А что ты помнишь из детства?

Он сидел за столом, поглощённый лишь своими мыслями. Ни разу не притронулся к еде, ни разу не отпил яблочного сока, что привезла его мама из города. В голове было только одно: — «Она правда так изменилась?» Парня не пугали и не раздражали эти изменения, нет! Наоборот, он, к своему же удивлению, был несколько рад этому. Тому, что его маленькая подружка Минён, которая вечно ходила с растрепанными косами и грязными коленками на джинсах, наконец, выросла, преобразившись в неземной красоты девушку, от кой он не мог отвести взгляда в первую за эти 7 лет встречу. Ещё в детстве, он часто задумывался о том, что никогда раньше не встречал настолько красивой девушки девочки, и дело даже не во внешности. Минён была красива душой. При мимолётном взгляде глаза в глаза, ему всегда удавалось уловить в них задорную искорку счастья, а при любом случайном касании от нее исходило тепло, но не обжигающее, а приятное, еле ощутимое, то, которое, как ему казалось, мог почувствовать только он. По крайней мере, он хотел так думать. Она была, и по его надежде, остаётся тем человеком, который всегда поддержит. Как раньше, впустит в теплый дом, несмотря на возгласы родителей по поводу позднего времени, проведет в свою комнату, вручит в холодные ладошки чашку какао с маршмэллоу и включит мультики. Минён всегда делала это, когда он был либо в плохом настроении, либо когда на его глаза вот-вот навернутся слезы. Она не любила спрашивать причины — терпеливо ждала, ведь родители учили ее никогда не навязываться людям. «Захочет — расскажет» — вот та позиция, которой она придерживалась. И обоих это устраивало. Мальчик делился с ней своими проблемами, доверял многие секреты, не боясь, что она их кому-то расскажет. Он доверял ей. Влюблен? Однозначно. И Минён бы готова его любить. Всем сердцем, всей душой. Так же, как в современных мультиках Рапунцель любит Юджина, как в книгах Шекспира Джульетта любит Ромеро и даже, как рыбка любит воду. Но последний случай заставляет задуматься. Ведь без воды рыбка быстро потеряет возможность дышать… Она будет долго и мучительно обсыхать на палящем солнце, и возможно, так и не дождется спасения в виде волны или проливного дождика. Погибнет без своей воды. Можно ли это назвать любовью? Определенно нет. Их любовь так же невозможна. Да, все события их детства можно переиграть взрослыми актерами в самых романтических фильмах, которые гарантированно получат Оскар, но… Этого недостаточно. Того, что они оба прошли — просто недостаточно. — «Пора понять, что это просто то самое беззаботное детство, о котором пишут в книгах.» Они оба понимают, что это невозможно. И это правильно. Однако всему этому есть настоящая, более весомая причина. Она заключается лишь в том, что Феликс Ли просто не умеет любить.

***

— Да, мама точно была права, когда сказала, что у наших соседей младшенькая — невеста! Мама Чонина уже который раз бросала в сторону Минён комплименты, ведь была поражена, как быстро она выросла. Девушке оставалось лишь сидеть и пытаться спрятать свой густой румянец на щеках ладошками, пока родители умилялись ее реакции. — И Чонин возмужал! Как зашёл, я его даже не узнал! — оценивающе разглядывал парня отец Минён. Чонину тоже пришло скрывать свою смущенную улыбку под рукой или воротником рубашки-поло, но и его попытки оказались тщетны. — Соскучились мы! Вам стоило заезжать сюда почаще! — пригрозил куском хлеба папа Чонина, присоединяясь к речи жены. — Да мы бы и с радостью, но всегда что-то мешало… То машина поломается, то у Минён в школе переводные экзамены… — объяснялась мама девушки, — и всё никак не получалось! — А что мы все тянем? Давайте скажем ещё один тост и отпустим детей! Пусть прогуляются, обсудят все пройденное. Жаль, что в тот момент тётя Джина не сдержала своего обещания, и Чонину с Минён пришлось сидеть там ещё полчаса, как минимум. *** Тяжелые шаги раздаются противным скрипом по давно сломанному деревянному полу. Блондин стремительно направляется вглубь заброшенного здания, аккуратно, но в то же время вальяжно парируя между различными осколками и обломками этой постройки. От недавно прошедшего дождя здесь слишком сыро, несмотря на то, что крыша чудом уцелела, и дыр в ней практически не было. Лестница, по которой он поднимается на второй этаж, потерпела более значительные разрушения, однако до сих пор нормально выполняла свою функцию. В заброшенной школе Феликс бывает часто, намного чаще, чем дома. Именно это место несколько лет назад он нашел вместе с друзьями, и по сей день они продолжают собираться здесь, как в собственной штаб-квартире. Блондин перешагивает порог очередной комнаты, единственной, что очень хорошо сохранилась. Раньше на ее месте был кабинет директора, а сейчас, парни не поленились, и практически полностью отреставрировали его: принесли два дивана, стол, наклеили кое-как обои на две стены, на которых вскоре стали красоваться разные зарисовки и надписи каждого из компании. Креативно, а главное — самодельно. — Пришел? — слышится усмешка с одного из диванов, — А я уже боялся, что тебя заставили варить компот… — тихий смех эхом раздается по полупустой комнате, в которой и так гробовая тишина. Феликс хлопает дверью и проходит, присаживаясь на диван напротив Хёнджина. — Заткнись, — шикает он, поворачивая голову в сторону, — не до тебя мне было… — Да ладно? — Иногда эта хищная улыбка брюнета пугает Феликса, ведь ничего хорошего она за собой не несёт. Но не сейчас. Сейчас ему абсолютно насрать. — Ты уже второй день приходишь на час-полтора позже… Чем же ты занимаешься все это время? Со стороны блондина не донеслось ни звука. Правильно, а что он может сказать? — «Знаешь, я все это время думал о Минён!..» Это он должен сказать? Вот так просто взять, и сдаться? Феликс вовсе не такая натура. Хёнджин сам частично виноват в том, что Ликс перенял от него безразличные и в то же время загадочные черты характера, что его удивляет в таком случае? -… Ладно, — вздохнул брюнет, зачесав волосы назад, — Молчишь, как рыба в керосине, можешь продолжать. — затем, устремил свой взгляд куда-то вдаль, — Про голубков своих узнал что-нибудь? Ты так рвался… — Ничего я не узнал!..- пробасил тот, — Прошло всего несколько часов, что я мог узнать?! — Раньше тебя это не останавливало… — как бы невзначай сказал парень, — Что ж, ладно. Мне это тем более не нужно. Вновь повисло молчание. Хёнджина жутко напрягала эта обстановка, он ещё никогда на видел друга таким задумчивым. — Моё дело было — отгородить тебя от лишнего круга общения, твое — решать все остальное самому. — Посмотрел на Феликса. — Так почему же спустя такой огромный отрезок времени ты до сих пор стоишь над пропастью неопределенности? Спустя ещё несколько минут, смирившись с тем, что он не дождется ответа, Хёнджин встал с дивана. — И все? — наконец, донеслось сбоку, — так просто уйдешь? — А с чего ты взял, что я ухожу? — Брюнет подошёл к канистре, что стояла на полу, и налил себе воды. — Мир крутится не только вокруг тебя, пойми ты уже это. Пока ты здесь будешь сидеть и показательно страдать по неизвестной никому причине, произойдут миллионы вещей. — парень сделал глоток. — Миллионы…- вздохнул Ли, вновь погружаясь в свои мысли, но уже ненадолго, — Ладно, — стукнул ладонями по коленям, — Ты прав. — Ещё бы… — Хёнджин в своей манере закатил глаза, стоя у бетонной стены и попивая воду. Блондин встал с дивана и подошёл к полувыбитому окну. Он бегал задумчивым взглядом по веткам деревьев, совершенно не замечая, что в комнату зашли остальные люди из их компании. -…Устроим им веселое лето. — приподнял уголок губ Феликс, удовлетворительно кивая, словно подтверждая свои слова.