А что ты помнишь из детства?

Вспышка. Свет. Она открывает глаза и видит перед собой потолок. Унылый пастельно-розового цвета потолок, который именно сейчас казался ей таким ненужным и противным. Поднимается, садится. Где? Где всё то, что она видела? Это лишь комната, в которой ей жить ещё несколько месяцев. Обычная комната, хоть и напичканная мебелью, но очень скучная и пустая. Здесь нет его. Первый раз, первый грёбаный раз в жизни ей приснился Чонин. В этом предложении не столько играет роль имя парня, сколько глагол, с которым оно употреблено. Приснился. Всего лишь приснился и ничего более. На щеках почувствовался холодок. Длинные соленные дорожки слез текли по щекам Минён, обжигая своим холодом и едкостью, которыми они были насплошь пропитаны. Это были слезы обиды — обиды на всё и на всех. Почему? Почему именно этот сон не может стать явью? Почему именно он навевает на нее грусть и тоску? Она и сама не знает. Со всех ног Минён мчится в тот самый магазин, дорогу в который запомнила наизусть, хотя ранее постоянно путалась в улицах. Но забежав в скромное по архитектуре здание, девушка не увидела даже намёка на очередь. В магазине стояла лишь одна бабушка, которая собирала в сеточку свои мандарины. И его тоже не было. — «Что же произошло?.. Почему мне показалось, что… это вовсе не было сном?» Но тут, Минён замечает лишь одну вещь, которую она чуть было не упустила из виду. Продавщица была та же. Абсолютная копия той, что снилась ей. Красноволосая средних лет женщина, с ярко-зелеными тенями на глазах и чересчур нарощенными ресницами. Именно она, точно и стопроцентно. — Извините…- Девушка идёт на этот шаг осознанно, понимая, что в данный момент любую ее фразу могут принять, как розыгрыш, шутку или же чистый бред. — Вы сегодня случайно… Не обслуживали такого паренька, в… — И вот он, ступор. Есть такая штука, происходящая со многими людьми во время сна, что при пробуждении очень трудно, а может даже и невозможно, вспомнить, как и во что был одет тот или иной персонаж. И с Минён то же самое. Она чисто физически не может воспроизвести в памяти, во что же был одет ее лучший друг детства. Плюс ко всему, она видела его лишь долю секунды. Возможно, будь он там подольше, она бы даже запомнила, какой фирмы его обувь. -… Девушка, с вами всё в порядке? — вырвал ее из раздумий низкий голос продавщицы, которая выжидающе смотрела на Минён и буквально изучала ее взглядом. — Да… Вы не обслуживали сегодня парня, который был одет в светлую футболку и голубые джинсы? — девушка попыталась хоть что-то из памяти воспроизвести, чтобы ей дали единственный и полноценный ответ. — Не помню такого… — задумалась женщина, — А как он выглядел внешне? Ещё сложнее. — Ну… У него темно-русые волосы, карие глаза… Высокий такой… — запас внешних черт парня у нее постепенно заканчивался, ведь она не виделась с ним несколько лет, — Возможно, его глаза напоминают лисьи…- от такого сравнения сама Минён не смогла сдержать улыбки, что уж говорить о продавщице. Если подумать, то Чонин казался ей самым софтовым существом на свете. Смотря на те фотографии, которые были сделаны в детстве, именно таким она его и помнила: худенького, с маленькими щёчками, карими лисьими глазками и постоянно растрепанными густыми волосами. Вечно улыбающийся, с розовыми от веселья щеками и всегда на позитиве… Вот, каким был Чонин. — Не припомню именно такого, извините. — кивнула продавщица в знак извинения. Сказать, что Минён не удовлетворил этот ответ — ничего не сказать. Ее надежда была разрушена, разбита в один момент, словно хрупкая фарфоровая куколка, ненароком залетая лёгким движением руки. Потупив взгляд, она направилась на улицу, окунаясь в свои мысли. Ее действительно волновал тот сон, не на шутку волновал, иначе бы она не побежала сюда. Что-то не давало ей покоя, словно ее тянуло сюда свое чутье. Но только сейчас Минён смирилась с тем, что это всего лишь сон. Обычный сон. -Девушка! Минён медленно обернулась к продавщице, которая, видимо, что-то собиралась сказать. — У того парня, случаем… Не было брекетов? *** — Эй, вечная причина моих проблем! Феликс тут же вскочил с лавочки, со своей шайкой направляясь в сторону важного дела. — Со слухом проблемы? Подправить? — компания ускорила шаг, надвигаясь всё ближе и ближе. — Да остановись ты уже... -шикнул Хёнджин, поставив в виде преграды свою руку на забор, в то время, как остальные создали круг «эпицентра» событий. Погодные условия, как в любых фильмах, постепенно стали ухудшаться. Стремительно сгущались тучи, солнце уже давно скрылось за ними, а дождь так и норовил вновь пролиться на до сих пор не просохшую землю. — Где это мы пропадали такое долгое время? Дома сидели или в прятки по деревне играли? — нагло ухмыльнулся Феликс, — Ты меня слушаешь вообще? — выдернул наушник. Гробовая тишина, которую готов был прервать кто угодно, но ни у кого не хватало решимости. — Тебе заняться опять нечем, Ли? — тишину разрушил негромкий мелодичный голос, в котором помимо всего чувствовались нотки раздражения и усталости. — Если нечем, ищи дальше. Как найдешь, дай знать. — Но попытка выбраться из этого круга оказалась провальной. — Очень жаль, что теперь ты у нас такая занятая личность, у которой нет времени даже на общение со старыми добрыми друзьями…- мило улыбнулся блондин, — С тех самых пор мы и не общались, верно? — Нам не о чем с тобой говорить. У меня нет времени на выяснение отношений… — Вновь попытка ретироваться, и вновь, неудачная. — Ладно, иди. — тяжело вздохнул Ликс, положив руки в карманы джинс и жестом показав своим разойтись. — Терпеливость — это не про тебя. Хёнджин, как и все остальные, по просьбе Феликса освободили путь, при этом ещё и бормоча что-то себе под нос. — Но мы ещё вернёмся к этому разговору, Чонин~ни! -бросив эту фразу, парень со своей компанией медленно ушли по своим делам.