Крысы

После перерыва атмосфера в комнате стала как будто еще более напряженной и темной. И вернулись не все. Например, Цзинь Лина среди зрителей больше не было. Цзинь Гуанъяо вошел последним. Еще более бледный, чем до перерыва, но удивительно спокойный, с решительно поджатыми губами — он прошел к своему месту перед Сяо Синчэнем, ни на кого не глядя. Как только он устроился, Сяо Синчэнь обвел всех внимательным взглядом. — Я прошу всех сохранять тишину, и не прерывать говорящего. Все вопросы, если они будут, сможете задать позже. Ответом ему послужили почти синхронные кивки, и Сяо Синчэнь посмотрел на Цзинь Гуанъяо. — Итак… Цзинь Гуанъяо прикрыл глаза на мгновение, словно окончательно решаясь, выдохнул и заговорил: — Мой отец ненавидел оборотней. И страстно мечтал стать одним из них. Он анонимно делал пожертвования медцентру «Облачные глубины», проходил обследования и процедуры, но результатов не было: слишком «жидкая» кровь. Как я говорил, он ненавидел оборотней. А единственный клан, который смог сохранить в себе это — клан Цзян. Но все началось не с этого. А с того момента, как Цзян Фэнмянь женился, и его жена начала проводить агрессивную политику с его попустительства. С каждым годом клан Цзян усиливал свое влияние все больше, и отца это выводило из себя. Он собрал целый отряд головорезов-наемников, но оборотни все равно были сильнее. К тому же мы сильно задолжали клану Цзян и время уплаты долга приближалось. Договор займа был заключен еще моим дедом, но условия были довольно жесткие. Согласно им если долг не будет выплачен, клан Цзинь рисковал лишиться большей части своих активов. Это уничтожило бы клан. Отец пытался как-то повлиять на ситуацию, воспользовавшись дружбой своей жены с госпожой Юй, и даже добился брака Цзян Яньли с Цзинь Цзысюянем, но его расчет не оправдался. Цзысюань влюбился, как мальчишка, и наотрез отказался каким бы то ни было способом пытаться влиять на клан Цзян через свою жену. Отец был в бешенстве, получив его отказ. Но к тому моменту у отца начались проблемы со здоровьем, и он на время забыл о долге. А когда снова вспомнил и попытался договориться с Цзян Фэнмянем, тот отказался идти на уступки. Да еще и госпожа Юй, присутствующая при разговоре, не очень вежливо отозвалась о его манере вести дела. И тогда отец решил пойти другим путем. Шантаж. Жизнь Цзян Яньли и Цзинь Лина в обмен на послабление условий договора или хотя бы отсрочку. Он не собирался делать это… «в лоб». Всего лишь угроза жизни, реальная, но только угроза, и серьезный разговор после. Эту… Он приказал мне создать эту угрозу, — Цзинь Гуанъяо поднял на Сяо Синчэня больной взгляд. — Я не убийца. Я не знал, к чему это может привести. Но вместо легкого испуга, которыми должны были отделаться Цзысюань и его жена, они погибли. Отец… — Гуанъяо замолчал, шумно сглотнул и продолжил. — Отец был в ярости. Он обвинил во всем меня. Тогда он в первый раз поднял на меня руку. Но от своей идеи он не отказался. Только теперь он словно сошел с ума. Он решил, что, собравшись шантажировать Цзян Фэнмяня и его жену или угрожать им, поступил глупо. Он ничего бы этим не добился. Поэтому от них нужно было избавиться. Совсем. И уничтожить все, что только можно, чтобы и памяти о том договоре займа не возникло. Сначала он думал, что сможет воспользоваться самым слабым местом клана — Проклятым районом. Заманить старших Цзян туда и уничтожить с помощью тварей. Но это было слишком непредсказуемо и не давало и пяти процентов шансов на успех. Время до истечения договора еще было, так что он решил пойти другим путем. Печать… Тигриная печать Сюэ Яна. Все это время она хранилась в тайнике Клана, но он считал ее не более, чем бесполезным трофеем, оставшимся со старых времен. Отец вообще не любил историю, она его не интересовала и быстро утомляла. Все, что происходило с Кланом Вэнь, кто такой Сюэ Ян и какую роль он сыграл в его уничтожении, отец знал поверхностно. А я… я совершил ошибку, однажды поделившись с ним тем, что узнал в семейных архивах. И тогда отец решил воспользоваться печатью. Он отдал ее мне для того, чтобы я разобрался с тем, как ее использовать. Я пытался сделать это самостоятельно, но моих знаний не хватало. Я признался в этом отцу, он обозвал меня идиотом и отправил в Клан Лань. «Им достались записи этого недоумка, посмотри их, может, они тебе помогут», — такими были его слова. Цзинь Гуанъяо стиснул кулаки, лицо покрылось яркими пятнами румянца. — Я украл тетрадь из библиотеки в резиденции клана Лань. Я хотел только снять копию, но она была словно заколдованная, и мне пришлось ее забрать, — он опустил голову еще ниже, глядя только на свои сжатые кулаки. — Тетрадь оказалась настоящим кладом. В ней не было подробного описания действия печати, но даже того, что было, мне хватило, чтобы понять, как ее активировать. Но ее одной было мало. Я… ставил опыты. Отец заставил… Он требовал результатов. Все больше сходил с ума и начал терять контроль. Я не мог смотреть на это. Он — единственный, кто остался у меня, я не мог его потерять. Но и решения не видел. Пока однажды не пообщался с ученым из «Облачных глубин». На самом деле тот хотел поговорить с отцом, но не смог дозвониться и связался со мной. Он сказал, что у него появился доступ к «наследству Сюэ Яна». Образцы его крови в запаянных колбах. В тетради Сюэ Яна я прочел о том, что тот под самый конец своих исследований ставил опыты на себе. Он хотел создать «идеальное оружие», чтобы его можно было использовать массово и незаметно, без дополнительных артефактов типа печати или флейты. В тетради было написано, что у него почти получилось. Что его кровь и есть способ получения «идеального оружия». Но на полукровок и обычных людей или животных оно действовало совершенно по-разному. Тогда я еще не понимал, о каком различии он говорил. Тем более, что воздействие было наглядным. Именно эти образцы были найдены, когда в тогда еще не Проклятом районе нашли тайник Сюэ Яна. Несколько капсул разбилось при извлечении, на запах пришли бродячие собаки… И это разошлось, как вирус, а твари заполонили район. Тогда в попытках найти вакцину отец Цзян Фэнмяня отдал найденные образцы крови в медцентр. Но антивирус так и не нашли, ученые не смогли разобраться в действии вируса, как и каким образом он заставляет меняться тело, и капсулы с кровью Сюэ Яна были отправлены на хранение. Где на них и наткнулся тот ученый. Я выкупил у него их все. И когда результаты подтвердились, я пошел к отцу. Всю операцию придумал он. Нашел исполнителей, а все, что требовалось от меня — это изменить собак. Я не думал… — Цзинь Гуанъяо закрыл лицо ладонями, — я был уверен, что двое взрослых Первородных оборотней легко справятся со сворой бродячих псов, а отец откажется от своей идеи. Я не знал, что они используют паралитики! Что одновременно его люди устроят поджог в резиденции Юньмэн Цзян, чтобы уничтожить все документы. Что все это закончится так! Он замолчал, и в воцарившейся потрясенной тишине короткий выдох Вэй Ина показался слишком громким. Сяо Синчэнь сузил глаза, подался вперед, глядя только на Гуанъяо. — То есть вы не использовали печать для убийства старших членов семьи Цзян? — Я никого не убивал! Я только инфицировал собак. — И поставили под угрозу жизни невинных людей, когда собак выпустили. Но я задал вопрос. Если вы не использовали печать тогда, то когда же это сделали? Когда погиб ваш отец, Цзинь Гуаншань, не так ли? Цзинь Гуанъяо дернулся. — Я думал, что с ее помощью можно управлять тварями! Я хотел его защитить, когда началось нападение! Но печать защищает только того, кто ее держит. А добраться до отца я не успел! — Зачем он поехал в Проклятый район? — Цзян Чэн… Цзян Ваньинь начал терять контроль. Он чуть не убил меня. Сяо Синчэнь перевел взгляд на Цзян Чэна. — Это правда? Тот на секунду замер, а потом нахмурился, явно не ожидавший, что его имя вообще прозвучит, но не ответить не мог. — Я был на пороге обретения третьей формы и был нестабилен. Сейчас все в порядке. Но я плохо помню, что было, пока я был не в себе. — Думаю, так и было, — Сяо Синчэнь вернул свое внимание Цзинь Гуанъяо. — Итак, ваш отец решил отправиться за Цзян Ваньинем. Зачем? Гуанъяо тяжело сглотнул. — Поймать его. Пока мы общались на крыльце, отец созвал свою верную армию. Он сказал… на охоту за зверем. — Он намеревался убить Цзян Ваньиня? Что было бы, если бы ему это удалось? — Я… я не знаю, — растерянно ответил Гуанъяо, вскидывая на него глаза. — Цзян Чэн — единственный прямой потомок Цзян Фэнмяня, Вэй Усяня, как я знаю, исключили из списка имеющих право на наследование. — И тогда клан Цзян получил бы Цзинь Лин, а Гуаншань, который был бы опекуном при несовершеннолетнем племяннике, заимел неограниченную власть над оставшимися активами клана Цзян. Но раз он умер… — Сун Цзычэнь тонко улыбнулся, глядя на Цзинь Гуанъяо. — Вы стали бы наследником двух кланов, если бы Цзян Чэн умер, как и Гуаншань. Но и один клан — совсем неплохо. — Мне не нужно такое наследство! — лицо Цзинь Гуанъяо пошло некрасивыми пятнами. — Мне нужно было признание отца, а не его смерть. Я хотел, чтобы он любил меня, а не умирал! — Ты знал, что наемники станут тварями. Сюэ Ян писал о том, на что способна печать, — Вэй Ин, до этого сидящий молча и следящий за тем, что происходило в зале, подался вперед, переводя взгляд с Цзинь Гуанъяо на Сяо Синчэня и обратно. — Я мог только надеяться, — Гуанъяо поджал губы. — Я не знал, кто из них является носителем генов оборотней. — Наемники начали превращаться почти сразу после того, как стало ясно, что нападения тварей не избежать. Но хаос и паника еще не начались, никто не знал, сколько тварей готовы напасть. Не слишком ли рано была активирована печать? — Я знал, что людям не выстоять. Тварей в любом случае было бы больше, они задавили бы числом, — Цзинь Гуанъяо повел плечом, глядя только на Сяо Синчэня. — Я не мог потерять контроль. Я ошибся только, считая, что с помощью печати могу контролировать «своих» тварей. — Но ты знал, что они не вернутся к себе прежним, и все равно инфицировал их. Ты обрек на заведомую смерть несколько десятков человек, — мягко, едва слышно, но веско произнес Не Хуайсан, все это время просидевший за широкой спиной Цзян Чэна. Цзинь Гуанъяо побледнел. — Неправда. Я никого не инфицировал. Я просто активировал печать. — А мой брат? — Не Хуайсан сузил глаза. — Чем помешал мой брат? За что вы его убили? И Цзян Ваньинь? В том, что ты пытался вколоть ему в медцентре, витаминов не было. Господин наместник, — он обратился к Сяо Синчэню, делая знак, и из заднего ряда поднялся неприметный человек, который подошел к Сяо Синчэню и положил на стол перед ним тонкую папку с бумагами. — Здесь экспертное заключение в отношении вещества, которое было в инъекторе в медцентре. И отчет о результатах исследований состава крови Не Минцзюэ. К сожалению, он пришел уже после его смерти, и мы не смогли его спасти. Но если сравнить эти два отчета, станет ясно, что основой послужил один и тот же органический компонент. Модификация вируса Сюэ Яна. В случае полукровки, каким был мой брат, он служит толчком для начала трансформации. Которую полукровка никогда не завершит, погибнув раньше, потому что его тело не приспособленно к таким изменениям. А в случае Первородных, как Ваньинь, также многократно ускоряет процесс обретения третьей формы, который на самом деле должен идти постепенно. Цзян Чэну повезло: он и без вируса уже был на грани, да и его якорь оказался рядом. Все, что мне нужно знать — это почему? За что Минцзюэ? — Я не знаю! Отец… отец говорил, что Не Минцзюэ увидел что-то, что не должен был. Что угрожал раскрыть все его махинации. Отец требовал что-то сделать, чтобы спасти его от разоблачения. Но я не собирался убивать! Кровь Сюэ Яна не смертельна. Всего лишь легкая дезориентация поначалу. Я сам принимал ее. И давал Сичэню. Но мы оба живы, как видишь! — Что? — Лань Сичэнь подался вперед, слишком потрясенный для того, чтобы вспомнить о контроле. — Ты давал мне кровь Сюэ Яна? Но зачем?! Цзинь Гуанъяо кинул на него испуганный взгляд невзначай проговорившегося человека. — Я… — несколько секунд он растерянно смотрел на Лань Сичэня, а потом его губы дрогнули, и лицо словно раскололось. Он с силой прикусил губу, обмякая и виновато глядя в пол. — Совсем немного. Всего капелька в твой сок. Я хотел защитить тебя от воздействия печати. Хотел того же, что и ты, и мой отец. Эта кровь могла сделать из полукровки полноценного оборотня. Я знаю, ты хотел стать таким же, как они. Иметь возможность становиться зверем и быть свободным. Но когда ты стал странно себя вести, как-то… по-другому, я испугался и все прекратил. Прости. Я хотел, как лучше. Лань Сичэнь бессильно откинулся на спинку кресла, больше не глядя на Цзинь Гуанъяо, но с места встал Не Хуайсан. — Ложь! Этой кровью ты убил Минцзюэ и пытался уничтожить Ваньиня! — Нет, я говорю правду! — Цзинь Гуанъяо вскочил с места. — Я докажу! Рванув ворот рубашки, он резко вдохнул и шагнул вперед. И вдруг упал на колени, закричав от боли. Выгнулся, ногти заскребли пол, а глаза начали стремительно наливаться чернотой. К нему бросилось сразу несколько человек, и тут же отпрянули обратно, когда в теле Гуанъяо что-то захрустело, и его окутало целое облако брызг насыщенного красного цвета. Показалось даже, что это ливень из крохотных капель крови, который вдруг заключил в кокон содрогающееся тело. — А-Яо! — Сичэнь, который поначалу отшатнулся вместе со всеми, снова потянул к нему руку и потрясенно замер, когда в его ладонь вдруг ткнулся нос, а кожу защекотали жесткие и тонкие усы. Лис. Рыжий лис сидел там, где еще секунду назад выл от боли Цзинь Гуанъяо. — А-Яо?.. — Лань Сичэнь сморгнул, даже потряс головой. — Гуанъяо? — удивленный, побледневший Не Хуйсан несколько долгих мгновений смотрел на зверя, а потом резким жестом одернул длинный рукав и вдруг развернулся к молчавшему Сяо Синчэню. — Господин наместник, я прошу провести экспертизу. Я уверен, что то, что принимал Цзинь Гуанъяо, и то, чем он отравил моего брата и пытался отравить Цзян Ваньиня — не одно и то же. И… Договорить он не успел. Лис, до этого смирно сидевший рядом с Лань Сичэнем, кинулся к Не Хуйсану, только рыжий хвост мелькнул. Вцепился в руку, дернул, заставив Хуайсана вскрикнуть. — А-Яо, стой! — Сичэнь метнулся за ним следом. Пригреб напряженного и злого зверя к себе, обхватил руками шею, не давая двигать головой. — Успокойся. Ну все-все, успокойся. Ты уже все доказал. — Это доказательство не имеет значения, — зашипел Не Хуайсан, придерживая пораненную руку. — Нам всем лучше вспомнить, где мы находимся, — ровный голос Сяо Синчэня прошелся по комнате подобно прохладному ветерку. — Я прошу всех вернуться на свои места. Господин Не, вам нужно оказать первую помощь. Господин Гуанъяо, ваша демонстрация была впечатляющей, но вам стоит вернуть себе свой человеческий облик. Лис пару раз махнул хвостом, а потом опустил голову и сел. Вытянулся вверх, по его рыжей шкурке словно прошлась волна, тело напряглось до проступивших сухожилий, и… ничего не произошло. Выражение лисьей морды стало удивленным, но уже через секунду лис жалобно тявкнул. Переступил лапами, вскочил, закружился на одном месте и замер, когда Вэй Ин вдруг встал с места, прошел к лису, но перед ним опустился на четыре лапы уже котом. Кошачий был меньше размером, но лис склонил к нему голову, и кот обстоятельно обнюхал его морду. Зачем-то лизнул в нос, чем вызвал недовольное лисье фырканье и смешки в комнате, но уже через пару мгновений исчез, уступив место Вэй Ину-человеку. Очень хмурому Вэй Ину, смотрящему на лиса с непонятным сочувствием. — Господин Вэй? Что это значит? — Сяо Синчэнь нахмурился. — Он не может вернуться обратно. Крови Сюэ Яна и его собственных генов слишком мало для полного оборота. — Что? — Лань Сичэнь, который не успел вернуться на место, невольно шагнул к застывшему и очень внимательно слушавшему лису и тот прильнул к его ноге. — Что значит «не может вернуться»? — Он не может стать снова человеком. Лань Сичэнь слабо охнул и опустил руку на голову заскулившего лиса. — Очень категоричный вывод, — Сяо Синчэнь сузил глаза, изучая Вэй Ина. — На чем он основан? Вэй Ин едва заметно поморщился. — Я чистокровный оборотень. Первая форма — кота — дана мне от рождения, она моя природная. В ней я чувствую гораздо больше не только на физическом уровне. В теле обычного зверя нет потоков энергии человека и наоборот. Но в оборотнях есть и те, и другие. При трансформации происходит замещение, или, скорее преобразование одного вида энергии в другой. Но они никогда не исчезают полностью, всегда остается часть, которую оборотень задействует, чтобы совершить обратную трансформацию. Но в Гуанъяо почти нет потоков человеческой энергии. Крови Сюэ Яна хватило на превращение в зверя, и он почти поглотил человека. На обратную трансформацию энергии уже нет. — Так, значит, на самом деле он никогда раньше не превращался? — Не Хуайсан, который тоже не успел вернуться на свое место, сузил глаза. — Интересно, откуда же тогда он решил, что у него получилось. — Боюсь, этого мы уже не узнаем, — Вэй Ин пожал плечами, обернувшись на лиса. Лань Сичэнь прикусил губу, поглаживая лисье ухо. — Возможно ли, что кровь Сюэ Яна поможет? — Нет. Только усугубит. Сейчас Цзинь Гуанъяо сохраняет человеческий рассудок, который под воздействием звериного начала будет понемногу теряться. Кровь Сюэ Яна только ускорит этот процесс, — ответил Вэй Ин и вдруг потемнел лицом. — Эй… если он правда поил тебя этой гадостью, то, получается, что когда ты укусил Цзян Чэна, то этим ускорил его трансформацию. Слюна тоже содержит вирус. Лань Сичэнь побледнел, а лис сердито зафыркал. Отстранился от Лань Сичэня, нервно замел хвостом по полу, глядя на Вэй Ина очень недобро, но напасть, как на Не Хуайсана, не попытался. — И все же, я прошу всех вернуться на свои места, — Сяо Синчэнь сдвинул брови. Его лицо не выражало ничего, кроме озабоченности. — Господин наместник, я прошу разрешения остаться рядом с Цзинь Гуанъяо. Каким бы ни было сейчас его тело, у него рассудок человека. И у него не осталось родственников и никого, кто мог бы назваться его другом, — Лань Сичэнь почтительно склонил голову, даже не пытаясь скрыть растерянность и тревогу. Сяо Синчэнь кивнул, и Лань Сичэнь, едва коснувшись лба лиса, пошел к своему месту. И лис, будто привязанный, проследовал за ним, едва слышно цокая когтями по мраморному полу. Не глядя ни на кого, Лань Сичэнь опустился в кресло, и лис тут же вспрыгнул на соседнее пустое, покрутился немного и улегся на сидении, устроив голову на коленях Лань Сичэня. — Итак… — как только возня затихла и все снова оказались на своих местах, Сяо Синчэнь подался вперед и сложил пальцы домиком на столешнице и обратился к Вэй Ину. — Я хотел бы знать, откуда вы знаете все то, о чем нам поведали. Мы, конечно, проведем официальное освидетельствование состояния Цзинь Гуанъяо, но пока у нас есть только ваши слова. И я хотел бы знать источник ваших знаний. Вэй Ин поднялся, глядя на Сяо Синчэня прямо и уверенно. — Когда мы пытались найти способ усилить защиту Проклятого района, нам пришлось изучить об оборотнях все, что только можно. Подробный процесс трансформации был описан в древней книге авторства Вэнь Цин. Эту книгу дядя Цзян держал отдельно, и она не сгорела вместе с остальной библиотекой, мы нашли ее позже. А то, что я почувствовал в Цзинь Гуанъяо, распознает любой оборотень в своей изначальной форме. Думаю, это даже умники в медцентре смогут сделать. — Благодарю, — Сяо Синчэнь кивнул с немного рассеянным видом. — Однако, пока Цзинь Гуанъяо здесь, и находится в своем уме, я хотел бы наконец поставить точку в разбирательстве. Сун Цзычэнь, ты слышал рассказ Цзинь Гуанъяо. У тебя есть что сказать по этому поводу? — Да, — тот кивнул, начиная шелестеть бумажками на своем столе. — В целом, описанные им события действительно происходили. Но что касается озвученных намерений… Цзинь Гуаншань, конечно, имел немалое влияние на своего сына, но мы опросили всех живущих в резиденции Ланьлин Цзинь. И поводов ненавидеть своего отца и желать ему смерти, у Цзинь Гуанъяо было предостаточно. Кроме того, мы допросили нескольких выживших наемников Цзинь Гуаншаня из тех, кто был в Проклятом районе и не превратился. Они в один голос утверждали, что незадолго до этих событий, сразу несколько их друзей из числа таких же наемников, начали вдруг хвастаться тем, что «поимели хозяйского бастарда». Что тот сам был инициатором интимной близости. Правда, один из допрошенных упоминал о том, что в своих рассказах они противоречили друг другу в описаниях мелочей. Мне показалось это интересным, и я просмотрел видеозаписи, которые велись в казарме. Кстати, в доме, который обычно занимал Цзинь Гуанъяо, камеры были либо нерабочими, либо на них транслировалась запись одного и того же фрагмента, который был записан ранее. Это лишило нас возможности отследить все, что творилось в его жилище, но камеры, установленные снаружи, дали много интересного. Наемники действительно посещали дом Цзинь Гуанъяо, обычно уже поздно вечером, но покидали его гораздо раньше, чем можно было бы предположить, и в очень странном состоянии. Временная и довольно слабая, но все-таки потеря ориентации в пространстве, иногда ломаные движения. Я считаю, что их опаивали. Давали вирус, который позже активировался с помощью печати. Об этом писал Сюэ Ян в своих записях. Это был один из первых его опытов. Цзинь Гуанъяо сознательно инфицировал наемников, чтобы те превратились, когда он активирует печать. Сун Цзычэнь замолчал, и по комнате разлилось яростное фырчание. Лис, лежавший на коленях Лань Сичэня, выпрямился, напрягся, готовый спрыгнуть на пол, но Лань Сичэнь удержал его. — Сиди спокойно, А-Яо, — раздраженно и очень расстроенно произнес он, прихватив рыжий загривок. Лис дернулся и обмяк. Развернулся к нему и, заскулив, подался вперед, тыкаясь мордочкой в лицо, словно выпрашивая ласку. Сяо Синчэнь медленно выдохнул и, сняв очки, стиснул переносицу двумя пальцами. — Как бы то ни было, — Сун Цзычэнь, кажется, даже не заметил лисьих маневров, глядя только на наместника, — Цзинь Гуанъяо признался в том, что совершил все эти… деяния. По неосторожности ли, по незнанию или преднамеренно — уже не имеет значения. Прямо или косвенно, но по его вине погибли люди. — Вы правы, — глухо произнес Сяо Синчэнь, возвращая очки на нос. — Однако, сейчас я в очень затруднительном положении. Если господин Вэй прав, то смысла в наказании для Цзинь Гуанъяо нет. Однако, пока я не могу быть уверен, поэтому… — Господин наместник! — Лань Сичэнь поднялся тяжело, но решительно. А еще казалось, что он разом постарел на несколько лет. — Я прошу у вас опеку над Цзинь Гуанъяо до тех пор, пока он не вернет себе истинную форму или вы не примете окончательное решение. И могу дать любую гарантию того, что никаким образом не буду пытаться устроить ему побег или помочь избежать наказания. Сяо Синчэнь… Он достаточно наказал себя сам. И если Вэй Ин действительно прав, это наказание страшнее любой смерти. Угасание разума — это… это ужасно! — Хм… — Сяо Синчэнь скользнул взглядом по всем собравшимся. — Вы даете свое слово, господин Лань? — Да. Слово главы клана Гусу Лань, Лань Сичэня, — твердо ответил Лань Сичэнь, игнорируя сердитое ворчание Лань Цижэня за своей спиной. — Я обещаю, что позабочусь о сохранности Цзинь Гуанъяо, а также о том, чтобы он не покинул пределы резиденции моего клана. — Ну что… в таком случае, не вижу необходимости брать Цзинь Гуанъяо под стражу. Однако требую, чтобы обо всех изменениях вы докладывали мне и незамедлительно. — Принимаю, — Лань Сичэнь склонил голову в покорном поклоне, и Сяо Синчэнь встал. — В таком случае, разбирательство завершено до новых распоряжений. Спасибо всем.