***
Джо, с которой они поссорились примерно полгода назад, связывается с ним через месяц после их первой встречи в тот понедельник. К тому времени, Северус идентифицирует их отношения с Поттером как доверительные. Джо назначает ему встречу в одном из баров Лютого переулка. Раньше они периодически встречались здесь. И, будучи полностью откровенным с собой, Северус скучал по этому. Место было, предсказуемо, не сильно опрятным, но от этого не теряло своего нетипичного, грубого уюта. И приятного налёта воспоминаний. Северус приходит раньше назначенного времени. Бармен с улыбкой приветствует его, сообщая о том, что рад его возвращению — не имея компании, Северус никогда не ходил в подобные заведения. Они обмениваются парой фраз. Северус никогда не любил сплетни, которые так любил бармен. Но новость о неком пареньке, который совсем недавно появился в местных преступных кругах, в роли заказчика, не могла не зацепить его внимание. О подобных вещах Северус предпочитал знать. Но совершенно точно не намерен был сегодня слушать сборник сплетен по этому поводу. Джоанна входит в заведение стремительно. Полы её чёрной мантии развеваются на ходу, открывая взору не сильно длинное синее платье с пышной юбкой. Подвески, закрепленные в складках юбки, чуть звякают на каждый шаг. Она начинает разговор с сухого извинения и просьбы больше не вспоминать о том инциденте. Он соглашается, про себя лишь думая о том, что именно побудило девушку принести извинения. Фраза «я скорее отдамся фестралу, чем извинюсь перед тобой» была предельно понятна и явно не могла трактоваться иным образом. Мужчина давно не держал зла на излишне эмоциональную Джоанну. Но, зная её излишнюю упертость, был удивлен, что именно она пригласила его сюда. А не наоборот (что очень маловероятно бы случилось, так как Северус хорошо знал их обоих и себя — в особенности). Удивительно, но следующей темой, которую Джоанна поднимает в разговоре и которая имеет вес — это Гарри Поттер. «Ты же тоже заметил то, как он смотрел, когда впервые встретил тебя», — говорит она, ничего не уточняя, но тем не менее, её слова полностью понимаются Северусом. Мужчина кивает. Да, он не мог не заметить, — «Он смотрел на меня подобным образом. Будто видел мою смерть. Будто я была ему важным человеком, другом.» Северус молчит, не смотря в чужое лицо. «Но знаешь, что самое жуткое?» — спрашивает она и Северус поднимает вопросительный взгляд, отрываясь от созерцания её локона, небрежно упавшего на плечо и ярко контрастирующего с черной мантией, — «То, как он смотрел на тебя было другим. Я могу сравнивать, Сев. От смотрел на тебя по другому. Будто ты был не просто другом. Будто ты был родственником или ещё чем-то таким. Самым важным человеком. Будто ты умирал у него на руках однажды. Будто это он был виноват в этом и ничего не мог изменить.» «Я всегда не понимал, как ты это делаешь, но ты абсолютно права. Я почувствовал это. И когда он сказал, что помнит меня, это было… Одновременно будто сродни эйфории и дикому ужасу», — говорит Северус и Джо понимающе кивает. Она видела это ещё тогда, так же, как и видела, что Северусу необходимо сказать это, поделиться с кем-то, кому бы он доверял. Сейчас, сидя под непроницаемым магическим куполом в одном из самых злачных мест магического мира. Вновь встретившись после столь долгой разлуки. Они некоторое время сидят в молчании. Желтоватое свечение купола над ними создает невероятные отблески на темной древесине, которой отделана большая часть бара, делая пространство вокруг них янтарным. «И знаешь, чем больше я общаюсь с этим невероятным мальчиком, тем больше я убеждаюсь в его искреннем незнании меня. Будто тогда, в самую первую встречу, мне показалось», — говорит девушка, делая глоток из своего бокала. Такая же янтарная, как и почти всё вокруг, жидкость вновь наполняет её бокал. Мужчине думается, что его спутница решила сегодня напиться. Северус делает пару небольших глотков молча, прежде чем наконец сказать: «А вот мне иногда кажется, что он знает меня. Не до конца. Но всегда безошибочно определяет настроение. Особенно, грани того, когда я не в духе.» «Хочешь сказать, что будто он учился у тебя?» — перебивает его девушка со смешком. Северус недовольно смотрит на неё, но вздыхает, кивая. Он хотел бы ответить колкостью, но одергивает себя. Это была бы плохая идея. «И, добавляя к тому портрету, что ты ему рисуешь, хочу добавить, что он невероятно образован для своих лет», — говорит Северус, решая не продолжать разговор на ту тему, что была у них ранее. «Мне ли не знать этого, солнце. Я преподаю ему руны. А Нарцисса Малфой преподает ему нумерологию. Мордредову нумерологию, Сев. Мордредова Нарцисса Малфой. Девятилетнему мальчику.» Северус не отвечает. Мальчик был невероятным. Это было предельно ясно. И им обоим явно не было полностью понятно, насколько это хорошо. Или, насколько это плохо. «Его знания в Зельеварении похожи на те, что я встречал у Антонина и Игоря. Приобретенные в полевых условиях и только приправленные теорией из учебников», — Джо округляет глаза, слыша эти слова друга. Это было совершенно не то, что она могла предположить. Она плохо помнила Антонина, которого все называли просто «Тони», и уж тем более не помнила Игоря, но прекрасно помнила рассказы Снейпа и статьи из газет. Виртуозные русские маги. И их познания в зельеварении и правда были другими. Такими, как говорил Северус, которые бывают только у людей, прошедших войну. «Ты видел, как он колдует?», — она нервно отрицательно машет руками и головой, когда видит кивок, — «Не его поведение в доме. Его поведение на дуэли? Он будто не использует магию. Он создаёт её. Ничего подобного я в жизни не видела. Ему даётся не то, что невербальная магия! Беспалочковая!» Северус не видел этого. Зельеварение не было тем предметом, в котором магия льётся ручьём. Но он видел, с какой легкостью Поттер использует бытовую магию, как трансфигурирует так, будто делал это всю жизнь… несколько более долгую жизнь, чем мог прожить. Они проводят в баре весь вечер и почти всю ночь, опустошая не одну бутылку. Конечно, не только за разговорами о Поттере. Их беседа, в определённый момент, просто виляет в прошлое. И никто из них не против сегодня поговорить о былом. А после, Северус совсем не против слушать эмоциональную речь изрядно выпившей Джоанны о том, как она скучала и как ужасно поступила с ним. После которой решает, что их вечер уже давно должен был подойти к концу. И потому он, предварительно сняв магический купол над ними и подхватив вяло сопротивляющуюся девушку, держа её почти на руках, аппарировал домой. Ей не впервой ночевать у него. А он совершенно не имел желания тратить остатки сил на множество аппараций.***
Северус не собирался заглядывать в открытый дневник, лежавший на столе. Вовсе нет. Это было бы нечестно и вообще, это частная жизнь Гарри, с которым они стали очень близки. Поттер доверяет ему, считает другом. Но написанная на открытом листе фраза привлекла его. «Северус, Белла, Долохов и Крауч-мл — Ближний Круг. (Кто ещё? Стоун? Лестрейндж? Нотт? Мальсибер? Эйвери? Хоть бы не Кэрроу) Малфои -??? Каркаров -??? Вспомнить фамилии ПС. Систематизировать. Обратить внимание на наличие Меток.» Северус листает назад, открывая исписанный разворот, половину одного из листов которого занимала Чёрная Метка, с тем лишь изменением, что на лбу черепа красовался символ Даров Смерти. Пара примечаний, мелко написанных рядом классифицируются Снейпом как «нечитаемые». «Были ли Пожиратели приближенными Тома, до его безумия? Или Метка всегда была просто клеймом? Если так, то почему не все последователи имели метки?» Мужчину удивила эта мысль от Поттера (как и общая осведомленность об устройстве Пожирателей). Тем более, она имела правдивые основания. Изначально, Метки были особым знаком тех людей, кому Том (сейчас Северусу было странно называть его так, даже в мыслях) доверял. В те времена, когда он ещё умел это. Северус так же знал, что и сам Реддл имел Метку, но, конечно, оставленную не им самим. Следующей записью, привлекшей его внимание в мелких строчках были слова: «Мне нравятся его идеи, но безумие убило все его возможности. Крестражи, после второго (третьего?) разрушают психику. Хотя, судя по силе Дневника, можно утверждать, что потеря половины души не прошла бесследно. Хорошо, что мне не придётся уничтожать его ещё раз. Стоит спросить об этом Северуса, при возможности. Надеюсь, он не подумает, что я хочу создать один такой. Это было бы ужасно. Как получить Дневник до истории со второго курса? Диадемы может быть недостаточно. Нужно забрать Кольцо раньше Дамблдора. Как достать Чашу? Если Метка — знак Ближнего Круга, то Северус может знать достаточно об изменениях в характере и психике Тома в зависимости от количества крестражей.» Записи ставили в ступор и даже пугали. Мальчишка не только знал о его, Северуса, принадлежности к Пожирателям, но и знал столь многое о крестражах Лорда. К тому же, слова о поиске крестражей (некоторые из которых были несколько непонятны зельевару) наталкивали на не самые приятные мысли. Отдельно была записана фраза: «Насколько Том, которого знали они отличался от того, которого знал я?» Которая не делала ситуацию понятней, но которая добавляла этого нервного страха, который зародился у Северуса с того момента, как он начал читать. Мальчик был ещё более непростым. Было что-то очень важное, чего мужчина никак не мог понять. То, о чём всё время твердила Джоанна — что-то, что не должно быть в девятилетнем мальчике и то, что им пока не дано понять. На следующей странице красовалась цитата из выступления Люциуса Малфоя, прошедшего пару недель назад. «Маглорождённые должны получать дополнительное образование до Хогвартса. Дети из немагических семей могут обрушить уклад магического общества, не имея должных знаний.» Далее, следовала пара пометок, соглашающиеся с этим высказыванием. Пробежав глазами по оставшейся странице, где Гарри рассуждал о политике Лорда до безумия (он называл это «политика Тома до Волдеморта») и идеях, высказываемых Люциусом, Северус отложил дневник. Дальше он не листал, открыв ту же страницу, что была открыта до этого. На ещё более ранней странице просвечивали какое-то формулы и схемы, но Северус не хочет смотреть. Совершенно не хочет. (Убеждай себя лучше, Северус.) Он вновь садится на своё место. И стирает удивление и интерес со своего лица. Он ждал возвращения Поттера, у которого появились срочные дела. О природе которых теперь было бы интересно узнать. Ему было совсем не интересно, что именно Поттер чертил в своём дневнике. Когда Поттер не возвращается через десять минут старательного ожидания, Северус позорно сдается. Он вновь поднимается со своего кресла и подходит к столу. Он открывает тот самый разворот и с ещё большим удивлением понимает, что может понять только мизерную часть написанного. Только те примечания и пометки, что были сделаны на английском. Второй же язык был смутно знаком мужчине, но он точно не знал его в достаточной мере, чтобы читать. Судя по схемам и тому, что было написано на английском, Северус мог судить о том, что на разных страницах описывается два разных вида магии перевоплощения, не требующей стороннего образа. То есть нечто более могущественное, чем оборотное зелье. То, что перевоплощает человека в того, кем он хочет быть или в того, кем он должен быть. Последний вариант вызывает вопросы. Множество вопросов, если быть полностью честным. Северус вновь садится в кресло. На этот раз его не мучает любопытство. Ему просто не по себе от того, что ещё он может увидеть в этом дневнике. А так же, у него есть множество фактов, которые необходимо обдумать. И, в идеальном развитии событий, обсудить с Поттером.