Ворон

      Джек Кроуфорд действительно оказался не Грегори Лойсом, который мало верил в профайлеров и психологов, теша себя надеждами, что подражателя, как и самого Ворона, они смогут схватить лишь случайно, а составление и поиск причин его поступков считал пустой тратой времени. Он вообще не уделял внимания Роберту Брауну, а был сосредоточен на уликах, просмотре камер, поиском связей между ослеплёнными девушками и именно поэтому потерял это дело.       Уже через час после звонка Уилла Джек отписался ему и назначил свидание с Вороном на следующий же день в полдень. Не ожидавший такой прыти Уилл всю ночь изучал беседы этого психопата со следователями, выводы психиатров и даже черновики книги, которую тот начал писать в камере, но слишком откровенные подробности сцен насилия и внезапно появившийся подражатель наложили вето на эту рукопись, во избежание появления новых и новых поклонников.       Читать протоколы двадцатилетней давности — это всё равно что смотреть, как в древности лечили зубы. Немного бросает в дрожь. Американская система правосудия всегда была далека от совершенства. Если дома был найден труп женщины, а у мужа нет точного алиби, то в девяноста процентах случаев его арестуют и попытаются посадить. Стоит найти у парня любовницу или страховку на жизнь умершей супруги, а, к слову, всё это есть почти у каждого второго гражданина, то бедняге уже не отвертеться. Логическая цепочка выстроена, и обвинители вцепятся в неё зубами, не обращая внимания ни на что другое.       Старый Ворон сидит уже двадцать лет, но до сих пор внушает такой страх и ужас, что попасть к нему практически нереально. В документах обозначен лишь неплохой интеллект, умение манипулировать и давить на собеседника, но предыдущая следственная группа не прорабатывала странную связь между ним и его подражателем, а вот Уилл её видел. Видел, но не мог объяснить. Мистер Лойс не обладал фантазией и не поверил Уиллу тогда, семь лет назад, когда он просил о встрече с Робертом Брауном, а Джек Кроуфорд ни о чём не спросил, а просто её организовал.       Несколько порций виски, почти бессонная ночь и огромная куча информации сделали своё дело, и под утро Уилл уже едва соображал, не в состоянии рассортировать свои мысли в правильном порядке. Незначительных подробностей было слишком много: повреждения и причины смерти девушек, остатки еды в их желудках, качество и марки дорогих платьев, родословная до седьмого колена и даже состояние их волос — видимо, следствию совсем нечем было заняться. Однако на некоторые интересующие его вопросы Уилл так и не смог найти ответов. Может, они и были где-то спрятаны, но за одну ночь перелопатить дело об убийствах пятнадцати девушек Ворона и попытаться связать их с сорока изувеченными его подражателем — да с этим не справился бы и весь отдел ФБР, возглавляемый Джеком Кроуфордом, не то что уж полусонный профайлер.       Утром он получил весьма предсказуемый отгул на работе и всё-таки смог подготовиться к встрече с легендарным маньяком. У него так и не было точных вопросов, не было определённого плана, но даже рассматривая старые документы, он смог увидеть те преступления и надеялся, что встреча с Вороном даст ему причины его поступков, на которые тогда, двадцать лет назад, никто особо не обращал внимания.       Он припарковался у клиники доктора Чилтона без пятнадцати двенадцать и, чтобы найти Джека, ему пришлось пробиваться через толпу народа. Раз в полгода, когда появлялась и исчезала очередная жертва потрошителя, здесь собирались озлобленные жители Балтимора, требующие казни Ворона, пытающиеся выловить Фредерика Чилтона, привёзшего это чудовище в их город, и неоднократно были чуть ли не открытые попытки облить бензином и сжечь клинику с остальными осуждёнными и всем персоналом в придачу.       Уилл с трудом пробился через полицейское ограждение, и то благодаря Кроуфорду, ожидающему его у ворот, и они попали на оккупированную территорию. Естественно, доктор Чилтон не встречал их на пороге, опасаясь за свою жизнь, и они ещё час пробивались внутрь, сдавая личные вещи и подтверждая свои личности.       При любых косых взглядах, грубости персонала или звуке запирающегося за ними засова, Уилл неосознанно вздрагивал, хотел он этого или нет, и Джек в этот момент всегда оказывался рядом и даже успокаивающе клал ему руку на плечо. Большой и спокойный негр, от которого открыто несло угрозой и защитой одновременно, действительно срабатывал как антидепрессант, и Уилл даже одёргивал себя, стараясь не жаться к нему поближе. Как в компьютерной игре, они, в конце концов, добрались до босса и попали в кабинет Фредерика Чилтона, растеряв половину того, что было у них с собой при входе.       Уставший от идиотских проверок Джек без рассусоливаний набросился на доктора, который в эти дни был уязвим, как никогда.       — Доктор Чилтон, — с порога зарычал Кроуфорд, раздражённо влетая в кабинет. — Что за странные указания? С меня сняли даже галстук и проверили нижнее бельё. Вы не знаете, кто мы и зачем сюда приехали?       Чилтон мгновенно встал из-за стола, состряпав виноватое выражение лица, но Уилл сразу понял, что тому совсем не жаль. Для того чтобы работать тюремщиком, необходим определённый склад ума: склонность к садизму в любой форме, наслаждение в принуждении или подчинении, равнодушие к окружающим или огромное себялюбие. Доктор Чилтон был слабым и по-своему жалким, и его неудачи в профессии и желание прославить своё имя любой ценой уже стоили двадцати Балтиморским девушкам зрения и здоровья. Почему-то сейчас Уилл был уверен, что эта тварь с наслаждением следила по камерам за тем, как охранники заставляют снимать брюки начальника следственного отдела ФБР и его запуганного спутника.       — Простите, мистер Кроуфорд, — обречённо развёл руками Чилтон, даже не скрывая улыбки, — правила одинаковы для всех.       — Даже для вас? Вы тоже проходите через это, чтобы попасть утром на работу?       — Нет, конечно, — покачал головой Фредерик, глядя на Джека, как на глупого дурачка, — но если я собираюсь посетить отделение особо опасных преступников, то да, я также подвергаюсь осмотру и оставляю на посту все вещи, внесённые в одобренный мною список.       Кроуфорд громко выпустил воздух из лёгких, и доктор Чилтон, бросив заинтересованный взгляд на Уилла, вальяжно вышел из-за стола и протянул ему руку для приветствия.       — Мистер Грэм, какая встреча, рад вас снова видеть, — всё так же добродушно сказал Чилтон и, так и не дождавшись ответного рукопожатия, спокойно спрятал руки в карманы. — Всё так же нелюдимы и неприветливы?       — Зато вы приветливы здесь за всех, — немного нервно ответил Уилл, ненавидя себя за свой страх перед докторами. — Мы почувствовали это с первых минут пребывания в этом заведении.       — Ну простите, пожалуйста, мистер Грэм, мне очень жаль, но процедуры проверки…       — Так, хватит этих идиотских танцев, — грубо перебил его Джек, как бы невзначай оттесняя доктора от Уилла и доставая из кармана смятую бумажку. — Вот разрешение для мистера Грэма на посещение Роберта Брауна, подписанное лично мэром. Прошу вас, мистер Чилтон…       — Доктор Чилтон, будьте любезны, — легко поправил его Фредди, забирая ордер и скрупулёзно вчитываясь в каждое слово.       — Да, конечно, доктор Чилтон, простите, — покладисто улыбнулся Кроуфорд, продолжая напирать вперёд и совсем отгоняя эту гиену от профайлера. — У нас не так много времени, как кажется. Два дня назад подражатель забрал Миранду Блэк. Так мы, по крайней мере, предполагаем. Она — единственная девушка, подходящая по возрасту, пропавшая за эти дни. След ещё свежий, мы очень спешим, поэтому давайте не будем отнимать друг у друга время, мы и так его достаточно потеряли, пока пробирались к вам в кабинет.       Фредерик понимающе кивал, продолжая изучать бумагу и, оттеснённый к окну, вынужден был сесть обратно к себе за стол.       — Ну что ж, документы в порядке, — довольно сказал Чилтон, сверкнув глазками и доставая из ящика стола ещё какую-то папку. — Мистер Грэм, прошу вас, подойдите и внимательно ознакомьтесь с правилами посещения отделения «Е». Как и любые другие правила, они написаны кровью и опытом, поэтому ради вашей же безопасности отнеситесь к ним со всей серьёзностью.       Уилл подошёл к доктору, легко подхватил папку, но так и не открыв её, уселся на стул для посетителей и внимательно посмотрел Чилтону в глаза. Джек, стоящий за его спиной, придавал ему уверенности, и он чувствовал себя более-менее нормально.       — Разрешите задать вам несколько вопросов? — поспешно спросил профайлер, всё-таки отводя взгляд в сторону.       — Конечно, спрашивайте, — с энтузиазмом покивал Фредди, — я всегда открыт для сотрудничества с правоохранительными структурами.       — Это радует, — криво усмехнулся Уилл, облокачиваясь на стол, — но почему вы не пустили меня к нему раньше? За десять лет я подавал вам прошения более пяти раз, но всегда получал отказ. Мы не будем выяснять, почему разрешили сегодня, но тогда? Почему всегда отказ?       Чилтон слегка заторможенно моргнул, и на секунду его лицо стало глупым и испуганным.       — Мистер Грэм, — быстро заговорил доктор, немного наклоняясь к нему через стол, — думаете, я ничего не понимаю? Вам кажется, что я не осознаю, что натворил? Я думать не думал, что подражатель переедет следом за Вороном к нам в город. В мой город. Я ведь тоже здесь живу. Что я только не предпринимал, пытаясь избавиться от этого пациента, я даже писал президенту, но всё без толку. Я так же, как и вы, вижу связь между этими преступниками, но всё, что я могу, это максимально ограничить его общение с внешним миром.       — Но мы сотрудники ФБР, — проворчал Джек, присаживаясь рядом с Уиллом, — если есть такая очевидная связь, а вы второй, кто подтверждает мне это за последние сутки, то как нам понять её, если вы ставите нам палки в колёса?       — Ну и что, что сотрудники ФБР, — фальшиво рассмеялся Чилтон. — Мистер Кроуфорд, вам знаком список маньяков и их профессий? Флорентийский монстр оказался полицейским, Кукольник — психиатром, Чесапикский потрошитель — хирургом, Лунатик — медбратом. В этом вся проблема. У меня нет ни ресурсов, ни опыта, чтобы быть точно уверенным, что я помогаю следствию, а не устраиваю свидание парочке психопатов. Вы можете меня не понимать, но я делал всё, что было в моих силах.       Уилл и Джек немного пристыженно опустили головы, спрятав глаза, и Фредерик Чилтон расслабленно откинулся на спинку кресла. Психиатр был прав. Большинство изловленных маньяков действительно чаще всего имели отношение к медицине или полиции.       — Давайте всё-таки остановимся на том, что никто из нас троих не является потрошителем, — миролюбиво сказал Кроуфорд, доставая из кармана блокнот и ручку. — Спрашивай, Уилл, что ты ещё хотел бы знать?       — Доктор Чилтон, — начал профайлер, не зная, куда деть руки и зачем-то поправляя очки. — Похищения происходят в одно и то же время каждые полгода. Двадцатого апреля — в день вынесения приговора Роберта Брауна, и двадцатого октября... ну иногда с задержкой в один день. Подскажите, чувствуются ли перемены в поведении Ворона? Он знает о том, что подражатель делает? И вообще, насколько он информирован? Он получает почту? Читает газеты?       — Насколько я знаю, за все двадцать лет он не получил ни одного личного письма, не считая влюблённых посланий от разных извращенцев, — сразу же ответил Фредди, вставая и кладя на стол какой-то журнал, — но первый год за этим никто не следил особо. После второго или третьего похищения, ещё в Чикаго, все письма тщательно проверяются, но там путь в никуда. С тех пор, как он в Балтиморе, я фильтрую всю почту, но по закону он имеет права её получать, так же как и газеты.       — Значит, он читает газеты, — задумчиво прошептал Уилл, вскакивая на ноги и начиная нарезать круги по кабинету, — но там ничего нет, всё проверяется.       — Моя команда за этим следит, — поддакнул Джек.       — А личные встречи? — нахмурился Уилл, замирая на месте. — Кто вообще встречался с ним с глазу на глаз?       Доктор Чилтон тоже немного засуетился, быстренько полистал журнал и, найдя нужные страницы, развернул его в сторону агентов.       — Список небольшой, мистер Грэм, — затараторил Фредди, выворачивая шею, чтобы удобнее было читать. — Если не брать в расчёт мой персонал, тех, кто следит за его здоровьем, психическим состоянием и внешностью, то за десять лет в Балтиморе встречи с ним смогли добиться всего двенадцать человек, и это всё психологи и психиатры. Он требует их себе каждый год для повторной экспертизы, и я не могу ему отказать. Ещё никого он не вызывал второй раз.       Уилл взял в руки журнал и быстро пробежался глазами по списку.       — Мартин Джонс… Хью Дэнси… так… Сатклифф… знаю его, … Барри Коул... Ганнибал Лектер… Энтони Сноу… - это всё психиатры? По какому принципу вы их приглашали?       — В основном тех, кто был задействован в работе ФБР. Некоторых я знаю лично и уверен в них, как в себе.       — Всё? — сердито спросил Уилл, бросая журнал на стол. — Двенадцать человек за десять лет, не считая вашего персонала? Сколько человек контактируют с ним постоянно?       — Три-четыре, не больше, — покачал головой Чилтон, бережно убирая журнал в сейф, — но их всех сто раз уже проверили, так же как и этих психиатров.       — Ясно, — ответил Уилл, возвращаясь обратно за стол. — Значит, надо тщательнее изучить его переписку. Так, стоп. А сам он отвечает на письма или только читает их?       — Только читает. Обратная связь ему запрещена.       — Запрещена, — злобно прошипел Джек Кроуфорд, сжимая кулаки так, что ручка в его руках сломалась и разлетелась в разные стороны. — Кто вообще придумал, что этот кусок дерьма — тоже человек, и у него есть права? Почему его до сих пор не затолкали в газовую камеру?       Доктор Чилтон с интересом взглянул на Джека, слегка прищуривая глаза.       — Он признан психически больным человеком, мистер Кроуфорд, и, по-вашему, мы должны убивать всех нездоровых людей? Весьма странные слова для человека, работающего на закон.       — Не пытайтесь меня подловить, — неприязненно сказал Джек, вставая на ноги, — вся ваша психиатрия для меня — тёмный лес. Я её принимаю, но это не значит, что я её поддерживаю.       — Ваш милый друг, с которым вы сюда пришли, и очень рассчитываете на его помощь, тоже болен определённым психическим заболеванием, — с мерзкой улыбкой ответил Чилтон, начиная быстро убирать всё со стола в ящики. — Эмпатия — умение видеть и понимать чужие чувства, это такое же расстройство личности, как шизофрения или мания величия. Он не может контролировать то, что видит и чувствует, и то, что он не настроен агрессивно к окружающим людям, хотя и старается их избегать, не делает его здоровым. С вами никогда не случалось того, что вы не можете прекратить? Страх? Испуг? Любовь? Злость на потрошителя?       Джек сделал несколько шагов назад, и в этот раз его прикрыл собой уже Уилл.       — Доктор Чилтон, хватит тут блистать своим остроумием, — осадил его профайлер, тоже начиная раздражаться, — вы отличный врач, и мы это поняли. Теперь я могу встретиться с Робертом Брауном?       — Да, конечно, — легко кивнул Фредди, открывая дверь кабинета, — пойдёмте, он давно вас ждёт.       Они прошли ещё через несколько постов, уже втроём подвергаясь очередным обыскам, и через десять минут Уилла запустили в белоснежную комнату, где за стеклом его ждал Роберт Браун.       Секундный страх парализовал Уилла, когда за ним заперли дверь, и ему даже почудилось, что никакого стекла между ним и Вороном нет. Он увидел стол, за которым прямо сидел пожилой человек, что-то рисующий на бумаге, небольшую полку, наполненную книгами и газетами, узкую кровать и унитаз в самом углу. Почему-то ему подумалось, что там довольно неплохо, тихо и спокойно, и даже чище и уютнее, чем у него дома.       Мысленно досчитав до десяти, Уилл смог сделать первый шаг, а дальше уже стало проще. Мистер Браун тоже поднялся из-за стола, и они подошли к стеклу одновременно.       Уилл с жадностью рассматривал Ворона, неосознанно удивляясь его загадочной привлекательности. Полностью седые, но густые волосы с прямым пробором сбоку, светло-карие глаза, ярко выделяющиеся на совсем бледном лице, ровный нос и волевой подбородок. Он казался старым и благородным королём, незаслуженно спрятанным в заточение своим полоумным сыном, желавшим занять его трон.       — Здравствуйте, мистер Грэм, — приветливо сказал Роберт Браун, растягивая рот в какой-то странной улыбке. — Я уже заждался вас. Не люблю, когда люди опаздывают на встречи, это крайне невежливо.