Лэнс заболевает и отказывается признать, что, возможно, Кит был прав, когда говорил, что он должен сделать прививку. Кит пытается быть заботливым.
***
У Лэнса фантастический иммунитет. Он никогда не болеет. Для того, чтобы он подхватил простуду, Сатане нужно сменить сферу деятельности и заняться изготовлением замороженных йогуртов, чтобы у Лэнса появился хоть намек на насморк. Как он и сказал, после работы с детьми в общественном центре он был в безопасности даже от бубонной чумы. По сути, он был бессмертен, непобедим и неспособен заболеть. Вот почему, когда начался сезон гриппа, он даже не думал о том, чтобы сделать прививку, несмотря на кучу пассивно-агрессивных записок Кита, которые тот подбросил ему в чашку кофе. — Кит! — кричит Лэнс, когда ему удалось выплюнуть кусок бумажки и прочитать, что на ней написано размашистым, остроконечным почерком. — Да? — словно сама невинность, спрашивает Кит, заглядывая на кухню. — Какого хрена? Почему ты пытался убить меня бумагой? Густые брови ошарашенно встречаются у переносицы. — Почему ты не смотришь на то, что пьешь? — Потому что это кофе! Я доверяю своему кофе! Кит качает головой и, разворачиваясь, уходит. — Мир жесток, Лэнс. Я предлагаю тебе привыкнуть к этому. — Он не был бы так жесток, если бы кто-то не устраивал ловушку в моем кофе! В дверном проеме появляется голова Кита. — Может, если бы ты сделал прививку от гриппа, этого бы не произошло. Лэнс гримасничает. — Мне она не нужна, я никогда не болею. Кит недоверчиво прищуривает глаза. — Сделай прививку, — решительно говорит он и скрывается в коридоре. — Я не обязан тебя слушаться! — кричит ему вслед Лэнс, потому что он взрослый человек, и закатывает глаза, когда из гостиной слышится самодовольный смех Кита.***
Технически Лэнс не обязан слушать Кита и его пассивно-агрессивные заметки (которые на самом деле очень милые в я-забочусь-о-тебе-ты-засранец смысле). Лэнс взрослый. Взрослый, который никогда не болеет. Он не делает прививку от гриппа.***
— Аргх, — Лэнс падает лицом в диван, на котором уже, кстати, лежит Кит. — Милый, я дома, — бормочет он в ключицы Кита. Кит, все еще хрипящий после внезапного падения Лэнса, смотрит на него из-под длинной челки. — Это было обязательно? Лэнс, у которого закончилась энергия, трется лицом о рубашку Кита, как большая кошка. — Устал. Долгий день. Все дети заболели. — В твоих волосах полно клея. — Больные дети не могут бегать, поэтому они делали поделки и слушали сказки. — У тебя короткие волосы, почему в них столько клея? — спрашивает Кит с благоговейным ужасом, перебирая волосы Лэнса и пытаясь распутать слипшиеся пряди. — Талант, — ворчит Лэнс. — Они залезли на меня. Видимо, время сказок означает «время вскарабкаться на мистера Лэнса». — Фу, ты весь в микробах больных детишек, — брезгливо морщится Кит. Его лицо очаровательно, но Лэнс слишком устал, чтобы что-то делать, поэтому он просто усмехается над сморщенным носом и милой складкой между бровей. — Я знаю. Мы не могли отправить их домой. Если они не настолько больны, что нужно в больницу, мы не можем выгнать их. Это же общественный центр. Мы заправляем дошкольной программой для детей, чьим родителям приходится работать. Выгонять больных немножко запрещено. — Ты заразишь нас обоих. — Не, у меня супер иммунная система. — Ладно, ты заразишь меня. — Э, ты же сделал прививку от гриппа. Кит вздыхает и откидывается на плечи. — Слезай и вали в душ, ты тяжелый и покрыт детскими микробами. Лэнс старается выдавить соблазнительную улыбку, но, кажется, у него получается что-то, что называется «слишком устал, чтобы нормально получилось». — Только если ты присоединишься ко мне. — Твои волосы буквально приклеены к голове. Помойся, идиот, — брезгливо говорит Кит, но смягчает приговор мягким поцелуем. — Я приготовлю ужин. Лэнс ворчит и требует еще несколько поцелуев, прежде чем пойти смывать с себя невзгоды сегодняшнего дня и отдраить кожу.***
Все начинается с першения в горле. — Детка, у нас есть чай? — спрашивает Лэнс, роясь в кухонных шкафчиках. — Эм, может быть? — отвечает Кит. — Разве мы не храним его на случай, если придет Аллура? — Видимо, он закончился. Украду-ка я его у Пидж и Ханка. — Что происходит? — Кит отрывается от доклада о репетиции, который он пишет, склоняя голову набок, отчего его челка выскальзывает из заколок, которыми он убрал лезущие на глаза волосы. Лэнс неловко пожимает плечами. — Да ничего, просто появилась резкая тяга к чаю. Кит сужает глаза, и Лэнс уверен, что он пустил в ход рентгеновское зрение, которым он видит абсолютно все, особенно то, что ему видеть не нужно. — Если ты заболеваешь… — Я? Заболеваю? Нет, ты что. Просто першит в горле. — А я думал, это резкая тяга. — И першение в горле. Я просто… пойду и найду чай, — он бросается к лифту, пока Кит не успел остановить его и допросить. Все не так страшно. Честно.***
На следующее утро он просыпается со смертельной температурой и понимает одну вещь — он не может рассказать это Киту. Он осторожно, с пульсирующей головой, поднимается в вертикальное положение, не обращая внимания на то, что он буквально чувствует, как двигаются его суставы, и осторожно убирает со своей талии руку Кита. Тот что-то сонно бормочет в знак протеста, но не просыпается. Лэнс уверен, что он только что потратил все имеющиеся силы, но нет, если он собирается скрывать плохое самочувствие от Кита, то ему придется не просто сидеть и аккуратно откладывать руку своего парня. Но встать так сложно. Кажется, что его горло прочистили наждачной бумагой, а затем налили кислоту на открытые раны и на всякий случай посыпали солью. Он не мог дышать через нос, а першение в горле и хрипы в груди подсказывали, что ему грозит серьезный кашель. Блять. С немалым трудом и огромным головокружением Лэнсу удалось вылезти из постели и встать на ноги. Пошатываясь, он спускается по лестнице, чувствуя легкую дезориентацию, как будто он пьян, но без веселой части, и ужасные боли в ушах, носе и горле. Он останавливается на кухне, потом вспоминает, что они не пьют чай, и заставляет себя залезть в лифт, чтобы втайне порейдить на кухне Ханка и Пидж. Кажется, это самое физически источающее занятие. К тому времени, как он возвращается на их с Китом сторону дуплекса, он хочет опуститься на пол и лежать там в обнимку с чаем, пока не перестанет чувствовать себя таким полумертвым. Но если он сделает это, то он не попьет чай и Кит найдет его и поймет, что он, Кит, был прав. От этого пребывание на полу кажется менее заманчивым вариантом. Лэнс снова выпрямляется в вертикальное положение и ковыляет на кухню, где наполняет чашку водой и отправляет ее в микроволновку, потому что сегодня не тот день, когда Лэнс хочет стоять у плиты. Он настраивает нужное время и кашляет, подавляя звук в локоть, чтобы не разбудить Кита. Когда микроволновая печь пронзительно пикает, Лэнс достается кружку и бросает в нее украденный чайный пакетик. Слава богу, существует Аллура, иначе бы в их доме вообще не было бы никакого чая. Подождите… Аллура… Она врач — она может починить его. Не думая он жонглирует чаем и телефоном, набирая номер Аллуры и нажимая кнопку вызова. Спустя несколько секунд по ту сторону трубки звучит ее голос. — Лэнс? Что случилось? — Как вылечить грипп? — Что? Лэнс вздыхает: вопрос же вовсе не трудный. — Грипп. Мне нужно чудо-лекарство. — Лэнс, если у тебя грипп… — Ладно, это, наверное, не грипп, — идет он на попятную. — Но я как бы не делал прививку в этом году, поэтому, возможно, это грипп. Мне кажется, я умираю, Аллура, мне нужно знать, как это исправить, срочно. Аллура вздыхает. — Симптомы? — Что? — Какие у тебя симптомы? — О, — он перечисляет все недуги, и Аллура задумчиво мычит. — Да, — говорит она, когда он замолкает. — Я не могу поставить официальный диагноз по телефону, но, походу, у тебя либо легкая простуда, либо вирусный грипп. — Круто, скажи мне, как вылечиться. — Пей много жидкости, отдыхай и принимай «Dayquil», «Nyquil» и «NyQuil», чтобы вывести дрянь из организма. — Да, но что-нибудь, что вылечит меня через час или меньше. — Лэнс. Это вирус. Вылечи симптомы и пережди. — Но это чушь! Аллура, ты же доктор, ты чудо-лечишь людей! — Во-первых, моя работа заключается не в этом, и, во-вторых, просто признай, что должен был сделать прививку от гриппа, и скажи своему парню, что ты заболел, чтобы он позаботился о тебе. Лэнс давится слюной. — Как ты?.. С чего бы мне?.. Он практически слышит взгляд, который она бросает на него по телефону. — Ладно, хорошо, ты права. — Как обычно, — говорит она без обиняков. — Теперь отдыхай и дай своему парню позаботиться о тебе! — Пока, Аллура. Все хреново.***
Лэнс берет больничный. Он кратко подумывает поехать на работу, но стоит ему обуться, как весь мир вокруг него безумно кружится, поэтому он решает остаться. Плюс таким образом он не заразит тех немногих здоровых детишек, которые у них остались. Он бегло раздумывает подняться наверх и поваляться в обнимку с Китом… но потом вспоминает, что тот целый месяц развешивал напоминания о том, чтобы он сделал прививку, и над ним превозмогает упрямая гордость. Он снова наполняет кружку холодной водой и отправляет ее в микроволновку. Время пить чай.***
Он понимает, что когда-нибудь ему придется вернуть весь награбленный чай. Что, в общем, ставит крест на его идее вода-микроволновка-чай. Но Пидж и Ханк скоро проснутся, и хоть Пидж пьет только черный, как ее душа, кофе, Ханк любит разнообразие, и, зная удачу Лэнса, сегодня будет тот редкий день, когда здоровяк захочет чай. Поэтому Лэнс (с большим усилием) поднимается в вертикальное положение и уползает в кухонный лифт. На той стороне он появляется потным и дрожащим, с нездоровым румянцем, расползающимся по его лицу и шее. Неудивительно, что люди ненавидят болеть, это хреново. Ему удается зайти на кухню и вернуть чай на свое законное место, когда слышится внезапный шум и ворчащий голос Пидж: — Какого черта ты делаешь на нашей кухне? От неожиданности он подпрыгивает, и, о, ой, мир снова кружится… К нему навстречу летит земля, в голову приливает кровь, он слышит какой-то грохот и вырубается.***
Он просыпается через несколько секунд от криков Пидж и на краткое мгновение задумывается: может, было бы лучше, если бы он был без сознания. — Твою же… Блять… Какого хрена… Лэнс! Очнись, ублюдок! О, боже, придурок. Хватит. Быть. Без. Сознания. Лэнс моргает и открывает мутные глаза. — Я не думаю, что тебе стоит бить парня, который только что вырубился на полу твоей кухни. Пидж, склоняющаяся над ним, порывисто выдыхает от облегчения. — Ну, слава богу, ты не умер. — Нет, — стонет Лэнс, — но кажется, что да. Внезапный грохот шагов Ханка прерывает собравшуюся было кричать Пидж. — Пидж, что случилось? Я слышал шум и крики? Лэнс? Почему ты на полу? — Это очень длинная история, здоровяк, — вздыхает Лэнс. — Лэнс заболел и упал в обморок на нашей кухне, когда я напугала его, — прямо объяснила Пидж. — А почему ты на нашей кухне? — спрашивает Ханк. — Вы пьете чай, а я не хотел, чтобы Кит знал, что я болею, — бормочет он. — Поздно, — присоединяется к разговору новый или не очень голос. Лэнс поднимает голову и видит стоящего над ним Кита, который скрещивает руки и олицетворяет собой злобного сварливого кота, которого Лэнс знает и обожает. — Аллура позвонила мне, — говорит Кит, сердито щуря глаза. — Ой. — Да. Ой. А теперь дай нам помочь тебе, чтобы мы вытащили твой больной зад из приятного, чистого, стерильного дома Ханка и Пидж. — Ты не будешь надо мной издеваться за то, что я не сделал прививку? — Я приберегу издевательства на тогда, когда ты не будешь умирать от чумы и до усрачки пугать меня и наших друзей. — Ты хороший человек, Кит Когане. — Знаю. — Я люблю тебя. — Знаю. — Хватит Хан Солить! Позади них фыркает Пидж. — Ну зато грипп оставил твою личность в неприкосновенности.***
Оказывается, глупо скрывать от Кита Когане, что ты болеешь, потому что он умеет превращаться в Покемона, вот только вместо удивительного боевого существа появляется неловкая мать-наседка. Он был бы менее неловким, если бы его версия заботы не сводилась к тому, что он угрозами загнал Лэнса на диван, задушил его тонной одеял и пошел на кухню, бросив на него злобный взгляд и сказав: — Сиди, я принесу поставки. Поставки? Они что, в «Орегон Трейл»? Кит возвращается с градусником: — Засунь. И 30 миллилитрами «Dayquil»: — Выпей. И хмурится, когда градусник сообщает ему, что у Лэнса температура. Его нахмуренные брови сходятся к переносице еще больше, когда он смотрит на Лэнса и на удивление нежно опускает ладонь ему на лоб, как будто ему нужно удостовериться, что у него жар. — Тебя беспокоит желудок? Хочешь есть? Лэнс просто кивает, потому что у него болит горло и он не хочет разговаривать. Было бы неплохо просто раствориться в лужу и позволить кому-то позаботиться о его проблемах. — Ладно, — говорит Кит таким же странно мягким голосом. — Я принесу тебе имбирный эль и разогрею суп, ладно? Лежи. Лэнс кивает, но его глаза уже закрываются. Он чуть не пропускает, как Кит наклоняется и целует его в лоб.***
Он просыпается некоторое время спустя, почуяв запах куриного бульона и сладкого имбирного эля. Кит сидит на кофейном столике напротив него. С одной миской супа в руках и другой — на кофейном столике. Лэнс выравнивается, не покидая кокон из теплых одеял, и тянется к еде. Кит закатывает глаза, но ставит свою тарелку на стол, а вторую передает Лэнсу. — Осторожно, горячий. Лэнс старается слушаться его — Эй, посмотрите, личностный рост! — и делает маленький глоток. — Эй… подожди… — говорит он, подозрительно сужая глаза. — Это не кэмпбелл… Кит фыркает. — Конечно, нет. — Ты… приготовил мне домашний суп? Кит пожимает плечами. — Это несложно. Ты спал пару часов. — Ты приготовил мне домашний суп. Кит ерзает, чувствуя себя неудобно под пристальным вниманием. — Если не вкусно, я съем сам и приготовлю тебе рамен. — Не-е-ет, — говорит Лэнс, отворачиваясь и прижимая к груди тарелку. — Мой супик. Кит поднимает брови. — Ладно. — Ты просто… не должен был. Кит снова пожимает плечами. — Широ делал то же самое, когда я болел. — Да? — Да. Мама была… не очень внимательной. Она не всегда знала, что делать, когда кто-то из нас болел. Не знаю. Наверное, она думала, что это пройдет само собой, а если нет, то мы ходили к врачу. Широ был большей нянькой, чем она. Он не часто был рядом, потому что весь учебный год жил со своим папой, но, когда мама умерла, я переехал жить к нему. Мне было пятнадцать, а ему — двадцать три. Я не знал, каково это, когда о тебе заботятся. Я не понимал. Но он готовил мне домашний суп, когда я болел, забирал меня из школы и действительно заставлял меня ходить туда. Я хотел быть похожим на него, когда вырасту. — Это тот самый парень, который дрался в бойцовской клетке в Канаде и искал мастера по боевым искусствам? — Он делал всякие сумасшедшие вещи, когда ему было восемнадцать. Он и сейчас делает их. Но он был почти самым стабильным домом, который был у меня в детстве. Неважно, ты болеешь. Поэтому я приготовил тебе суп Широ. — Однажды я познакомлюсь с этим твоим братом. — Не сомневаюсь. Они улыбаются друг другу, и Лэнс чувствует, как еще один кусок присоединяется к мосту между ними.***
— Итак, чему мы научились? — Тч. Я только выздоровел, дай мне насладиться этим. — Нет, я откладывал это, пока тебе не станет достаточно хорошо, чтобы принять это. Чему мы научились? — Что я должен делать прививку от гриппа каждый год, — любезно повторяет Лэнс. — И? — Что Кит красивый, хороший и… Кит бьет его подушкой. — И всегда прав. — Ха, — говорит Кит и чихает три раза подряд. Они замирают и смотрят друг другу в глаза. — Если ты заразил меня… — Я уверен, что в этом нет ничего страшного.***
Есть. — Кажется, я умираю, — скулит Кит, свернувшись в тугой клубок жалости в постели. — Все хорошо, детка, я позабочусь о тебе. Кит испепеляюще смотрит на него из-под челки. — Это ничего не значит. Ты все еще должен делать прививку от гриппа. — Как скажешь, детка.