Пошлости Крикета

(Таймлайн: Шанхай Трофи) – Женя, не сиди на льду! Отморозишь попу – я тебя лечить не буду! – Юдзуру посылает ей грозный взгляд, проезжая мимо. – Я не заболею, я номер репетирую, – она показывает ему язык и устраивается на спине, вспоминая первые ноты прошлогоднего показательного номера. Играючи поднимается, напевая себе под нос, и скользит по льду, вся отдаваясь музыке, которая звучит в её голове. Она растворяется в своём образе несчастной любви, отдавая душу и эмоции этому номеру. Одиночество, чувства, разбитое сердце... Ей кажется, что эта боль пронизывает её тело, когда она проигрывает первые строчки текста в своей голове. Поворот, движение плечом... – Мне не нравится этот номер, – Юзу прижимает её к себе и недовольно смотрит в её удивленно распахнутые глаза. – Он плохой. Грустный. Хочется плакать от него. – Ну, он же о несчастной любви, – Женя пожимает в ответ плечами и кладет руки на его худые плечи, проводя пальцем по узору майки. – Всем и должно быть грустно, Юзу. – А должно быть хорошо! – осторожно щиплет её за бок и отпускает, посылая ещё одну смущенную улыбку. Он не хотел так явно демонстрировать свои чувства, но что поделать, если эта кареглазая свёколка, как её, оказывается, ласково называют фанаты, доводит его до такого состояния, что хочется запереть её в квартире и никому не показывать? *** – Я же тебе говорил, что нельзя на льду голой валяться, – он плюхается рядом с ней, предварительно поставив на столик мисочку супа, которого принёс с собой. Принес с гордым видом, словно сам стоял у плиты и готовил этот лечебный отвар, который поможет Женечке быстрее поправиться. – Не начинай, – она слабо шепчет, плотнее укутываясь в одеяло и устало прикрывая глаза. – Если ты с нотациями, то лучше уходи. – Ага, так и ушёл, конечно, – довольно улыбается и устраивается рядом, крепко прижимая её к себе. – Я буду твоей грелкой сегодня, раз уж ты решила отлынивать от тренировок таким способом, – пытается её приободрить веселыми речами, а сам испуганно смотрит на свою любимую маленькую девочку, которая сейчас тяжело дышит в его объятиях и далеко не из-за него и его действий. – Я завтра постараюсь вечером прийти на тренировку, – Женя сипло шепчет куда-то ему в плечо, вся дрожа от поднимающейся температуры. Она хочет открыть глаза и посмотреть на любимого, который, она уверена, будет очень сильно её ругать, едва она поправится, за тот прокат и то, что она не сделала прививку против сезонных заболеваний, о которой он ей столько рассказывал. – Правда, я обещаю... – Если ты придёшь, то я тебя убью, малышка, – японец оставляет ещё один поцелуй на ее лбу и устраивается удобнее, прикрывая глаза. – А теперь давай поспим. Хочешь, я тебе спою что-нибудь? *** — Ненавижу болеть. Он придерживает её за спину, пока она пытается не выкашлять свои легкие, и тянется за лекарствами, которые поставил поближе. Юдзуру самому больно, когда его девочка так страдает: просыпается каждые полчаса, выкашливая свои легкие, и со стоном откидывается обратно, прижимаясь к нему. Сначала она отнекивалась и пыталась выгнать его домой, аргументируя это тем, что у неё есть мама, а он может заболеть. А когда поняла, что Юзу её одну не оставит, то прижалась к нему покрепче и утащила его футболку себе. — Я знаю, малышка, — прижимает её к себе, удерживая в сидячем положении, и протягивает стакан воды. — Держи, сейчас таблетки выпьем, а потом сиропчик... — Он такой противный, не хочу его пить... — она хнычет и утыкается носом ему в шею. — Юзу, когда это закончится уже? — Скоро, любимая, скоро, — он заставляет её принять лекарства как маленькую девочку, а потом укладывает обратно в кокон из пледа и одеялка, улыбаясь своим мыслям. — А пока спи, сон – это лучшее лекарство. — Лучшее лекарство – это хорошая тренировка, — она зевает и закрывает глаза, утыкаясь носом в подушку. — И лёд. — Обязательно, малышка, но как только поправишься! *** – Нет, ты не будешь этот порнономер всем демонстрировать, ясно? На моей голове за прошлый сезон и так прибавилось седых волос, я не выдержу этого снова! – Юдзуру подскакивает с кровати, натягивая валяющиеся около кровати штаны. – Нет-нет-нет! – Господи, Ханю, не будь ханджой! Это все лишь красивый номер, который любит публика, чего ты начинаешь? И ведь стоило Юдзуру задать вопрос про её планы на турнир... И нет бы спросить об этом днём, так нет же, он решил испортить самому себе ночь, задав его после прекрасного совместного романтического вечера, закончившегося в его постели. Мог бы ведь, как все, уснуть и видеть что-то хорошее, а теперь он представляет похотливые взгляды фигуристов, смотрящих на неё, едва прикрытую той тоненькой сорочкой. — Женя, да они все раздевают тебя глазами, когда ты выходишь на лёд в этой ночнушке! У тебя по жизни одежда закрытее, чем обычно, а на льду! — он упирается руками в бедрах и качает головой. — Не при живом мне, Евгения! Никакого порнокостюма! Рубашка остается дома, поняла? — Ладно-ладно, — она закатывает глаза и тянет к нему руки. — А теперь возвращайся обратно, милый, мне холодно. *** – Евгения Армановна, можно вас на минуточку? Его голос заставляет её подпрыгнуть, едва только она выходит на лёд. Юдзуру стоит посреди арены, скрестив руки на груди, и прожигает её взглядом, от которого становится не по себе. — Ой, мне, наверное, пора... — она пятится назад и хватается за ручку двери, которая, на удивление, оказывается запертой. — Что за чёрт?! — Женя, — он медленно подъезжает к ней, усмехаясь и наблюдая за тем, как меняется выражение её лица. — Ты же обещала, что не будешь выступать в этой рубашке... — Так я без неё и выступала, — Женя скромно улыбается и пытается перевести всё в шутку, пока в голове прокручивает сценарии того, куда ей бежать, чтобы спастись от его гнева. — Ты же мне её не дал. — Не дал, — Юзу прижимает её своим телом к двери и прищуривается, — но ты меня обманула. Ты доставила мне определенные неудобства. — Какие? — Такие, — для достоверности прижимает её к своим бедрам и усмехается. — Ты меня сотни раз видел и в сорочке, и без, — она закатывает глаза, но предательский румянец покрывает её щеки. — Юзу, у нас же тренировка... — Да, — оставляет несколько поцелуев на её шее, скользя руками под её футболку. — Ты такая горячая, такая возбужденная. Я чувствую, что ты меня хочешь. Женя вся тает в его руках, подаваясь навстречу. Она соскучилась по его прикосновениям, голосу, объятия, поцелуям... Даже недельная разлука порой становилась огромным препятствием, которое приходилось преодолевать, используя всю свою силу. — Но, детка, сейчас тренировка, ты права, — он так же резко отстраняется и дарит ещё одну усмешку. — Увидимся вечером. Женя смотрит на его подрагивающие от смеха плечи и сдавленно стонет, покачивая головой: это мужчина думает, что обыграл её. Но он никогда не знает, что у Евгении в кармане. А точнее, какой топ она приготовила на сегодня.