн-Чэн, а потом уже он сам. — Я в порядке, — тихо произнес Лань Ванцзи и, подождав, пока Вэй Ин выгонит машину из гаража и запрет ворота, устроился на пассажирском сидении. — Я постараюсь не трясти слишком сильно. — Ты обещал рассказать все, что знаешь. У Сычжуя было не так уж много времени на все. — В той тетради, что взял я, не было никаких нот и указаний. По-видимому, он читал ту, которой хватился ваш дядя. — Я видел записи, это было всего лишь переписанная копия. Вэй Ин закусил губу. Покосился на бледного Лань Чжаня и принялся за рассказ.