Необычные щупальца

Пыточная была идеально чистым, почти сверкающим местом. На стене имелся ряд с подвесными кандалами, а специально для пленника был готов массивный железный лежак. От различных пыточных приспособлениях на узких полках могло зарябить в глазах. Эльф с безмятежно улыбкой окинул все это великолепно жестом радушного хозяина. — Хочешь попытаться рассказать все до того, как начнется основное веселье? Предлагаю только ради Гара, он не в восторге от пыток, — улыбнулся Фэй, легким жестом запирая дверь на задвижку и ставя невидимую стену. — Да тут и так все всё знают. Тебе эта информация ровно ничего не скажет. Но раз уж такой вопрос, то… — Самри на некоторое мгновение задумался и после продолжил: — Не знаю, рассказали ли они тебе или нет, потому начну с начала. Двадцать три года назад, когда меня ещё не было на этом свете, десять гааш, получивших имена, организовали тайную… скажем так, общину. Называй как хочешь. Им не нравилась политика терпения и невмешательства, которую ведёт нынешний король, отец нашей принцессы. Он перевел дух, оглянулся и подвинул себе какой-то кособокий стул. — Так вот, эти гааш захотели изменить мир. И начали с себя. Они стали есть мясную пищу, добывая ее на отсталых или необжитых планетах вроде вашей. После же они решили, что такими глупостями могут заниматься младшие, а сами стали активно изучать политику и огрызки дипломатии жастарианцев. Изучив ее и увеличив число сторонников, они стали потихоньку внедряться во все сферы жизни гааш. Медицину, науку, оружейную науку, благо король уже давно понял, что с пустыми хватами против бластеров не выстоять. Потихоньку всё это существовало и развивалось в тени. В последние же годы у группировки сменился лидер. Им стал более решительный Джакстер. Тебе это имя ничего не скажет, равно как Гаросу и принцессе. Собственно, это он решил, что двадцать лет — слишком большой срок для развития и решил ускорить выход «убийц» на политическую сцену. Думаю, ты понимаешь, куда делся бывший глава… Усмешка гааш стала зловещей. Он несколько минут наслаждался тишиной, давая возможность отдохнуть горлу. — Дальше мы стали разрабатывать планы покушений и претворять их в жизнь. Королевский род многочислен, но не бесконечен. Их можно убить. Думаю, третье покушение на короля снова было неудачным, но это не страшно, мы быстро учимся. К сожалению, учатся и королевские телохранители. Ну как, тебе легче стало от этих знаний? — Это кое-что объяснило, — спокойно кивнул эльф, не сводя с него взгляда, и коснулся одного из вдетых в стену записывающих кристаллов. — У нас это практикуется давно. Тринадцать лет назад в этом королевстве один из младших принцев во главе со своими подельниками убил всех, кто был на очереди к трону. Его отец пытался наладить дипломатию со всеми, с кем мог. Но он умер от болезни, и это существо стало королём. Все катится в бездну, — все так же спокойно возвестил его Фэй. — Скажи, у вас есть стратегия того, что будет потом? — этот вопрос тоже прозвучал крайне просто, когда он всего в пару движений толкнул гааш на пыточный стул и застегнул ремни поперек груди. Руки оставил свободными, а вот щупальца словно прилипли к полу. — А теперь по поводу того предмета в твоем теле. Полагаю по меркам вашего мира, это весьма опасная вещица. — Даже если стратегия и есть… мне ее никто не рассказал, — Самри пожал плечами, рассматривая свои скованные щупальца с неким любопытством. — Понимаешь, я не настолько высокого звания, чтобы меня посвящать во всеобщие программы. Ты можешь делать со мной что угодно, но я не смогу рассказать то, чего не знаю. В моем теле бомба. Я хотел ее взорвать уже давно… впрочем, подходящего момента все не было. Ты даже можешь извлечь ее… она вшита в кожный карман изнутри. У тебя достаточно инструментов для небольшой операции. — Так я и думал. И скорее всего, если это сделаешь не ты, она взорвется, — совершенно спокойно сказал эльф и, взвесив в ладони скальпель с крохотным, но очень острым лезвием, хмыкнул. И без предупреждения провел надрез по ближайшему к нему щупальцу. Хороший такой надрез. — Знаешь, в моей семье мастерство пыток считалось искусством, но мне сложно быть беспристрастным. Потому я в этом пока не слишком хорош, — лезвие скользнуло в разрез, поддевая кожу. — Прости, я так и не узнал касательно болевого порога… Сначала Самри не ощутил ничего, но потом в голове взорвался целый фейерверк боли. С ним раньше никогда такого не было. Нежная кожа гааш не была приспособлена к подобному. И ни один нормальный гааш никогда бы не додумался резать другого. Он закусил губу, но выдал себя цветом, наливаясь растерянно-лиловым вперемешку с розовато-алыми полосками гнева. Боль была непривычна, необычна, неприятна и… страшна. Одно дело терпеть боль от медицинских процедур, зная, что они идут на благо твоему телу. Терпеть боль от вшивания той самой бомбы, зная, что сможет ее использовать с любой момент. И совершенно другое дело — терпеть боль, которую ему причиняли просто так, потому что захотелось. Потому что… Внезапная догадка пронзила его мозг, на миг отодвинув болевые ощущения. Эльф делал это не для того, чтобы получить информацию. Все, что мог, Самри уже и так рассказал, без пыток. Он не знал больше никаких имен, мест встреч, общей программы и чего, собственно, добивается его движение. Прав? У всех гааш есть права. Имен? Гааш получают имена. Не все, но получают. Свободы? А что есть эта свобода? Эльф вот свободен его резать просто потому, что ему так нравится и хочется. Вот свобода эльфа. Его свобода нарушает свободу Самри, который не хочет, чтобы его резали. Так что же такое свобода в истинном понимании? — Чего ты еще от меня хочешь? — прошипел гааш, стискивая зубы. — Я рассказал тебе все, что знаю сам. Мой исполнитель, которому я приказывал, мертв. Все думают, что я тоже мертв. Мои кураторы не называли имен. Местом нашей встречи был бар «Малютка» на одной из станций гааш. Ты туда все равно не попадешь, да тебя туда никто и не пустит. Больно внешне отличаешься, — он нервно хихикнул, представив эльфа, пытающегося неведомым образом проникнуть в место отдыха гааш. То-то будет весело! Паника поднимется изрядная. — Ну на самом деле ты и правда уже сказал все, что мне было нужно. И я не любитель подобного, — все тем же спокойным голосом протянул эльф и, поднеся лезвие ко рту, замешкался, а затем слизнул капли прозрачной крови с плоской стороны лезвия. — Не ядовито. И не так мерзко. Но мне нужно, чтобы ты сам вытащил бомбу и отдал мне. А одними словами такого не добиться. Ведь… Ты же ребенок, который если и может кого убить, то исподтишка используя какое-то оружие или чужую стратегию. Вы убиваете, не зная, что такое боль, — несмотря на тихий и совершенно спокойный голос, глаза эльфа полыхали багровым. — А теперь вот что — боль чувствует все живое, которое имеет сознание. Если не чувствует — значит не живет. Тебе нравится боль? Хочешь продолжения? Я могу разрезать кожу на твоем щупальце и снять… как оболочку с колбасы. Могу нарезать его тонкими кольцами, ведь… Каждый, умирая, чувствует боль, — вот теперь он улыбнулся, зло, горько и довольно безумно. Его задачей было подвести этого глупца к краю. А все потуги на пробуждение совести — это Гарос дурно на него повлиял. — Почему сам? Лезвие у тебя, ты можешь сделать два небольших надреза, — Самри кривовато усмехнулся. Это же надо — облизывать нож! Никто из них до такого не додумался. Если он выживет, то… сообщит об этом интересном мире. Многие захотят постажироваться у местных мастеров. Это намного увлекательнее, чем взрывать корабли и пытаться отравить дипломатические или ритуальные подарки… Он указал хватом себе на бок, показывая, где именно спрятана бомба. Самри морщился — разрезанное щупальце саднило и жгло. Неприятные ощущения и довольно навязчивые. — О, я могу тебе помочь. Но мне нужно выяснить одно маленькое соображение. Которое подтвердить можешь только ты, — улыбнулся Фэй, легко разрезая кожу на боку, но даже не думая ее трогать. — Скажи на милость, если ты решил стать уникальным и присоединиться к тем другим… Что интересного в том, чтоб убить уйму народа, не пытаясь использовать ум, чтобы добиться своих целей? Хотя о чем я говорю. Его ведь у вас нет, — презрительно проговорил новоявленный истязатель и без предупреждения вспорол кожу на груди у пленника, прочертив горизонтальную линию. Это могло помочь держать напал. Возможно… Эльф подумал о том, что малец точно сорвется, лишившись одной из своих ног. Самри хрипло вдохнул воздух, а после заорал. Ладно, бомбу этот чудак не хочет вынимать сам, но зачем разрезал грудь? Прозрачные струйки крови потекли по телу, сам он мог видеть белые с тонкими сероватыми прожилками мышцы груди. Зачем? Чего этот эльф добивается? — Откуда мне знать? — растеряно выкрикнул он. — Я не предводитель и не хварс, чтобы прочитать мысли предводителя! Это его решения, он сказал — нужно уничтожить королевский род. Мы делаем. Что ты хочешь от меня? Твой король тебе скажет, и ты тоже сделаешь! Или будешь перечить своему королю и не выполнять его приказы? Так тебя тоже убьют, а приказ выполнит другой, который не перечит. — На самом деле да. Вот только я-то буду знать, что это неправильно и буду крутить ситуацию из своих изображений, — до одури спокойно ответил эльф, легким заклинанием затворяя раны, чтобы гааш не истек кровью. — Но знаешь, попробовав твою кровь, я понял одну забавную вещь. Та дрянь в твоем теле завязана на какую-то ситуацию. Попробуй её достать сам. Я уверен она не сработает. Им не нужно, чтобы ты спасал свою жизнь с её помощью, — самым ужасным было то, что истязатель был абсолютно уверен в своих словах. — А если она взорвется? — хрипло пробормотал Самри, ощупывая ноющий бок. — Ты взлетишь на воздух вместе со мной. Возможно, твой друг и Гэвианет погибнут. Силы заряда должно хватить, чтобы уничтожить и этот дом, и несколько соседних. Ты серьезно хочешь подвергнуть риску себя и своих друзей? — Посмотрим, — спокойно ответил эльф, на всякий случай накладывая на комнату еще один слой щитовых чар. Гааш знал, что может умереть, знал, что возможно, это его последние минуты жизни. Но все же не смог сдержать злорадной усмешки. Отлично, если бомба взорвется, он выполнит свою цель — уничтожит принцессу. Двумя неделями раньше или позже… какая разница? Он зарылся пальцами в кожные складки. Зачем природа наделила гааш этими складками, Самри не знал. Ученые строили разные теории, а после сошлись на одной — в этих кожаных складках когда-то давно древние первобытные, почти неразумные гааш переносили яйца. Яиц было много, поэтому складки-карманы имелись и у женщин, и у мужчин. Возможно, даже грели их своим телом, чтобы дети получились сильнее и здоровее. Теперь же в таких складках гааш переносили разную мелочевку… и бомбы. Круглые сферы идеально подходили по размерам под эти складки. Он разжал мышцы-сфинктеры и извлек испачканную в крови после порезов серебристую сферу с небольшим углублением в середине. Эльф хмыкнул, не реагируя на подначку. Пожалуй, эта комната после всех ухищрений сдержит не просто какой-то там взрыв, но и бушующего дракона, если бы он сюда влез. Больше его заинтересовала так называемая бомба. В этом мире были целых две стороны, пытающиеся изобрести как можно более эффективную взрывчатку. Гномы и алхимики. Но у первых бомбы получалось крайне громоздкими. А у во вторых были проблемы с убойной мощью и дороговизной ингредиентов. Но перед ним была крохотная яйцеобразная штука, мощи которой, по идее, действительно хватило бы на уничтожение дома. Пальцы Самри сжались на бомбе, Фэй дрогнул, следя за ним. Раздался щелчок и… ничего. Взрыва не случилось. И в следующий момент тоже. Бомба взрываться не собиралась. Самри как-то обиженно посмотрел на бомбу. Словно маленький ребенок, которому обещали конфету, а дали невкусный брикет и заставили съесть все до крошки. Она не взорвалась и даже не активировалась. Он нажал сильнее, но ничего не произошло. Не разгоралось пугающее синее сияние, не начиналась реакция чего-то там заумного, о чем вещал вшивающий бомбу гааш… Получается, это фикция? Муляж, игрушка, чтобы он верил в нее? Чтобы думал, что в любой момент может ее взорвать, а на самом деле был безоружным? — Она ненастоящая, — растерянно выдохнул он. Его пальцы разжались, бомба выпала и покатилась по полу как маленький мячик. Совершенно безопасный и ни на что не пригодный. — Мне вшили муляж. Но для чего? — Что и требовалось доказать, — вздохнул эльф и подобрал кругляш, отер от крови, подошел к пленнику и, протянув ему бомбу, небрежно залечил нанесенные повреждения. — Одно из двух: либо она должна была сработать в случае провала твоего подельничка… Либо это сработает лишь после твоей смерти, но сработает только в твоем теле, — продолжил Фэй, протягивая ему тряпицу, чтоб стереть кровь. — Впрочем, я не удивлюсь, если все подобные тебе щеголяют безобидными игрушками, считая себя куда более значимыми, чем есть. — Интересно получилось… — Самри вытерся предложенной тряпкой и уныло кивнул собственным мыслям. — Покупателя вполне могли надуть, продав ему безобидные муляжи вместо бомб. Или же партию бомб перехватили и подменили муляжами, чтобы мы не взорвались. Добрые мудрые гааш… — он презрительно фыркнул. — Мне кажется, король и так все знает. Он просто позволяет нам играться в великих террористов. Пока мы заняты борьбой с ним и его потомством, он успеет наделать новых детей. Тысячи новых претендентов на престол… Любая женщина согласится отложить кладку от самого короля. Но я никому не смогу сказать это, — Самри невесело усмехнулся, искривив тонкие губы. — Меня убьют за такие слова. Ведь все уверены в том, что они самые умные и делают благое дело. Что же, будет мне на память о случившемся, — он сунул бомбу обратно в складки кожи. Теперь ее не нужно вырезать, можно вынимать и запихивать обратно. Помнить, какой дурью он занимается.