Стигма дьявола

Она кривлялась уже минут десять, то улыбалась, а то надувала щеки. Очако была из тех, кто пытался сделать из любой фотографии обитель милости и пряности. Сначала пришлось удалить снимок, потому что не так лежал локон, затем свет падал не очень удачно и создавал морщину, которую Шото отчаянно не видел даже тогда, когда лоб увеличили во весь экран. Этот спектакль продолжался уже полчаса, если не больше. Сам же Тодороки уже устал позировать, ему казалось, что и первый снимок был хорошим, и второй и двадцатый, но убедить в этом подругу было сложно. — Шото, нет, не так, — она махнула головой. — Я держу руку тут, а ты ставь так, чтобы образовалось сердечко. — Может не надо? — Это мой Инстаграм, я хочу такое, — пришлось выполнять приказ. Тодороки не думал, что их заявление о соулмейтах произойдет в сети. На его лицо накладывалось уже миллион фильтров, и прекрасные смайлики калейдоскопом безумия появлялись вокруг головы. Очако отодвигала экран телефона и, довольная собой, снова продолжала уродовать вполне нормальное фото. Изящные пальцы быстро меняли рамочки вокруг их лиц, появлялись какие-то звёздочки и блёстки. Наверное, сейчас работало одно единственное правило: «Чем больше — тем лучше». Она затирала любую неровность на лице и даже хотела менять фон белой стены на что-то «интересненькое», но приложение зависло. — А есть способ проще? Не знаю, сказать там кому-нибудь, пусть слухами разлетится. Шото достал свой телефон, чтобы отключить комментарии в профиле. У него, конечно, не было столько подписчиков, сколько у девушки, да ему на это всё равно, но перестраховаться хотелось. Он не любитель самопиара в сетях, хотя отец иногда говорил, что наступила новая эпоха: вся молодежь в интернете и надо вести свой блог, чтобы тобой, как героем, интересовалось намного больше людей. За то время, что он сидел в кресле Урараки, ему уже повторяли это несколько раз, что начинало немного раздражать. — Куда уж проще? В наше время информационных технологий! Ух, сейчас всю сеть взорвем, ты понимаешь, я у всех в предложенном и актуальном буду, публикация по всем хэштегам вверх подниматься станет! — Ты хочешь таким образом раскрутиться? — Шото отложил телефон. — Я не против, но звучит так, будто ты меня используешь. — Это просто приятное дополнение. Она кликнула на синюю надпись «Опубликовать». Тодороки на автомате два раза ударил по экрану и белое сердце затуманило публикацию, но тут же пропало. Первый лайк был поставлен. Они не обновляли страницу, чтобы не наблюдать за тем, как цифра стремительно меняется. — О, оценка понравилась. Ты ещё прокомментируй и сохрани. — Зачем? — девушка оторвалась от своего профиля, вопросительно поднимая брови. — А ты не знаешь? — Даже не догадываюсь, — Шото встал и подошёл к окну, понимая, что сейчас будет лекция. — Ты вообще в нашем веке живёшь? Сейчас у Инстаграма такие алгоритмы, такие, ух! Нужно чтобы аудитория обязательно проявляла активность в профиле, иначе публикации не высветятся у других. — Ты думаешь, что без меня тебя не прокомментируют и не сохранят? — Дай сюда, — она выхватила чужой телефон и принялась быстро стучать по экрану ногтями, набирая комментарий. — На, ничего не понимаешь, сложно даже в сети что-то хорошее сказать. «Счастлив, что у меня такая родственная душа!» — после комментария снова была куча влюбленных смайликов и сердечек. Шото потушил дисплей, понимая, в какое колесо безумия теперь попал. И его не остановить, они только что сами запустили и раскрутили как центрифугу. С каждой секундой он осознавал, что интернет теперь действительно будет кишить новостями не хуже каких-то женских журналов. Он выдохнул, возвращать время обратно уже поздно, тем более это решение он обдумывал несколько дней. Фотография высветилась в ленте, Шото не помнил, чтобы у них были совместные фото до этого момента. Под снимком красовалась цитата из популярной книги по соулмейтам: «И две жизни как одна, а сердце бьётся за него и за меня». А ещё ниже его комментарий, рядом с которым уже шел подсчет красных сердечек и ответные строки. Ну как его, просто от имени Тодороки Шото. Стали появляться первые лайки, страница обновилась сама, Урарака захлопала в ладоши и взвизгнула от счастья. Пошли комментарии, Инстаграм не успевал всё прогрузить, она водила пальцем по дисплею, сжимая кулаки и просматривая каждую надпись. В её глазах отражался экран, строчка быстро ползла вниз, потому что активность была на высоте. — Они спрашивают, родственные души ли мы? Ааа, получилось, верят! Я им отвечу? — Да, зачем тогда всё это? — Тихо, я пишу, не мешай. Телефон Шото зазвенел, оповещая о том, что пришло сообщение. Он посмотрел на отправителя — Тсую. «Как это понимать?» Рядом была прикреплена та самая фотография, которая чудом удалась. «Никак, просто так надо». В ответ она прислала улыбающийся смайлик и ножик — что это могло значить оставалось только догадываться. Сейчас, наверное, все знакомые, что знают Очако, увидев пост в ленте, начнут выяснять подробности. Вторая волна востребованности, никак иначе. Казалось, за пять минут, что прошли, девушка не пожалела и купалась во внимании тысячи профилей. — Вау, нас даже в истории отметили! — Это хорошо? — Конечно! Информация ещё быстрее распространится.

***

Бакуго редко выбирался в выходные куда-то таким составом. Рядом сидели Киришима и Каминари, подозрительно молчаливые. Один из них уткнулся в телефон. Они собирались куда-то пойти вместе уже вторую неделю, но всё не удавалось: то Бакуго был ранен после поединка, то остальные носились за учителями, сдавая долги. Наконец, всё получилось, никто не был занят, но вот отношения, что царили между ними в последнее время были хуже натянутых до предела струн. С какой-то стороны Кацуки радовался, что сейчас всё разрешится, но где-то внутри пылала гордость, не хотелось разбирать зацепки Киришимы в стиле: «Мы всю жизнь вдвоем ходим до академии, а тут половинчатый. Не надо, не со мной, ходи один, провожай его до дверей. Не по-мужски бросать старых товарищей». Но блин, никто никого не бросал, даже в мыслях не было. — Блин, я устал, — Киришима облокотился на стол. — Тяжёлая рабочая неделя. — Что же ты делал? — Тебя не касается. — Да хватит уже, что случилось-то? — Бакуго не кричал, это было удивительно в какой-то мере. Эйджиро прищурился. Денки ударил телефоном о гладкую поверхность стола и захлебнулся чаем, что стоял уже десять минут и стыл. Он откашлялся и засмеялся, поворачивая экран. Стукнул ладонью по столу и скрючился от смеха, постепенно пропадая со стула. На фото узнавались лица одноклассников, улыбающаяся Урарака и Шото, что был залеплен с головы до ног стикерами, у него был усталый взгляд, но сияние Очако в кадре затмевало всё остальное. — Что смешного? — Бакуго взял телефон Денки, чтобы ближе рассмотреть снимок. Ничего особенного, просто дружеская фотокарточка. — Смотри внимательнее, — жёлтая макушка показалась из-под стола. — Бля, Бакуго, у тебя невесту украли, пока ты тут сидишь! — Киришима тоже ничего не понимал, он придвинулся ближе, заглядывая в чужой экран. — Да откройте на своем, аккаунт Очако, если что. — Ну и чего? Сфоткаться теперь вместе нельзя? — красноголовый сел обратно. Эйджиро тут же вытащил из кармана свой телефон, лёгким движением руки снял блокировку и открыл социальную сеть. Фотография была первой в ленте, чуть ниже неё располагалась ещё одна копия. Он махнул пальцем, опускаясь чуть ниже, где показывалось количество лайков. Нравится: 20 178. Они росли в геометрической прогрессии. — Ну и? — Читай! — Денки вернул обратно телефон в руки Бакуго. — Комменты читай! Он неохотно принялся вглядываться в черные тонкие буквы, что складывались в слова поздравлений и миллионы пожеланий счастья и любви. Над всей происходящей в комментах бесовщиной красовалась цитата из фильма про соулмейты. «Super_hеro7_: вы родственные души? Правда? Поздравляю, идеально смотритесь! " «_Uraraka_occchako_: @Super_hero7_ да, мы нашли друг друга! Спасибо за поздравления)». Он отодвинулся и приложил руку к месту, где располагалась метка. Ничего не изменилось, всё было как и прежде. — А что там про невесту? — Киришима усмехнулся, лайкая пост. — Не понял? Ну дурак, — Каминари упал на стул. — Русских студентов представляешь? Прошлогодних. — Кто же такое забудет, — Бакуго помрачнел, Киришима согласно кивнул. — Татьяну помнишь, у неё косы фиолетовые были? — они отрицательно кивнули. — Ну что вы, Татьяна, милая Татьяна, она нам всё цитировала какую-то поэму. А, не важно, она же рассказывала, что у них где-то странная традиция есть, когда невесту крадут у жениха перед свадьбой. Такая ситуация, прям наша, — он снова засмеялся и хлопнул по столу. Бакуго не сразу понял, почему история поворачивает в это русло, не понял кто вор и что за невеста, но потихонечку пазл собирался в одну огромную картину, где сейчас над ним насмехались его же друзья, считай самые близкие, из всех, кого он знал. Это оставалось неприятным осадком. — Ой, занервничал, — Киришима придвинулся. — Что, боишься до академии теперь один ходить будешь? — акульи зубы блеснули. — Или вернёшься к истокам, прося прощение? — Скорее умру от одиночества, — можно было считать за раскаяние, Эйджиро остался доволен, ведь огромных речей о том, что друг сожалеет о сложившихся напряжённых отношениях можно не ждать. Зато Бакуго опустил глаза, это было вместо тысячи слов. — Что вы затлямили? Невеста, жених? Бред, ваши шутки неуместны. — У, завелся, какие слова-то откопал! Неуместны, ты смотри! Он ещё немного посмотрел в глаза Киришиме, но долго противостоять не получалось, его подавили уверенностью и сосредоточенностью. Пришлось снова рассматривать старую плитку пола, которая уже была изучена минуту назад. — Да ладно, фигня эти все ваши метки. Я уже Момо говорил, что они ничего не значат, тебе повторить? — Денки допивал чай. — Нет, я сам понимаю, но какого хера? Он ко мне привязан вообще-то, мы же родственные души. — Повтори? — Киришима сегодня не унимался, цеплялся абсолютно ко всему, возможно, потому что они давно нормально не говорили и сейчас даже спор веселил. — Привязаны. — Осознал? А не ты ли совсем недавно, на этом же месте, мне красивого человека показывал, утверждая, что тебе всё равно на метки, связи, а может мне снится все то, что сейчас происходит? — Да бля, ты сегодня замолчишь? — Бакуго не выдержал, слишком много он себе противоречил в последнее время, а Киришима всё очень хорошо запоминал, словно по-тихому писал досье. — Говорил, но знаешь, я не против, пусть там эта Очако кого хочет, того и крадёт, а отказываться от меня, как от родственной души, после того, как испаганил две недели моей жизни — это нормально, да? Киришима задумался и немного сбавил обороты. Он поправил волосы и снова уткнулся в телефон, но ненадолго. Денки заинтересованно наблюдал за ним, но вскоре переключился на какую-то официантку, у которой за спиной находились небольшие сложенные крылышки. — А может в этом есть какая-то тактика? — Какая? — Бакуго прищурился, Эйджиро пожал плечами. — Тут сплошная провокация, чтобы заехать Двумордому в табло. — Ему и без тебя заехали, — Эйджиро очертил глаз пальцем и усмехнулся. — Да и с тобой тоже, совсем недавно, синяк еле сходит, я сегодня утром видел, как всё желтеет рядом с ударом. Не умеешь ты бить в щадящем режиме. — Ещё научусь. Выход в город был испорчен в первую очередь тем, что фотография Шото и Очако не выходила из головы. Она была такой слащавой, приторной и ванильной, что хотелось прочистить желудок. Весь Инстаграм у неё был такой, какой-то конфетный и милый, совсем не супергеройский. Бакуго сморщился, Тодороки туда совсем не вписывался. Он сидел на лавочке и ждал, пока Киришима и Каминари вернутся. Денки постоянно забывал какие-то вещи — сейчас в кафе осталась связка ключей от общежития. Бакуго уже надоело носиться туда-сюда, да и колено, после того, как он вчера упал на лестнице, очень ныло. Он ходил по этой дороге «кабинет-тренировка-директор» очень много раз, поэтому казалось, что споткнуться там невозможно, но хотя на эмоциях же всё может быть. Делать было нечего, окружающий мир оказался скучным. Мимо проехал какой-то ребёнок на велосипеде, его коленки были поцарапаны. Кацуки невольно вспомнил себя и детские годы, когда ещё беззаботно ходил в начальную школу и держал в страхе весь двор и знакомых, особенно Деку, что отличался от других. Мидория часто смотрел в небо, возился в траве, в небольшой клумбе, и наблюдал за жизнью насекомых. Бакуго бесило то, что этот парень мог целыми днями просто любоваться миром, не играть со всеми, а задумчиво вглядываться в то, что его окружает. Ну разве это весело? Хотя нет, Деку бесил ещё больше, когда пытался вклиниться в его компанию и начинал говорить о том, что обязательно будет учиться и стараться, чтобы быть лучшим. Бакуго же думал, что лучше него самого вообще никого нет и быть не может. Однажды Мидория вынес во двор свою новую игрушку, небольшую фигурку героя, разукрашенную в яркие цвета. Долго прятал её под кофтой, никому не показывал, но через полчаса, когда все забыли о том, что Изуку гуляет, он поставил статуэтку на край лавочки и сел рядом, шепча что-то под нос. Кацуки не мог спокойно гулять, осознавая, что Мидория прячет игрушку, никому не показывает её, и бережет, как зеницу ока. Нужно было обязательно как-то помешать этому счастью, поэтому, когда фигурка появилась из-под кофты, он сразу же направился к лавочке. — Это кто? — Это Ринко, — Деку хлопнул ресницами и посмотрел на свою вещь. — Ты знаешь? Про него комиксы делают. — Нет, — Бакуго выхватил игрушку, обладатель куклы даже не успел ничего сделать. — И что, сильный? — Очень, — Мидория настороженно смотрел на чужие руки, которые винтили пластмассовую голову. — Прикинь, Каччан, он одной рукой убивать может, а другой воскрешать. Вчера в журнале картинка была, где он с инопланетянами дрался! — И что, он тебе нравится? Лучше, чем Всемогущий? — Не, Всемогущий реальный, он не дерётся с лунатиками, а просто спасает людей. Тут фантастика, самая настоящая! — он развел руками и соскользнул с лавки, неуклюже приземляясь на песок. — Это здорово, он использует разные силы, чтобы спасать друзей и убивать врагов! Ринко классный! Бакуго крутил фигурку в руках, она начинала ему нравится, а Изуку не очень-то и переживал уже за свою игрушку, увлеченный рассказом о комиксе. Статуэтка была прочной, чёрный костюм, в который был облачен Ринко, блестел на солнце, в некоторых местах красовался лак, он расставлял акценты на одежде. В одном месте всё же кукла была сломана, шея еле держалась, а внутри блестела проволока, что выполняла роль хлипкого каркаса. Деку всё болтал и болтал, беспечно описывая какие-то подвиги нарисованного мальчика, он с упоением повествовал о том, как Ринко летает на космическом корабле, о том, какой он рассудительный и весёлый, всегда находит выход из любой ситуации, у него всегда всё идёт по плану, а если основной не работает, то есть и запасной. На бледном лице нарисовалась улыбка, Мидория даже забыл о том, с кем так непринужденно говорит, потому что Бакуго не перебивал. Бакуго молчал, потому что думал, как лучше поступить? Сломать ли шею этой статуэтке или забрать себе, чтобы поставить на полку в шкафу и не трогать, просто любоваться. В любой из этих ситуаций Деку должен был расстроиться и, может, зарыдать, поэтому оставалось решить, как лучше поступить с игрушкой, если рассматривать ситуацию с эгоистичной точки зрения. Нужен ли дома подобный хлам, которого и так навалом или нет? — Такой классный! — Изуку, вроде, закончил и уставился на Бакуго, ожидая ответной реакции. На щеках проступили веснушки, так было не всегда, только в те моменты, когда Мидория очень радовался. — Что ты делаешь? Не надо! Скрип пластмассы был не такой громкий, как хотелось. Кацуки оскалился, выгиная игрушку вверх, внутри всё ликовало от того, что должно было произойти дальше. На его кулаки легки чужие руки, Мидория изо всех сил пытался остановить вредного друга (?). — Не ломай, он мне дорог, мне его мама недавно подарила! — голос уже срывался на визг, за этим представлением наблюдали другие. — Каччан, не трогай! — Что ты мне сделаешь? А? Он бы с таким сопляком как ты, даже бы не поздоровался. Да, Ринко? — Бакуго смеялся, поднимая куклу над головой так, чтобы Изуку не смог достать. Пришлось прыгать вверх, чтобы суметь коснуться. — Неправда, он не смотрит на внешний вид, он говорит, что главное душа! Верни мне, Бакуго! — на детском лице прорезались слёзы, но Мидория отчаянно сдерживался, чтобы не зарыдать прямо сейчас. — Нет, — фигурка одним резким движением оказалась в его рюкзаке, Изуку всё ещё порывался забрать её и кинулся к молнии. — Сиди, неудачник! Потом эта статуэтка не приносила никакой радости, Бакуго вставал в школу, без интереса смотрел на неё, иногда задевал рукавом пиджака, когда одевался, и она с треском падала на пол. Через месяц прибывания в его квартире, игрушка вся облупилась, побледнела и стала какой-то непривлекательной. Однажды мать убиралась дома, стряхивала пыль во всех комнатах и взяла в руки эту куклу раздора, осмотрела со всех сторон и недовольно спросила: — Тебе она нужна? Такая страшная, давай выкинем? — Да, выброси. На следующий день было очень скучно вставать и видеть на комоде пустоту. И было грустно осознавать, что отвоеванную нечестным путем куклу уже не вернуть. Бакуго рассматривал пейзаж дальше, мальчика на велосипеде уже не было и в помине, счёт времени был потерян. Откуда-то показались небольшие тучи, которые со временем могли превратиться в угрозу, он посмотрел туда, откуда должны были явиться эти двое. Вдалеке показались две головы, которые было нельзя ни с чем спутать. Денки крутил ключи на пальце.