Ворон

Уилл неподвижно сидел на продавленном диване и смотрел прямо перед собой. В полной тишине в окружении невесомой пыли и странных образов он равнодушно ждал, поглядывая на часы. В последнее время он почти научился отключаться от всего и блуждать по своим коридорам воспоминаний. Какие-то двери были заперты, какие-то открыты, но ощущение хаоса и беспорядка всегда удерживало его в реальности. Он всё ещё надеялся найти дверь в подвал, где Ганнибал Лектер ласково причёсывает и наряжает девочек, прежде чем сломать им жизнь и навсегда лишить их зрения. Иногда Уилл слышал его голос, шуршание крыльев и даже запах жареного мяса, но самого Ганнибала он так ни разу и не нашёл. В своих тяжелых поисках, Уилл так отвлёкся от реальности, что очнулся лишь от настойчивого стука в дверь. Вскочив с дивана, он подошёл к окну и, увидев знакомый автомобиль, бесшумно отпрыгнул назад и побежал в ванную комнату. В доме Луизы Шеппард он проводил так много времени, что добрался туда, не задев ни одного угла. Уилл поспешно стянул с себя спортивные штаны, бросив их в угол, приспустил на бёдра свободные трусы, яростно взлохматил волосы и посмотрел на себя в зеркало. Уилл Грэм, профайлер, преподаватель и единственная выжившая жертва маньяка-психопата, выглядел сейчас так, как и должен был выглядеть. В меру несчастный, в меру печальный, в меру одинокой и нуждающийся в тепле и заботе. Его психотерапевт, который сейчас ещё раз постучал в дверь, как раз за этим и приехал в это тайное для всех знакомых место. Утешить, пригреть и убедить, что жизнь продолжается. Уилл приподнял подбородок, рассматривая аккуратную бороду, покусал губы, делая их более пухлыми и яркими, и немного прищурился, глядя на своё отражение. Сейчас, когда что-то навсегда покинуло его душу, от запуганного и помятого преподавателя не осталось и следа. Он уже прошёл сквозь жернова судьбы, он умер на кухне от рук любимого мужчины, и всё-таки он воскрес, избавив себя от ненужного хлама и морали. На секунду брезгливо поджав губы, Уилл подмигнул сам себе и торопливо побежал на стук. Он распахнул дверь как раз за мгновение до очередной партии ударов и виновато уставился на своего гостя.  — Доктор, — сонно сказал Уилл, топчась на месте и сминая в кулак низ тонкой футболки. — Простите, я задремал, и сон был такой реалистичный, что…  — Что внешние звуки стали его частью и не позволяли из него вырваться? — по-доброму подсказал доктор Чилтон, окидывая его фигуру быстрым взглядом. — Могу я войти? Уилл замер на месте, как будто соображая, о чём его попросили, и, мгновенно смутившись и покраснев, отодвинулся и жестом пригласил его в дом. Чилтон прошёл внутрь, намеренно задев рукой его голую ногу, и красивым жестом скинул с плеч элегантное пальто. «Почти как Ганнибал, — с грустью подумал Уилл, медленно захлопывая за ним дверь и запирая её на замок, — почти, но нет…» Они прошли в комнату и неловко остановились.  — Простите, Фредерик, — неуверенно пробормотал Уилл, залезая на диван и небрежно набрасывая на ноги тонкое покрывало, при этом почти ничего не закрывая, — но вы выполнили мою просьбу? За вами никто не следил? Ведь он…  — Ты всё ещё с трудом произносишь его имя? — нахмурился Чилтон, садясь рядом и кладя руку ему на колено. — Мы целый год над этим работали, но Ганнибал Лектер всё ещё внушает тебе страх?  — Я знаю, что это глупо, доктор, но я ведь был не просто его жертвой. Я был в него влюблён. Остались и чувства, и боль предательства. Чилтон раздражённо дёрнул губой и отвёл взгляд.  — Не волнуйся, Уильям, я был очень внимателен и осторожен, — сказал он, с лёгким интересом рассматривая окружающую обстановку. — Если Ганнибал захочет тебя найти через меня, то у него ничего не выйдет. Кругом полиция, весь город на ушах, а меня дважды остановили по пути к этому дому. Ты всё ещё думаешь, что станешь его следующей жертвой? До этого были только девушки.  — Я знаю, — отмахнулся Уилл. — Но ведь он не испытывал потребности убивать именно женщин. Ганнибал играл в семью, восстанавливая то, что потерял.  — Но он сам пырнул тебя ножом.  — Лишь потому, что я отказался с ним бежать, а не потому что он меня возненавидел или перестал хотеть. Социопаты так себя ведут, если что-то идёт не так, как они хотят. Отказ может взбесить их и вызвать агрессию, а уж в случае с Ганнибалом Лектером это было даже очевидно. Доктор Чилтон согласно кивнул и сжал его колено сильнее. Уилл слабо выдохнул, наблюдая за его рукой, и внутренне улыбнулся. Он мог уже сейчас устроить тут разборки, избавляя себя от этой беседы, но внезапно ему начало это нравится. Этот флирт, прикосновения, разговор и Фредерик Чилтон, который ещё ничего не понял. Прошло полтора года с того момента, как Ганнибал поцеловал его в последний раз и убил на своей кухне. Уилл помнил всё до самых незначительных мелочей. Его брюки, туфли и даже цвет рубашки. Лектер оставил его в луже крови, спокойно прошёл мимо полицейских, угостив их горячим кофе, и исчез в неизвестном направлении. Реанимация не подвела, приехала через пять минут и, потеряв немного времени на спор с охраной, они пробились в дом, где все дружно впали в ступор. Джек Кроуфорд был мёртв, несмотря на слабую надежду, что не всё потеряно, Роберт Браун тоже, а сам Уилл уже терял сознание на полу, плача и умоляя его не спасать. Никто не стал слушать его бредни, сучий Ганнибал даже предупредил о сильной потере крови и просил сразу принести её в дом, где спустя полчаса реанимационных мероприятий Уилла затащили в машину и отвезли в больницу. История Ганнибала Лектера прогремела на всю страну и просто затмила собой все остальные новости. Уилл не преувеличивал, когда предупреждал, что этот позор ФБР не смыть никогда. Не в двадцать первом веке, где всё попадает в интернет и разносится по миру со скоростью света. Джек Кроуфорд снова стал героем, правда посмертно, Уилл тоже, хотя его имя и судьбу тщетно пытались скрыть, но это же вам не Россия, где свобода слова пустой звук. Ни Алана Блум, ни другие сотрудники лабораторий не стали молчать о том, что профайлер Уилл Грэм с самого начала говорил именно об этом. К чести мисс Вонг, она тоже не стала отрицать то, что её предупреждали о подобном, и подала в отставку. ФБР снова с почестями и извинениями освободили из-под стражи уже второго «не того Ворона», и Чилтон вернулся домой. Первый месяц по телевизору постоянно крутили эту новость и фотографию Ганнибала Лектера, но постепенно всё начало стираться и затухать. Жизнь пошла своим чередом, и Уилл снова остался один. Маньяк, который исчез и избежал наказания, волновал всех и никого. Народ имеет тенденцию успокаиваться, если им дали кого-то виновного. Вот, когда-то заявили полицейские, вот вам чёрный Ворон, и пусть мы тут навертели чёрт-те что, всё осталось позади. Народ выдохнул с облегчением и начал жить дальше. Пошли новые жертвы, новые слепые девушки, но все спокойно на это смотрели, ведь Роберт Браун сидит под семью замками, а значит всё хорошо. Уилл разбередил этот ужас, вытащив на свет правду, и все немного заволновались, но снова быстро успокоились. Ну Чилтон так Чилтон, какая разница, главное, он в тюрьме, и значит можно жить дальше. Правосудие — самое главное. И вот сейчас, когда вроде вся эта грандиозная махинация вскрылась, и имя настоящего серийного убийцы было у всех на слуху, все снова выдохнули с облегчением. Ну теперь-то уж всё наверняка, а поимка Ганнибала Лектера лишь вопрос времени. Недолго ему бегать, рука закона всё равно до него дотянется, и мы накажем его по всей строгости. Уилл аккуратно отодвинул со своего колена чужую руку и легко поднялся с дивана, по-дурацки кутаясь в покрывало.  — Простите, доктор Чилтон, мне, наверное, нужно одеться, из-за этого психоза я слегка затемпературил и как будто сам не свой. Всё-таки у нас сеанс, а не дружеская встреча.  — Не волнуйся за это, Уилл, — тут же улыбнулся Фредерик, беря его за руку и сажая обратно на диван. — На данный момент ты не должен переживать из-за таких мелочей, и мы с тобой уже достаточно близки, чтобы не обращать на это внимание.  — Я как будто у какой-то черты, — тихо сказал Уилл, поворачиваясь к своему врачу и опуская взгляд. — Но сегодня я хочу закончить историю с Вороном навсегда и двинуться дальше. Мы можем об этом поговорить?  — Конечно, — сразу же кивнул Чилтон, усаживаясь поудобнее. — Расскажи мне, что ты почувствовал, когда полгода назад полицейские снова нашли девушку с выжженными глазами? Новость, что Ворон вернулся в город и принялся за старое, лично меня чуть с ума не свела от страха.  — Таков и был его замысел, — нервно рассмеялся бывший профайлер, задумчиво прикусывая губу. — Не могу сказать, что всё было чем-то личным между мной и Ганнибалом, но я был почти уверен, что он больше не вернётся.  — Ты тоже испугался?  — Скорее удивился. И был шокирован тем, что девушка умерла, а не выжила, как все предыдущие. Отсутствие увечий, все органы на месте, лишь отметки на коже, где они должны были быть вырезаны, выжженные глаза и смертельная доза лекарств. Ей позволили пожить ещё час и умереть до приезда врачей.  — Может это не он? — спросил Чилтон, прищуривая глаза. — Очень многое не совпадает, хотя всё основное всё-таки похоже.  — Не он? — вздрогнул Уилл, нервно дёрнувшись всем телом и злобно сжав пальцы в кулаки. — Снова поиграем в подражателей? Никто не знал Ганнибала так хорошо, как я, Фредерик, и если ты думаешь, что я мог что-то перепутать…  — Тихо, Уилл, — попытался успокоить его доктор Чилтон, приобняв за плечи. — Мы же решили с тобой сегодня подвести черту. Ты сам попросил меня об этом. Я хочу, чтобы ты перестал подыскивать слова, пытаться быть деликатным и держать чувства в себе. Расскажи мне всё и отпусти навсегда.  — Он тоже так говорил, — неожиданно тепло рассмеялся Уилл, глупо улыбаясь. — Мы не можем начать новое, пока не избавимся от старого. Как мелодия, которая крутится в голове и не даёт покоя, и пока ты не дослушаешь её до конца, она не отвяжется.  — Он был мудрым психологом.  — Очень, — уже совсем весело рассмеялся Уилл, вставая и подходя к окну. — Я встретил его в этом доме и почти сразу же влюбился. Это было неудивительно, ведь доктор Ганнибал Лектер был идеальным. Настолько идеальным, что сложно было представить, кем надо быть, чтобы он тобой заинтересовался. Чилтон ничего не ответил, видимо не желая признавать, что в его голове таких мыслей не возникало, и лишь неопределённо махнул рукой.  — Чем больше я его знал, тем сильнее хотел, — прошептал Уилл, продолжая смотреть в окно. — Сказочные истории из детективов, где профиль преступника — это чуть ли не вывеска над его головой, полная ерунда. Даже если бы я сразу понял, кто он, то вряд ли смог бы что-то сделать. Уже всё зная, я тыкал в него пальцем, кричал, что он маньяк, и ему нельзя отдавать Роберта Брауна, но меня всё равно никто не слушал. Джек мне поверил в конце, но это стоило ему жизни.  — Он хорошо к тебе относился?  — Идеально. Ганнибал Лектер был моим мужчиной, и это было потрясающе. Всё кончено, теперь мы лишь воспоминания друг друга, но при всём этом безумии я храню о нём в памяти только хорошее. Чилтон поднялся с дивана, подошёл к нему со спины и аккуратно обнял за талию. Уилл бесцеремонно навалился на него, вынуждая обнять крепче, и нежно улыбнулся.  — Умирать было не страшно, — почему-то весело сказал он, честно вспоминая тот день, — а вот очнуться в больнице с мыслью, что Ганнибал бросил меня и ушёл, оказалось больно. Казалось, в моей жизни больше не будет ни смысла, ни надобности.  — Это было то, с чем ты ко мне пришёл, — сказал доктор Чилтон, наклоняясь и целуя его в шею прямо под взлохмаченными кудрями. — Я несколько раз искал с тобой встречи, но ты настойчиво их избегал.  — Но в конце концов, я понял, что кроме тебя идти мне больше не к кому. Кто ещё знал Ганнибала так же хорошо, чтобы понять, почему мне до сих пор больно от его потери. Это для всех он был маньяком и убийцей, а для меня — мужчиной, которого я любил. Чилтон обнял его крепче, нервно впиваясь пальцами в бока, и Уилл мысленно оскалил зубы. Невинность, с которой он восхвалял своего бывшего мужчину в объятиях будущего, была игрой, нацеленной на успокоение его души. Он изучил своего нового доктора так же хорошо, как и Ганнибала, и не мог не наслаждаться злостью Чилтона, вызванной постоянным сравнением его с другим. Уилл не простил его за то, что тот получил любовь, которая ему не досталась. Между ними ещё ничего не было, кроме лёгких прикосновений и незатейливого флирта, но по каким-то обрывкам фраз и неясным предположениям они оба укрепились в мысли, что сегодня какой-то особый вечер. Вечер, когда Уилл подводит черту под его отношениями с Лектером и пускает на свою территорию другого мужчину. Он полгода соблазнял и дразнил Чилтона, но слишком сильная навязчивость и неуместные поцелуи даже у него вызывали негодование. Он легко оттолкнул его и поспешно отошёл к дивану, всё ещё кутаясь в тонкий плед.  — Простите, Фредди, но мне бы хотелось выплеснуть всё из себя, прежде чем я решу, что это больше не имеет значения.  — Конечно, Уилл, прости мне мою несдержанность, — торопливо извинился доктор Чилтон, виновато кивнув и коснувшись ладонью своей груди. — Я позволил себе лишнее, прошу, продолжай.  — Я вроде как сбился с мысли, — хихикнул Уилл, присаживаясь за стол и жестом приглашая его сделать то же самое. — Единственное, что я никак не могу понять, почему он вернулся, и какой посыл у его новых жертв.  — А какой был у предыдущих? — прямо спросил Чилтон, садясь напротив и упираясь локтями в стол. — Только ты один мог его понять и именно поэтому смог и поймать.  — Не думаю, что это так, — задумчиво прошептал Уилл. — Ворон родился в момент сильнейшего стресса, когда он нашёл и начал выхаживать свою сестру…  — Он делал это?  — Может и нет. Может отец отогнал его, проклиная и обвиняя во всём, и он сделал то, что смог придумать. Ему не дали выплеснуть боль в заботе и поддержке, и может лишь склонный к агрессии мальчик превратился в холодного монстра.  — Я думаю, что лишь после его поимки мы хоть немного сможем разобраться в его мыслях.  — Мне это не нужно, — грустно улыбнулся Уилл, опуская глаза. — Я чувствую его на эмоциональном уровне и уверен, что после убийства и съедения насильника своей сестры он больше никогда не действовал необдуманно и импульсивно. С того момента он перестал быть человеком.  — И начал убивать молодых девушек, — покачал головой доктор Чилтон, кривя губами в отвращении. — Мерзкий ублюдок.  — А почему так много внимания уделяется именно тому, что это были девушки? — тут же всколыхнулся Уилл, откидываясь на спинку стула. — Какая разница? Последняя жертва, которую нашли полгода назад, разве то, что она женщина её обелило? Она была наркоманкой, которая родила дома ребёнка и вышвырнула его на помойку. Чилтон тоже отстранился подальше и заинтересовано посмотрел на своего собеседника.  — Ты оправдываешь его? — приподнял брови Фредди. — Тебя нашли в луже крови в окружении двух трупов, ты был в минутах от смерти и потом полгода приходил в себя. Несмотря на произошедшее, мы все выдохнули с затаённым облегчением, зная, что потрошитель получил то, что хотел и покинул наш город. И вот, спустя год, мы находим ещё одну его жертву, бредущую без глаз и в полной прострации.  — Немного другую.  — Да, но мы лишь из страха пытаемся опровергнуть его возвращение, ссылаясь на новый способ убийства. Да, нет привычных нам увечий, кроме выжженных глаз, только отметки на коже, но Ганнибал уже менял свои правила и сделал это ещё раз. Сначала он просто убивал, потом потрошил и отпускал живыми, а теперь он просто отнимает у них и то, и другое.  — И сегодня он сделает это снова, — тихо сказал Уилл, взволнованно передёрнув плечами. — Сегодня полгода как пропала Мелисса Шур, единственная, кого не досчитались в те дни, и я не могу избавиться от видений.  — Каких?  — Тех самых, Фредди. Я раньше никогда толком не работал над этим делом, но проникнув в личность Ворона и увидев его сущность, я вижу это слишком ясно. Ганнибал сейчас где-то готовится к этому. На нём какая-нибудь спецодежда, прячущая его дорогой костюм, фартук или полиэтиленовый плащ, перед ним лежит девушка, а он спокоен и весь погружён в свои воспоминания. Несколько секунд Чилтон смотрел на него, не отрываясь, наблюдая за его лицом, и, громко отодвинув стул назад, он встал на ноги и подошёл к Уиллу, бесцеремонно усаживаясь на край стола. Грэм поднял голову, и они встретились взглядами.  — Ты ничего не заканчиваешь, — констатировал Фредерик, наклоняясь и легко подцепляя его за подбородок. — Уилл, ты погружаешься глубже и глубже, и скоро опустишься так глубоко, что не сможешь выбраться обратно. Если бы Ганнибал хотел тебя убить, то ты был бы уже мёртв. Он бы давно пришёл к тебе, если бы захотел. Зачем мы здесь? Почему ты его не отпускаешь?  — Может я не могу? — болезненно прошептал Уилл, медленно моргнув. — У меня не получается.  — Ты обижен на него? Обижен, что он вернулся, но так к тебе и не пришёл? Ты любишь его до сих пор? Вздрогнув, как от удара, Уилл медленно поднялся и положил ладони ему колени.  — Как часто вы встречались, Фредди? — прошипел Грэм, приближаясь ещё ближе. — Тебе нравилось с ним спать? Ты трогал его шрамы? Прикасался к ним? Спрашивал у него, откуда они взялись?  — Что? — испуганно отпрянул Чилтон. — Это ревность? Ты так глубоко погряз, что ревнуешь его даже ко мне? Он использовал меня…  — Да, — перебил его Уилл, обхватывая его лицо руками и внимательно рассматривая. — Да, доктор Чилтон, я ревную, я обижен и мне больно. Но не от того, что он вернулся, но так ко мне и не пришёл, а потому что он вовсе не вернулся. Он бросил меня, несмотря на уговоры не оставлять меня в живых, и за полтора года ни разу не дал о себе знать.  — Так откуда же новые жертвы? — удивлённо спросил Фредди, даже не пытаясь вырваться. — Это подражатель?  — Нет никакого подражателя, — усмехнулся ему в лицо Уилл, злобно суживая глаза. — Я пытался привлечь его обратно, копируя работу Ворона, но лишь недавно понял, что ошибался. Эта личность ничего для него больше не значит, Ворон умер, и задеть и позвать его к себе я могу лишь одним способом. Тем, который он не сможет не заметить. Чилтон резко спрыгнул со стола, бросаясь к дверям, но Уилл схватил его за шиворот и дёрнул на себя. С каким-то жалобным писком Фредди врезался в него спиной и, обхватив его за шею рукой, Уилл начал усиливать хватку, лишая его кислорода.  — Милый добрый и наивный доктор Чилтон, — не обращая внимание на его слабые попытки вырваться, ласково забормотал Уилл. — Ганнибал был настолько сумасшедшим, что разрушил свою личность, чтобы получить то, что хотел. Так кем же вы считали меня, того, кто сам пришёл к нему умереть? Как далеко я, по-вашему, могу зайти, чтобы получить желаемое, если смерть для меня уже ничего не значит? Вы вообще слушали меня на сеансах или только пялились на мою задницу? Из последних сил Чилтон дёрнулся, пинаясь и пытаясь вырваться из удушающих объятий, но Уилл сдавил его горло сильнее и нежно поцеловал в щёку.  — Вы правы, доктор, — хихикнул Грэм, счастливо выдыхая, — нам всегда так трудно поставить диагноз самому себе. Ворон был ошибкой, но Чесапикского потрошителя он не сможет проигнорировать. У вас будет еще одна минута славы, Фредди, но это больше не будет подражанием. Я выражу в вас всё, что чувствую, и он поймёт, что я поверил в то, что у нас всё ещё может получиться. Чилтон обмяк в его руках, и без всякой жалости Уилл опустил его, просто роняя на пол. Убедившись, что пульс есть, Уилл достал шприц и сделал ему укол в плечо.  — Ну что ж, — пробормотал Уилл, доставая из сумки длинный прозрачный плащ и накидывая его на плечи. — Пора за работу. Он схватил его за ноги и поволок в спальню Луизы Шеппард, которая давно была мертва от его же рук и не могла ему возразить. Спустя семь часов Фредди Лаундс, получившая анонимное сообщение, приехала в заброшенный дом на окраине, чтобы первой запечатлеть новое творение Чесапикского потрошителя. На большой металлической сетке, растянутой во всю стену, висел доктор Фредерик Чилтон, прикованный к ней толстой проволокой. Руки были приветственно раскинуты в разные стороны, как будто приглашая в объятия, но кисти отсутствовали, наказанные за то, что прикасались к чужому. Они были отрублены и валялись на полу около мусорного ведра. Ноги крепко связаны, настолько крепко, что проволока прорезала кожу, и кровь медленными каплями стекала вниз, оставляя на них причудливый узор. Все внутренности были изъяты, а опустевший живот был наполнен землёй, в которой цвели каллы и маленькие гардении. Оттуда тоже сочилась кровь, совсем свежая, даже не потемневшая, и создавалось впечатление, что она течёт прямо из цветов. Вокруг тела порхало как минимум пятьдесят живых бабочек, которые кружили около тела и садились на цветы. Они должны были напомнить об их последнем ужине, где тарелки были украшены именно так. Смотри, Ганнибал, кажется я готов стать супругом Чесапикского потрошителя. Я смело говорю тебе на языке цветов, что ты прекрасен, великолепен, и я готов преклониться перед тобой и стать твоим спутником. Я нахожусь в таком же заброшенном подвале своей души, как и ты, и время не лечит и не меняет меня. Возвращайся, любимый, если я тебе ещё нужен, доктор Чилтон мёртв, я убил его для тебя, теперь я тоже свободен от всего, что меня волновало. Таков мой дизайн. Таков мой замысел.