Необычные щупальца

Гэвианет оглянулась в поисках Гароса, но ничего не увидела. Зато заметила, как устраивает веселье разбойникам Самри. Уж этот-то придурок кусаться не боялся и не брезговал. Без Гароса их маскировка накрылась, а всем остальным оркам было как-то не до поддержания красивого вида инопланетян. Так что оба они сейчас были теми еще уродами для местных. Услышав возню в соседней телеге, она поспешила туда, на ходу подобрав какое-то лезвие. И увидела очередного замызганного разбойника, схватившего девочку. Она ведь предполагала, что это произойдет. Но понять, что нужно от и так уже выпотрошенного ребенка, не могла. Гэвианет стиснула в пальцах подобранную железку, царапая кожу. Боли она сейчас не ощущала, только какой-то странный драйв, дико колотящееся сердце, соленый, отвратный привкус во рту и то самое чувство, когда подходишь к грани. Той грани, за которой уже нет возврата. Принцесса не стала кричать или рычать как эти разбойники. Она крепко сжала то самое лезвие, оказавшееся обломком чего-то большего, перелезла через бортик и вонзила его человеку в затылок, точнехонько туда, где шея соединялась с головой. Потекла красная, странная кровь. Гааш стояла с поцарапанной рукой и окровавленным лицом и смотрела на девочку, оттолкнувшую от себя умирающего разбойника. Потом она выдернула лезвие и вручила его девчонке. Пусть та и человек… негоже страдать от своих. — Думаю, ты справишься лучше меня, — пробормотала Гэвианет и отошла в сторону. Нужно найти Гароса и посмотреть на Самри. Если эту паскуду еще не зарезали… В голове было пусто и как-то звонко. Голоса разбойников и караванщиков долетали до нее словно через вату. Она стала убийцей. И убила не рыбку или птичку. Она убила живое, разумное существо, желавшее еще раз покалечить ребенка. Пусть и подрастающего, но ребенка. Что же происходит с ними всеми в этом странном чужом мире? Гэвианет не выдержала и согнулась пополам за сломанной телегой, выплевывая чужую кровь, желудочный сок и новые жемчужины. Это было кошмарно… В этот момент громыхнуло, и прямо через телегу перелетел вопящий разбойник. Его тело с хрустом врезалось в ствол дерева, рядом с которым и осело кулем. Еще пять таких снарядов разлетелись в разные стороны. Гарос у телеги показался почти сразу, в разодранной рубахе и с окровавленным лицом. В лесу творилось полнейшее побоище, а Зальтраг… появился только сейчас, и его стрелу Гаросу пришлось ловить. Ирония ситуации вызвала смех. Потому, что разбойник, сколотивший сотенную ватагу, оказался полуэльфом. Самри удалось своего разбойника задушить. Как выяснилось, люди вполне так хрупкие, убиваемые и не настолько страшные, как хотят казаться. С оружием, конечно, беда, но если быть осторожным, можно вполне управиться. Он долго думал, стоит ли применять свою последнюю надежду, но решил подождать. Орки неплохо так справлялись, как мужчины, так и женщины, и даже дети. Люди были несколько нерасторопные, но тоже ничего так. В целом, разбойничью ватагу удалось проредить. Гэвианет вытерла рот сорванным из-под телеги листком какой-то травы и оглянулась. Гарос нашелся, вот только ему было не до иномирян. Как, впрочем, и его противнику. Это существо отличалось от уже виденных ею людей и орков. Ростом оно было с человека, имело такую же светлую кожу, шерсть на голове, уложенную в какой-то финт, и типичное незапоминающееся лицо. Зато у него не было привычной бороды, а еще из волос торчали чуть удлиненные кончики ушей, чего у людей не наблюдалось, а у орков форма ушей значительно отличалась. Существо держало в руках что-то на подобие сильно изогнутой палки, перетянутой леской. В середине палки оно как-то удерживало стрелу — такие Гэвианет уже видела на рынке, правда, другого цвета и мельком, но опознать смогла. А Гарос был в замешательстве. Потому что разбойник с настоящим эльфийским луком — это… бред. Полуэльф криво оскалился и выпустил стрелу. Пожалуй, будь Гарос моложе и глупее или не будь он знаком с другими эльфами, то попытался бы увернуться или остановить стрелу магией. И сдох бы на месте. Эльфийскую стрелу можно только поймать. Вся соль в том, что это как раз невозможно. Взвинченные до предела магическим всплеском рефлексы заставили его тело дернуться, когда рука сомкнулась на древке стрелы, чуть кольнувшей по инерции его шею. — Интересно, что в этом обозе забыла такая важная птица? — оскалился враг, легко, пугающе легко натягивая новую стрелу. Магия была бессильна. Можно метнуть молнию или пламя и даже попасть. Вот только стрела в него попадет намного раньше. А еще в этой сутолоке в него мог врезаться опять кто угодно. Это была грязная и кровавая месилка с примесью бреда — разбойники честно пытались убивать торгашей и в упор промахивались. Гаросу так не повезет. А значит, придется думать, что так тяжело для их вида. Новая стрела была поймана у лица, и тогда Гарос бросился вперед. С момента их столкновения едва ли прошло полминуты. Враг был отличным стрелком. Намного лучшим, чем сам Гарос магом. Вот только… Пятая стрела попала в его тело, когда орку оставалось всего три шага до цели. Плеснула кровь, плечо дернуло, и Гарос единым движением собрал свою кровь и… впечатал пятерню в дерево, на ветви которого вальяжно сидел противник. Тот только и успел хмыкнуть. А потом с дерева вырвались красноватые нити, в мгновение ока окутывая его с ног до головы. Шаман на выдохе осел на землю, уже там обламывая оперение, и, стиснув зубы, вытянул стрелу за острие. Лук был эльфийским, а вот стрелы… Хрена с два он так легко бы справился — те всегда находят жизненно важные участки тела. Атака неожиданно легко захлебнулась. Пронизанный красно-зелеными жгутами труп всем было отлично видно… Гэвианет подтащилась к Гаросу, рассматривая того со смесью удивления и растерянности. Ей этот орк казался чем-то незыблемым, как небо или солнце. И вдруг он внезапно ранен, хотя и так ясно, что он простое живое существо. Так где же его хваленая медицина, когда она нужна ему самому? — Ты сможешь вылечиться? — она чуть наклонилась, рассматривая рану. А после тяжело вздохнула, оглядываясь на дорогу. Найти чистые тряпки в этом раздрае было невозможно. Все, что не перепачкалось кровью, то было вываляно в грязи или же порвано. Орки спешили собрать своих, где-то на задворках валандался Самри, баюкая порезанную руку. Принцесса же понятия не имела, как лечить раненых без аптечки, антибиотиков и заживляющей пены. Не грязным же тряпьем рану затыкать… Шаман на выдохе поднялся на ноги, зажимая рану на плече. — Сейчас это не важно, нужно провести ритуал исцеления для всех. Может, тогда мне тоже перепадет, — криво усмехнулся он и пошел к собирающимся сородичам. Энергия была вычерпана, да и зелий… осталось еще достаточно, но пить уже попросту опасно. В голове зазвенело. Но он вернулся к телеге и, взяв несколько специальных костяшек, принялся обводить вокруг кучкующихся караванщиков неглубокую линию по земле, поливая ее своей кровью, благо с раны ее натекло немало. Он творил вопрошение для лесных духов, предлагая как плату тела убитых разбойников. И духи отозвались. Нет, никто даже не подумал воплотиться, но то тут, то там лежащие тела начали втягиваться в землю, растворяться в ней, а на потрепанных схваткой орках стремительно зарастали раны. Исцелился даже Самри, который в круг попал не совсем добровольно. Улыбнулась Шулька, когда ее ссадины и порезы пропали на глазах. Это было быстро. Очень скоро о битве напоминали лишь раненые и не способные встать разбойники. Исчезли даже пятна крови с одежды. А Гарос, хрипло выдохнув, закатил глаза, и не рухнул лицом в землю лишь благодаря подскочившему к нему главе каравана, который перехватил потерявшего сознание шамана сначала за плечи, а потом взял как ребенка на руки. Разница в габаритах позволяла. Караванщики, притихшие во время ритуала, зашумели, но тут же замерли, когда глава хорошенько на них рявкнул. — А ну все заткнулись! Наш верховный шаман оказал нам великую честь! Привел к победе против людской нечисти и вымолил исцеление у духов предков! Сейчас мы должны разобрался со всеми оставшимися и пуститься в дорогу! — повелительно заявил он и отнес Гароса в ту самую предпоследнюю повозку. Несколько женщин тут же принялись хлопотать над единственным раненным. На иномирян внимания пока не тратили… Гэвианет следила за тем, как люди и орки быстро взялись за работу. Да уж, с их странной медициной удивительно, как эти существа не могут развиваться дальше. Она просто не могла понять, в чем причина заторможенности их развития. Они способны на массовое лечение, не взирая на разную степень тяжести ранений, но продолжают ездить, запрягая животных в телеги. И вместо нормального оружия предпочитают пользоваться железками и деревяшками. Впрочем… может быть, они не знают «нормального» оружия. И слава великой праматери, пусть и дальше не знают. Она забралась в повозку к Гаросу и тихонько потрогала прохладный лоб орка. Посмотрела на зажившую рану — на ее месте осталась лишь дыра в одежде. Рядом уселся Самри, с изумлением глядя на свою исцеленную руку. — Ну вот и ты переметнулась на нашу сторону, — он ехидно усмехнулся, разглядывая принцессу. Подумать только — эта чистоплюйка сама убила человека! А его корила за рыбу, которой грош цена. — Я на своей стороне, Самри. Не думай, что теперь я присоединись к вашей дурацкой группировке, — отрезала Гэвианет. Упрек был уместным, даже очень. Она сама себе не могла простить того, что сделала это слишком легко. Слишком просто. Будто бы стала одной из этих сумасшедших иномирян. — Ну-ну. Вообще-то тебя и не возьмут, — Самри делано вздохнул и уставился на стволы деревьев так, будто читал там божественные откровения. Гэвианет хотела фыркнуть: «Больно надо», но потом поняла, что это обыкновенное ребячество. За кем останется последнее слово, тот и прав. Какая глупость. Пусть мальчишка наслаждается своим превосходством. Пусть она замарала себя убийством живого существа, но… Нет, оправдания этому не было. Перед глазами гааш проступала окровавленная девочка в изодранной одежде. Отлично, она убила бешеное животное. Такое тоже бывает. Бывают психи, сумасшедшие, ненормальные, бешеные, агрессивные члены общества, которых это общество изолирует или уничтожает. А кто сможет доказать, что нормальный человек в своем уме способен выдрать другому внутренности наживую? Вот-вот. Так что она поступила ужасно, но правильно. Принцесса уткнулась лбом в хваты, понимая, что прощения ей нет, но все же… Девчонка жива… вспомнить бы еще ее имя… Едет где-то там на другой телеге рядом с остальными людьми. И она намного больше заслуживает жить, чем тот больной ублюдок.