Витя х Гоша

Возле магазина стоит кучка подростков, многие — парни и девушки — курят. Одна девушка с татуировками-розами на шее курит длинную сигаретку. Парень с пирсингом в губе курит сигариллу, от которой в воздух летит запах вишни. Сигареты остальных ничем не примечательны. Они — у рыжей девчонки, у очень высокого и худого парня и у еще одного парня с пирсингом в бровях. Виктор не понимает, почему ему так интересно разглядывать этих подростков. Должно быть, проклюнулась ностальгия по старым временам, когда он был так же молод. И ему неожиданно тоже хочется запретного плода — покурить. Хм, интересно. Он идет дальше, заходит в супермаркет, где — слава богу — работают кондиционеры. Он набирает картошки, брокколи и скумбрии, берет еще сладостей и новый чай — с ароматом маракуйи. На кассе смотрит на стенд с сигаретами, в которых он совершенно, совершенно не разбирается. Говорит кассиру: — И пачку Мальборо, — хотя бы марка знакомая. — Какие? — А какие есть? Кассир перечисляет виды сигарет. Золотой, красный... — Давайте красный. Его рассчитывают, Виктор идет домой. Нет, на улице он курить не будет. Будет дома, как будто это что-то постыдное. Когда он возвращается, Гоша пылесосит в квартире. Виктор принимается мыть полы и на какое-то время забывает о сигаретах. Уже потом, когда он возвращается на кухню, чтобы разобрать пакет с продуктами, он находит их. Роется в тумбочке в поисках спичек и находит новую пачку. Чиркает спичкой по коробке и поджигает сигарету, открывает окно, чтобы выдыхать дым и стряхивать пепел. Гоша тарахтит пылесосом, запихивая его в шкаф, а потом заходит на кухню. — Ну и как это понимать? — Просто захотелось. Хочешь? — Мм... если только одну затяжечку. Виктор протягивает ему сигарету, и Гоша берет ее тонкими, но грубыми на подушечках от гитары пальцами. Гоша делает затяжку и возвращает сигарету Виктору. Он выпускает дым, стряхивает на улицу пепел и снова протягивает сигарету Гоше. Тот берет. Ага, одна затяжечка, как же. — Знаешь, я курил лет в семнадцать, — вдруг признается он. — Ну и я баловался. — Нет, я прям серьезно курил, по полпачки в день. Потом началась жуткая одышка, так что еле мог катать. Тогда и бросил. — Зачем тебе это надо было? Хотел казаться крутым? — Нравилась одна девчонка, а ей нравились плохие парни. — И как, клюнула? — Она-то клюнула, но отношения не сложились. Она оказалась не тем, кто мне был нужен. — Мой первый парень был за ЗОЖ, хотя тогда вроде бы даже не было такого понятия. Узнал бы, что я покуриваю в компании — наказал бы. Анально, разумеется. — Какая прелесть, — усмехается Гоша, в последний раз затягиваясь и туша окурок об отлив. Очень правильно выбрасывает его в мусорное ведро. — Еще по одной? — Виктор достает вторую сигарету и поджигает. Право первой затяжки предоставляет Гоше. — Хорошо, — говорит Гоша, смотря куда-то вдаль. — Мне рядом с тобой всегда хорошо. — И мне. Виктора тянет нежничать, и он касается носом щеки Гоши. Тот протягивает ему сигарету, и он делает затяжку с его руки. — Хорошо, что мы нашли друг друга, — говорит Виктор, выпуская едкий дым в окно, а потом снова трется о щеку Гоши носом. Гоша же набирает в легкие дыма и тянется к его губам. Виктор так делал в юности с одной девчонкой, на спор. Он выдыхает струйку принятого изо рта в рот дыма. Наверное, никотином пропахнет вся кухня, но им благо не надо бояться родителей, которые могут отругать за курение. Они уже взрослые мальчики, они уже сами могли бы быть родителями, да только однополым парам в этой стране нельзя брать детей из приюта. Это грустно, он был бы не против слышать топот маленьких ножек у себя в доме. — О чем задумался? — спрашивает Виктор, чтобы отвлечься от невеселых мыслей. — О кое-чем очень приземленном. О том, как приготовить на ужин картошку: пожарить, потушить, пюре или запечь. — Запечем с рыбой, должно быть вкусно. — Отлично, так и сделаем. Гоша тушит вторую сигарету и тоже выбрасывает окурок в мусорку. Берет пакет с картошкой и нож. Гоша, он хозяйственный. — Чем тебе помочь, Гош? — Сиди, пей чай и радуй меня своим присутствием.