Ворон

— Подойди поближе, дорогой, — ласково сказал Ганнибал, протягивая Уиллу руку через стол, на котором лежала обнажённая девушка. — Сегодняшний триумф только твой, и я хочу, чтобы ты испил его весь.  — Да, конечно, — поспешно кивнул Уилл, подходя и становясь рядом. — Я не совсем уверен, что справлюсь…  — Не волнуйся, любимый, я всегда стою рядом. Уилл натянуто улыбнулся и прижался к нему плечом. Сзади что-то зашуршало, впуская в сердце страх, и чёрное крыло нежно обняло его, притискивая ближе к Ворону. Он его не видел, но чувствовал, как оно обволакивает, забирая все эмоции, включая испуг и жалость. Холодная пустота была непривычной, но тепло от Ганнибала согрело его, и он взял его за руку.  — Я рядом, — повторил Ворон, свободной рукой приглаживая волосы девушке, которая так и лежала неподвижно на столе и смотрела на них с немым ужасом. — Это только твоя добыча, и ты сам решишь, что с ней делать.  — Мы выжжем ей глаза? — неуверенно спросил Уилл.  — Нет, личность Ворона себя изжила, — брезгливо передёрнул плечами Ганнибал. — Всё слишком затянулось, она была скучной и предсказуемой, хотя я благодарен ей за знакомство с тобой.  — Ты не думал, что на это уйдёт двадцать лет? — рассмеялся Уилл. — И почему скучный? Он был с идеей, целью и последовательностью. Его можно было понять и поймать, в отличие от Чесапикского потрошителя, который сам себе на уме. Ты поэтому его создал?  — Я его не создавал, — холодно отрезал Лектер, протягивая ему скальпель. — Давай, любимый, сделай ей небольшой надрез на шее, и мы посмотрим на цвет её крови.  — Ей будет больно? — спросил Уилл, наклоняясь над девушкой.  — Пока нет. Какое место ты выберешь?  — Вот это, — прошептал Уилл, заворожённо смотря на тонкую пульсирующую через бледную кожу вену и поднося к ней лезвие. — Я сделаю это ради тебя. Вороново крыло, до этого момента ласково его согревающее, резко отдёрнулось назад, и, почувствовав холод, Уилл испуганно повернулся. Лицо Ганнибала почернело, как и весь его облик, оставив лишь яркие пожелтевшие глаза, которые неожиданно злобно сузились.  — Всё это не для меня, а для тебя, — прошипел Ворон, расправляя за спиной огромные крылья. — Не перекладывай на меня ответственность, это твой выбор. Смерть Беверли будет твоим триумфом, прошлое можно порвать только так, иначе оно так и будет тянуть назад.  — Беверли? — не понял Уилл. — Но ведь она уже…  — Сделай всё сам, ведь один раз ты уже вынес ей приговор и спокойно пережил и принял это, — оскалился Ганнибал. — Второй раз будет легче. Уилл быстро повернулся к девушке на столе и увидел перед собой Бев, которая смотрела на него перепуганными глазами. Он бросился к ней, но она закричала так громко, что он отшатнулся назад и врезался спиной в Ганнибала. Крылья толкнули его обратно, но голос Беверли практически разрывал ему голову, и Уилл просто рухнул на пол, затыкая уши. Она кричала всё громче, как будто все жертвы Ворона объединились в один вопль, и он резко распахнул глаза и проснулся. На тумбочке звонил телефон, от вибрации двигаясь к краю, и Уилл схватил его, не взглянув на номер.  — Уилл Грэм? — спросил смутно знакомый голос. — Это Эмилия Вонг. Узнали? Я вас разбудила?  — Что? — всё ещё растерянно пробормотал Уилл, вытирая со лба холодный пот. — Да, узнал. Я…  — Хорошо, — перебила его мисс Вонг. — Вы просили о встрече с доктором Чилтоном, и сегодня у вас есть такая возможность. Вы всё ещё этого хотите?  — Что? Я? Да, я хотел, но… Почему вы разрешаете?  — Мистер Грэм, — добрым голосом ответила Эмилия. — ФБР уже совершало ошибки, стоящие людям заключения, и дело Ворона яркий тому пример. Я ведь занимаю свою должность не только за упрямство, и лишнее мнение нам не помешает. Сам доктор Чилтон всё отрицает, доказательств масса, но, к сожалению, все они косвенные, и ваши выводы пригодились бы нам для составления обвинения. В конце концов, именно вы размотали этот клубок, никто не отбирает ваших заслуг. Джек Кроуфорд прислушивался к вам, хоть и не воспользовался всей информацией, и я сделаю то же самое. Приезжайте через два часа в клинику, я предупрежу охрану, и вас пропустят. До встречи. Она повесила трубку быстрее, чем Уилл успел что-то ответить, отбросил телефон в ноги на пропотевшие простыни. Окружной прокурор подстраховывал свою задницу, пытаясь повесить ответственность на всех, до кого сможет дотянуться. Лишнее мнение — это лишнее имя, на кого потом можно что-то свалить.  — Расчётливая сука, — хмыкнул Уилл, вылезая из постели и стряхивая остатки ночного кошмара. — Пришьёт к делу лишь моё подтверждение, а если я снова запою про подставу, без сожаления выкинет меня из расследования. Через два часа он подъехал к психиатрической клинике, где теперь содержался её бывший главврач. В этот раз народу было намного больше, чем когда он был здесь с первым визитом. Тогда с ним рядом был Джек, сильный, честный и уверенный в себе, а сам Уилл был возбуждён предстоящим свиданием с Вороном. Он хотел его увидеть, заглянуть в глаза, поймать его подражателя, а вместо этого вляпался в самую сложную авантюру, которую ему могла подкинуть судьба. Жизнь — это череда сомнений, неуверенности, постоянного выбора и принятия последствий. Уилл нашёл и подражателя, и человека, с которым хотел находиться рядом, но всё оказалось слишком непросто, и он до сих пор не знал, что будет завтра. Подсознание, открывающееся ему в ночных кошмарах, кричало ему, что он не готов пойти за Ганнибалом, что он не хочет убивать, но и оставаться снова одному ему не хотелось. Даже мысль о том, что Ганнибал займёт место Роберта Брауна и будет сидеть в стеклянной клетке, была невыносима. Это свяжет его, станет якорем, который снова начнёт тянуть его к этому человеку. Уилл не сможет уехать, забыть и стереть всё из памяти и сам превратится в Ворона, который будет кружить около того, кого любит и ненавидит одновременно. И в конце концов он сделает то же, чего добивается сейчас Ганнибал. Освободит его, чтобы убить и разорвать эту связь. К нему подошёл полицейский и, спросив имя, взял под руку и повёл через плотное окружение из журналистов. Дело Роберта Брауна всегда было на слуху и никогда не забывалось. Большинство маньяков ловили лишь звёздные месяцы славы, но подражатель не давал забыть о своём отце. Каждые полгода новая жертва, которая заставляла людей дрожать от страха и обращать внимание на Ворона, сидящего за семью замками. Ловкий ход Ганнибала, постоянно купающегося в жуткой огласке своих деяний. Уилл оказался в клинике и, пройдя быструю проверку, засеменил за своим провожатым. Они уверенно прошли по длинному коридору, и через пять минут его практически втолкнули в небольшую комнату с прозрачной стеной, за которой сидел доктор Чилтон, облачённый в оранжевый комбинезон. Эмилия Вонг, которая вела с кем-то оживлённую беседу, тут же прервалась и поманила его к себе.  — Мистер Грэм, — улыбнулась прокурор, протягивая руку для рукопожатия. — Спасибо, что приехали, мы вас очень ждали. Уилл растерянно кивнул, позволяя себя потрясти, и посмотрел на доктора Чилтона. Фредерик сидел неподвижно, неотрывно смотря на дверь и нервно перебирая по столу руками, закованными в наручники. Грэм перевёл взгляд на мисс Вонг, которая тут же заискивающе улыбнулась.  — Вам не нужно моё заключение, чтобы дать делу ход, вы и так прекрасно справляетесь, — устало сказал Уилл, наблюдая за её лицом. — Что произошло? Он потребовал встречи именно со мной?  — Да, — сразу же ответила прокурор, торопливо взглянув на часы. — Нам срочно нужно от него хоть что-то, но доктор Чилтон молчит и требует встречи с вами. Видимо, он надеется, что вы поверите ему, как поверили Роберту Брауну, и поможете добиться его освобождения. Вы по-прежнему уверены, что он не Ворон, и будете вставлять нам палки в колёса, или ваши умозаключения поменялись? Я просто не понимаю, на чьей вы стороне, и как мне с вами поступить. Как с Джеком, лишив всех званий и заслуг, или как с человеком, стоящим на страже закона и порядка, который немного запутался. Угроза была такой очевидной, что Уилл открыто рассмеялся, подошёл к стеклу и посмотрел на заключённого. Доктор Фредерик Чилтон всегда хотел славы любой ценой, и может там, за стеклом, ему будет даже комфортнее. Он был любовником Ганнибала десятки лет, судя по первым захоронениям, найденным в его подвале, и этот факт злил Уилла, хотел он этого или нет. Мысль о том, что этот незаурядный тип занимался любовью с его Ганнибалом, чего самому Уиллу так и не перепало, обнимал и прикасался к нему, тоже видел тонкие шрамы от побоев и проводил по ним пальцами, рождали в нём жажду мести и желание убить его своими руками. Он вспомнил свой сон и медленно повернулся к мисс Вонг.  — Я ничего не могу для него сделать, — покачал головой Уилл, неприязненно поджимая губы. — То, что я вам сейчас скажу, вы не поймёте, но постарайтесь хотя бы запомнить. Пройдёт пара дней, и вы сами отпустите доктора Чилтона на свободу, так что постарайтесь не нарушать условий его содержания, чтобы потом поменьше извиняться. Как с Чесапикским потрошителем он нанесёт удар так внезапно и точно, что вам придётся зализывать раны и снова спасать репутацию ФБР.  — Вам что-то известно? — резко спросила прокурор, торопливо одёргивая пиджак и выпрямляясь в полный рост. — Я вижу, ваше мнение не поменялось. Вы пойдёте к нему или нет?  — Нет, — отступил назад Уилл, смело глядя ей в глаза. — В этом нет никакого смысла. Очнитесь, неужели вы не видите, что происходит то же, что и двадцать лет назад? Преступник сам приплывает к вам в руки, и вы как бараны прётесь по расчищенному для вас пути. Забудьте о Чилтоне, мистеру Брауну нужна защита, он в опасности и…  — С этим как раз вопрос уже решён, — довольно сказала Эмилия Вонг, по-хозяйски беря его под руку и выводя из комнаты. — Я не очень верила в наше с вами сотрудничество по делу Ворона, вы упрямы и непоколебимы, но всё-таки я к вам прислушалась. Я обеспечила ему круглосуточную охрану на первое время и помощь врача. Пойдёмте, нас с вами уже ждут.  — Вы переводите его в другую клинику? — удивлённо спросил Уилл, едва за ней поспевая. — Он сам попросил?  — Нет, наш постоянный консультант, доктор Ганнибал Лектер, согласился принять его в своём доме, — улыбнулась прокурор, останавливаясь у одной из дверей и берясь за ручку. — Он отличный специалист, несмотря на то, что он присоединился к команде Джека Кроуфорда, он никогда не был с ним полностью согласен. Он представил нам отчёты месячной давности о том, что считает Чилтона опасным и не вызывающим доверия.  — Да неужели? — истерично хихикнул Уилл, начиная улыбаться. — Вы сами передаёте мистера Брауна доктору Лектеру на сохранение? Под его защиту?  — Нет, конечно, — ответила мисс Вонг, смотря на него как на идиота. — Он ведь простой врач, а не телохранитель. Дом будет под круглосуточной охраной ФБР, доступ куда возможен только после личного звонка доктора Лектера, и он сможет помочь мистеру Брауну справиться со стрессом после всего произошедшего. Вы ведь хотели именно этого? Или снова начнёте спорить?  — Я уже понял, что спорить с вами бесполезно, — ответил Уилл, всё ещё глупо улыбаясь. — Я в восхищении, всё так просто, что у меня нет слов. Что будет, если я вам скажу, что Ганнибал Лектер и есть тот самый маньяк, который уже много лет убивает, расчленяет и ослепляет людей, а вы сами отдаёте ему в руки то, что ему так сильно нужно? Это такая грандиозная манипуляция, что вам уже не удастся спасти честь ФБР.  — Я отвечу, что вы сошли с ума, — отрезала прокурор, открывая дверь и делая приглашающий жест. — Проходите, мистер Грэм, нас уже, наверное потеряли. Уилл зашёл внутрь, по инерции прошёл ещё несколько шагов, а уж потом удивлённо остановился. Большая комната, скорее всего предназначенная для семинаров и собраний, сейчас была переоборудована под конференцию с журналистами, которые сидели на всех свободных стульях. У стены, на небольшом возвышении, стоял стул, на котором покорно сидел Роберт Браун, а за его спиной, ободряюще положив ему руку на худое плечо, гордо возвышался Ганнибал с дежурной улыбкой на лице. Мистер Браун выглядел обречённым, смертельно уставшим и каким-то мёртвым, и лишь яркие и живые глаза на бледном лице смотрели вперёд, ничего не видя. Уилл замешкался, не зная, что делать, но прокурор подтолкнула его в спину, снова взяла под руку и практически втащила на сцену, поставив рядом с Ганнибалом.  — Дамы и господа, — громко сказала мисс Вонг, мгновенно заглушая шум и тихий шёпот. — Сегодня очень важный день для нас всех и особенно для мистера Роберта Брауна, который из-за несовершенства нашей системы и подлых манипуляций провёл в неволе двадцать лет. Рядом с ним те, кто помог добиться справедливости, и… Прокурор продолжила свою пламенную речь, доставая документы и начиная называть какие-то имена, но Уилл перестал её слушать и посмотрел на Ганнибала. Идеальный профиль, которым он всегда восхищался, сейчас выглядел отталкивающе опасно и неестественно. Зная о нём правду, Уиллу больше не составляло труда понять и определить эмоции на этом лице.  — Смотрю, ты очень горд собой, — шепнул ему Уилл. — Послушные овцы делают всё, что говорит им пастух, надо лишь время от времени запугивать их и напоминать о своей власти.  — Не могу сказать, что мне не нравится то, что сейчас происходит, — хитро улыбнулся Ганнибал, слегка к нему наклоняясь, — но они все великолепны.  — Передача Роберта в твои руки войдёт в первые строчки истории позора ФБР, — сказал Уилл, заглядывая ему в глаза. — Ты будешь доволен? Тебе этого хватит, чтобы уйти отсюда и начать новую жизнь?  — Ты знаешь, что нет, — прошептал Ганнибал, неожиданно становясь растерянным. — Я всё ещё хочу уйти с тобой.  — Если я соглашусь, то Роберт останется жив? — вздрогнул Уилл, опуская глаза и смотря на бывшего заключённого.  — Перестань со мной торговаться, дорогой, — ласково ответил Лектер, наклоняясь ещё ближе. — Мы можем общаться без «если»? Но раз тебе этого хочется, то давай так. Если ты приедешь ко мне сегодня к семи на ужин, если ты без спешки поговоришь со мной, и если мы проведём вечер как раньше, когда ты смотрел на меня с любовью и восхищением, то я поступлю так, как ты захочешь, и позволю тебе увидеть то, во что ты никак не можешь поверить.  — И что это? — тихо спросил Уилл, чувствуя, как у него начинают краснеть щёки.  — Ты увидишь настоящего меня. Уилл испуганно отступил и снова посмотрел ему в глаза. Он тут же понял, что имел в виду Ганнибал, и быстро наклонился к застывшему на месте Роберту.  — Мистер Браун, — зашипел он ему в ухо, нервно дёргая за руку. — Вставайте, ничего не бойтесь, он не нападёт при всех, пойдёмте со мной, я смогу вас спрятать. Не сидите здесь, как приговорённый к смерти, кричите, боритесь за себя. Роберт бросил на него пустой взгляд и грубо от себя оттолкнул.  — Со мной всё в порядке, мистер Грэм, — спокойно ответил Браун, вежливо улыбаясь. — Не тратьте время и силы, я устал и хочу, чтобы всё это поскорее закончилось. И спасибо за заботу и ваше участие в моём освобождении. Уилл поражённо отпрыгнул назад, ничего не понимая. В зале повисла тишина, даже прокурор заткнулась и оторвалась от своих бумаг, и не придумав ничего лучше, он сбежал со сцены и бросился к выходу, вываливаясь в коридор и громко захлопывая за собой дверь. Там было тихо и пустынно, он быстро пошёл вперёд, лишь подсознательно понимая, куда его несёт. Через пятнадцать минут блужданий он нашёл нужное место и проскользнул в приоткрытую дверь. Он всё ещё хотел понять и прочувствовать то, что никак не укладывалось у него в голове. Бывшая камера Роберта Брауна была пустой, и Уилл быстро сообразил, как туда попасть. Он оказался там, где человек просидел десять лет за чужие преступления, и ему нужно было понять причины такого смирения. Уилл медленно передвигался по стерильной комнате, трогая вещи, книги и смятую постель. Он присел за стол, начиная перебирать рисунки и, повернувшись, увидел Роберта, сидящего на кровати. В его глазах были укор и немое осуждение.  — Почему? — тихо спросил Уилл. — Почему ты его не выдаёшь? Ведь он хочет убить тебя, а раз хочет, значит, сделает.  — А ты почему молчишь? — заинтересованно спросил Браун, подло улыбаясь. — Ты не кричишь об этом, не пытаешься его арестовать, а только ждёшь его по вечерам, наслаждаясь его вниманием и обществом.  — Я люблю его, — обречённо ответил Уилл, испуганно вжимаясь в стул. — Я не могу быть с ним, но не хочу сделать ему ещё больнее.  — Вот тебе и ответ, — ответил Роберт, укладываясь на кровать и отворачиваясь к стене. — Он мой сын, мой личный монстр, моё проклятие, но я тоже его люблю, даже таким, каким он является. Уилл резко вскочил на ноги и осмотрелся по сторонам. Видение исчезло, но наконец-то всё встало на свои места. Он не выдаст Ганнибала, как не выдал его и Браун, потому что просто не сможет этого сделать. Он совсем не учитывал, что Роберт тоже любит сына и даже скрывал своё имя все эти годы лишь для того, чтобы его защитить. Пусть он уходит, сделает всё, что захочет, убьёт и отца, и самого Уилла, пусть где-то сидит, пьёт своё вино и делает красивые блюда, но только не тюрьма. Когда он снова оказался на улице и увидел толпу тех журналистов, которых не пустили внутрь, то его разобрал истеричный смех. Очень скоро, под аплодисменты и вспышки фотокамер, несчастного заключённого освободят и выпустят на свободу. Его выведет из здания заботливый доктор Ганнибал Лектер, приветливо махая рукой и придерживая Роберта под локоть, и полицейские лично сопроводят их до машины. Это даже не триумф Чесапикского потрошителя, у этого даже нет названия, как и у психического расстройства Ганнибала Лектера. Какой-то садизм. Он запечатлял себя в жертвах, выжигая им глаза и становясь последним воспоминанием, и сколько людей потом будут тоже видеть только его лицо, когда будут пересматривать эти кадры? Сколько матерей потом будут видеть, как убийца их дочерей улыбается и уводит с собой свою последнюю жертву? Уилл с трудом пробился к своей машине и когда открыл дверь, услышал знакомый голос и обернулся. Джек Кроуфорд, в тёмных очках и странной кепке, неуверенно улыбнулся и протянул ему руку.  — Джек? — чуть не закричал Уилл, бросаясь вперёд и хватая его за плечи. — Джек, ты почему не брал трубку? Я звонил, всё так внезапно случилось, но…  — Тихо, Уилл, — оглядываясь по сторонам, ответил Кроуфорд. — Не кричи, мне не нужно лишнее внимание. Я пришёл сказать, что не считаю тебя виноватым в произошедшем, я умею нести ответственность за свои поступки.  — Понимаю, но противник был слишком умён, — кивнул Уилл, облегчённо выдыхая. — Я предупреждал, что мы должны доверять друг другу.  — Поэтому я и пришёл, — нахмурился Джек, придвигаясь ближе. — Я всегда верил тебе, Уилл, но вся эта шумиха с Чилтоном из-за меня. Могу я быть честным с тобой?  — Конечно.  — Я продолжаю тебе верить, и, кажется, ты всегда был прав. Всё слишком очевидно, особенно для тех, кто получил дело в последний момент. Им не верится, что кто-то реально мог закапывать трупы в подвале Чилтона целых двадцать лет лишь для того, чтобы в нужный момент их случайно нашли. И зачем Чилтон снова оживил личность потрошителя, раз сам же её и уничтожил?  — Он не Ворон, — отчаянно прошептал Уилл, не веря, что хоть кто-то готов его слушать. — Это всё спектакль, где мы выходим на сцену по сценарию режиссёра. Джек быстро осмотрелся по сторонам и вплотную наклонился к его уху.  — А ты знаешь, кем написан сценарий, Уилл? — так тихо спросил Кроуфорд, что он едва его расслышал. — Кто распределил все эти роли?  — Знаю, но в рамках закона ничего не могу с этим сделать, — ответил Грэм. — Меня никто не слушает, да и доказательств, кроме моих же слов, у меня нет.  — Мне всё равно, — прошипел Джек, отстраняясь, снимая очки и упрямо глядя ему в глаза. — Моя карьера разрушена, я хочу знать его имя и как мне его найти. Уилл отшагнул назад, сел в машину, закрыл дверь и медленно опустил стекло.  — Ты уверен, Джек? — устало спросил профайлер, заводя машину. — Ты умрёшь, если сунешься к нему один.  — Ты можешь пойти со мной, — ответил Кроуфорд, облокачиваясь на его машину. — Имя, Уилл, я должен знать.  — Тогда встретимся у него на ужине сегодня в семь вечера, — сказал Грэм, трогаясь назад со стоянки. — Его зовут доктор Ганнибал Лектер, а его адрес, я думаю, ты и так знаешь. Он выехал на проезжую часть и посмотрел на Джека, который стоял неподвижно и провожал его взглядом. Выражение глаз не было видно, мешали тёмные очки, но и так не трудно было догадаться. Уилл гнал на полной скорости к дому, как будто за ним гнались черти. Он уже ничего не понимал, ни в чём не был уверен, кроме того, что эту ночь ему не пережить. Инстинкт самосохранения нагонял на него страх, он чувствовал, что предал Ганнибала, хотя знал, что тот к этому и так был готов. Он добрался к себе к четырём вечера и сразу же начал готовиться к ужину. Он тщательно помылся, вспоминая, как противно в моргах и на местах преступления осматривать вонючие тела, нашёл лучшую рубашку и приличные брюки. Насыпал собакам еды на несколько дней, налил воду в дополнительный таз, начистил туфли и тщательно уложил волосы. Немного поколебавшись, Уилл достал телефон и написал сообщение Ганнибалу. «Ты меня уговорил, я согласен на ужин. Приготовь лишний прибор, мы приедем с Джеком». Ответ с единственным словом «Хорошо» пришёл сразу же, и Уилл устало опустился на диван, не зная, прощён он за свою слабость или нет. Ганнибал просил любить его таким, какой он есть, не меняя и не переделывая, что ж, тогда пусть делает то же самое. Уилл не мог отнять у Джека шанс посмотреть в глаза человеку, о котором он думал годами. Ровно в семь он остановился около дома Ганнибала и тут же оказался в руках людей в чёрных костюмах. Они быстро провели процедуру проверки документов, один из полицейских созвонился с Ганнибалом, и через пять минут Уилл толкнул дверь, очутился внутри и уверенно пошёл в сторону кухни по тёмному коридору. Из гостиной, тоже погружённой в темноту, доносилась тихая музыка, по дому витали запахи жареного мяса, а свет с кухни приветливо манил к себе. Всё было так привычно, как раньше, когда Уилл бежал сюда за капелькой любви и тепла, что на секунду он даже растерялся. Может удастся всё сохранить, сберечь это, ничего не менять, и он снова сможет приходить сюда и греться в любимых руках. Он смело шагнул в кухню, надеясь сохранить уверенность в себе, но тут же замер, не сумев удержаться от болезненного крика. Ганнибал стоял за своим рабочим столом и аккуратно нарезал овощи. Его волосы были растрёпаны, с губы капала кровь прямо на рукав белой рубашки, но он как будто этого не замечал. Совсем рядом с ним, буквально в двадцати сантиметрах, на том же столе лежал труп Джека с торчащим из горла ножом. Весь пол был усыпан осколками стекла, заляпан кровью и разбросанной повсюду кухонной утварью. С того места, где на спине лежал Джек, странно скорчившись, как будто ему не позволили встать, а просто долго смотрели как его покидает жизнь, непрерывно текла струйка крови, которая замысловатым узором украшала весь пол. Ганнибал поднял голову и радостно ему улыбнулся.  — Уилл, ты приехал, прости, меня отвлекли, и я не успел доделать салат, — торопливо сказал Лектер, слегка отодвигая ногу Джека и доставая из ящика оливковое масло. — Буквально пять минут, и мы сядем за стол. Предложить тебе вина или виски?