Дитя Порока. Часть вторая.

      Отзвучали мелодийные переливы, отгремели салюты, и Магдины туфельки, поднятые вверх в то время, когда Вильхельм кружил ее на руках в угаре танца, коснулись плиточного мрамора. Девушка выпрямилась, сияя, и посмотрела в глаза своего князя, которого обожала в этот момент.       — Пошли, — прошептала она, приподнимаясь на носочки, и князь удалился со своей официальной любовницей.       — Закрой глаза. У меня для тебя сюрприз, — Магда сделала хитрое лицо и посмотрела на Вильхельма. Тот пожал плечами и исполнил требование ее игры. — Все, можешь открывать, — улыбнулась Магда.       Когда он разжал пальцы, перед ним уже стояли не одна, а две девушки. Магда обнимала смеющуюся незнакомку в маске, одетую в ее платье и так же причесанную. Девушка смотрела на себя в зеркало так, что было очевидно, что подобным образом она одевается первый раз в жизни.       — Кто это прелестное создание?       — Да какая ж разница? Она здесь только на одну ночь, пришла заработать себе приданое. А тебе важно, как его зовут? — Магда обратилась к девушке, и та отрицательно помотала головой, будучи уже порядком навеселе. — Ну вот и хорошо.       — Ты меня балуешь! — Вильхельм поцеловал руку девушки и отшатнулся от нее, оттолкнув от себя. — Она прокаженная? Что у нее с кожей?       Отвесив поясной поклон, девушка рассмеялась, сняв с себя маску:       — Какая еще прокаженная, сударь? Это от стирки! Скажете тоже, прокаженная! — Она сжала красные, покрытые коркой пальцы, показывая, что она здорова, и начала раздеваться. Вильхельм удивленно посмотрел на нее и налил себе вина. По его лицу Магда поняла, что девушка ему не понравилась — на то и был расчет.       — Это моя крепостная, дочь нашей прачки. Бывшая моя крепостная, то есть. Сегодня ее выдали замуж, но я договорилась, чтобы ты ее целканул.       Вильхельм поперхнулся.       — Ну и я буду не против присоединиться, само собой. Заплатим ей, и все будут довольны. Простые люди привыкли к лишениям, поэтому с ней можно сделать все, что захочешь. — Магда обняла девушку за плечи и укусила в шейку. — Наутро и не вспомнит!       — Ну, а ты что скажешь? — Вильхельм посмотрел на девушку.       — Если мне дадут хорошенько отлежаться и не погонят работать, то да. И без серьезных увечий.       — По рукам, дитя мое, только прошу вас, наденьте маску! — Вильхельм взял девушку за запястье и пригласил за свой столик, пододвигая к ней фрукты.       — А для чего она? — Обнаженная прачка мило улыбнулась полусгнившими зубами, накидываясь на лакомства.       — Для загадочности, сударыня, — широко улыбнулся ей в ответ князь, что вызвало приступ хохота у Магды. — Скажи-ка, что ты знаешь, много ли было полюбовниц у твоего барина?       Дочь фаворита закатила глаза.       — Не много, нет. Он отбирал только самых хорошеньких и велел приводить их тайком от барыни.       — Вот как! — Вильхельм присвистнул. — И каким образом ему случалось их употреблять?       — В костюмах святых, или же идолиц басурманских, велел, чтобы танцевали в монистах и в золоте, песни им пел диковинные.       — А случалось ли, чтобы эти девицы были употреблены против их воли?       — Не слышала такого, да и их староста подбирал, не сам барин, а нрав у него был легкий да смешливый, не злой он был человек, да сгинул. И барыня сгинула, злодейка, а в их имении теперича цифири ребятишек младых научают да грамоте.       — И что же, охотно учатся ребятишки?       — Кто как: кто охотно, а кто не очень, шалят, бегают удить рыбу или охотиться на птиц…       — Хватит с ней болтать! — Магда грубо схватила девушку за плечи, повалила ее на ложе и влезла на нее, залепляя рот поцелуем. Вильхельм прикоснулся к ее мозолистым ногам, поглаживая их, прикоснулся пальцами к коленям.       — Нет, вы про меня не забыли, красавицы? — Мягко растолкав обеих в разные стороны, он скинул свое одеяние и лег меж ними, тут же получая в лоб увесистой маской от разгоряченной дочери прачки, что набросилась на него с поцелуями. Что-то хрустнуло — сверху на прачку взгромоздилась Магда, довершив пирамиду из перьев, чулок и кудрей.       — Волосы!       — Больно!       — Душишь!       Хозяева этих покоев, очевидно, были в куда меньшем восторге от происходящего, чем их крепостная, которая обладала куда большей чувственностью от природы, и совершенно балдела, когда мужчина и девушка попеременно проводили языком по ее соскам и промежности, и без стеснения дарила им те же ласки, поспешно учась утонченным ласкам, принятым у господ.       — Шпильки… — простонала она в полубессознательном состоянии, раскинув ноги.       Магда вытащила шпильки из ее волос, понимая, что ежели девушка начнет вырываться, пострадает в первую очередь ее лицо. Растрепав мягкие светлые волосы, Магда облокотилась на подушки, склоняя приглашенную девушку к себе на грудь таким образом, чтобы «перешагнуть» через ее колени, и при помощи стоп так обвить ее ноги, чтобы та оказалась в «замкЕ», и причем давила позвоночником на щелку Магды. Прачка была намного сильнее ее физически, и Магда опасалась за свою безопасность, поэтому для надежности подхватила слетевший чулок и связала ей руки за спиной, чувствуя, как бьется сердце девушки.       Та потерлась шейкой о ее ключицу, находясь на пике возбуждения, когда Вильхельм ласкал ее своим языком, и беспокойно вздохнула, когда он пристроился к ее сочащейся щели, но, по-видимому, ощущения у нее были приятные, пока в нее не уперлись довольно сильно.       — Что там такое? — Магда ласкала грудь девушки и целовала мочки ее ушей.       — У нее довольно плотная плева, это то еще испытание.       — Брысь, — шепнула Магда девушке, заставляя ее склонить голову на левую сторону, вытянула шею и поцеловалась с Вильхельмом через ее плечо. — Надави сильнее, я не могу ее всю ночь так держать, и тем скорее мы избавим ее от мук.       — И не только ее! — Мужчина чувствовал себя, как в тисках, и ему пришлось не раз слегка переменить позицию, прежде чем наконец удалось продвинуться в вагину девушки, и Магда почувствовала, как дернулась спина и голова той, сильно ударяя ее по груди и подбородку. У обоих блондинок из глаз выступили слезы, и они недовольно зашипели.       Вильхельм поцеловал каждую из них, входя полностью. По их бедрам заструилась кровь — это было неизбежно. Магда слышала стоны и ощущала все толчки настолько сильно, что сама возбудилась куда сильнее, нежели те, кто на ней лежал.       Постепенно девушка перестала откликаться и, кажется, потеряла сознание. Вильхельм покинул ее истерзанное тело, чтобы не доставлять еще больше неприятностей в виде бастардов или чего-то подобного, и тогда Магда встряхнула ее.       — Что с ней? Мы ее убили? — Она попыталась нащупать пульс.       — Откуда ж я знаю, чем ты ее угощала? — Вильхельм сорвал маску и плеснул в лицо прачки холодной воды. Та вскрикнула, захлопала ресницами, приподнялась и скривилась от боли.       — Скажите… — произнесла она наконец, — можно ли мне будет забрать себе ваше платье?       Магда и Вильхельм удивленно переглянулись друг с другом.       — Сударыня, мне не каждый день исполняется тридцать пять лет, по такому случаю вы можете забрать хоть два платья.       — Благодарю Вас, храни Вас Бог! — Девушка поцеловала его руку и погрузилась в сон. Магда же вытирала ее, себя и Вильхельма от ее крови.       — Даже не смейте надеяться, что когда-то получите от меня что-либо подобное! — прошипела Магда уже в купальне.       — И слава Богу! — Отвернулся от нее Вильхельм, отчаянно отмываясь от гнилозубых поцелуев.