— Мы так рады, что вы приехали!
Урарака лучше всех знала английский, по крайней мере разговорный. Сейчас было самое подходящее время, чтобы это продемонстрировать. Гости внимательно слушали, робко отвечали, но всё же диалог удавался.
Она стояла рядом с Миной и приветливо улыбалась гостям. Аизава наблюдал со стороны, но всё так же думал о своём. Его пару раз окликнули ученики первых курсов, и он скрылся в коридорах академии.
— Я — Урарака Очако, вы может обо мне не слышали, но я о вас точно слышала! — она сделала шаг вперёд и раскинула приветливо руки, чтобы обнять гостей.
Её не переполнял позитив, но она изо всех сил хотела показаться приветливой и веселой, хотя мысли по орбите всё время возвращались к Тодороки, что остался лежать дома по указаниям врача. Вчера было сложно осознать происходящее, но пожилая женщина, что накладывала повязки с мазью, вызывала доверие. Очако казалось, что тот же врач лечил и Тсую, когда у неё была температура под сорок. Ночью не спалось, Урарака вслушивались в тишину, чтобы если что, то сразу же вскочить на ноги и помочь, но ничего плохого не случалось. Она была уверена, что всё налаживается, пусть даже медленно.
— Да, я слышал о тебе, — невысокий индийский паренёк, что стоял позади, вышел вперёд и поставил перед собой переноску. Урарака нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на приёме гостей.
— О, а это ты Иша? — голос звучал неуверенно. — На фотках немного по другому выглядишь! Но всё равно здорово, ты откуда меня знаешь? — она подошла ближе и села на корточки. — Это твоя дочь? Серьёзно?! Можно посмотреть? Это правда, что она тебе помогает?
Парень резко дёрнул перевозку назад и хрустнул пальцами. Длинный светлый шарф соскользнул с его шеи на дверцу клетки.
Перегнула, слишком навязчиво…
— Не думаю, что это хорошая идея, извини, — прозвучало очень сдержанно, однако на лице парня отчётливо читалось раздражение.
— Уйди, видишь человека уже достала! — Бакуго исподлобья посмотрел на свою одноклассницу, и та удивлённо распахнула глаза, не только ей заметно. Иша одобрительно улыбнулся Бакуго и отделился от толпы.
— Так, ладно, о чём это я? — Урарака схватила за руку Мину и подтащила к себе. — Это Мина, она моя подруга, давайте знакомиться!
Пару студентов из Китая с радостью стали отвечать на вопросы девушек, один из них даже подарил Ашидо какое-то зеркальце с достопримечательностью своей страны. Все были очень довольны происходящим, толпа зевак собралась незаметно. Мина немного покрутила в руках сувенир, посмотрелась в него и положила себе в карман.
Бакуго подпирал колонны, Киришиму нигде не было видно, да и в этой толпе искать его не хотелось. Подумать только, записаться на дежурство в такой день — приезд гостей. Да это даже не дежурство, ты, как раб, носишься вокруг иностранцев, пытаешься показать себя с хорошей стороны и всем угодить. Неужели в том году ему не хватило? Бакуго хорошо помнил своё дежурство, когда небольшая группа студентов из России постоянно говорила на своём языке и не спешила знакомиться, они стояли все вместе около главного входа и лишь иногда друг друга толкали в бок, призывая посмотреть либо направо, либо налево.
" Раз у Тодороки больничный, то надо его заменить, это будет по-мужски и правильно! "
Бакуго осторожно отодвинул рукой первокурсницу и прошёл к небольшой лавочке, вокруг которой стояли массивные горшки с цветами. Галстук от парадной формы постоянно уезжал в бок, мешался и раздражал.
— Тоже не нравится эта толпа? — от неожиданности Кацуки дрогнул. Рядом сидел тот самый индиец, которого, оказывается, все кругом знали.
— Да, и весь этот глупый прием гостей, — он сматывал галстук и сжимал зубы.
— Мы в этом похожи, — Иша снова схватился за переноску. — Может пойдем, покажешь, где я живу? Если что, то я объясню ситуацию, скажу устал, а ты проводил гостя. Идёт?
— Да, — Бакуго обрадовался. — Не хочу тут толкаться ещё час и вести экскурсию по академии, которая у меня уже в кишках сидит.
Иша одобрительно кивнул, подхватывая свои вещи, они направились к выходу, но всё было не так просто. За ними увязалась какая-то незнакомая Бакуго студентка, которая постоянно просила сделать фото на память с героем Индии, но всё же им удалось вырваться.
Они шли быстро до общежития, диалог не вязался, да этого было и не надо. Как Бакуго понял — Иша не из дружелюбных, да и он тоже, смысл тут надевать маски и примерно общаться, если можно просто молчать, никто же не против. В переноске послышалось громкое шипение, и они остановились по центру тротуара. Кацуки предпочёл бы не тормозить, чтобы не дай бог кто-то ещё не увидел их тут и не пристал хвостом. Он нервно оглянулся по сторонам, но судьба оказалась благосклонна и в округе никого не было.
— Всё нормально? — вопрос скорее из вежливости.
— Да, просто Ашура не любит такие поездки.
— Змея твоя что ли? — Бакуго отчего-то было весело. Надо же, змее плохо было, лучше бы так о людях думали.
— Угу, она не любит клетки.
— И что, по комнате будет так просто ползать?
— Почему нет? Она никого не тронула ни разу за свою жизнь, хоть и кобра.
Кацуки надоело говорить, он ещё немного молча посмотрел на происходящее и позвал за собой. Иша снова закрыл переноску шарфом, и они отправились дальше.
Дневная жара начинала спадать.
Как только они переступили порог входной двери, так Иша сразу же опустился на ноги перед переноской и медленно открыл дверцу, что-то нашептывая себе под нос. Бакуго развязывал рядом шнурки от кроссовок, но невольно отшатнулся, когда гладкая чёрная голова проскользнула по рукам парня. Небольшие глаза осматривали помещение, а раздвоенный язык помогал в этом.
— Тут сейчас есть ещё кто-то?
— Да, больной один, — змея приковывала взгляд, её хотелось рассматривать и наблюдать за каждой мышцей, что напрягается в длинном теле.
— Ладно, надеюсь, что он не боится змей.
Черная чешуя переливалась на солнце, отражала лучи. Кобра вылезала из клетки, осторожно перетекая на пол, Иша улыбался и что-то шептал. Казалось, что змея понимает его, поворачивается на зов и внимательно слушает. Она быстро скользнула по полу, стянулась в один ком и снова растянулась во всю длину. Бакуго забыл, что нужно разуваться, просто наблюдал за столь непривычной картиной. Он редко видел змей, разве что старого питона в зоопарке, когда был маленьким; они ходили с семьёй туда в выходные, и старая мудрая змея постоянно смотрела ему в глаза, а Бакуго прислонялся ладонью к стеклу. Всегда хотелось коснуться тела рептилии, провести ладонью по необычному хвосту. Но однажды ему показалось, что глаза питона налились кровью, а шипение просто оглушало, было где-то внутри черепа и никак нельзя было это остановить. Никто больше этого не слышал, а родители сочли за испуг. Больше они не ходили в террариум.
— Можно дотронуться?
— Лучше не надо, она привередливая, не любит чужие руки, — парень отряхнул свою национальную одежду и выпрямился. — Мы же живём на втором этаже?
— Да.
— Значит я ей правильно сказал, она сама найдет дорогу, когда оползет общежитие.
— Это существо тебя понимает? — Бакуго казалось, что это бред сумасшедшего, но почему-то верилось.
— Конечно, мы же работаем вместе, ты не читал? — Иша удивлённо вскинул брови. — Уже семнадцать лет с ней.
— Нет, я интересуюсь только собой и своими успехами, мне незачем равняться на остальных, — Бакуго оценивающе посмотрел на иностранца, тот не проявлял никакого интереса, лишь набирал сообщение в телефоне. — Тем более на тех, в ком я не вижу конкурента.
— Это правильно, я тоже ни о ком не читаю, мой путь героя только мой, я не должен опираться ни на кого, а идти только вперёд и преодолевать ошибки сам. Раз уж на то пошло, то давай не будем конкурентами, — пришлось кивнуть в согласие.
Было ясно, что на этом воодушевляющая речь не закончена, но на кухне послышался звон посуды и крик.
— Ну ёбаный в рот, — Кацуки закатил глаза, уже мысленно представляя то, что случилось.
Почему ему не лежится в постели? Из-за него и так вся академия стоит на ушах, вчера в ночь даже звонили в больницу, теперь ещё и гостям не в радость будет смотреть на этого измученного непонятно чем Тодороки. Ему и так слишком много внимания.
— Наверное, всё-таки боится, — Иша моментально вскочил с места и побежал за змеёй.
Шото стоял по центру комнаты, сжимая в руках тарелку, у который был отколот край. Он зажмурил глаза, и ждал.
Тарелка уже летала вчера из кухни, но была более-менее удачно склеена Иидой. После нынешнего падения её было теперь проще выкинуть, рядом с ногами Шото валялись осколки. Бакуго снова сжал челюсть, чтобы не начать орать прямо сейчас, всё-таки не хотелось портить впечатление перед индийцем, который казался ему нормальным человеком. Под этим подразумевалось то, что он не раздражал даже своим видом, чего нельзя сейчас было сказать о половинчатом.
Иша опустился на пол, подзывая к себе кобру, та послушно легла к ногам хозяина. Тодороки не двигался, лишь лёгкая улыбка появлялась у него на лице. Бакуго молчал, стараясь понять, что происходит и сдержать усмешку. Со стороны казалось, что он пришел в театр одного актера, где разворачивалась целая душевная драма или сцена из психиатрической палаты.
— Неужели умру? — Шото улыбался, под глазом без шрама красовался синяк от усталости. Это было сказано тихо, но Бакуго слышал, потому что кругом стояла могильная тишина, и лишь шипение змеи эхом разлеталось по комнате. Она билась к хозяину, не смотрела в сторону Шото и обвивала ноги индийца, стараясь спрятаться.
Тодороки как статуя стоял и чего-то ждал, его качало из стороны в сторону, но он стойко держался на ногах, выжидая какого-то решающего момента, наверняка приятного, потому что улыбка не сходила с лица.
— И долго ещё? — Бакуго отодвинул стул, чтобы продолжать следить за этой странной ситуацией.
Шото открыл глаза, разочарованно опуская тарелку и ставя её на стол перед Кацуки. Красные белки глаз говорили сами за себя — не спал всю ночь и был на грани того, чтобы не упасть в беспамятство прямо тут.
Он пару раз зажмурился, потом посмотрел по сторонам, с тоской оглядел длинное чёрное тело и гостя. Пришлось сесть напротив Бакуго, потому что сил стоять уже не было. Сначала он положил синеющие руки на стол, но, заметив заинтересованный взгляд гостя, тут же их положил на колени и натянул рукава так, что было видно только пальцы. Пробирал озноб.
— И что это было? Ну, половинчатый, ты бьёшь все рекорды по странному поведению.
Бакуго скользнул взглядом по чужой шее, где расползались синяки и краснота. Она уже появилась около челюсти и продолжала разукрашивать светлую кожу. У него самого такого не было, хотя бы это радовало.
— Что с тобой? — Иша подошёл ближе к столу, склоняясь над Тодороки.
— Не, ничего, скоро всё пройдёт. Как вам наша академия?
— Не уходи от вопроса.
Шото молчал, лишь с тревогой вглядывался в лицо напротив, не в силах ничего сказать. Это раздражало, снова и снова, потому что озвучивать ответ никто не хотел.
— Он соулмейт, — Бакуго практически выплюнул это слово, понимая, что именно эта родственная душа его. Сидит перед ним и не может даже объяснить ситуацию, всё вглядывается разноцветными глазами, а в них какое-то постоянное извинение и сожаление.
— Правда? — Иша дернулся. — Можно? — смуглые руки потянулись к вороту рубашки, которая скрывала шрам в виде змеи.
Тодороки неохотно кивнул, отворачивая голову, чтобы не видеть этого кошмара. Метка начинала гноиться, вчерашнее время, которое Бакуго простоял рядом, оказалось чертовски ничтожно и бесполезно. Теперь от неё веяло теплом и дёргало всю кожу; врач сказал, что она скоро начнёт опухать и причина этому ему не известна. Повязка с какой-то лечебной мазью тоже не помогла, Шото снял её через несколько часов, когда понял, что боль понемногу возвращается, её нельзя контролировать.
— Где твоя родственная душа? — Иша испуганно отпустил ткань черной рубашки и отвернулся. — У тебя метка гниёт.
— Я видел.
— И что? Где она? — гость дёрнул Тодороки за руку, чтобы привлечь внимание.
Шото неохотно повернулся и бессмысленно посмотрел в сторону. Не хотелось самому озвучивать, раз Бакуго всё равно на происходящее, и он не хочет лишнего внимания, то не Тодороки об этом всем рассказывать. Тем более будет вдвойне тяжело, если ещё и гость, что прилетел сюда отдыхать, будет втянут в эту отвратительную историю. Молчание нервировало Ишу, змея начинала подниматься на хвосте, ощущая напряжение хозяина.
Та самая родственная душа злилась, об этом можно было понять, посмотрев на сжатый кулак.
— Где?
— Перед тобой, — Бакуго выдавил из себя эти пару слов, и тут же встал со стула, отходя в другой конец кухни.
В прихожей послышались шаги и английская речь, Шото устало отвернулся, отодвигая руки парня.
— Я пойду, сейчас не лучший вид, чтобы встречать гостей, извини.
— Стой, — Иша попытался схватить Тодороки за руку снова, но тот быстро зашагал в сторону лестницы.
На кухню вбежала Очако, а за ней Тсую, лягушка пару раз подпрыгнула и махнула рукой. В ладонях она крутила белую коробку, на которой красовались надписи на непонятном языке, сзади показалась ещё одна девушка азиатской внешности.
— Бакуго, где Киришима? — Мина заговорила на японском, гости вслушались в странную речь.
— Я не знаю, где его черти носят.
— А то он хотел на китайских девушек посмотреть. Да и Минору не видно, так странно, — она засмеялась, Очако покраснела.
Китайская девушка, подозрительно посмотрела на происходящее и переспросила уже на английском о чем шла речь, Тсую пробормотала, что сейчас обсуждали проект по учебе и все замолчали, друг другу улыбаясь. Какой-то парень начал рассказывать как у него на родине принято подавать десерт, и все внимательно слушали, стараясь запомнить каждое слово.
— Кто будет пить индийский чай, а кто китайский? Иша, какой? — Урарака доставала чашки. — Скорее всего не тот, что ты привез.
Индиец заметно нахмурился и стоял в стороне, сверля Бакуго взглядом. Он что-то хотел сказать, но слишком много внезапно появившегося народу помешало. Кацуки становилось не по себе, он смотрел за Асуи и пытался вклиниться в чужую беседу, но получалось довольно плохо. Рядом с ним сидел какой-то студент из Китая, но молчал и с интересом листал ленту Инстаграма; на весь экран показалась фотография Старателя и обложка какого-то популярного супергеройского журнала. Китаец тут же начал писать комментарий. Да, действительно, тем для разговоров не было, да и чай, привезенный из-за границы, был каким-то обычным.
***
— Самочувствие стабильное, но плохое, причины неизвестны, — Аизава безразлично посмотрел на золотые медали, что висели в кабинете директора. — Мидория говорит, что вчера зашёл в его комнату, а ему уже было плохо, местный врач, что был вызван вчера, говорит, что метка гниёт.
— И надолго это? — Незу скрестил руки. — Что остальные говорят?
— Никто не знает, пока преподавательский состав получил версию о том, что у Тодороки грипп, чтобы не привлекать внимание к его персоне. Тем более пара журналистов уже приходили.
В кабинете висело напряжённое молчание, каждый думал о своём. Никто не был готов к тому, что столько проблем свалится именно в то время, когда приезжают студенты из других стран. Мало того, что юные герои из Китая и Индии прибыли, так ещё и вагон журналистов нарисовался у дверей, чтобы выяснить всё о невероятном сыне Старателя. Талантливый герой, будущая надежда человечества, успешный ученик, да ещё и одарен таким чудом — иметь метку.
— Звонили Старателю?
— Пока нет, не знаю в курсе ли он о том, что Шото родственная душа, — Айзава прищурился.
— Мне кажется да, а если нет, то уже скоро всё узнает, — Незу вытащил из ящика небольшую газету, где была была напечатана фотография Шото.
Айзава взял листок, покрутил в руках и принялся вчитываться в текст:
«Невероятная сенсация пришла к нам из стен Геройской Академии. Сын одного из самых известных героев — Старателя — является соулмейтом. Пока неизвестно кто его вторая половинка, но мы, как и наши читатели, надеемся, что это счастливая фанатка или кто-то из известных ныне учениц Академии. Об этом стало известно на днях, сам молодой герой ещё не давал подробных комментариев по этой теме, но наши журналисты работают над этим».
«Читайте в следующем номере: кто вторая половинка Тодороки Шото? В чем секрет тренировок Леди Полночь? Как стать героем, не имея суперсилы? Выгодно ли сейчас развивать социальные сети молодым героям?»
Айзава отложил газету в сторону, ситуация не становилась лучше. Тема предалась огласке и теперь уже не будет забыта.
— А кто его соулмейт? — директор обхватил голову руками.
— Кацуки Бакуго.
— Что? Разве такое возможно?
— Зачем об этом говорить, если так уже случилось? — Шота нервно мял ткань у свитера. — Проблема в том, как скрыть подобное от журналистов. А ещё нам лучше задуматься о том, чтобы никто не видел его в таком виде, какой у него сейчас. Это будет очень скандально.
— Да, лучшим вариантом будет не выпускать его из комнаты до отъезда гостей. Мы первый раз имеем дело со студентом-соулмейтом, а мне вообще непонятно это, в животном мире такого никогда не было, — Незу стучал когтями по столу. — Нужно срочно что-то предпринять, чтобы самочувствие Тодороки вернулось в норму. У нас должны быть показательные соревнования с героями из других стран.
— Лучше вычеркнуть его из списка участников, я настаиваю как руководитель, — Шота был задумчив, решения ни на один вопрос они не нашли.
***
Иша смотрел в окно, все вещи из ящика, что он выслал накануне были разложены по полкам, змея спала под кроватью и не откликалась на зов.
Он разблокировал телефон, быстро нашел галерею и мотнул фотографии в самый низ.
С одного снимка на него косилась девочка, несмотря на свой малый возраст она выглядела серьезной, большие глаза были кульминацией фото. Голубое сари всё блестело и переливалось под светом вспышки, а левая рука была фиолетовой и выглядела неживой.
Иша запомнил сестру такой, не улыбающейся хохотушкой, а серьезной, сдержанной и стойкой перед адской болью, которая скручивала её всё время. На этой фотосессии ей помогал макияж, нехитрыми действиями удалось скрыть болезненный вид и измученные глаза, она чувствовала свою смерть, ждала её. Каждое утро осматривала метку у себя на руке, протирала её белым платком, понимая, что это не принесет никакого результата. Слезы из детских глаз уже не лились очень давно, потому что их просто не было, уже. Камала умерла на четырнадцатом году жизни.
Он потушил экран телефона и прижал его к сердцу, сдерживая прерывистое дыхание. Тот день вспоминался как будто был вчера.
— Мы поедем в наш сад? — она жадно хватала губами воздух и слабо держала Ишу за руку.
— А ты хочешь?
— Да, нужно попрощаться.
Она изменилась за четыре месяца, в глазах было столько мудрости, что не каждый старец мог похвастаться таким. Казалось, что она в свои четырнадцать стала старше на жизнь, на несколько жизней. Наворачивались слёзы, сестра умирала на глазах и ни один врач ничего не мог с этим сделать, она лишь смотрела в потолок и иногда пела старинную колыбельную, которую в их семье передавали из уст в уста.
— Хорошо, мы завтра соберёмся, я обещаю.
— Только отца и мать не возьмём, — она сильнее сдавила пальцы и улыбнулась. — Мы ненадолго. Всего на пару часиков, честно-честно.
И завтра перед ними раскинулись такие знакомые сады, которые навевали воспоминания о беззаботном детстве. Камала смотрела в сторону небольшой фермы, где виднелась пара рабочих слонов, они медленно переносили какие-то обрубки деревьев и громко пыхтели.
— Смотри, те самые, помнишь? — Иша держал сестру за руку, чтобы та не упала.
— Конечно.
— Прям как у тебя, — на сине-фиолетовой ладони был небольшой слонёнок, разукрашенный в узоры.
Камала улыбнулась, впервые за долгое время, она посмотрела в небо, где ветер гонял облака. Природа только пробуждалась, было раннее утро.
— Иша, я забыла свою куклу у нас в саду, принеси мне, — она обхватила руку брата второй ладонью и крепко сжала. — Я подожду тут, пожалуйста.
Отказать было невозможно, пришлось возвращаться. Убедившись, что сестра удобно сидит на поваленном дереве, он развернулся.
— Подожди, обними меня, — девочка тянула руки, приятное прикосновение теперь навсегда останется в памяти.
Он отошёл где-то на тридцать метров, когда услышал бешеный рев слона и топот, в голове промелькнула только одна мысль. Иша быстро повернулся, чтобы посмотреть на сестру, но тень от слоновой ноги уже закрывала улыбающееся лицо. Хруст костей стоял по всей округе.
Пришлось сесть за стол, потому что воспоминания глодали. Мать не разговаривала с ним уже пять лет, потому что не понимала, как герой, что спасал тысячи жизней, не смог спасти свою родную кровь. Он и сам не понимал, сделать было ничего невозможно. Ашура зашевелилась, чувствуя в воздухе грусть и тоску, она немного высунулась из-под простыни и шикнула.
— Ты помнишь, я поклялся, что спасу каждого, кто нуждается?
Она выпрямилась, немного поднялась на хвосте, чтобы смотреть человеку в глаза.
— Так вот, у того парня со шрамом на глазу метка в виде змеи. Если что-то пойдет не по плану, то придётся тебя держать в клетке, а пока постарайся не ползать около его комнаты. Не просто так же у Камалы была метка слона. Все-таки соулмейты — это проклятие.
Змея согласно прикрыла глаза и снова скрутилась в ком.
