Soft

      На сковороде подгорает бекон с яичницей; электрический чайник давно выключился, и вода в нем на донышке уже остывает. Питера одолевают сомнения: не будет ли тетя считать его влюбленным фанатом в Железного человека, если он станет готовить в фартуке с изображением брони? Пальцы ласково касаются реактора, обводя его по кругу.       С работы Мэй вернется поздно, Нед уехал с родителями за город, поэтому никто не помешает Питеру провести день с Тони: обедать с ним за общим столом, разговаривать, держать за руку, целовать, не боясь при этом быть пойманными с поличным. Тони сейчас зависает у него спальне наверняка проводит там ревизию. Не удивительно. Это его прямая обязанность.       Питеру скрывать нечего.       Он не стыдится чувств. Не стыдится того, что личный дневник исписан признаниями в любви, фразой «Тони Старк» на каждой странице, на полях, выведенной разными шрифтами. И еще — планами на будущее, в них во всех задействован отец.       Он не стыдится деловых костюмов, сшитых на заказ — точно такие же надевает Старк на мероприятия. Карманных денег хватит не только на дизайнерскую одежду. Всё для любимого сына.       Питеру нравится примерять костюмы. Он чувствует невидимую связь с Тони, когда гладит дорогую и качественную ткань, благоухающую его парфюмом — втихую утаскивал флаконы с тумбочки, потом возвращал. Или забираться под белоснежную рубашку, царапая напряженный торс и представляя на месте своих рук другие.       Он всё еще не свыкся с правдой. А если сумеет, что это изменит? Он уже бесконечно сильно любит Тони…       — Отец, — произносит Питер, пробуя слово на языке, как неизвестный ему ранее фрукт. Горчит или приторно? Нет, суховато. — Папа. Па-па.       Пахнет горелым беконом. Чертыхаясь, Паркер выключает плиту и вываливает всю еду в мусорное ведро. Сковороду чуть не швырнул о стену, но вовремя остановился. Он обнимает себя, желая ощутить руки Тони.       Панически нужен ему. Сейчас.       Добраться до спальни оказалось проблематично — перед глазами всё плывет. Питер зовет его, но из горла не вырывается ни звука. Даже хрипа. У них это что, семейное? Страдать от панических атак.       Он заходит в спальню, опираясь на ее ручку.       — Тони…       — Что с тобой? — с тревогой в голосе спрашивает он, бросая не застеленную простынь, и за секунду до падения ловит сына.       — Я не понимаю… Кажется…       — Твою мать. За что тебе всё это? Таблетки в машине. Как чуял, пригодятся.       Он усаживает Питера на кровать и намеревается пойти за спасением, но тот хватает его за руку. Спасение здесь — смотрит на него огромными испуганными глазами.       — Не уходи.       — Я за таблетками, малыш.       — Всё пройдет. Останься со мной, — он переплетает свои пальцы с его и втягивает воздух в легкие. — Останься. Не уходи. Прошу.       Не выпуская руки, Тони садится рядом. В подобную ситуацию он попал впервые. Ему так же фигово, словно приступ заразителен. Когда с ним случались приступы паники, он либо пил таблетки, либо прятался в броне. Питер ищет спасение нестандартным способом. Но это поможет.       Он кладет голову ему на ноги и поджимает колени. Весь сворачивается, трясется. Инстинктивно Старк порывается обнять Питера, как ребенка. Своего ребенка.       — Дыши, мальчик мой, — Тони склоняется над ним, прижимаясь губами к виску. — Всё пройдет. Дыши со мной. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Медленно, не торопись.       Старк вслушивается в тяжелое дыхание сына, пока оно не замедляется и не доносится мирное сопение. Постепенно Питер заснул в надежных объятиях.       Боль в сердце мужчины отступила.