The Boat of Love

- Итак, начинаем наш нескучный вторник! - объявил Гвил, открывая коробку с настольной игрой. В кают-компании, как всегда, собралось несколько человек, которым было нечего делать. Сегодня это были стрёмные подростки, доктор, Фиби и Люк — скромный парень, который вёл новости и прогноз погоды. Джо как-то спросил его, мечтает ли он вести музыкальные программы. Но Люк заявил, что он и так на своем месте. - Итак, Фиби и Доктор Мэй против Малыша Джо и Фараона, - продолжил Гвил, взяв на себя роль ведущего игры. Люк сидел с секундомером. - Не переживай, ты же знаешь, что я прекрасно говорю по-английски, - араб подмигнул Джо. - Конечно, - усмехнулся Гвил. - Так, кто первый? - Давайте я, - заявил Фиби. - Вперед, красавица, - подбодрил его Гвил. - Доктор, не подглядывайте. Время пошло! Фиби взял первую карточку. - Его президент, - махнул он рукой на Джо. - Что? - переспросил Мэй. - Президент его страны, - повторил Фиби. - Давай! - Линдон Джонсон! - Он написал «Оливера Твиста», - Фиби изобразил усы и шляпу. - Эй, без жестов! - воскликнул Гвилим. - Чарльз Диккенс, давай дальше! - крикнул Мэй. - Вокалист «Роллинг Стоунс». - Мик Джаггер! - Я просил, без жестов! - Шпион, 007! - Бонд, Джеймс Бонд! - с суровым видом ответил доктор. - Актер, который его играет! «Привет, я Джеймс Бонд...» - Шон Коннери! - Время! - Привет, я из группы «Битлз»… - Время вышло, время вышло! - Это не считается, - заявил серьезный Люк. - Хорошо, тогда счет пока 6-0, - подсчитал Гвилим. - Ну что, я готов, - Рами вскочил с кресла. - Главное, - Гвил обратился к Рами, - когда его слушаешь, думай нестандартно. Выходи за рамки обычного. - Время пошло, - дал отмашку Люк. - Давай, ты сможешь, - подбодрил непонятного кого из них доктор Мэй. Рами внимательно вчитался в свою карточку. - Это такой фрукт и немного египетский бог. - Что? - непонимающе воскликнул Джозеф. - Это такой фрукт и немного египетский бог, - невозмутимо повторил Рами, словно от этого что-то поменялось. - Боже мой, - доктор не выдержал и захохотал. - Ну такой фрукт, на который обычно посылают, - уточнил араб. Джо продолжал хлопать глазами. - Говорят, иди, мол, на ффф-рукт. - На… фиг? Фига? - предположил он. - Да, а потом египетский бог, только одна буква другая. - Фигаро! - воскликнул Джо. - Да! - обрадовался его друг. - А почему ты не сказал «севильский цирюльник»? Рами нахмурился. - Я не знаю таких слов. Джо вздохнул. Это будет нелегкая игра. - Время идет, - поторопил их Люк. Рами прочел следующую карточку. - Это хороший парень. - Хороший парень? - в недоумении спросил Джо. - Очень хороший. - И всё? - Нет… - задумчиво продолжил Рами. - У него много друзей… И длинные волосы. - Джими Хендрикс? - Нет, постарше. Ходит босиком. - Кажется, я понял, - засмеялся доктор. - Кошмар. Джо лихорадочно повторил: - Хороший парень, длинные волосы, босой… - Как будто смотрю на утопающего, - заметил Фиби. - Платье носил, - добавил Рами. - Платье? Не Иисус же? - с надеждой спросил Джо. - Да, Иисус! - подпрыгнул араб. - Ура! - А почему ты не сказал «сын Божий»? - Чей сын?.. - Это были все новости к этому часу, с вами был Люк Дикон, а теперь послушайте одного замечательного человека… В эфире был доктор Мэй. Он был самым популярным ди-джеем самого популярного пиратского радио Британии, а значит, сейчас примерно половина страны вслушивалась в его слова. - Я недавно просил вас прислать идею самого дурацкого поступка, который я могу совершить в прямом эфире. Письма приходили пачками, но одна идея пришлась мне по сердцу больше всех. Скоро я стану первым ди-джеем, сказавшим матерное слово в эфире! Собравшиеся в студии (а это были почти все обитатели корабля) зааплодировали. Несмотря на свою интеллигентную наружность, матерился доктор виртуозно. «Если б ты служил, где он служил, - сказал как-то Гвилим Джо, - ты бы еще не так настропалился!» - Не хочу никого оскорбить, только повеселить и, возможно, немного обучить. Ведь если выстрелить, убьешь человека, если бросить бомбу, убьешь многих, если ударить женщину, убьешь любовь, но матюком еще никто никого не убил. На середине этой лекции дверь в студию распахнулась и, наткнувшись по пути на Рами, в нее ворвался Фредди. - Итак, специально для вас — х… Фредди провел пальцем по шее и строго посмотрел на доктора. - Х-х-хотя сначала послушаем музыку, - закончил тот свою фразу и включил какую-то пластинку. - Не смей! - Фредди погрозил ему пальцем. - Да что тут такого? - возмутился доктор. - Ничего такого, но власти уже нас не любят. Если ты начнешь творить беспредел, нас очень скоро прикроют. - Кто нас прикроет, мы же пираты! Иначе с чего нам торчать тут посреди океана? - справедливо возразил доктор. - Поверь мне, они найдут способ. Правительство ненавидит свободных людей. - Я не верю, что ты — ТЫ — запрещаешь мне — МНЕ — материться, - пораженно сказал Мэй. - Последние времена настают. Ну да ладно… Все огорченно взвыли. Он включил микрофон. - Ну что ж, мне сообщили, что материться в эфире я все же не могу. Но хоть наши мечты о свободе и скончались безвременно, Hollies все еще живы. Он включил песню Still alive и посмотрел на Фредди. Тот кивнул. - Спасибо. - Зря ты вмешался, я бы просто сказал «хуй», и всё. Один маленький коротенький «хуй». - Не бывает маленьких коротеньких «хуев», - ответил Фредди. - Бывают, спроси девушку Аллена, - вмешался Фиби - В любом случае, из-за этого «хуя» с нами бы такая хуйня приключилась, - продолжил директор. – Может, когда-нибудь настанут времена, когда ты сможешь говорить в эфире «жопа», «мудак», «дрочить», но «хуй» - никогда. - Простите, господин доктор, - в студию заглянул Рами, - кажется, вы не выключили микрофон… Все залились смехом. - И правда, - громко удивился доктор Мэй, - я приношу извинения почтенной публике за четыре… или пять, да, Фредди? Матерных слов, которые она услышала. Hollies продолжат звучать дальше. Прости, Фредди, но тебе бы стоило быть ди-джеем. Твой голос все еще прекрасно звучит. - Пошел нахуй, - Фредди хлопнул дверью. - Ну вот, уже шесть. По-моему, все сложилось как нельзя лучше, - резюмировал доктор в микрофон. Поздним вечером в каюте директора горел корабельный фонарь. Доктор Мэй сидел в кресле, а сам Фредди полулежал на кровати, закинув ноги на стену. На столике поблескивали бокалы с виски. - Подвёл ты, конечно, нас всех под монастырь, - сказал Фредди. Его голос, и так обычно негромкий, под конец дня звучал уже совсем тускло и тихо. - Не ожидал от вас, доктор. - Брось, да что я сделал? - начал защищаться Мэй. - Мы всегда были вольны нести в эфире все, что захотим. И уж не тебе упрекать меня в подборе лексики!  - Я никогда не матерился для 25 миллионов, - усмехнулся Фредди. - Во многом меня можно обвинить, но уж точно не в этом... - он достал сигарету и закурил, продолжая лежать ногами кверху. - Понимаешь, недавно звонил ещё один мой крестник. Он сообщил мне новость. Пол Прентер теперь работает в правительстве. - Блядь, - не сдержался доктор. - как он туда пробрался? - Ты же знаешь, дорогуша, свинья и грязь - лучшие друзья. Уверен, его там приняли с распростертыми объятиями. Так вот, - Фредди затянулся, - мне сказали, что он уже продвигает закон о запрете рекламы на пиратских радиостанциях. Если ему это удастся - почти наверняка - мы со всем нашим корабликом пойдём на дно финансовой ямы.  Доктор задумчиво молчал. - Ты, конечно, прекрасен, но на тебя одного мы не привлечем достаточно рисковых инвесторов. Мэй несколько секунд хмурился, затем произнёс: - Мы оба знаем, кто нам нужен. - Да, только где его теперь искать? - Знаешь, Фред, недавно мне пришла открытка. Все забываю рассказать. Начиналась она "дорогой старый мудак!.." Дальше шли строчки из песен вперемешку с ругательствами. На ней есть штамп, могу показать... - Давай, - согласился Фред. - вдруг получится что-то узнать, - он положил голову Мэю на колени. Тот задумчиво шевелил пальцами у него в волосах.  - Будем бороться с одной напастью с помощью другой... Кстати, о напастях. Маленький американец уже облазил все судно. Что он вообще тут делает? - вдруг спросил он. - Он наполовину англичанин!  - Да ты его акцент слышал? Уши вянут!  - Это сын Мэри, - невпопад ответил Фредди.  - И?.. - И он такой красавец, весь в мать, не правда ли? Я думаю, это было непорочное зачатие. Прецеденты в истории случались, тем более, с её тезкой. - И откуда же у Мэри деньги на лучшие школы двух континентов для этой рыжей катастрофы? - поинтересовался Мэй.  Фредди отвел глаза.  - Ну, тот дом в Лос-Анжелесе все равно был мне практически ни к чему.  Доктор закатил глаза. - Твоя доброта не знает границ. И теперь все эти деньги пошли прахом, учитывая, что пацан вместо Оксбриджа прохлаждается на нашем корабле. - Ну так здесь куда веселее, - ответил Фредди и улыбнулся. - Подождём, пока из его головы выветрятся Ньютон и Гомер, и выучим на ди-джея или звукорежа. А захочет в университет - ты быстро вернёшь все знания на место. Лучшего репетитора он во всем Северном море не найдёт! Да и во всей Атлантике... Мэй усмехнулся подобной лести. - Так вот в чем твой коварный план? Привлечь лучшие умы страны к обучению твоего крестника? Он снова погладил Фредди по волосам. На его правой руке не хватало одного пальца. Недолго они сидели молча. Когда доктор уже собрался уходить, Фредди вдруг спросил:  - А как заканчивалась открытка?  - А? Ах, открытка. Открытка... Ну, там было что-то, похожее на "я все ещё..." И дальше размазано. - С вами Милый Гвилим и его утреннее шоу «Английский завтрак». Если вы меня слышите, вам повезло — вы один из 23 миллионов слушателей Корабля Любви! Солнце припекало. Джо завтракал на палубе, одетый в легкую серую рубашку. Почти все этим утром выползли из кают погреться на внезапно жарком солнышке, как ящерицы. Пока он пытался вытряхнуть кленовый сироп на свой блинчик, Аллен наклонился к нему и заговорщически спросил: - Тоже субботу ждешь, а? - А что будет в субботу? - не понял Джо. - В субботу — сексационная суббота! - воскликнул Пиявка и, видя его недоумение, пояснил. - Как ты знаешь, на корабле нет женщин, но каждую вторую субботу каждый ди-джей может пригласить на борт девушку. - Или парня, - с намеком добавил доктор Мэй, разлегшийся на соседнем шезлонге. Он прикрылся от солнца черной кепкой, что притягивало к нему лучи еще сильнее. Джо испуганно посмотрел на него. Тот со смехом притянул к себе Джо за шею и погладил его по голове. - Не переживай, все в порядке. - Откуда вы знаете? - сдавленно пробормотал Джо. - Я вообще много чего знаю, Джозеф, я вообще-то диссертацию защитил. - По геям? - По астрофизике. - Мэй отпустил его, и он снова попал под каток вопросов Аллена. - Так что, позовешь кого-нибудь? Джо тут же покраснел, как лобстер. - Ну, я правильно понимаю, что предполагается… секс? - А то, - подтвердил доктор. - Конечно, - в тон ему подхватил Аллен. - Тогда нет, - помотал головой Джо. Он увидел, как на него уставилось несколько удивленных взглядов и, преодолевая смущение, пояснил: - Я всю жизнь проторчал в школах для мальчиков. Под бдительным надзором воспитателей. Из-за единственной попытки заняться сексом меня выставили оттуда. А самым ближайшим к поцелуям опытом был момент, когда меня лизнула в лицо лошадь. Он вспомнил, как недавно по накурке рассказал Рами подробности истории, предшествующей его исключению — что этот неуклюжий минет, который он пытался сделать своему однокласснику, ничем не закончился, и он сам даже не возбудился. Рами задумчиво сделал вывод: «Я бы не назвал это сексом. Технически говоря, это был скорее невкусный обед». Джо от шока подавился дымом и кашлял минут десять. - Лошадь? Красиво звучит, - засмеялся доктор. Аллен просто покатывался со смеху. Люк, который тихо сидел в углу с утренним чаем, посмотрел скорее сочувственно. А Фиби, который молча все это выслушивал, задумчиво сказал: - Мне печально это слышать, сынок. Я постараюсь тебе помочь. Буду думать над этим вопросом. Джо вздрогнул и понадеялся, что это было незаметно. После недавнего случая он побаивался идей Фиби. Пару дней назад он подошел к нему на палубе и спросил: - Тебе что-нибудь платят за то, что ты тут ошиваешься? - Не думаю, - ответил Джо. - Но я не узнавал. - Хорошо, тогда тебя обрадует информация, что в моих руках полдюжины яиц, - он помахал картонной упаковкой. Ничего не понимающий Джо последовал за ним в кают-компанию. Там сидели Гвилим и Люк, сосредоточено печатавший на машинке. - Объединяя две части нашего разговора, объявляю тебе, что ты получишь 10 фунтов, если разрешишь мне разбить четыре яйца у тебя на голове. Джо удивленно посмотрел на Гвила. Тот почему-то поддержал Фиби. - Десять английских фунтов! - воскликнул он. - Десять фунтов за четыре яйца на моей голове? - переспросил Джо. - Ну да. По рукам? - Конечно, - Джо за всю свою жизнь особо не видел денег. Он всегда жил на всем готовом, что оплачивала мама, а предоставляла школа. Шанс купить что-то для себя предоставлялся очень редко. А разбитые яйца на голове — это звучало довольно безвредно. Он скинул вельветовую куртку и уселся на один из пластиковых стульев, которые были тут привинчены к полу. Заинтригованные Люк и Гвилим сели напротив него. - Ну начнем, - сказал Фиби. - Яйцо номер один. Джо услышал треск и почувствовал, как по лицу и волосам потекло что-то склизкое. На шум из каких-то дальних углов выбрались Аллен и Рами. Первый был в восторге от зрелища, а второй скорее поражен. - Десять фунтов, - напомнил ему Фиби. - Можно семь альбомов купить. - Давай побыстрее как-то, - попросил Джо. - Мне мерзковато уже. Толстый ди-джей разбил на его голове одно за другим еще два яйца. Джо зажмурился, чтобы жижа не попала в глаза. Все смотрели на него с разной степенью сочувствия в глазах. Гвил прикрыл лицо рукой. - Четвертое яйцо я, пожалуй, разбивать не буду, - внезапно сказал Фиби. - Что? - Передумал. - Тогда с тебя семь фунтов и десять шиллингов, - подсчитал Джо. - С чего бы это? Мы договаривались на десять фунтов за четыре яйца, а за три мы ни о чем не договаривались, - невозмутимо возразил тот. - Ты шутишь, что ли? - обалдел парень. Он посмотрел на своих друзей и других ребят, ища у них поддержки. Но они не рвались ему на помощь. - Надо было договориться на три яйца, - только и сказал Гвил. - Всегда надо об этом договариваться, - поучающе добавил Люк. - Жадность фраера сгубила, - Аллен покатывался со смеху. - Но это же нечестно! - возмутился американец. - Да, нечестно. Этому я и хотел научить тебя, крошка — жизнь несправедлива. Все зааплодировали этой сентенции, кроме Рами, который, кажется, даже побледнел. - Ну и мудак же ты, - скорее одобрительно, чем осуждающе сказал Гвил. - Мне часто так говорят, но внутри вообще-то я белый и пушистый, - парировал Фиби и удалился. - Где-то очень глубоко, - крикнул ему вдогонку Гвил. Рами подскочил к Джо с салфеткой и хотел протереть ему лицо, но Джо отстранил его и галопом унесся в ближайший туалет. Там он, кипя от негодования, долго пытался вымыть из своих рыжеватых волос белок и желток. Минут через десять в дверь поскреблись. Заглянул виноватый Ли. - Отвали, - огрызнулся на него Джо. Тот попытался что-то спросить, но американец был зол. - Как ты мог стоять там и просто на это смотреть? Вы же все знали эту шутку и никто его не остановил! - Во-первых, останавливать шутки Фиби — все равно, что останавливать поезд. А во-вторых, я хотел, чтобы ты на своей шкуре почувствовал, что нельзя вестись на всё, что он предлагает. Лучше ведь один раз увидеть… - В этом случае — лучше ни разу этого не испытать! - Джо взлохматил свои мокрые волосы двумя руками. - Зато шевелюра блестеть будет. Вечером в каюте Рами пояснил ему: - Они все прошли через этот тупой розыгрыш. Поэтому и хотели посмотреть на твой позор. - А ты? - спросил Джо. - Я сразу его послал, - ответил тихий египтянин. Все это пронеслось у него в голове, а между тем на солнечной палубе старшие ди-джеи уже отвлеклись от него. - Ты кого-то нашел? - спрашивал Фиби у Аллена. - Ее зовут Дафни. - И что, ей нравятся ирландцы? - Представь себе. - С маленьким членом? - Отвали. - А что плохого в маленьком члене? - спросил внезапно проснувшийся Рами. Все это время он лежал на шезлонге, будто слившись с солнечным светом и полностью игнорировал весь разговор. Все уставились на него, а он невозмутимо продолжал: - Можно трусы потеснее носить. - Понятия не имею, о чем он говорит! - воскликнул доктор Мэй. От неловкости Джо покраснел еще сильнее и отвернулся. Тут его взгляд упал на надстройку. Там, среди канатов и спасательных кругов, стоял шезлонг. На шезлонге загорал парень в коротких джинсовых шортах. Песочного цвета волосы почти до плеч, золотистая кожа и роскошная спортивная фигура. До этой секунды Джо думал, что он достиг максимально красного цвета. Теперь его щеки стали скорее свекольными. - А кто это? Я его никогда не видел. - Это Руфус, - раздался из-за его спины голос Фредди. Джо резко обернулся на крестного. Тот, очевидно, только что вышел на палубу. Несмотря на жару, на нем был костюм и светлая шляпа. - Самый сексуальный парень на свете. Почти всегда молчит. Даже в эфире, что интересно. - Так это Полуночный Руфус, - Джо расплылся в неконтролируемой улыбке. - Даже не думай, - негромко сказал его крестный. Но было уже поздно.