Необычные щупальца

Гарос медленно кивнул и подал голос лишь когда певица сделала паузу, и начался музыкальный проигрыш. — Да, лет до восемнадцати она еще будет расти, — тихо проговорил он, стараясь не мешать остальным слушателям. — Она действительно весьма талантлива, но отец ее не поддержит, а мать не имеет права голоса, — в его шепоте проскользнула горечь, а Фэйтан лишь согласно угукнул. Гэвианет молча кивнула, чтобы не мешать следующим выступающим. Вообще ей хотелось бы побольше поговорить с принцессой, но… она не знала о чем. И зачем вообще лезть туда, куда ее не звали. В этом мире все так живут. И на ее родине тоже все так живут. Хочешь петь? Пой на здоровье, но свои основные обязанности выполняй… Она смотрела на сцену, где появился новый паренек, слишком худощавый для человека, возможно, эльф. А может, и полукровка, кто их знает… Он тоже собирался что-то петь. И судя по первым аккордам, что-то грустное и печальное. Как раз для ее невеселых мыслей. — Скажи, кем бы такой талант, как она, стал у вас на родине? Младшим техником? — внезапно спросил Гарос, все еще говоря о принцессе. На сцене эльфенок запел типичную эльфийскую песенку о неразделенной и трагичной любви. Сам же Гар уже понял, что у гааш с музыкой там все, мягко говоря, никак. А значит и таланты такие не нужны никому. — Да кто ж ее знает, — пожала плечами девушка, поглядывая на певца. — Смотря к чему у нее есть есть склонности. Она могла бы писать книги. Или учить детей. Или лечить… Или стала бы великой матерью и производила бы на свет новых гааш. Возможно, она могла бы стать астрономом, первопроходцем, навигатором… может быть и дипломатом, управляющим города, руководителем космической станции… Или работала бы на заводе по производству пищи. Или выращивала бы водоросли. Или стала бы климатологом и предсказывала бы погоду и землетрясения… Работы много, занятий много, есть из чего выбрать. — Понятно. Просто я к тому, что… А ладно, поговорим после, — фигурально махнул рукой орк, не желая устраивать разговоры на концерте. Во-первых, программа подходила к концу, а во-вторых — барды имели полное право на то, чтобы их музыку слушали не отрываясь. Вот на смену эльфенку опять вернулась принцесса, но уже одна и, сама сев за пианино, ударила по клавишам. Мелодия оказалась бодрая, похожая на шум волн морского прибоя. А затем стала тише и… — Зеркало мира в пылающем мраке Внезапно возникло, сверкая серебром Сотни людей до того вдруг узнали, что Зеркало душу может украсть… — пропела девушка, и со стороны короля раздалась ругань. Гарос опасливо оглянулся. Король понял, что это за песня, и порывался прекратить концерт. Ну конечно. Песня из старой поэмы, имеющая весьма занятное содержание! — Ладно, он сам не слушает, но почему другим мешает? И вообще, если так не нравится, можно было не приходить, — фыркнула Гэвианет. Хотя слово «приходить» с этим королем ассоциировалось весьма смутно. Скорее уж приезжать на чужих спинах. Гааш с интересом повернулась в сторону короля — тот багровел и фыркал, выражая свое негодование довольно мерзкими словами. Основной смысл его тирады относился к происхождению дочери. Гааш удивлённо вскинула брови: — Если она его дочь, то как она может быть дочерью ослицы? Этим самым он говорит, что не гнушался совокупляться с животными… Он у вас совсем больной… — Дочь козла будет вернее и не так обидно, — буркнул под нос Фэй, не далекий от того, чтоб послать короля куда подальше. Причем не без помощи магии. И тут Гарос был с ним согласен. Требовалось сделать что-то, пока этот тип не опозорил свою дочь перед всем высоким дворянством. Ибо с него станется заползти на сцену и приказать высечь «смутьянку» прямо здесь. — Фэй? — Ладно. Помнишь любимое проклятье Третьей? — тихо шепнул эльф, и орка едва не пробило на ржач. — Такое забудешь! — Отлично. Как только он встанет, сразу используй его. А я тебя закрою. — Ты что, сам не можешь?! — Могу. Но у тебя, Гар, силенок на прикрытие не хватит. Пора, — и орк послушался. Потому что и сам прекрасно знал… Поднявшийся на ноги король внезапно схватился за живот, и его вывернуло прямо на его собственные туфли. Поднялась суматоха, но никто не удивился, что его величество переел. Тем более, что песня про поиск зеркальный души и мечту о свободе была куда более интересна не только тем, что была запрещена, но и тем, что пела ее принцесса в концертном зале, где был цвет дворянства и богатейшие купцы. Вокруг короля забегали слуги, подавая тряпки, чтобы вытереть рот, какой-то парень с деловитым видом притащил тазик, следом прибежали те самые носители паланкина. Впрочем, для местных не случилось ничего необычного. Королю вовремя сунули тазик под нос, а после осторожно вынесли прочь из зала приводить в порядок, чтобы его величество не позорился ещё больше. Гэвианет поморщилась — выглядело это отвратно. Наверняка и без помощи Гароса этот обжора раньше или позже устроил бы подобное, орк всего лишь подтолкнул естественные процессы. Тем временем принцесса допела свою песню, зал разразился аплодисментами, какой-то парень притащил пышную охапку цветов, а слуга поспешил натереть до блеска ранее изгаженный пол. Выступление подходило к концу. После принцессы выступил полноценный оркестр, вся сцена была полна. Виолончелисты, скрипачи, лютнисты, рояль и даже небольшой хор. — Да, а человеческие барды действительно поднялись весьма и весьма высоко, — хмыкнул Фэй. И все же выступление он слушал внимательно. Это действительно стоило времени. — Что скажешь, принцесса, нравится тебе музыка? — в тон эльфу обратился к гааш шаман. — У вас очень красивая музыка, — согласилась Гэвианет, глядя, как расходятся закончившие петь и играть музыканты. Публика постепенно покидала зал, но, видимо, ее спутники решили не толпиться, поскольку пока еще сидели в ложе. Впрочем, ей самой не хотелось торопиться. Она урвала свою частичку чуда. Не того неопределенного и неизведанного, которое никогда и не случится, а настоящего. Послушала музыку, посмотрела выступления, увидела отношение местных ко всему происходящему. Завтра она вернется домой и все… больше ничего этого не будет. Ни заботливого Гароса, ни немного вредного Фэя, ни раздражающего Самри, ни обожравшегося короля, ни местных разбойников и насильников. Будут уже другие проблемы… После того как музыка стихла, и барды, участвовавшие в концерте, вышли поклониться, Гарос с горечью заметил, что народа на трибунах осталось совсем немного. Впрочем, и они пошли на выход, ибо ничего нового больше не предстояло. Выйти наружу оказалось непросто по той причине, что все вокруг концертного зала коллегии бардов кишело слугами короля и стражей. Фэй нахмурился, остановившись рядом с выходом. — Думаю, нам стоит подождать принцессу. Полагаю, скоро будет грандиознейший скандал. — Было бы из-за чего скандалить… — вздохнула Гэвианет, понимая, что торчать здесь им предстояло еще долго, поскольку стража то ли искала кого-то или что-то, то ли просто расспрашивала, но на выходе осматривала всех. — Только не говорите, что король потерял что-то ценное и теперь это ищут… — она страдальчески поморщилась, глядя, как худощавый человек в форме стражи машет руками вокруг пышнотелой дамы в светлом парике. — Фикция, — хмыкнул Гарос, и в этот момент из концертного помещения вышла принцесса. И прежде, чем что-то вообще успело случиться, Фэй вежливо поклонился, протягивая принцессе руку. — Ваше высочество, я искренне восхищен вашим талантом и вашим поступком. Позвольте мне пригласить вас и, безусловно, вашу свиту ко мне в гости! — Вы мне льстите, господин посол, но я счастлива, что смогла произвести подобное впечатление! С радостью приму ваше приглашение! — когда Клара это сказала, вокруг стало до неприличия тихо, а уж король в стороне вообще гневно запыхтел. Он попытался сказать что-то мерзкое, но вновь согнулся над тазом, и этих крох времени хватило, чтобы они успели добраться до кареты Фэя. Гэвианет с подозрением покосилась на короля. Как бы не удавился тут… Хотя жемчуга у него она не заметила. Значит, не помрет. Она шла рядом с Гаросом, периодически цепляясь за его опущенную руку больше для моральной поддержки, чем для опоры. Просто, чтобы почувствовать его силу и надежность. Именно надежности ей не хватало во всей этой круговерти… и будет не хватать по возвращении домой. Вряд ли найдется хоть один гааш, способный выдержать с нею круглые сутки. А орк терпит. Карета тронулась раньше, чем король разогнулся. Она объехала метушащихся слуг, несколько озадаченных стражников, ждущих приказов, толпящуюся и шушукающуюся знать… Гааш выглядывала в окошко, надеясь, что погони за ними не будет. А то еще придурочный венценосный папаша решит, что его дочку украли. Хотя официальное приглашение слышали все присутствующие, но мало ли какой бред может оказаться в заплывших жиром королевских мозгах? Добрались до особняка быстро, с ветерком и, что главное — без погони. — Спасибо огромное за ваше приглашение! — улыбнулась принцесса, успевшая захватить с собой служанку со своей свиты. Иначе ее подняли бы на вилы все. Точнее, за тонкое и изящное выбешивание высокого дворянства ей светило изгнание из королевского дома — отречение. А вот за ночевку в доме у постороннего мужчины могли опозорить или даже принудительно выдать за очередное отродье Спэлманов. — Что вы, я не мог позволить вашему отцу наломать дров еще больше, нежели изначально. — Гэв, ты-то сама как? Не придавили? — тихо спросил иномирянку Гарос, со вздохом пытаясь снять с себя эльфийский морок и, плюнув на это, устроился на диванчике в гостиной, вытягивая ноги. Фэйтан и сам прекрасно знал, как общаться с принцессой… — Я вполне нормально. А что такого ужасного в приглашении Фэя, что ее могут принудительно выдать замуж? — заинтересовалась Гэвианет. — Да типичная человеческая заморочка. Например, целителям мужчинам нельзя лечить девушек дворянского рода минимум без двух свидетелей. Могут повесить, — скривился орк. Пока эльф устраивал гостью, можно было наконец-то нормально поговорить без посторонних ушей. Гааш покрутилась и уселась рядом с Гаросом, пока Фэй вызывал слуг и командовал об обустройстве принцессы. Знакомая суета. Подумаешь, на одну принцессу в доме было больше. — Законы мерзкие тут. Не знаю истории с этой девочкой, но… Она правда хочет по всем законам быть изгнанной с королевской семьи. Сама отречься она сможет только в семнадцать. Но ее уже через год выдадут замуж, и после этого ее мнение никому интересно не будет, — продолжил шаман, задумчиво поглаживая принцессу по голове. — Гарос, но как ее можно выдавать замуж, если она еще ребенок? Ведь она еще не закончила рост, ее тело не сформировано в полной мере… Ей нельзя замуж, — встрепенулась Гэвианет, подняв на орка взгляд. Как-то дико это выглядело. — Не знаю, как у вас, а у нас первую кладку женщина может отложить только тогда, когда закончит обучение и отработает практику и первые три года на основной работе. То есть примерно в двадцать два или двадцать четыре года. Иначе ее тело не будет сформировано, а потомство получится слабым и нежизнеспособным. А замужество разрешено не раньше двадцати лет, чтобы не возникало подобных проблем… — Значит у вас хотя бы до этого, к счастью, додумались, — грустно улыбнулся орк. Из-за отсутствия клыков это получилось не так криво, как раньше, но и этого хватило. — Понимаешь, им плевать, что от этого можно умереть. Главное, что это выгодно и это гарантированно уберет ее с политической арены. Ах какая жалость, какая трагедия… Погибла в пятнадцать лет при родах, — едва слышно и очень горько продолжил он. Вскоре в гостиную вернулся хозяин дома с новой гостьей и двумя служанками, которые по-быстрому накрыли на ужин, а одна с графином воды и парой бутербродов вышла в коридор, ведущий к темнице. Гэвианет сочувственно смотрела на Клару, уже переодетую в наряд поскромнее, какую-то домашнюю и простую. Нет, держалась она воистину по-королевски, шла с ровной спиной, не оглядывалась, не косилась по сторонам, как гааш в поисках чего-то интересного. Пожалуй, здесь королевский род как-то иначе выделялся и не был так близок к народу, как короли гааш. В ней чувствовалась… порода. Гэвианет было стыдно сказать это вслух, но принцесса напоминала породистого питомца, полученного в результате скрещивания не менее породистых родителей. Ее манеры, голос, выверенный до последнего полутона, изящные жесты — абсолютно все в ней выдавало очень избирательную селекцию. И поскольку у гааш ничего подобного никогда не было, то выглядело это презабавно. Пожалуй, Клара была в большей степени принцесса, чем Гэвианет. Она не задавала вопросов, не крутилась, была предельно вежлива со всеми и держалась как-то обособленно.