Давно не виделись...

POV СССР  — Нууу… когда ты ушёл на фронт, и нас перевезли сюда, я стал изучать поместье и наткнулся на кабинет дедушки… ну… и моя любопытная особа решила изучить всё и вся в этом кабинете, и тогда я нашёл что-то вроде ежедневника, в котором были вложены листы с планом дома… и когда я их изучил то, собственно говоря, узнал про эти тайники, правда входы в эти комнаты я искал почти полтора года… — замявшись, рассказывал Россия, видимо ожидая получить от меня выговор.       Всё время разговора я молчал, пытаясь переварить всю информацию, сказанную моим сыном, параллельно просматривая документы, которые мне дал сын.  — Паап… Ты меня вообще слушаешь?.. Пап! — пытался достучаться до меня Россия.  — Аа! Да. Слушаю. Извини. — выйдя из раздумий, ответил я, — ладно, проехали. Следующий вопрос, кто, где и когда и как научил тебя говорить на немецком? Нет, я, конечно, учил тебя базовому уровню, но до такого уровня я тебя не обучал, точнее не успел… — поинтересовался я, параллельно рассматривая карты с наступлениями вражеских войск.       Россия посмотрел на меня улыбкой до ушей.  — Дело было ночью, делать было нечего. Я нашёл твои книги по изучению немецкого языка, ну и начал учиться… — не успел договорить мой сын.  — Допустим. Но без практики с носителем языка ты не смог бы так хорошо говорить, — перебил я, беря следующую карту в руки.       Россия ухмыльнулся.  — А кто сказал, что у меня не было практики с носителем языка? Помнишь Алексея Петровича который сейчас сидит внизу среди охраны? — я кивнул. — Так вот он, оказывается, изучал немецкий. Когда он увидел меня ночью при свете лампы в обнимку с учебником немецкого языка, то предложил помочь в изучении, и я с радостью согласился. Плюс когда охрана ловила немецких партизанов, то Алексей Петрович, как начальник пристани, предоставлял мне возможность проводить допросы в качестве практики языка, — с той же ухмылкой договорил Россия, смотря на меня. Тут я окончательно прифигел. Мало того, что мой сын ночами не спал, так ещё его учили допросы проводить на другом языке! Ух и получит у меня этот Лёша по шее…       Из раздумий меня снова вывел Россия.  — Пап, только пожалуйста, не ругай Алексея Петровича, хорошо? Я делал это всё по своему желанию, он здесь не виноват, — попросил Россия, подходя ко мне и кладя обе свои руки мне на плечи.       «Святой дядя Ленин! Я только сейчас понял, насколько высокий мой сын! Он был ниже меня буквально сантиметров на пятнадцать, но в армейских ботинках он был почти одного роста со мной. Как же быстро растут дети…» — думал я, обнимая своего сына.  — Хей, ну ты чего? Всё плохо, плохо, плохо? — спросил с улыбкой Россия, отстранившись от меня. — А я знаю что поднимет тебе настроение! — я вопросительно посмотрел на сына, — пойдём! — Россия схватил меня за руку и потащил в коридор.       Только сейчас я обратил внимание, насколько красива была эта потайная комната. Потолок был красиво разрисован сценами из Библии или просто изображениями ангелов в позолоте, рама потолка была сделана из золота, от чего казалось, что края потолка будто светятся. Обои на стенах были бархатными с изображениями незамысловатых узоров, чем-то напоминающие рисунок геральдической лилии и тоже были покрыты позолотой. Ковровая дорожка была алого цвета и… тоже с вкраплениями золотой нити! Как же много золота!       Как же сильно отец любил этот благородный металл! Почему-то в детстве я этого не замечал… Хотя правителям того времени свойственно было иметь дорогие вещи, наверное поэтому я и не обращал на это внимание будучи ребёнком, взять например того же Великобританию, его дом тоже буквально усыпан золотом, так что чему я, собственно, удивляюсь…       Видимо я слишком сильно задумался, поэтому на ходу врезался в Россию, но сын удержал равновесие и подхватил меня.  — Пап, ты очень сильно устал. Тебе надо отдохнуть и перекусить. — улыбнувшись, сказал Россия, снимая с левой ноги ботинок.  — Сынок, что ты делае… — договаривать смысла не было, ибо на моих глазах Россия достал из ботинка небольшую связку ключей, которую держал в лапах чёрный двуглавый орёл.  — Дверь собираюсь открыть, — улыбнувшись пояснил Россия.       После того как он открыл четыре замка, дверь наконец-то таки открылась, и на меня уставились пятнадцать пар удивлённых глаз. В просторной комнате за столом мирно обедали пятнадцать детей, параллельно разговаривая между собой.       Как только меня все заметили, то на меня накинулись все пятнадцать детей, крепко обнимая меня и прыгая мне на шею. В итоге я не удержал равновесия и со страшным грохотом упал на пол, за компанию с нами упал Россия, за которого я пытался удержаться при падении. Мы все засмеялись. «Вот оно — счастье!» — думал я, прижимая к себе своих детей.