Необычные щупальца

Гэвианет напилась и надышалась воды, немного успокоилась и решилась разузнать, насколько сильно ей «повезло». Гааш верила, что боги слышат молитвы, но чтоб так странно их исполнять… вот тут и была загвоздка. Зеленое существо прыгало вокруг первобытного огня, как пьяный гросс, едва не крушило низенькие кустики своим большим инструментом и что-то выло. Поначалу принцесса пыталась вычленить хоть какие-то понятные звуки, но потом плюнула и решила, что ее новый спаситель или так приветствует ее, или же это какой-то инопланетный ритуал, смысл которого ей уловить не удалось. От костра невыносимо воняло чем-то странным и специфическим, похожим на лекарства или даже средства для бальзамирования, что пугало гааш. Она была бы рада залезть подальше в воду, но увы, не знала, как глубоко озеро и сможет ли она потом выплыть в нынешнем состоянии. Все, что ей оставалось — это следить за безумными движениями странного существа. А шаман, тем временем, застыв посреди пляски, извлек из кармана гладкий округлый камушек с дыркой, продел сквозь нее плетеную кожаную тесемку, погружая его на миг в огонь… который в следующую секунду взвился вверх, приобретая очертания такого же существа с щупальцами вместо ног. И рассыпался брызгами негорячего зеленого пламени. — Так, а теперь скажи — ты меня понимаешь? — на пробу проговорил Гарос, глядя на чем-то напуганного гостя и покачивая получившийся амулет за тесемку. Ритуал прошел вполне неплохо, но кто его знает… — О, вы заговорили на наречии гааш! — Гэвианет всплеснула хватами и запричитала: — Произошла ужасная катастрофа! Это немыслимое предательство! Наш корабль взорвал какой-то низший работник без имени! Это был заговор… Моя миссия провалена и теперь… Боюсь, теперь будет серьезное ухудшение отношений между двумя видами… вы, наверное, не знаете… Прошу прощения… — видя полное недоумения лицо зеленого существа, принцесса умолкла. — Прошу простить мою бестактность… — она посерела в знак смущения и сложила хваты в жесте покорности и смирения. Гарос обескураженно покачал головой. Манерой речи эта мелочь мигом напомнила ему пару знакомых эльфиек из столицы, да и, судя по всему, это была девчонка… Но говорила она нечто, похожее на полный бред! Корабли? Он их видел в столичной гавани, но как можно с корабля вот так полететь?! Хотя, может, это был летучий корабль? В принципе, почему нет? — Так, я понял, случилась катастрофа. Ты в порядке? Я могу врачевать раны, но мне нужно знать, что именно ты повреди… ла? — Я… вот, — гааш протянула сломанное щупальце и как смогла подползла поближе к зеленому. — Скорее всего, сломан внутренний хрящ. Сотрясение головного мозга, — она для надежности ткнула себя в лоб пальцем. — Голова слегка кружится. Спина… вроде цела, но отбита. Иначе я бы не смогла двигаться. А ты точно врач? Вид здорового существа казался ей сомнительным. У него не было ни приборов, ни сканера, ни даже простейшего целительского камня, которым больше упражнялись жрецы, чем врачи. Может быть, оно — жрец? Точнее, он. На мужчину существо это походило не больше, чем она на синвианца, но ведь живет же. Впрочем, если оно мужчина, надо соблюсти ритуал. — Я, Гэвианет, теперь уже лишенная титула, даю разрешение на лечение моего тела особью мужского пола, — чуть хрипловато проговорила гааш и закашлялась — ей снова хотелось воды. Орк озадаченно оглядел сие создание. Использовать на гостье из далеких краев свои эликсиры он не рискнет, пока не разберется в ее структуре, но это еще когда будет. Он кивнул в ответ на её длинную тираду и осмотрел протянутую руку. Тоненькую и мягкую на ощупь. Однажды он лечил русалку в столичной гавани — ей хвост ободрало якорем. Там в самом конце, где были плавники, тоже было нечто схожее, хотя и из кости. — Меня зовут Гарос, я шаман южного степного племени, — немного запоздало представился он, серьезно отвыкший от употребления вежливых речевых оборотов. — Прежде чем я использую дар предков, мне нужно знать — ты принадлежишь к водному народу? Может, нам лучше зайти в воду? — в самом деле, а то использует он не ту мантру, и такой интересный образец иноземной жизни сгинет в жутких муках! — Водному народу? Я принадлежу народу гааш, мы… из седьмого сектора… несовершенная номенклатура, согласна, — протянула Гэвианет. Гааш предпочли бы наименовать свой сектор пятым, в честь любимого ими числа пять, но увы, пятый сектор уже был занят в межгалактическом реестре. — Но да, мы любим воду, дышим водой… Девушка послушно заползла в озеро на глубину до середины щупалец. В принципе, передвигаться можно, вот только скорость низкая и боль мешает. Интересно, если этому двухподпорочному сломать одну подпорку, как будет ходить он? Отбросив глупые мысли, она зачерпнула хватами немного воды и быстро выпила ее, пока все не вытекло сквозь пальцы. Удивительно чистая природа, вкусная вода. В других мирах зачастую такой красоты уже не было. — Позже я поподробнее расспрошу о том, что такое сектора и… но-мен-кла-тура, — последнее, явно не знакомое, слово мужчина повторил по слогам, войдя в воду следом за раненой. Так было и намного легче. В степи духи воды самые спокойные и контактные… Им, в отличие от духов огня, ничего жертвовать не нужно. Достаточно просто спеть. Что он и сделал. Целительская мантра была короткой, но певучей. Встречая подобные тексты в преданиях предков, шаман все больше начинал верить в то, что некоторые духи очень любят музыку. Уже на втором куплете духи воды собрались вокруг шамана хороводом, их тонкие аморфные тела можно было увидеть даже невооруженным взглядом. — Моя просьба вам проста — дщери водной помогите… — ключевая фраза еще звучала в пространстве, когда началась магия. Да, Гаросу никогда не наскучит наблюдать за последствиям своих взываний. Вокруг несуразной фигурки Гэвианет замерцали голубые блики, окутавшие ее тело, туловище и несколько щупалец. Продлилось это не дольше двадцати ударов сердца, но духи ушли, забрав с собой чужие раны и боль… Гааш удивленно приподняла вылеченное щупальце, повернула, потрогала хватом — все было целым. Явный перелом исчез, будто бы его и не было. Головокружение прошло, туман в глазах рассеялся, и она наконец смогла полноценно вдохнуть — отбитая спина ранее этого не позволяла. Девушка от счастья раскрасилась в целую гамму цветов. — Премного благодарю, — она склонилась в поклоне, приложив ладони к тощему животу слабо-голубоватого оттенка. — Какая у вас медицина странная… Несмотря на наши технологии, народ гааш никогда не умел так быстро исцелять… — Я рад, что наша медицина, как вы это назвали, подходит не только привычным мне народам, — ухмыльнулся орк, умываясь прямо в озере. Подумать только, сколько энергии из него выпили, казалось, совсем несложные действия! — А скорость — за это благодарите ваше водяное наследие — духи воды благосклонны к подобному. Ладно, а теперь можно выйти и поговорить. Если тебе так проще — можешь оставаться на мелководье, но скоро на водопой придут животные. Вы нуждаетесь в пище? Гэвианет растерянно оглянулась — на берегу озера не было ничего, что напомнило бы столовую или кухню. Так откуда же здесь пища? — Да, мы едим… — она посмотрела на Гароса и совсем тихо произнесла: — …но здесь нет ничего, похожего на пищу. Ни саморазогревающихся брикетов, ни пасты, ни автомата для изготовления коктейлей… И нет места, где это можно приобрести. А у меня нет денег, чтобы купить еду. Как-то в момент катастрофы о кошельке и пластах она вообще не подумала. Да и… разве здесь принимают пласты или камни? Что-то вообще никакого жилья или хоть базы не видать. Так что о пище она помечтает попозже — когда проголодается и окончательно пройдет шок. Орк же уставился на сие чудо, пытаясь припомнить, встречал ли он хоть как-то в своей жизни кого-то настолько же странного. — Понятно, почему ты такая мелкая! Жрешь всякую гадость! — искренне заявил мужчина, со вздохом создавая на ладони небольшой и тонкий ледяной шип. А затем легко размахнулся, запуская магию в воду. В следующий миг озерную воду окрасило кровью, и всего в трех локтях от инопланетянки всплыла брюхом кверху крупная озерная рябина. — Готов поспорить, она даже сырая с солью и перцем повкуснее всех твоих брикетов будет! — Как можно есть живое существо? — всплеснула хватами Гэвианет, а после схватилась за голову. — А если оно разумно? У него был дом, семья, своя жизнь, а ты его просто… убил? Почему все такие злые? Почему убивают друг друга и нас? — всхлипнула гааш, начиная понимать, что, вероятно, жители других миров не отличаются гуманностью и любовью к собратьям. Отсюда и войны, и убийства, и взрывы кораблей, и покушения на королевский род, который миллионы лет не прерывался до выхода в космос. Теперь ей стало ясно, от чего ее предостерегал главный советник. Он говорил: «Помни, кто ты и откуда. Там, куда ты летишь, все будет намного иначе…» Гэвианет роняла голубые слезинки, глядя на красные разводы крови, расплывающиеся на воде. А ведь ее точно так же уничтожили, как эту рыбу. Просто взяли и… взорвали, не задумываясь о том, что она и еще пятьдесят гааш живые, дышащие, думающие существа, имеющие свои семьи, детей, друзей и просто выполняющие свой долг и свою работу. Орк тяжко вздохнул. — Да, это было живым существом. Сьяда, самец, и я уверен — таких, как эта рыба, здесь полно. Каждое живое существо хочет жить. Чтобы жить и быть сильным — нужно хорошо есть, — продолжил он, словно читая лекцию. Когда-то давно, многие и многие годы назад, на охоте он спросил у отца примерно то же самое… Получил, конечно, по морде, а потом хворостиной по заднице, но истину простую уяснил. — Не знаю, с каких рассветных сфер ты выпала, но в этом мире это нормально. Главное правило охотника племени — убитое животное должно быть съедено, ведь всему должна быть причина. Подумай. И да… Эти рыбы — точно не разумные. Гэвианет слушала слова странного существа и тихо млела. Подумать только, ей предлагают съесть жившую пару минут назад рыбину! Впрочем… если нормальной пищи здесь нет… то придется как-то выкручиваться, иначе она умрет. Жажда жизни встала рядом с нежеланием убивать. И кто же из них перевесит? — Знаешь, давай, наверное, не сейчас… я пока что еще не настолько голодна, чтобы есть тех, кто был живым, — чуть содрогнулась гааш и заметно побелела, ощущая себя совершенно выбитой из колеи. Ее привычный мир рухнул в одночасье, и теперь предстояло выживать в совсем чужом мире. Или умереть, сохранив жизни другим существам.