Ворон

      Уже подъезжая к дому Ганнибала, Уилл понял, что поцелуй в темноте его совсем не успокоил, а наоборот, взволновал и совсем выбил из колеи. Они припарковались у роскошного дома в самом престижном районе Балтимора, и как бы профайлер ни боролся со смущением, окружающие роскошь и богатство резали ему глаза. Мысль, что ему здесь не место, сверлила мозг и подталкивала к бегству, но как бы он ни был этим подавлен, развернуться и уехать Уилл уже не мог. Без нежностей и заигрываний доктор Лектер открыл дверь и запустил нервничающего профайлера в свой мир.       Да, именно в свой мир. Осматриваясь и поспешно раздеваясь, Уилл уже понял, что это место тщательно создано и является отражением Ганнибала Лектера.       На самом деле, большинство людей живут как могут и как придётся, и имеют те квартиры и дома, которые могут себе позволить, а не те, о которых на самом деле мечтают. Дорогой ремонт? Мраморная столешница? Полы из красного дерева? Да, они могут об этом мечтать, но денег хватает лишь на ламинат, и со временем они убеждают себя, что всё в порядке, и у них есть именно то, что они хотели. Чего уж говорить, если сам Уилл жил в доме, в котором ничего не менял с тех пор, как его купил. Там появились присущие ему мелочи: потрёпанные временем любимые книги, запчасти от лодочных моторов, рыболовные снасти, свора собак и сам Уилл, довольствующийся тем, что у него есть. Неловко осматриваясь, следуя за Ганнибалом на кухню и вспоминая свой дом, профайлер почувствовал себя древним стариком. Он спал на продавленном диване, ел из тарелок, оставленных предыдущими хозяевами, чинил, а не покупал новые стулья, как будто он уже был одной ногой в могиле, и не было смысла тратить деньги и время на улучшение своей жизни.       — Уилл, извини, но ужин придётся подождать, — немного расстроенно сказал доктор Лектер, усаживая его в мягкое кресло, стоящее в углу кухни. — Я очень надеялся, что однажды ты всё-таки заскочишь ко мне в гости, но всё вышло так спонтанно.       — Господи, Ганнибал, не стоит так суетиться, — покачал головой Уилл, всеми силами стараясь расслабиться. — Подогрей что-нибудь и…       — Боюсь, ты ошибся домом, — рассмеялся доктор Лектер, присаживаясь на корточки перед своим гостем и довольно улыбаясь. — Не думаешь же ты, что я буду кормить тебя сэндвичами, как Луизу. Я быстро всё подготовлю и поставлю в духовку, а после покажу тебе свой дом. Посидишь со мной немного?       — Конечно, с удовольствием понаблюдаю за тобой, — быстро кивнул Уилл, всё ещё не уверенный, имеет ли он право сейчас наклониться и поцеловать Ганнибала. — Я даже могу тебе помочь. Буду твоим подмастерье, так сказать.       Хозяин дома легко поднялся на ноги и предвкушающе потёр руки.       — Обязательно, но в следующий раз. Сейчас я хочу, чтобы ты просто отдыхал. Я могу предложить тебе виски или бокал вина.       К своему удивлению, Уилл отрицательно покачал головой, не желая разжижать и так беспокойные мысли, и Ганнибал отвернулся от него, полностью растворяясь в своей кухне. Перестав быть центром его внимания, профайлер расслабился и, подтянув под себя одну ногу, уселся поудобнее и начал просто наблюдать за доктором.       Ничего не изменилось. Зайдя в свой дом, Ганнибал остался тем же, кем был и за его пределами. Он не стоял перед ним в носках или тапочках, а переобулся в лёгкие туфли, не переоделся в старую майку, а так и остался в костюме, сняв лишь пиджак и повязав на бёдра фартук, и его действия были такими же плавными и точными как в их первую встречу. Этот человек был в полной гармонии с собой и окружающей его обстановкой. Глядя как Ганнибал тщательно выбирает помидоры, как будто имело значение, что он собирается порезать в соус, Уилл снова удивился его маниакальному стремлению к идеальности во всём. Какая разница, что томат недостаточно круглый, если он всё равно будет измельчён, но для того, кто украл его сердце, это было важно, и Грэм старался это понять. Оглядываясь по сторонам и делая логичные выводы, Уилл снова впал в уныние, не понимая, что он делает в окружении даже идеальных помидоров и почувствовал себя старой жвачкой, которая прилипла к пальто идеального доктора.       — Вот и всё, — удовлетворенно сказал Ганнибал, аккуратно задвигая противень в духовку и снимая с плиты соус. — Теперь мы можем только ждать. У нас есть сорок минут до полной готовности мяса.       — Так быстро, — поморгал Уилл, опуская на пол затёкшую ногу. — Я не заметил, как пролетело время.       — Ничего удивительного. Мне показалось, что ты спал с открытыми глазами, ведь ты не ответил ни на один мой вопрос. Ты хоть помнишь, о чём я тебе сейчас рассказывал?       — Ты что-то рассказывал? — испуганно промямлил профайлер, с ужасом понимая, что вообще ничего не слышал. — Что-то важное?       — Нет, — улыбнулся Лектер, развязывая ленты на фартуке и вешая его на спинку стула. — Признаться честно, я немного удивился, смотря на тебя с остекленевшим взглядом, но потом понял, что ты делаешь то, о чём я тебя попросил.       — И что же? — хихикнул Уилл, почесав затылок. — Впал в кому на твоей кухне?       — Ты отдыхал, и это главное. Пошли, я покажу тебе свой дом.       Ганнибал протянул руку, помогая своему гостю подняться на ноги и, так и не отпуская его, повёл на экскурсию. Уилл послушно шёл за своим доктором, видя отражение его личности в каждой частичке этого дома, но беспокойные мысли мучили его, открывая правду. Если этот особняк обратная сторона Ганнибала, значит, и его собственный дом является истинным портретом самого профайлера. Потрёпанный нелюдимый, состоящий из того, что туда попало, а не из того, что он принёс туда сам, и собаки, дающие фальшивое ощущение нормальной и полноценной жизни.       — Уилл, очнись, да что с тобой? — тряхнул его за руку доктор Лектер. — Куда ты всё время уплываешь от меня? Тебе здесь некомфортно?       — Что? Нет, наоборот, — вернулся в реальность Уилл, осматриваясь по сторонам. — Дом классный, я просто сравниваю его со своим и…       — И? И что? Твой лучше? Или тебе просто было бы там спокойнее, и ты хочешь сейчас вернуться туда? Я тебя утомил?       — Нет-нет, прости, — виновато зашептал профайлер, забывая о неловкости и бросаясь к Ганнибалу. — Так много всего, что я просто растерян. Я, ты, мы — это уже что-то такое, что пугает меня, и, наверное, это уже я утомил тебя своей неуверенностью. Я…       — Всё, я понял, — быстро кивнул доктор Лектер, бережно обнимая его за плечи и ведя обратно в сторону кухни. — Давай просто начнём всё сначала. Здесь нет твоей вины, это я немного нетерпелив. Не думай, что я не понимаю, что происходит.       — Да? — кисло усмехнулся Уилл, обхватывая Ганнибала за талию. — Может и мне заодно объяснишь?       — С удовольствием, но только за ужином. Если хочешь, мы можем поесть прямо тут, а не в столовой. Не бойся говорить мне, что тебя пугает или смущает, иначе как мы сможем попробовать. Поедим здесь? Я могу накрыть и на кухне. Так будет даже уютнее.       Дождавшись растерянного кивка Уилла, Ганнибал отправил его мыть руки, а сам начал накрывать на стол. Проходя мимо полутёмной гостиной, профайлер обрадовался, что ему не придётся сидеть в окружении странного нагромождения костей, возвышающегося в центре огромного стола. Ему было страшно, хотя он так и не понял, чего он боится, и кухня доктора Лектера, наверное, была единственным местом, где его не трясло. Где-то в глубине сознания Уилл почему-то думал, что там Ганнибал не станет к нему приставать, просто потому, что вообще не представлял, как далеко он сейчас готов зайти. Совсем неопытный в этих делах профайлер лишь смутно понимал как себя вести, и на полном серьёзе думал, что как только они поедят, сразу же отправятся в спальню, к которой он точно готов не был.       Через десять минут они приступили ужину, который оказался шикарным и на вид, и на вкус, и доктор Лектер выжидающе поглядывал на гостя, ловя его реакции на свои старания.       — Очень вкусно, — сказал Уилл, проглатывая кусочек мяса, тающего во рту. — Я и не думал, что можно всего за час приготовить такое блюдо. Я не повар, могу приготовить лишь что-то обычное. Спагетти, фасоль или рис, ну и рыбу, конечно. Это максимум моих кулинарных способностей.       — Спасибо, — счастливо улыбнулся Ганнибал, откровенно радуясь похвале. — Да, я помню, ты мне сразу сказал, что неприхотлив и всеяден, чем тут же вызвал во мне желание накормить тебя как следует. Так, Уилл, с мясом будем пить вино. Есть какие-нибудь предпочтения, или и в этом вопросе ты тоже непритязателен?       — Если мясо для меня — просто мясо, то в вине я разбираюсь лучше, — гордо сказал профайлер, рассматривая немного пыльную бутылку. — И могу точно сказать, что это вино - белое.       — Потрясающая наблюдательность, — рассмеялся доктор Лектер, придвигая к нему бутылку ближе. — Что-то ещё?       — Да, — с видом профессионала, продолжил Уилл. — Объём вина пол-литра и, скорее всего, оно довольно старое, судя по пыли, которой я не заметил в этом доме нигде, кроме как на этой бутылке. Всё. Ах да, оно сделано в Испании, я успел прочитать на этикетке. Ну, я могу считаться знатоком вин?       — Да, — милостиво сказал Ганнибал, вставая и открывая бутылку. — Если тебе интересно, я могу взяться за твоё обучение в этом вопросе. Не бойся, не сегодня, но со следующего ужина и начнём.       — Есть то, в чём ты не разбираешься, Ганнибал?       — Можно попробовать поискать, но я не уверен…       Хозяин дома с лёгкой улыбкой начал разливать вино, а Уилл задумчиво отклонился на спинку стула. То, что когда-то заинтересовало его в этом странном докторе, лезло из всех щелей и просто бросалось в глаза. Он явно был социопат, и это были уже не догадки, а истина. Непоколебимая уверенность, явное наслаждение собой и своими действиями, напряжение и расчёт любого слова и шага, которое он пытался скрыть под заботой и вниманием, маниакальная тяга к чистоте и идеальности — всё это признаки социопатии. Не обязательно открытой и агрессивной, скорее латентной, но этот человек явно видел мир по-своему. Он не ел, чтобы жить, не жил, чтобы есть, а ел и жил в своё удовольствие, отчитываясь за свои заморочки только перед самим собой. Неожиданно Уилл понял, что доктору Лектеру на самом деле наплевать на окружающих, и от этой мысли он почувствовал счастье и наслаждение. Было в этом что-то родственное и близкое самому Уиллу, который уже давно поставил себе такой диагноз, и попасть в поле зрения такого человека, было своего родом бонусом.       — Не покидай меня снова, Уилл, — тихо позвал его Ганнибал, вырывая из очередной задумчивости. — Я не люблю болтунов и пустозвонов, и меня в принципе не напрягает твоя молчаливость, но это наш первый ужин, и он для меня много значит. Как тот поцелуй, что ты попросил.       — Прости, — уже привычно извинился профайлер, крепче сжимая столовые приборы. — Я всё ещё волнуюсь…       — Так давай развеем твои волнения. Тебя что, волнует наш ужин? Или ты и правда подумал, что как только мы доедим, то тут же отправимся в постель? Не хочу тебя расстраивать, но я буду оттягивать этот момент, как можно дольше.       Уилл недоумённо моргнул, и Ганнибал отодвинул от себя тарелку, протягивая руку через стол и захватывая его пальцы в свои.       — Уилл, ты сразу произвёл на меня впечатление, — нежно сказал доктор Лектер, сжимая его руку сильнее, — и я всё это время мечтал, чтобы мы начали встречаться. Я не мечтал о сексе, который, по-моему мнению, важен, конечно, но не так прекрасен, как общение. Мне нравится это. Разговаривать, узнавать друг друга лучше, встречаться и находить точки соприкосновения, и это намного интереснее, чем заниматься любовью. Я никуда не спешу и торопиться не собираюсь. Я первый мужчина в твоей жизни?       — Да, Ганнибал, да, — растроганно шепнул Грэм, не сводя с него глаз. — И я совсем не знаю, что с этим делать.       — Ничего не делать. Я не хочу, чтобы ты старался подогнать наше общение под какой-то шаблон. Пусть всё идёт так, как и было до этого. Ты прекрасен в своей неприкосновенности, даже в смущении и некой девственности, и я буду сохранять это как можно трепетнее. Секс? Прости, но я не вижу в нём ничего оригинального, простая физическая потребность и, судя по тому, как давно ты один, наши мнения совпадают. Я уверен, что когда мы до него доберёмся, мы уже будем так близки, что действительно получим от него удовольствие. А пока мне достаточно того, что есть между нами сейчас.       — И мне, — счастливо кивнул Уилл, борясь с желанием упасть на колени и уткнуться лбом в пол. — Спасибо, что понимаешь меня.       — И тебе спасибо, я ведь тоже не так прост, — улыбнулся Ганнибал, беря в руки вино и наливая его в бокалы. — Знаешь, когда мои отношения заканчиваются, из тех, что были раньше, в моём дворце памяти всегда хранятся именно такие моменты.       — Тебя больше увлекает процесс? Поэтому ты любишь готовить больше, чем есть?       — Я люблю и то, и другое. Тебя не смущает ситуация, в которой мы оказались?       — А что такое? — вздрогнул Уилл, понимая, что больше не может есть и отодвинул от себя тарелку.       — Я ведь теперь работаю в вашей команде, — поджал губы доктор Лектер, скромно опустив глаза. — И наши отношения теперь - служебный роман. Не уверен, что нужно их афишировать, я не боюсь огласки, но…       — Господи, да, конечно, ты прав, — поспешно перебил его профайлер, представив, что скажет Джек, если обо всём узнает. — Будет лучше, если это останется только нашим делом.       — Ну и замечательно, — радостно сказал Ганнибал, вставая на ноги. — Тебе ещё не пора? Мы можем немного посидеть и поговорить. Какие планы у тебя на завтра?       Уилл тоже поднялся следом и, взявшись за руки, они прошли в гостиную.       — На завтра? Я обещал съездить к Луизе и привезти ей моих собак.       — Всех? — рассмеялся доктор Лектер, усаживаясь на диван и притягивая к себе Уилла. — Разве они влезут в твою машину?       — Нет, только двоих, — хихикнул Грэм, укладываясь головой на широкое плечо Ганнибала. — Всё-таки это дружеский визит, а не паломничество. Если я привезу всех, то это уже будет скорее кошмар, а не праздник.       Ганнибал рассмеялся, обнимая и прижимая его к себе, и Уилл облегчённо выдохнул, наслаждаясь спокойствием и умиротворением.       Он уехал домой через час, всё ещё несмело поцеловав Лектера в губы, и всю дорогу почти дрожал от переполнявших его чувств. С Ганнибалом ему было так легко, как ещё не было в жизни ни с кем. Доктор смотрел на него с нежностью, не обращал внимания на странности и хотел того же, чего и сам Уилл. Просто быть с кем-то, кто не раздражает, не бесит и не нервирует, а это важнее любого, даже самого страстного секса. Он так же, как и Ганнибал не ощущал потребности в интимных ласках, и его внутренний социопат был доволен тем, что встретил родственную душу.       На следующий день Уилл взял двух самых спокойных собак и отправился в гости к Луизе Шеппард. За прошедший месяц они несколько раз созванивались, у него было к ней ещё много вопросов, но всё как-то не доходили руки, учитывая то, что его мозг был отравлен влечением к доктору Лектеру, которое, как болезнь, мешало ему думать ясно. Сейчас, когда всё как-то утряслось и пришло в норму, по дороге к девушке он наконец-то мог поразмышлять об этом.       Подражатель, настоящий Ворон, а не тот, что сидел в тюрьме за чужие преступления, убил свою первую жертву за грубость. Полицейский, который нахамил и выгнал двух эмигрантов из участка, был убит именно за это. Была причина, затем расплата и первое убийство — это скелет будущего маньяка. На нём держится всё, что делается дальше, лишь обрастая новыми мыслями, как мясом, формируя настоящего психопата. Всё просто. Преступление и наказание. Парень вынес приговор полицейскому, имея на это вескую причину и, учитывая его педантичность, появляется уверенность, что и у ослеплённых девушек был повод для нанесения им таких увечий.       Паркуясь у дома мисс Шеппард, профайлер с удивлением увидел машину Ганнибала, и в первую секунду даже не понял, как ему на это реагировать, но влюблённое сердце помешало ему увидеть странность в такой откровенной навязчивости. Обрадовавшись, что снова увидит любимого, Уилл выскочил из машины, беспорядочно похватал своих собак и бросился к дому Луизы. Он едва успел добраться до порога, как дверь распахнулась, и оттуда выглянул улыбающийся доктор Лектер.       — Привет, — шепнул Уилл, быстро моргая и одёргивая собак, которые суетились у его ног. — Что ты здесь делаешь?       — Привет, — махнул рукой Ганнибал, рассматривая Уинстона и Макса. — Я был свободен, сеансы только на вечер, и мне так захотелось тебя увидеть, что я позвонил Луизе и напросился к ней в гости, зная, что ты сюда собирался.       — Ты мог позвонить и мне, — смутился профайлер, неосознанно краснея. — Я всё утро был свободен.       — Я не дождался от тебя ни звонка, ни сообщения и почему-то захотел поступить именно так, — скромно сказал доктор Лектер, затягивая Уилла в дом и быстро целуя в губы. — Не знаю, но мне кажется, что это очень романтично.       — Подстраивать случайные встречи? — прошептал Грэм. — Ты не похож на романтика.       — С тобой я им становлюсь, — доверчиво шепнул Ганнибал, наклоняясь и ещё раз быстро целуя. — Я скучал по тебе. Не думал, что это возможно, но это так. Я был прав, ты необычный и наполняешь меня совсем новыми эмоциями, и я становлюсь немного сумасшедшим.       — Как и я, — тихо рассмеялся Уилл, совсем потерявшийся от чувств. — Пошли в дом, а то Луиза начнёт что-то подозревать, и мы спалимся в первый же день.       Прикрикнув на собак, профайлер зашёл в знакомую комнатку, где тут же увидел девушку, сразу же вскочившую на ноги. Здесь всё было так же, как и в прошлый раз, и даже Ганнибал, который прошёл мимо него на кухню и начал греметь там посудой. К его ногам кинулся щенок лабрадора, самая лучшая порода для поводыря, и заинтересованно запрыгал вокруг Уинстона и Макса. Луиза поспешила к этой странной куче собак и попыталась найти там свою.       — Герцог, ко мне, — весело кричала девушка, щупая шерстяную стаю. — Ну что за собака, ничего слушать не хочет.       — Это нормально, ведь он ещё щенок, — рассмеялся Уилл, оттаскивая своих и подталкивая вперёд маленького лабрадора. — Вам будет нелегко его воспитывать и надо было брать пса постарше. Любой служебной собаке требуется строгость. Если честно, то общение с другими животными для него совсем нежелательно. Может, не стоило мне приезжать со своими?       — Нет, что вы, нам так скучно вдвоём, — жалостливо сказала мисс Шеппард, беря Герцога на руки. — Гости — это всегда для нас праздник. И доктор Лектер приехал, и вы, это так здорово. Я так рада.       — Кто-то меня звал? — выглянул с кухни Ганнибал, держа в руках заварочный чайник. — Так, хватит тискать своих собак, мойте руки и за стол. Сегодня я приготовлю необычные сэндвичи с печенью и моим фирменным соусом и не буду подогревать всё это второй раз.       — Да, доктор Лектер, уже бежим, — поспешно сказала девушка, опуская щенка на пол и хватая Уилла за руку. — Пойдёмте скорее в ванную, я просто умираю от голода. Не будем сердить повара, он ведь так для нас старается.       — Не будем, — улыбнулся Грэм, позволяя себя тащить. — Я и сам ещё не обедал.       Они помыли руки и пока отгоняли собак и перебрасывались ничего не значащими фразами, Ганнибал торжественно поставил на стол тарелки, наполняя комнату потрясающим ароматом. Это было так уютно и по-семейному, что Уилл не переставал улыбаться, рассматривая идеальные сэндвичи и фарфоровый чайник с фруктовым чаем. Немного покомандовав и усмирив довольных псов, доктор Лектер принёс с кухни три странные колбаски и бросил их собакам.       — Угощения есть для всех, — довольно сказал Ганнибал, бросая на Уилла влюблённый взгляд. — Я сам делаю копчёное мясо и принёс лакомство и для ваших питомцев. Почему не едим, чего ждём?       — Уже едим, — засмеялась девушка, хватая в руки сэндвич и откусывая большой кусок. — Ммм, так вкусно, вы превзошли себя, доктор Лектер, — с набитым ртом продолжила свою хвалебную песню Луиза. — Это волшебно.       Уилл тоже взял в руки огромный бутерброд и посмотрел на мисс Шеппард. Она улыбалась, даже не представляя, какой страшной была её улыбка на фоне чёрных очков и обгоревшего мяса, и не мог представить, что эта милая девушка могла сделать, чтобы заслужить такую кару. Хотя он так часто видел, как насильники и педофилы смиренно сидят в клетках, этакие несчастные жертвы, и хорошо знал, что лишь настоящие психопаты всегда готовы к наказанию за свои деяния, а все остальные совсем не готовы получить по заслугам. Недавно он смотрел видео в рамках изучения поведения людей, так там клиентка элитного ресторана хамила и вытирала ноги об официантку, которая не смела ей ничего сказать. Это было очень мерзко, и лишь после попадания этого конфликта в сеть и бури негодования пользователей, требующих справедливости и суда по статье «публичное оскорбление», он увидел совсем другого человека. Скромная испуганная женщина, чуть ли не в платке и сарафане, приносила свои извинения, жалуясь, что её выгнали с работы, и от неё отвернулись все друзья. Она не была готова к наказанию за своё поведение и, получив его, растеряла всю свою храбрость и наглость.       Целый час они провели за столом, слушая Луизу, рассказывающую о Герцоге и его успехах, и Уилл не сводил глаз с Ганнибала, находясь в раздвоенных чувствах. Он видел, что девушка светится от счастья, думая, что доктор Лектер приехал к ней с угощениями, он знал, что Ганнибал в курсе её неуместной влюблённости, и был уверен, что сэндвичи сделаны для него, а не для Луизы, и не понимал, зачем всё это было надо. Милый психиатр явно наслаждался ситуацией и улыбался Уиллу, посылая многозначительные взгляды. Иногда он брал его за руку, отчего хоть и слепая, но всё слышащая девушка сбивалась с речи, и очень скоро и сам профайлер втянулся в эту игру. Доктор Лектер наливал ему чай, невесомо гладя по пальцам, держащим фарфоровую чашку, заботливо снимал листик капусты, прилипший к губе, смотрел прямо в глаза, задорно улыбаясь, но при этом продолжая разговаривать с Луизой, не теряя нить беседы. Уилл вздрагивал от таких нежностей, смущаясь и теряя голос, и давал девушке советы по воспитанию собак, не отрывая взгляда от любимого. Это было возбуждающе, по-настоящему запретно и лишь чуть-чуть опасно, и он понял, зачем Ганнибал всё это делает.       Они провели почти весь день вместе. Мисс Шеппард если что-то и поняла, то не подавала виду, и после уборки они отправились на прогулку. Щенок вёл себя несносно, не только не помогая слепой хозяйке, а наоборот, мешаясь и постоянно безобразничая, и на любые попытки его усмирить скулил и бросался в сторону. Уиллу так и не удалось побеседовать с Луизой и выяснить, не делала ли она в прошлом что-то такое, за что ей было бы стыдно, и кое-как загнав в машину свою маленькую стаю, он уехал домой, успев сорвать поцелуй Ганнибала в прихожей пыльного домика. Доктор Лектер остался с пациенткой, решив провести внеочередной сеанс, и они успели договориться созвониться завтра.       Помятый профайлер весь вечер провёл в приподнятом настроении, ободрённый весёлой игрой Ганнибала. Переполняемый энергией он взялся за генеральную уборку дома, отдраивая углы и кухню. У него появился парень, он больше не одинок, и жить в захламлённом доме, покрытым слоем пыли, ему неожиданно показалось глупым и даже пугающим. А вдруг Ганнибал решит навестить его и преставится у порога, упав в грязные следы на придверном коврике. Уилл засунул в стирку занавески и покрывала, намывал окна, вычищал собачью шерсть и размышлял, не пора ли ему побрить задницу и если нет, то когда будет пора. Он закончил с уборкой глубокой ночью, успев привести в порядок лишь первый этаж и, выгуляв собак в темноте, снова погрузился в воспоминания и мечты.       Он пытался думать о Вороне и подражателе, нутром чувствуя, что он не замечает что-то, лежащее прямо у него под носом, но мысли путались и сбивались, возвращаясь к любимому, который сегодня дал ему понять, что их ждут трудности, но он к ним готов. В час ночи он выключил везде свет, оставшись лежать на чистом диване, но заснуть так и не смог, глупо улыбаясь в темноте.       Неожиданно Уинстон обеспокоено поднял голову, глядя на окна, а следом за ним поднялись и заскулили остальные собаки. Кто-то бродил вокруг дома, и Уилл, который никогда не боялся находиться тут в одиночестве, почувствовал неосознанный страх и опасность. Он не двинулся с места, продолжая тихо лежать на диване и прислушиваться, но вся стая уже вскочила на ноги и беспокойно бегала по дому, мешая ему понять, животное там бродит или человек.       Кто-то дёрнул дверную ручку, сразу давая понять, что зверь на это не способен, и Уилл бросил взгляд на стену, где висело ружьё. Он увидел тень в окне, хорошо заметную из-за лунного света и отсутствия занавесок, и вжался в диван сильнее. Незнакомец замер в проёме окна, рассматривая тёмную гостиную и уже по-настоящему беснующихся собак, и снова вернулся к дверям, начиная, уже не скрываясь, выламывать замок. Профайлер медленно сполз на пол, понимая, что он безоружен. Да, ружьё было совсем рядом, но по закону он был обязан хранить патроны в сейфе, и бежать за ними на второй этаж казалось бессмысленной тратой времени. Тут он вспомнил, что были патроны и здесь, в комоде с бельём, припрятанные на случай опасности, и, вскочив на ноги, он бросился туда.       Дверь уже ходила ходуном, кто-то целеустремлённо долбил прямо по хлипкому замку чем-то тяжёлым, скорее всего, прикладом, собаки лаяли без остановки, оглушая и танцуя у входа, и Уилл схватил ружьё, сгибая его под патроны, и кинулся к комоду. Он вдруг выдохнул, резко перестав бояться и нащупав то, что искал, спокойно начал заряжать оружие. Он услышал, как за спиной распахнулась дверь, кто-то мгновенно брызнул из перцового баллончика, разгоняя собак в разные стороны, и медленно повернулся, посмотрев на нежданного гостя.       В проёме, освещённом лунным светом, стояла Луиза Шеппард, он её узнал, несмотря на то, что её лицо было чем-то замотано, и она держала в каждой руке по пистолету. Растерянный Уилл на автомате щёлкнул ружьём, загоняя патрон в ствол, и едва успел упасть на пол, уклонившись от пули, врезавшейся в стену. Луиза ничего не видела, ей было наплевать на темноту, а вот слышала она лучше, чем любой зрячий человек. Грэм хотел спросить, зачем она пришла, но быстро передумал, вспомнив её мгновенную реакцию на щелчок затвора. Он остался лежать на полу, стараясь даже не дышать и пытаясь рассмотреть девушку, но перцовка, которая разогнала собак, уже расползлась по всему дому и отравляла воздух. Его глаза начали слезиться, делая его почти слепым, всю слизистую носа и горла разъедало до щекочущего зуда и даже сдерживать кашель становилось всё труднее.       — Мистер Грэм, — тихо позвала его Луиза, снова доставая баллончик и пуская ещё одну струю отравы в воздух. — Где вы прячетесь? Покажитесь, я не хочу убивать ваших собак, но патронов хватит на всех. Я очень тороплюсь, дома Герцог один, и я считаю до пяти, после чего начну стрелять. Раз, два, три…       Уилл резко вскинул ружьё и выстрелил в потолок, показывая, что он тоже вооружён и надеется на диалог, но тут же почувствовал обжигающую боль в левом плече от пули, которая мгновенно разорвала мясо и врезалась ему прямо в кость. Он едва не заорал в голос, уже почти ничего не соображая от боли и разрывающего глотку перца, но остался лежать на месте, смахивая ресницами слёзы из глаз.       — Я попала, — радостно сказала Луиза, делая аккуратный шаг вперёд и снова замирая на месте. — Я же слышала, Уилл, я попала. Пуля не ударилась ни обо что, а значит, она застряла в вашем теле. Помните про собак, дорогой, и подумайте, стоит ли пытаться обыграть меня на моей территории. Вы сейчас слепы, как и я, но я слышу, как кровь капает на пол, делая вас всё слабее и безобиднее. Вы не против, я продолжу счёт? Четыре…       Профайлер быстро моргнул, уже понимая, что разговоры никому не нужны, и перестал думать о причинах и следствиях того, что сейчас происходило. Есть ли смысл пытаться достучаться до человека, который уже всадил в тебя пулю? Что даст слабая попытка поговорить, если она стреляет на любой шорох и через секунду начнёт палить в собак, которые забились в уголок кухни и жалобно там скулили? Его сейчас здесь убьют, просто убьют, ничего не объясняя и ни о чём не спрашивая, и он должен попытаться выжить.       — Пять, — спокойно сказала девушка, и Уилл сразу же услышал выстрел и жалобный скулёж какой-то собаки, почти заглушаемый визгом остальных.       Сейчас или никогда. Тянуть смысла уже не было, учитывая то, что он сейчас начнёт кашлять кровью и уже не сможет остановиться. Он распахнул глаза, делая последнее усилие, увидел лишь контур фигуры, как-то глупо осознавая, что только что погибла одна из его собак, и дружный испуганный вой остальных, заглушающий всё вокруг, и, вскинув ружьё, сделал три выстрела подряд, быстро отползая в сторону.       Он тоже услышал, что попал. Девушка вскрикнула, потерянно затоптавшись на месте и стреляя уже наугад, но тут же упала на пол, замолкнув навсегда. Уилл резко закашлялся, отхаркиваясь от перца, и пополз к ней, надеясь успеть задать ей последний вопрос. Он был уже рядом с ней, когда услышал, что его телефон зазвонил где-то рядом с диваном, и, коснувшись её горла, Уилл понял, что она мертва. Он развернулся, продолжая свой кровавый путь, уже плюясь кровью, и кое-как слабеющими пальцами успел взять трубку и поднести её к уху.       — Уилл, прости, что звоню ночью, я тебя разбудил? — раздался жизнерадостный голос Джека. — Алё, Уилл, ты меня слышишь? Что за кашель, ты заболел?       — Я ранен, Джек, — прохрипел Уилл, сдёргивая покрывало и зажимая рану. — Срочно пришли мне реанимацию. Меня пытались убить…       Телефон выпал, громко ударившись об пол, и Грэм рухнул рядом, закрывая глаза и продолжая кашлять. Он услышал дуновение ветра и вспомнил, что дверь так и осталась незапертой.       — Гулять, на улицу, ребята, гулять, — крикнул он своим собакам, которые продолжали скулить на кухне. — Быстро на улицу. Что ж я не вырастил из вас охранников, а? Гулять, гулять. Бегите, встречайте скорую.