***
В отличие от Ким Чживона, Ким Ханбин не был двуличной подстилкой. Он не агрился без причины, не дрался, не употреблял ничего запретного до восемнадцатилетнего возраста, и то, только алкоголь и сигареты. Первым он далеко не увлекался, а вот вторым, к сожалению - да. Да и сексом он не интересовался вовсе. Ни Ханбин не имел желания к девушкам, ни девушки не имели желания к Ханбину. Он всегда воспринимался скучным, правильным заучкой, который всю жизнь будет пялиться в окно и витать в облаках. Апатия является его повседневным состоянием. В его жизни все спокойно и размеренно, сопровождают эту жизнь взвешенные, обдуманные решения, крепкая семья, где есть любимая младшая сестренка, куча друзей, хёнов и нун, которые заботились о Ханбине, сигареты и абсолютное безразличие, наполненное какой-то отдалённостью, туманностью, загадочностью и мистикой. Нет, он искренне ценил и ценит всю заботу, но вот только это все осточертело и приходиться развлекать себя иначе. У Ханбина много секретов и в этих секретах мало чего приличного. Если Ханбин не интересовался сексом, то это не потому, что девушки какие-то не такие или стрёмные, а потому, что Ханбин - гей. Сначала он просто не задумывался об этом. Он просто плыл по течению жизни, не давая подобным мыслям забивать свою голову. У него были другие желания и цели. Уж точно не осознать в 15 лет, что тебе нравятся мальчики. Ханбин был отличником, а свой статус никак нельзя понижать, поэтому мальчик всю жизнь был занят учёбой или написанием грустных текстов к написанной им же грустной музыке. Школа сменялась музыкалкой, а затем домом, где всегда царила крепкая дружеская атмосфера. Дом - это всё для Ханбина. Он до безумия любит свою семью. Ему жутко льстил тот факт, что он воспитан именно в этой семье, именно этими честными и порядочными людьми. Ханбин бы не хотел родиться в другой семье. Родители его никогда ни о чем не просили, они просто хотели, чтобы их ребенок вырос достойным человеком, готовым защищать свою семью, свободным, справедливым и благочестивым, поэтому Ханбин понимал и делал всё сам, чтобы не утопить честь родителей в бездонных глазах, постоянно осуждающих людей вокруг. И если Чживона лишили его мечты, то Ханбин сам себя лишил её. Даже не то, чтобы лишил, просто он понимал, что это не то, чем стоит заниматься, да и желания у парня особо не было. Свои текста, написанные глубокими темными ночами он считал чем-то интимным и недоступным для чьих-то любопытных глаз. В этом крылась его душа. А он не хотел, чтобы кто-то обнажал его душу. Ему не хотелось быть слабым в глазах общества. Зачем? Зачем, когда можно быть сильным и свободным? Пусть лучше думают, что Ханбин ебанутый радикальный феминист или чувак, выступающий за права униженных и оскорбленных, чем, то, что он любит писать мягкие тексты о ранимой и нежной первой любви, хотя и сам таковой никогда не имел. Хоть Ханбин и сильный внешне, но не внутренне. Он один из тех, в ком обложка обманчива. Внутри кроется нечто, что не просто стыдно выставлять напоказ, а даже самому с собой об этом говорить никак не хочется. То, что Ханбин любит дрочить на камеру – знает только он и люди, которые на него подписаны. Это так странно, да? За таким сильным Ханбином стоит это. Каждый раз по-разному, по-новому. Ханбин без ума от каких-либо игрушек. У него сука целый ящик. В нем чего только нет. Даже самая отбитая, потрепанная жизнью блядь позавидует Ханбину. Там реально есть всё: от мягких розовых ушек до хуёв самых разной длины и толщины. И ребристые, и жилистые, резиновые, с вибратором, прозрачные, дохуища анальных пробок разных размеров и шариков, и т.д. Ханбин просто тащится от этого. И если его песни - это верх интима, то это можно просто ласково назвать психическим заболеванием. Даже сам Ханбин считает, что это ненормально. Это мерзко. Любой из друзей или родственников, если бы узнал, то это край. Всё. Докатился. Этот позор возможно смыть лишь только собственной смертью, иначе - никак. Собственно, поэтому Ким всегда снимал только своё прекрасное тело и запечатлеть его как можно пошлее и развратнее. Без лица. Не сказать, что Бин был пушинкой, у него только кожа да кости или что-то подобное. Да, Ханбин днями мог не есть, если он был чем-то увлечен, если, например, песнями, то он напрочь забывал о таких понятиях, как сон или еда. Но это же совсем не значит, что он не держит себя в форме. У него очень красивая фигура: аккуратненько подтянутый животик, с чуть выступающими кубиками пресса, острые ключицы, об которые так и норовило порезаться, а чуть ниже их красовалась надпись, написанная не очень сложным шрифтом, зато носящая в себе глубокий смысл, описывающий сущность Ханбина в целом: "Nihilism", вполне крепкая спина и длинная красивая шея, с выступающим кадыком. Ну разве не прекрасно? Да. Прекрасно. А если еще и учесть количество родинок, то вообще с ума сойти можно.iron feat. Kidoh - Roll
Ханбин ненавидит Чживона так же сильно, как Чживон Ханбина. "Ты мерзкий", "Да ты сто пудов любишь члены в своей плоской заднице", "Отвратительно" - помимо прекрасных моментов в жизни, Ханбина сопровождали эти слова. Когда они с Чживоном только пришли в контору, они даже не подозревали, чем обёрнется их длительное, нудное и такое приторно-обманчивое сотрудничество.***
Был осенний вечер и, после работы, ты пригласил меня выпить в баре. Когда мы выпили там, так, стоп. Нет. Выпил - я, а надрался в говно - ты. Я был единственным, кто честно потащил твою тушу в твою квартиру, где уютно и ждет любимая мягкая, теплая постель, на которой наверное опять разлегся кот. В тот день, ты всего лишь поцеловал меня. Всего лишь ночью. В 2:52. Бывает. Ну да, мне понравилось. Но блять, это разве повод оскорблять меня? А. Ну да. Я же забыл, что ты Ким Чживон. Конечно, я же такой дурак, что допустил это. Сам виноват. Сам виноват, что ты полез ко мне, вторгаясь в мой рот. Ты ласкал мои чертовы губы так, будто на них был пролит мёд или намазано чем-то сладким. Я ненавижу тебя не за твоё рвение пробиться повыше и подальше и стать как можно значительнее. Я ненавижу тебя за тупость и трусость, которую ты прикрываешь оскорблениями. Конец POV Ханбин Сегодня на Ханбина навалилось необычайно много дел. Чживон заставил сделать его, сука, на минуточку, все ебаные квартальные отчеты за 3 последних месяца, потому что, вроде как, что-то там не то, какая-то маленькая осечка, вроде там какая-то часть замята, вроде там поставщик от чего-то там отказался, Чживон не очень помнит, Ханбин, пересмотри, пожалуйста, а завтра к пяти все это сдай мне. Да он издевается, блять. Так. Ханбин, терпи, ты выше этого. Как никак - это работа, а Чживон - твоё начальство, которое наверняка сидит попивает пиво где-нибудь в ближайшем баре, с какими-нибудь Чжунэ или Донхёком, а может и всё вместе. Вот же ж. Чертов Ким Чживон. Но ничего. Работу выполнять надо. Время близится вот уже к четырём утра, Ким смотрит в окно и видит, как небо помаленьку начало то ли голубеть, то ли розоветь, то ли желтеть – Ханбин не понял. У Ханбина уже веки тяжелые, а глаза красные то ли от восьмой кружки крепкого кофе, то ли от недосыпа, то ли от ненависти к Чживону. У Ханбина есть много секретов. И в секретах этих мало чего приличного. В ноутбуке, который он каждый раз приносит на работу, создана та самая папка. В той папке есть те самые видео, те самые, которые я неприлично обозвал "психическим заболеванием". Те видео, которые он выкладывает раз в неделю, в пятницу, на какой-то анонимный порно-сайт, где обитают одни извращенцы и совсем неважно какой ориентации. Ханбин не любит секс. Ханбин любит трахать себя на камеру какой-то очередной игрушкой, что он купил по дороге домой с работы в ближайшем секс-шопе, весь раскрасневшийся, что-то мямлящий себе под нос, а на самом деле он разговаривал с опытной продавщицей, что вся в татуировках и до боли неприлично жует жвачку, постукивая длинными ногтями по столу. Её уже ничем не удивить. Уж тем более Ханбин-ни в каком-то странном сером пиджаке, белой рубашке, на которой висел, словно петля, черный галстук, брюках, на которых красовался явно не дешевый ремень, а на руках часы. Он еще и портфелем прикрывается, переступая с ноги на ногу, смотря в пол и бегая глазами в разные стороны, рассматривая сказочно красивую плитку на холодном сером полу. Ну вообще пиздец. Полный набор – подумала тогда бедная девушка. В 4:15, Ханбин просто отключился прямо на столе, уснув на скрещенных руках, изображая хоть какую-то подушку, прямо на клавиатуре своего ноутбука. На экране монитора было открыто окно эл.почты и что-то отправлялось Ким Чживону. Ханбин отключился прямо за мгновение перед тем, как отправить все квартальные отчёты Вону. Но как же жаль, что Ханбин пальцем ткнул не туда. Как же жаль, что отправилось совсем не то, что планировалось и делалось так долго и упорно. Как жаль.***
Чживон сладко потягивался, лёжа в постели. Очередное скучное утро. Ничего нового. Он принял душ, как обычно. Собрался и через 15 минут он входит в здание на первый этаж. Поднимается на лифте, проходит длинный коридор. Глаза уже устали видеть потрепанные жизнью и временем однообразные картины на серых стенах, которые висели в коридоре. Открывает дверь и... видит Ханбина. Тот всё еще спит, сладко посапывая. "Что этот придурок здесь... А. Точно. Я же запряг его квартальными отчетами" - проносится в голове Чживона и он чешет затылок, тяжело вздыхая. Проносится мысль, что парень действительно усердно работал всю ночь. Ему даже показалось, что Ким Ханбин не такое уж и хуйло. Рука сама потянулась потрепать, и без того уже чуть растрепанные, мягкие блондинистые волосы. Он тонкими пальцами зарылся в макушку Кима. Пряди скользили, словно струи воды. — Такие мягкие, - мысли вслух. Ханбин не спал. Он ощущал чужую руку на голове, но он, наверное, спросонья подумал, что это приятно. Потом услышанная фраза, словно торкнула и Бин протянул лениво, спокойно, но всё также нагло: — Клешни, блять, свои убери. Руки при себе держать не учили? Я подам на тебя за домогательство на рабочем месте, – Чживон одернул руку и, прочистив горло, ответил: — Ты всё сделал? Или папочка тебе должен купить шоколадку за твои труды? — На хуй шёл. Я скинул все тебе на почту, – Вон хмыкнул и прошёл в свой кабинет. Он протер уже уставшие глаза и включил компьютер. В отличие от Ханбина, у него был свой. Ему не приходилось каждый день таскать из дома. Он мог себе позволить. А вот Ханбину - хер. Просмотрев пару каких-то интересных сообщений, он наткнулся на сообщение от Ханбина. Отправитель: Kim HanBin Чтобы загрузить видео, пройдите по ссылке... "Чё? Какое видео, блять? Ким Ханбин, ты охуел?" – начал закипать Бобби. "Ладно. Хуй с ним, посмотрим что там" – он перешёл по ссылке, нажал загрузить, затем открыть и... Охуел. На видео перед ним была представлена такая картина – на полу лежал парень в черных, коротких свободных шортиках, из которых выглядывали обтягивающие красные боксеры. Ноги раздвинуты широко, казалось, что парниша имел неплохую такую растяжку, раз мог так расставлять ноги в стороны. Трясущейся рукой сквозь ткань шорт он трогал, сжимал свой уже вставший член. Он буквально тёрся об руку, уже практически изнывая от желания. Изредка он засовывал руку внутрь, поглаживая ствол по всей длине. От накатывающего стыда и возбуждения, он свёл ноги вместе, постоянно ёрзая. Затем он начал снимать свои шортики, какие бывают у девочек на физ-культуре или где-нибудь в фитнес клубе - подумал Ким. Он вновь раздвинул ноги. В глаза бросались блядские, видимо, снова женские боксеры, пошло обтягивающие его задницу. Парень продолжал наглаживать свой орган, а второй рукой, сквозь ткань пошлых трусов, игрался с анусом, нажимая пальцами, обводя и давя на тугое колечко мышц, от чего парень пошло и развязно стонал, будто задыхаясь. Бин сжал красный предмет нижнего белья, оголяя соблазняющие половинки ягодиц, делая итак на вид короткие боксеры еще короче. Трясущимися от возбуждения руками Ханбин отодвинул с левой стороны край трусиков и оглаживал круговыми движениями свою дырочку, дразня зрителей. Начал растягивать себя, толкая внутрь один палец. Парню явно нравилось это чувство наполненности. Проталкивая палец все глубже, насаживаясь как можно сильнее. Член дергался, руки дрожали и были слышны сладкие пошлые стоны вперемешку с матерными словами. Он постоянно кусал свои и без того минетные пухлые губы, высовывал язык, невнятно что-то мыча себе под нос. Бин на видео постоянно облизывал свой палец, причмокивая и обильно смачивая его слюной, после чего он вводил в себя, как можно сильнее, резче глубже, пытаясь найти тот самый комок нервов, от соприкосновения с которым Кима вообще уносило нахуй с этой планеты. Ощущения были просто потрясающие. От них Ханбина не на шутку заводило, вплоть до закатывания глаз, стонов, срывающихся на крик, да так, чтобы потом горло болело еще минимум день, до сбивчивого глубокого дыхания, до дрожащих коленок и поясницы, что без конца ноет, пока парень выгибается, как змея. На видео парень, словно призывая оттрахать его, похлопывал себя по таким соблазнительным филейным частям тела. И постоянно этот ублюдок или раздвигал ягодицы, показывая, как колечко мышщ то и дело сокращалось, или сжимал их, пошло шепча какие-то невнятные фразы. От этого даже у гомофобного Чживона внизу живота становилось тяжелее, а на стоящий колом хер, неприятно давили джинсы. К первому пальцу добавлялся второй, отчего мышщы пресса сокращались до дрожи. А после очередного смачивания слюной - третий. Ханбину и трёх пальцев было мало. Он пытался бедрами подмахивать своим движениям пальцев, но из-за ебаной трясучки выходит хреново, а хочется как можно дальше просунуть в себя эти чертовы пальцы. Ханбин понимает, что пальцев мало, катастрофически мало, поэтому парень берет анальные шарики голубого цвета, связанных крепкой нитью ярко-красного цвета. Эти ебнутые шарики ебанутый Ханбин тоже обсасывает, лижет, оставляя влажные следы. Их всего три штуки, они небольшого размера, но после того, как он запихивал в себя очередной шарик - пальцы на ногах поджимались, дыхание сбивалось еще сильнее, а чувство и понимание того, какая же Ханбин все-таки блядь сносило крышу. Парень полностью задрал серую кофту, держа в зубах её край, оголяя подтянутый плоский животик и темно-розовые набухшие соски. Он пытался хоть как-то заставить себя хоть немного помолчать, но выходило плохо. Брови сводились к переносице, глаза закрывались, а Ханбин хныкал. Вводит их медленно: один за другим, будто успокаивающе поглаживая себя по внутренней стороне бедра. Дырочка сокращается все сильнее, а он берет за кольцо и начинает тянуть в противоположную сторону, чувствуя, как шарики с хлюпающим звуком с трудом из него выходят. Это сопротивление просто срывает крышу с ее остатками. Он проделал это еще два раза. Каждый раз, как новый. Дышать было трудно, горло уже итак болело, но ему все еще мало. Он снова ввел в себя уже 4 пальца, показушно раздвигая уже разработанные стенки в разные стороны. Большим пальцем он надавливает на головку члена. Затем дрочит себе рукой, а в это время он взял черный резиновый, волнистый фаллос, начиная сосать его, как будто настоящий член, блять. Вставляя его себе так глубоко, что рвотный рефлекс давал о себе знать. Но Ханбина это не останавливало, поэтому он продолжал трахать свой ротик до тех пор, пока по подбородку не начали стекать слюни, а из глаз не покатились слёзы. Парень грубо ввел в себя член и, поставив на режим вибрации (сразу на максимум), стал грубо двигать им внутри себя, задрав левую ногу, чтобы было удобнее. Он периодически менял вибрирующий член с пальцами. От резинового фаллоса было, конечно, приятно, но он был холодным и, блять, резиновым, в конце концов, тепло собственных пальцев хоть как-то заменяло нормальный хуй и было куда гораздо приятнее. От приятных ощущений Ким постоянно ёрзал, выгибался в спине, не мог найти себе места и правильную позу или угол, для получения нового фонтана распирающих эмоций. Его собственный член ритмично поднимался в такт движений пальцами, буквально крича хозяину о том, что он хочет внимания, но обладатель аккуратного члена, покрытого выступающими венками, с налитой ярко-красной головкой, откуда вытекали капли белёсой спермы, на данный момент времени задыхается, хватается свободной рукой за сзади стоящую кровать и ей же бродит по телу, постоянно задирая вверх мешающую кофту, показывая на камеру свои охуительно набухшие соски. Затем он все же решил обратить внимание на истекающий член и стал надрачивать себе, как последняя отпетая блядь. Парень решил сменить позу, чтобы попробовать проникнуть в себя членозаменителем с нового угла. Он повернулся на бок, поджав колени к груди. После недолгого извращения с той же черной, волнистой резиновой штукой, Ханбин вспомнил про еще одну прекрасную вещь из его личной коллекции. Анальные бусы. Прозрачные алые анальные бусы. Блять, Ким Ханбин был готов отъебать себя ими так, что в глазах темнело. Стыдно, но зато как приятно когда чертовы шарики проезжаются по простате, начиная от самого крупного, заканчивая самым маленьким. А как еще в 2 или в 3 раза охуеннее, когда вместе со сраными бусами добавляются еще и те самые голубоватые шарики, не правда ли? После такого его дырка уже не просто растянута, кажется, туда поместятся еще два члена неплохих размеров. Ханбину отвратительно от самого себя. Как тебе не стыдно вообще? Как ты можешь отдаваться в мир похоти и разврата, только и прося о том, чтобы тебе засадили. Хотя, на самом деле, Ким и сам не понимает как вообще до этого дошёл. Парней у него точно не было. О своей ориентации он сам никогда не думал, если не спросят. Как же до этого дошло? Один раз, всё-таки, видимо, пидорас. Живое доказательство этому - Ким Ханбин. Пальцы не могут спокойно входить в пульсирующее колечко мышщ. Они дергаются, как сам Бин. Он пытается хоть как-то забыть об эгоизме и завлечь внимание зрителя, поэтому соблазняюще обводит дырочку пальцами, похлопывая по ней или растягивая, сидя на коленях, выпячивая задницу, чуть развернувшись камере. Движения пальцами ускорялись, меняли свой угол, иногда были круговыми. Член подрагивал от настигающего оргазма. А парень дрыгался, словно у него эпилептический припадок. Он наконец кончил. Оргазм запеленил глаза тонкой пленкой. Рассудок помутнился. Ханбина вело не на шутку. Его ломало. Ломало так, как не ломает самых отбитых наглухо нариков. По крайней мере, Киму так казалось. Это было мучительно долго. Отходняки после таких сладких мучений, были как назло долгими и чуть ли не болезненными. Видео оборвалось. Чживон в немом шоке, а член стоит колом. Какого хуя он не остановил или не отключил к херам компьютер - он не знал. Он посмотрел до конца. Еще и блять возбудился. Как?! Ким Чживон же ненавидит милых мальчиков с приторно-невинным лицом и белой кожей. Его возбудило такое поведение сотрудника, но ненависть даже не думала отступать. Хотелось надругаться, хотелось избивать и душить до потери сознания, а при этом брать парня сзади, в целях воспитательной работы, конечно же. Интересно... Ему бы понравилось? Понравились бы те картинки и сцены, что во всех самых ярких красках так яро играли, перекручивались раз по 10, вкрадчиво, словно, змеи ползли по возбужденному воспаленному мозгу, то, что происходило в сознании Чживона прямо в этот самый момент? Кима злит это еще больше, но он не знает, что делать. Как сказать Ханбину о том, что вместо квартальных отчетов Бобби получил порно ролик с его подчиненным в главной, скажем даже, в сольной роли и дрочку на своём рабочем месте в самый разгар рабочего дня? В противовес самому себе, Чживон стал медленно расстегивать пряжку ремня, справился с пуговицей и молнией на брюках и хотел освободить молящий о внимании возбужденных орган, но поток противоречивых мыслей и желаний прервал их же виновник. Ханбин влетел в кабинет Вона. В глазах читался страх и надежда на то, что первый ничего не увидел.