Связанные проклятием

- …пусть и стратегически обоснованная, но это была немыслимая глупость! И даже с твоими способностями к регенерации, я совсем не уверен, что рука восстановится полностью, - экспрессивно закончил свою длинную, полную заковыристых ругательств речь, обычно сдержанный Ягэн. Тонбокири, сидящий у порога, в ожидании напарника, мысленно с ним согласился. Задание было сложным, местность вокруг, тогда только построенного замка Хидэёси, никто в отряде не знал, а враг ещё и попытался взять штурмом укрёплённую цитадель, в которой должна была пройти исторически значимая церемония. Шишио сделал всё что мог как капитан и стратег, и ещё там, среди грохота и пыли, Тонбокири всё ловил краем глаза заострившиеся черты и сосредоточенно-серьёзный взгляд носителя нуэ. Они справились. Вот только Шишио будучи командиром, взял на себя больше чем мог, не стал беречь себя. Их приказ был – не пропустить противника любой ценой в замок, и только своевременный выстрел Муцуноками, спас голову излишне самоотверженного капитана. Но руку спасти не сумел – тяжёлый шипованный шар на цепи припечатал тонкое запястье к древесине ворот, и в следующее мгновение, тонкий лёгкий клинок пробил сердце обладателя этого страшного оружия. Шишио пошёл на эту жертву сознательно и как боец Тонбокири понимал его. Вот только человеческое внезапно было несогласно, и боль юноши он ощущал как свою, с ужасом глядя на кровавое месиво с торчащими обломками кости. Они справились. Шишио продолжил сражаться, орудуя левой рукой лишь чуть хуже. И привёл их к победе. И даже то, что это было единственное ранение, не утешало яри. Вероятно, виной тому было проклятье, но при мысли о том, что Шишио больно, за грудиной начинало противно тянуть. В дверь, прерывая его размышления и горячий монолог Ягэна, всунулась кудлатая башка Йошиюки. - Я отчитался хозяину, но он просил всё равно зайти, сказал для галочки, но судя по реакции, думаю, тебе эту галочку засунут поглубже и провернут пару раз, чтоб неповадно было. Кивнул Ягэну, и затоптался не спеша уходить. - Гарантий не даю, - понимая его тревогу за серьёзно пострадавшего командира группы, пожал плечами лекарь, - но шансы немалые. Учигатана вздохнул и убрался из проёма, явно направившись на кухню. С лёгкой руки Шокудайкири в цитадели существовало непреложное правило – раненых кормить обильно и любимыми лакомствами. Тонбокири снова вздохнул, сообразив, что так и не знает до сих пор, что из блюд по душе маленькому тачи. - Заживёт как на собаке, Ягэн, зря не пугай, – Шишио покрутил рукой в массивной обмотке гипсового фиксатора и спрыгнул со стола, - знаешь же уже по опыту, нас носителей хоть на куски режь… помнишь как Курикаре спину собирал? Ничего, бегает. А мне когда грудину располосовали, ты тоже гарантий не давал. Медик поморщился, но возражать не стал. Молча указал им скальпелем на дверь и отвернулся к перепачканным кровью инструментам. Когда они спустились с лестницы, Шишио остановился и чуть виновато глянул на яри. - Я… не пойду, ладно? И пояснил, видя недоумение на лице друга: - Понимаю, что положено, но… не хочу. Сил нет улыбаться, слушать… трёп весь этот, рассказывать что-то. Устал я, Кири-сан… Яри глянул на синюшные, покрытые ссадинами пальцы торчащие из под гипса, и отвёл глаза. За грудиной снова кольнуло непривычно. Он понимал – они выдержали два сражения, и отбили третье, уже у самого замка, едва справившись с заданием. Всё это время Шишио держался на ногах, принимая решения, собирая информацию, стремительно перебрасывая их отряд на наиболее выгодные стратегически точки. Старался успеть везде и поддержать и ободрить остальных. Ему удалось. Он не спал почти двое суток, и едва перехватил немного еды, на бегу. Осунулся, под глазом залегла глубокая тень, на виске синюшный кровоподтёк и скула ободрана. Задание выдалось не из лёгких. - Ступай, конечно, - Тонбокири уже привычно погладил его по голове и подтолкнул в спину, - я тебе поесть принесу и попрошу не тревожить. - Спасибо, Кири-сан, - тихо поблагодарил тачи, на миг прислонившись к широкому запястью виском, и сутулясь и подволакивая ногу, направился в сторону их комнаты. Тонбокири смотрел ему вслед, пока носитель нуэ не скрылся за углом здания, и развернувшись пошёл обратно. Две платки обезболивающего Ягэн выдал ему без разговоров. Когда он добрался до комнаты, нагруженный подносом уставленным всяческими яствами – в процессе коллективного сбора угощения выяснилось, что никто не в курсе, что же любит Шишио – тачи лежал на футоне бездумно пялясь в пустоту перед собой. Даже раздеться не удосужился – только доспех стащил и обувь скинул у порога. Порванный перепачканный мундир с одним рукавом – второй откромсал Ягэн, чтоб обработать раздробленную руку – так и не снял. Он не повернулся на шум открывшейся двери, и Тонбокири замер - впервые Шишио не посмотрел на него, не стал улыбаться, приветствуя. Выглядело это дико, и яри снова задумался о том, кого же он видел раньше. Настоящего тачи или нет? А разве есть разница? Этот вопрос поставил все на свои места. Тонбокири переступил порог и устроил поднос на низком столике. - Давай помогу переодеться, а потом поедим, - прогудел добродушно. Потом кивнул на таблетки, положил их у подушки. - Ягэн передал обезболивающее. На вечер. - Спасибо… - Шишио сел, шумно выдохнув сквозь зубы, и поднял на яри тусклый взгляд, улыбнулся криво на мгновение, но даже пытаться не стал изображать привычную беззаботность. Тонбокири от этого сделалось чуточку легче – ведь это и есть настоящие доверие, не скрывать себя как есть, уставшего, разбитого… настоящего. Он помог расстегнуть ремни портупеи и осторожно стащить мундир, отбросил его в сторону, потом выкинет, это лоскутное тряпьё уже даже старательный Касен в порядок не приведёт. Качнул головой глядя на разводы сажи и пота на плечах, мусор запутавшийся в потускневших, слипшихся волосах, сбитых колтуном. - Поешь пока, я схожу принесу воды, если помыться нельзя, так хоть обтереться чуть… Тачи благодарно покосился из-под чёлки и остервенело поскрёб шею. - Я бы дошёл до душевых, хоть как ополоснуться, - сообщил, с сомнением глядя на оковалок гипса. Попросить напрямую не осмелился, но Тонбокири услышал и понял немую просьбу. - Пойдём, - предложил сразу, - я помогу. Только съешь хоть что-то и таблетку выпей, чтоб полегче было. Шишио кивнул и не глядя ухватил с подноса шампур с кусочками жареного мяса и овощей. Снова кольнула любопытством, что же нравится маленькому тачи? Спросить? А почему нет? Он покрутил вопрос в голове, так и не придумал как его правильно и вежливо сформулировать и уже привычно задал как есть: - А что тебе из еды по вкусу? – и пояснил смущаясь, тоже привычно, - А то на кухне все мозги обломали, никто не знает, оказывается. Шишио отложил палочку шампура, посмотрел с сомнением на поднос уставленный самой разнообразной снедью, и предпочёл выпить таблетку. Закинул в рот сразу две, поморщился от горечи. - Я всё ем с удовольствием, - ответил раздумчиво, - но больше всего наверное мясо люблю, чтоб жареное, с корочкой и дымом пахло. Улыбнулся почти прежней проказливой улыбкой. Тонбокири хмыкнул. - Значит приз достаётся Курикаре, который в споре не участвовал. Якитори он сунул. - Ага, он знает, я ему тоже еду таскал, когда его ранили, - тачи поднялся, нашёл домашнюю куртку небрежно брошенную на сдвинутую к стенке ширму, но надевать не стал, видимо не хотел на грязное, пояснил, - регенерация конечно здорово, но жрать охота до воя… Тонбокири кивнул, принимая информацию к сведению. История с пропадающей едой на кухне, летом всполошила всю цитадель, вора так и не нашли, но теперь сопоставив, он понял, что время как раз совпадало с ранением неистового дракона, и Шишио тогда с ним на задании был. Вот значит кто еду таскал… И себе галочку в голове поставил, кормить выздоравливающего тачи побольше и Митсутаде сказать про мясо. В душевых было пусто – обитатели цитадели веселились в столовой, отмечая возвращение героев с миссии. Не отменять же вечеринку из-за отсутствия пары участников похода. Потом и с ними отметят. Тонбокири непререкаемо усадил Шишио на низенькую скамейку и смочив губку водой старательно смыл гряз с худой спины. Подумав, распустил волосы и бережно выполоскал из них грязь. Тачи в этот момент до смешного напоминал ему нуэ во время мытья – жмурился довольно, подставляя голову, фыркал, когда вода лилась по лицу, едва не ластился к рукам. Чистюля ведь, а так пришлось бы пару дней грязным ходить – Ягэн однозначно сказал, гипс не мочить ни в коем случае и лишнего рукой не шевелить. Шишио и не шевелил, устроил её на отлёте, оперев на край раковины, а яри следил, чтоб вода не попала. - Вот так, теперь будешь чистый! – почти как нуэ после купания, сообщил Тонбокири, набрасывая на голову тачи мохнатое полотенце и принимаясь вытирать волосы. - Спасибо, Кири-сан, - Шишио осиял его благодарной улыбкой, - это круче чем жизнь спас, уж поверь! - Верю, - Тонбокири кивнул, довольный, что смог сделать другу хорошо и деликатно отвернулся, чтоб не пялится. Ладони снова покалывало ощущением тонкого тела под пальцами, угловатых лопаток, хрупких плеч, и теперь он точно знал, что у Шишио россыпи едва заметных золотистых веснушек на плечах и ключицах, и по пояснице. А на лице почти нет, только чуть на переносице и скулах. Хотя вроде не рыжий… Бесполезное и бестолковое знание, но почему-то от него становилось тепло. А теперь есть и спать, - сообщил командным тоном, скрывая смущение под заботой. Подхватил – невесомого – на руки, не понятно кому больше радости, ему держать снова близко, или Шишио не идти лишних полсотни метров? - Ага, - тачи покорно устроился в кольце рук, укладывая голову на плечо, - и регенерировать! К удивлению Тонбокири поднос он опустошил практически в одиночку. После чего поблагодарил за заботу и проглотив ещё пару таблеток, свернулся на футоне и мгновенно заснул, не договорив. - Выздоравливай скорее, - попросил яри, накидывая ему на плечи одеяло, и убрав с лица длинные волосы – ничего страшного, шрам и шрам, зато не мешают. Поднос он отнёс на кухню, разочаровал подвыпивших спорщиков, что маленький тачи любит мясо – Курикара отреагировал равнодушно, а вот Цурумару почему-то обрадовался, впрочем последнее время он почти всё время ошивался рядом с молчаливым драконом, может поэтому? От выпивки отказался и поторопился вернуться в комнату. Скорее всего, Шишио проспит до позднего утра, но мало ли что понадобится. Хотелось быть рядом в случае чего. Хотелось заботиться и опекать, сделать всё возможное, чтоб видеть искреннюю улыбку. Особенно теперь, когда тачи перестал скрывать от него своё настоящее лицо и не боялся показать усталость и боль. Он не против, нет, Шишио нравится ему и таким, просто… пусть их будет поменьше. А он сделает для этого всё, что в его силах. * Утром Тонбокири приветствовал Шишио завтраком. Сонный тачи бы похож не то на совенка, не то на котенка, жмурился и зевал во весь рот. Яри впервые разглядел его клыки и хмыкнул с невольным уважением - да, такому пальцы в рот не клади. Спокойной сон пошел облегченному клинку на пользу, тени под глазами словно стали меньше. Конечно, рука болела, но с такими ранами понадобится не один день на восстановление. - Тут на роту наготовили? - Шишио с улыбкой кивнул на поднос, и яри неопределенно пожал плечами. Шокудайкири расстарался на славу, кажется, превзойдя самого себя, а отказываться от этой роскоши было грешно. Шишио выпил таблетку, с аппетитом набросившись на еду. Тонбокири наблюдал за ним с несвойственным ему умилением и беспокойством. Глупо разглядывал тонкую фигуру, поглядывал на меч – на клинке не осталось ни царапины. Словно, это ранение не было чем-то серьезным. Или у Шишио совсем другая связь с мечом, не как у них? Он не знал и подозревал, что тачи тоже не знает. Если вообще интересовался этим вопросом. После завтрака Тонбокири вооружился расческой – волосы, сбитые в единый колтун, сложно было разобрать и двумя руками, а уж одной... Все происходящее являлось полным отражением того, что происходило с самим Тонбокири, когда его спина была скрыта под повязками. Поменялись местами? Раньше яри думал, как ему отплатить за доброту Шишио, а теперь эта возможность сама пришла ему в руки. Вот только он предпочёл обойтись без такого неприятного повода. Тонбокири осторожно разбирал светлые пряди, вдыхая странный, горьковатый запах мускуса и пряностей, совсем не вяжущийся с легкомысленной и солнечной внешностью тачи. Мягкие волосы словно липли к пальцам, и было что-то в этом ощущении волшебное. Конечно, заплести косу копье не смог бы при всем желании – не умел. Пришлось ограничиться хвостиком. - Извини, но на большее я не способен, - Тонбокири немного виновато повел широкими плечами, рассматривая получившийся результат - кривоватый, с торчащими волосками. Раньше он и не подозревал, что делать кому-то прическу настолько сложно. - Спасибо Кири-сан, - Шишио поправил чёлку, пряча левый глаз, и покрутил головой, - всё отлично, тем более, мне сегодня лучше не вылезать, задолбают. Отлежусь, высплюсь. Главное не пускай всю толпу желающих тут натоптать. Сегодня он улыбался больше, хотя следы усталости не сошли полностью, а взгляд был рассеянным и словно не сфокусированным на собеседнике. Тонбокири подумал, что надо будет спросить Курикару, возможно он поделится с ним какой-нибудь информацией о загадочной регенерации связанных с духами клинков. Откладывать дело в долгий ящик Тонбокири не стал. Все равно сегодня у него был официальный день отдыха. Конечно, он обошелся без ранений, но напряженные бои не всем давались легко. Шишио, едва поев, выпил еще таблеток и рухнул на футон, заснув, кажется, до того, как голова коснулась подушки. Тонбокири посмотрел на него с тревогой, аккуратно накинул одеяло на плечи и с опаской потрогал лоб. Так и есть, горячий, значит, ему не показалось, еще тогда, когда он расчесывал тачи. Может, поэтому у Шишио и был такой отстраненный вид? Тонбокири смутно помнил, что такое высокая температура и есть ли в ней что-то хорошее. Выходило, что ничего. Тревога подтолкнула его, словно пихнув в бок, и яри торопливо выскочил за дверь. Едва не столкнулся с галдящими танто, желающими навестить больного, но с этим точно стоило повременить. Узнав, что Шишио спит, клинки благоговейно понизили голос и ушли, а Тонбокири торопливо зашагал в пропахший лекарствами медпункт. Ягэн выслушал его серьезно, без улыбки, лишь качнул головой. - Это особенность организма, - сообщил он, не отрываясь от своего занятия – перебирания страшного вида инструментов. Пара щипцов и вовсе выглядела, как объект для экзекуции. - пугаться нечего – это могу сказать точно. Яри поблагодарил его за помощь и со вздохом поднялся на ноги. Курикара, дежурящий на кухне с Цурумару, бросил на него короткий взгляд и пожал плечами. Тачи, сосредоточенно помешивающий мясо в сковороде, проказливо улыбнулся, и яри вновь задумался о том, насколько часто они бывают вместе. Даже работа, и то, совместная. - Регенерация – штука затратная. Все силы кидаются на восстановление, - Курикара говорил суховато, но его ответ уже дорогого стоил. - Температура поднимется еще, не переживай. Спать побольше. И... есть. Побольше. Клинок-дракон задумчиво осмотрел Цурумару у плиты, сковороду и шкворчащее мясо и одним движением отставил тачи в сторону. Тот и сообразить ничего не успел, как мясо перекочевало на тарелку, а тарелка в руки Тонбокири. - Отнеси, поможет, - учигатана бесстрастно кивнул, и яри припомнил рассказ Шишио о том, что он таскал дракону еду. Кажется, тот решил отдать долг. Тачи на произвол не возмутился, наоборот, подмигнул и выпроводил Тонбокири наружу. Благодарил тот уже закрытую дверь. * К обеду следующего дня Шишио решительно встал и не смотря на тревогу Тонбокири и причитания танто пришедших его навестить, решительно направился в столовую. Сообщив что он уже опух лежать, сидеть и ничего не делать, и вообще – у него сломана рука, а ноги целы и голова тоже. Несмотря на тревогу, яри не стал с ним спорить и пошёл следом. Надежда что после обеда, когда ему назначили смену на сбор первой волны урожая, Шишио заснёт, стремительно таяла. Ягэн, увидев нарушителя режима, экспрессивно выразил своё мнение, заявил, что снимает с себя всякую ответственность и отвернулся, не реагируя на попытки с ним заговорить. Хотя позже поймал Тонбокири и попросил проследить, чтоб непутёвый тачи не перенапрягался, и не давать ему обезболивающее, кроме как на ночь. Тонбокири вздохнул, в своей способности удержать заскучавшего Шишио от глупостей он сомневался. И разумеется, оказался прав. Вопреки обыкновению, он не стал задерживаться возле чинно сидящих на веранде Мунечики и Угусумару – их как раз опекали оба лисьих меча. Обошёл вниманием и веселящихся в тени под сакурой свободных от заданий клинков. Покрутился на огороде, но Митсутада принялся читать ему нотацию, а Курикара просто дал подзатыльник и выпихнул прочь. В итоге, изнывающий от скуки тачи, всё же добрался до сада, где троица долговязых копий снимала с деревьев первые персики. Тонбокири методично и размеренно занимался сбором фруктов, Нихонго орал разухабистые песни про вино, а Отегине возвышался на верхушке стремянки, утверждая, что так удобнее. Башка его равнялась с серединой кроны, но будь дерево чуть пониже, кудлатая голова младшего из копий, и вовсе торчала бы над листвой. Он то и заметил Шишио первым. - Что, больным не сидится? - яри помахал рукой. Тонбокири каким-то внутренним чутьем уже знавший, кого увидит за спиной, обернулся тревожно. И правда, не ошибся, облегченному тачи не сиделось на месте. А слушать его Шишио не станет. - Точно, - носитель нуэ помахал ему в ответ, заработал хлопок по здоровой ладони от Нихонго и уставился на Тонбокири с ехидной улыбкой. Весь его вид словно говорил - что скажешь? Будешь ругать? - Забирайся, - со вздохом сказал яри и присел на корточки, подставляя плечо. - Поможешь. Шишио просиял. Невесомый клинок почти не ощущался, только плечу было чуть теплее. Шишио охотно включился в беседу, точнее принялся весело трепаться с Отегине, иногда отпуская шуточки в сторону Нихонго, болтал ногами. Руку на перевязи берёг, но здоровой то и дело подкидывал в корзину сорванные плоды. Иногда подкидывание прекращалось и над головой Тонбокири раздавалось смачное чавканье. Регенерация всё ещё шла полным ходом. Яри осторожно придерживал его за бедро в такие моменты, не давая упасть. Так было спокойнее. По крайней мере, Шишио находился рядом с ним и шансов, что он занимается чем-то сложным и опасным, становилось меньше. * Шишио сидел на перилах веранды перед своей комнатой, болтал ногами и потихоньку разрабатывал запястье. Гипс Ягэн снял с него ещё вчера, наложив взамен эластичную фиксирующую повязку. Как у него принято, стращал ужасами, которые непременно случатся, если он руку беречь не будет. Шишио в ужасы особо не верил, хотя багровые свежие шрамы и полуслезшая кожа смотрелись жутковато, но руку он чувствовал, запястье неприятно тянуло, но пальцы слушались нормально, а дальше дело времени. Вот он и сидел, сжимая-разжимая кулак и прокручивая сустав. День клонился к вечеру, тренироваться Шишио по прежнему запрещали – Ягэну не нравилось как срастаются сухожилия – но от несложной работы это не спасало. Сегодня с утра он помогал собирать клубнику, и направленные на сбор танто вовсю предвкушали – лакомство – вечером Шокудайкири наверняка сделает дайфуку. Со стороны кухни раздавались звонкие шлепки молота-кинэ по рису и молодецкое хаканье Ямабуши, видимо их с братом поставили месить тесто. Предвкушение сокращало количество ягод съеденных в процессе сбора, и Шишио подозревал, что это тоже неспроста. Теперь же заняться ему было нечем, на кухню его не пустили, регенерирующие носители духов там не приветствовались. Тонбокири сразу после обеда ушёл с братьями на тренировку и Шишио, бесцельно поболтавшись по цитадели, в итоге вернулся в комнату и растянулся на полу. Выпустил нуэ – когда дух не усиливал регенерацию, есть хотелось меньше – и принялся дразнить его сорванным ещё днём колоском лисохвоста. Нуэ предложение поиграть воспринял с энтузиазмом, иногда Шишио казалось, что нуэ на самом деле в душе котёнок, так восторженно он подставлял живот для почёсываний, урча обтирался об руки и, как сейчас, носился за игрушкой. Тяжёлые шаги яри они услышали, едва только тот свернул к их крылу. Колосок был забыт, Шишио уселся, скрестив ноги, а нуэ торопливо вскарабкался ему на плечи, поводя мордочкой и предвкушая встречу. Тонбокири ввалился в комнату, оставив копьё у порога, и протянул Шишио блюдо с горкой порезанной рыбы. - Вот, Йошиюки передал, они сегодня с утра на рыбалку ходили, притащили целую кучу форелей, вечером будет пир горой. Нуэ восторженно заверещал, а Шишио довольно усмехнулся. От мяса, как и от рыбы, он бы в жизни не отказался. На угощение он набросился с энтузиазмом, и севший рядом Тонбокири улыбнулся рвению. Сам яри присоединяться к трапезе не спешил, пока тачи не замычал возмущенно, подталкивая блюдо к нему, мол жуй, жуй. Нуэ затоптался, нетерпеливо взвизгивая и подпрыгивая на месте. Он не лез выхватывать кусочки еды из рук, но его нетерпение ощущалось всей кожей. Тонбокири сдался первым, протянув духу кусочек остро пахнущей рыбы. Только клацнули зубы, открывая ярко-красную пасть, и вот зверь снова сидит на хозяйском плече, провожая взглядом новый кусок. - Какой ты быстрый! - яри засмеялся, вновь делясь вкусной рыбкой. Нуэ восторженно заурчал, в этот раз деликатно ухватил угощение из рук Шишио, и прижмурился. На плоской мордочке было написано истинное удовольствие. - Раньше мне бы не пришло в голову его кормить сашими, - заметил тачи, едва они закончили и отставили в сторону тарелку. Нуэ по-кошачьи сполз на пол, удобно устроившись между друзьями, и принялся топтаться по татами, цепляя покрытие когтями. Шишио шикнул на него, чтобы не шумел, вызвав недовольное фырканье. - Не ругайся, он хороший, - Тонбокири погладил пышный серый мех, и почесал духа под подбородком. Тачи хмыкнул, но тоже принялся поглаживать пушистую спинку. Он не считал нуэ плохим, но избавиться от восприятия его как зловещего монстра было сложновато. Особенно с учётом того, что видел он его раньше в основном в бою, остальное время удерживая в себе. Просто в голову не приходило присматриваться. И уж тем более купать, чесать и подкармливать сашими. Тонбокири ободряюще улыбнулся ему, словно заметив сомнения, и продолжил ерошить густую шерсть. Было в этом занятии что-то умиротворяюще. * Тонбокири вздохнул и прислонился головой к обуху копья. На дворе стояла прохлада, оставшаяся после ночного ливня, и яри решил заняться полировкой оружия. Все равно тачи отправили на дежурство по кухне. Лечение почти закончилось и ожидать нападения на продукты не приходилось. Что ничуть не отменяло тайком от всех перехваченные куски. Заметь Шокудайкири, его еще удар хватит... Тонбокири хмыкнул в ответ на промелькнувшую мысль и, уложив копье на колени, сдвинул ножны. Тупо уставился на светлое, без единого пятнышка лезвие. Там, где раньше неопрятной кляксой растекалась чернота, было пусто. Проклятье... исчезло? Яри потрогал плечо, вывернул голову, заглядывая за спину. Конечно же, ничего не увидел, но знакомого тянущего ощущения не возникало. Неужели... все? Они справились? Тонбокири подхватил оружие и решительно встал. Вот Шишио обрадуется! Шишио обрадовался. Долго рассматривал идеально отполированное лезвие, потом заставил яри стянуть косоде и так же долго рассматривал его спину. Потом удовлетворившись осмотром, навалился на спину, обхватив за шею. - Круто получилось! – И тут же подобрался, тревожно заглядывая в лицо. - Теперь вернёшься к своим? И точно, только теперь Тонбокири сообразил, что ликвидация проклятия значит, что он может вернуться жить к братьям-яри. Снова слушать похмельные стоны по утрам, пьяные песни ввечеру и разнимать регулярные драки в любое время суток. Вернуться в просторную комнату, где можно не сворачивать футон, раскидывать вещи, и творить что захочется. В любое время суток, опять же. Но... Яри не был готов променять тесноту маленькой комнаты и общество Шишио. - Если ты не против, я бы остался, - он улыбнулся, ласково встрепав светлые волосы. И порадовался правильности своего решения - такой счастливой стала улыбка маленького тачи.