Чёрная вдова

Последнее, что ты помнишь – это как Юнги проталкивает тебя внутрь дома, прижимает к холодной стене и целует остервенело, с дикой жаждой в этом чёртовом поцелуе. Он лишь ищет поводы, чтобы взять тебя, сам того не понимая, потому что начинает быть зависимым от этого невинного образа омеги, которая не боится, казалось бы, самого опасного альфы. Юнги никто не смел отказывать, а ты это сделала, ещё тогда. Твоё «Нет» звучало для него как «Поиграем?». И он принял эту игру. Он губами в твою шею впивается, подобно вампиру, оставляя на ней красный след, что утром расцветёт бардовым цветом. Ты даже сейчас не сопротивляешься, делаешь не так, как хотелось бы ему, ведь Мин привык подчинять, а не заниматься любовью, ему не нравится взаимный акт. Крики и просьбы омежек остановиться словно бальзам на уши для этого деспота. — Ты стал так часто делать это, — ухмыляешься в поцелуй, на что получаешь резкую остановку в его действиях и недовольный взгляд. Ещё одна особенность Юнги – непостоянство. – Что-то не так? — Сука, — огрызается парень, желая уже замахнуться и ударить тебя, вот только внезапная боль в шее останавливает его. Вдова не позволит сделать это. Он сам виноват, что привёз тебя, что взял в первую же ночь силой. Теперь пауки решают вашу судьбу, а не вы. – Блять! У обоих сразу отпадает настроение заниматься сексом, что, наверное, тебе только на руку. В твоих интересах только позлить Юнги, доказать ему, что он не пуп Земли, что никто ему ничем не обязан, и спустить с небес, где он как-то слишком задержался. Мин дальше своего носа ничего не видит, ему просто нравится изводить всех и вся, нравится играться с чужими жизнями, а подумать о чём-то моральном – не в его стиле. — Доигрался, Мин Юнги, — тяжело вздыхаешь, проходя дальше на кухню, где ставишь чайник, чтобы сделать позже себе горячий расслабляющий зелёный чай. Тебя откровенно задолбал этот день, хочется просто отдохнуть, принять пенную ванну и спокойно, без всяких потрахушек, лечь спать. Неужели это так сложно и не входит в компетенцию Мина? – Иногда мне кажется, что течка не у омег, а у таких, как ты, ибо трахаться вы любите больше, чем «низший слой общества». — Изводить меня вздумала? Играться со мной захотелось, да?! – Юнги голос повышает, кричит, притягивая тебя к себе за руку, заглядывает в самые дальние углы души и видит в них испуг, мысленно радуясь чёртовой победе над твоим стержнем. Он видит прекрасно, что ты сильная, не зависишь от плотских утех, тебе главное лишь прожить жизнь спокойно и не умереть раньше тридцати лет, что вполне себе легко, учитывая статус твоей судьбы. — Нет, просто я ненавижу таких высокомерных людей, как ты, поэтому изволь меняться, — хмыкаешь, вырываясь из рук Мина. Он и поделать ничего не сможет, ваша метка – надёжная защита для тебя, а вот для него теперь - самое настоящее оружие. — Подойди ко мне, — этот голос на полтона ниже завораживает, заставляет всё тело вздрогнуть, а ноги самим поплестись к парню. Его губы с нежностью накрывают твои, язык осторожно пробирается в рот, сплетаясь с твоим, а холодные и весьма красивые руки ложатся на твою талию. Поражаешься тому, как он может так быстро переобуваться из сурового Мин Юнги в весьма спокойного и влюблённого Юна, который даже не думает о том, как бы жёстче трахнуть тебя сегодня. Это слишком странное чувство - ненависть на грани с любовью. Как таковой любви нет, но симпатия никуда не девается, вы оба считаете друг друга красивыми, но боитесь признаться сами себе в этом, из-за чего происходит слишком быстрое переобувание из «Отвали от меня» в «Я так сильно хочу тебя». Пару минут назад ты была готова даже зарядить ему между ног, вот только внутренний твой монстр решил отложить данное деяние на чёрный день, чему ты ему и благодарна. — Когда-то я уничтожу тебя, — ухмыляется Юнги, что тебя только заводит. Эта странная любовь рисковать, делать всё не по сценарию – твой смертный контракт, который ты давно подписала с самим дьяволом. Да, он прав, смелости тебе не занимать. А что Юнги может сделать? Ты круто пользуешься этой меткой, которая первое время то и делала, что приносила дискомфорт, а сейчас обжигает шею Мина, где уже виднеются красные пятна от ожогов. — Взаимно, — отвечаешь, стараясь не отрываться от страстного поцелуя, позволяешь ему хвататься за бёдра, грудь, языком по губам мазать, кусать, оттягивать, а после вновь зализывать, будучи совсем опьянённым этой атмосферой, пошлыми звуками от поцелуев. Ты не собираешься сдаваться перед Юнги. Он хочет подчинить тебя? Хуй там, ты сделаешь так, чтобы он молил о сексе, чтобы он, как те самые «омежки», лез на стену с просьбой поскорее загнать в тебя свой член. Только сейчас набираешься смелости, чтобы привести идею в действие, тебе хочется как можно дольше издеваться над этим высокомерным придурком, у которого вместо мозгов один секс, иначе как объяснить твои мучения даже днём, а под ночь и подавно? Ты умеешь мстить. Да, сука.