Генри Бичер
В безмолвной тишине, которая наступила сразу после пожелания хорошего аппетита, звук соприкосновения ложки о тарелку был оглушительным. Каждый из участников трапезы о чем-то задумался, даже не собираясь нарушать молчание. К тому же, многим известна поговорка «Когда я ем, я глух и нем!», а с учетом, что домовики постарались на славу, готовя обед новоиспеченным Хозяевам, то говорить во время поглощения кулинарного шедевра Синки было настоящим кощунством. Все мысли Гермионы Грейнджер занимала великолепная задумка, а Северуса Снейпа… размышления о черном замке Принцев, в котором накануне вечером он побывал. Что же его заинтересовало? Во-первых, домовые эльфы. Если здесь в поместье живет аж три домовика, хотя последний волшебник умер очень давно, намного давнее нежели его дедушка и бабушка Принцы, тогда почему в замке не было ни одного? А может и были, просто они с Мионой их не видели, так как слуги… спрятались? Странно это всё выглядело, до крайности странно, как и поведение самого зельевара. Сие и было второй причиной не слишком веселых мыслей Северуса. Ведь он не пил в тот вечер, не принимал никаких зелий, а его порывы и мысли всё равно были горячи, эгоистичны и немного бредовые, будто бы маг находился в горячке. Сейчас, анализируя всё произошедшее, Северус это понимал, пусть ни о чем и не жалел. Хотя, о чем можно жалеть, когда время от времени ловишь теплый, ласковый, полный нежности взгляд прекрасных карих глаз, пускай и брошенный украдкой? Обед закончился тихо, и даже портреты не проронили ни слова, в то время как радостный Синки убрал в мгновение с помощью магии эльфов все со стола после распоряжения Северуса. Где были два других домовика, Тинки и Динки, никто не знал. Впрочем, в это время они ломали голову над очень интересной задачей, как расположить Хозяев? Будут ли они ночевать в отдельных комнатах, в чем лично старший эльф сомневался, или они займут одни покои с одной двуспальной кроватью? После долгих споров, странных и порой абсурдных аргументов, был выбран один из вариантов. В конце концов, если волшебникам не понравится — скажут, решили оба. Главное правда, чтобы не наказали, хотя Снейпы всегда были добры к своим слугам, но Малфои… о! Тинки, как самому старому домовику, еще довелось повидать прислугу этих господ и вот чью участь завидной назвать нельзя. Даже ненавистные Принцы казались ангелами на фоне белокурых аристократов. — Что желают делать господа? — немного подобострастно пропищал кареглазый ушастик. — Проследовать в библиотеку, — вспомнив, что именно хотел изучить в другом замке да не успел, произнес Северус, при этом бросив вопросительный взгляд на ученицу. Та согласно кивнула, а мужчина с удовольствием пронаблюдал, как в её глазах загорается азарт и предвкушение. От такого зрелища мысли о книгах в момент выветрились из брюнетистой головы преподавателя, а на их место пришла надежда. Надежда, что в этой библиотеке стоит такой же удобный и уютный лавсит*, как и у его лучшего друга Люциуса. Тяжело сглотнув, Снейп признал, что сегодня впервые понял назначение этого нелепого, но изящного предмета мебели в книжном царстве семьи Малфоев. И он очень не хотел упустить шанс использовать его по прямому назначению. Любопытно, но раньше подобные мысли и порывы, касающиеся исключительно Гермионы, мужчина с завидной упорностью игнорировал, а сегодня, не особо сопротивляясь, всецело отдался их власти, признавая своё полное поражение.✡🔯✡
Логика — это нравственность мысли и речи.Ян Лукасевич
— Что? — полюбопытствовала я, уставившись на кажется взволнованного мужчину. Странно, но Люциус очень резко побледнел и в моей голове со скоростью света пронеслось несколько, разной степени глупости, теорий, что он хочет мне сказать и что сейчас может случиться. Одной из них, самой магловской, была мысль, будто бы Малфой-то мужчина не очень молодой, а тут такое было! Интересно, найдутся ли в замке сердечные капли или зелье с похожим способом действия? — Я… — на мгновение темно-серые глаза, в которых было столько разных неописуемых и неузнаваемых мною эмоций, скрыли веки, а затем я уткнулась в ужасающе бесчувственный, стеклянный взгляд серебристо-стальных глаз. — Несколько лет назад, после первого падения Темного Лорда и перед его первым возвращением, я выбрался в последний рейд. Там на моих глазах убили твоих родителей, — произнес бесстрастно и холодно Люциус. — Я сожалею… Сердце замерло, всего на миг, а после в прежнем ритме продолжило свой бег. Я даже не прикрыла глаза, пытаясь скрыть бурю эмоций, так и не охватившую меня после его слов. Руки не сжались в кулаки, а в мыслях не возникли картинки с тысячью и одним способом убийства Люциуса. Слез и в помине не было, как и отвращения вместе с ненавистью к собеседнику. — О чем? — весело усмехнувшись, поинтересовалась я. — О… — тяжелый выдох и минутная заминка, а потом потрясенный взгляд. — Постой, ты не сердишься на меня? Не ненавидишь, нет слез и истерики с попытками моего убийства? — кажется, кто-то не ожидал столь спокойной реакции. — Нет, — моя улыбка стала шире. — А что, нужно? — на всякий случай уточнила я. — Не понимаю, — стягивая маску равнодушия и радуя меня этим чрезмерно, откинулся на подушки блондин. — А что тут понимать? — фыркнула я. — Хотя, должна признать, я рада, что вы рассказали мне об этом, мистер Малфой, — и поняв, что переходить на официальный тон не лучший момент, так как мужчина явно может не поверить мне, поспешила исправиться, — Люциус. Респект тебе, — делая улыбку совсем уж явной, я подмигнула сбитому с толку мужчине. — Объяснишь? — спустя некоторое время, видимо не слишком продуктивных размышлений, попросили меня. — Не знаю, что именно необходимо объяснить… — протянула я риторически и задумчиво. — По твоим же словам понятно, что моих родителей ты не убивал, соответственно зла держать на тебя, какого бы то ни было, бессмысленно. Так же, как и десять лет назад искать Пожирателей Смерти. Волдеморт, как ваш главарь, которому и надо было бы предъявить счет, уже считался мертвым. А тех, кто решил миру напомнить о смутных временах… все хотели найти и уничтожить, — и это чистая правда. Самые большие шансы на тот момент имел Киртан, затем бабушка с дедушкой, но какой смысл? — Но значение этого утрачивалось, ведь нельзя вернуть к жизни мертвых. Месть же, дело неблагодарное, не приносящее ничего хорошего. — Чтобы мстить, нужно найти людей убивших, — тихо проговорил Малфой, внимательно смотря на меня. — Но побывавших в том доме Пожирателей вычислить было невозможно, в ином случае… — Ты бы туда не сунулся, — с пониманием хмыкнула я, закончив за блондина. — Твоя правда, простому волшебнику сие кажется невозможным. Но! Ты забываешь, что моя семья не просто магическая аристократия, мы демонологи, которые уже не первое поколение не просто сотрудничают, но и просто тесно связаны с демонами. — Почему тогда не нашли? — спросил Люциус, а я отвела глаза. Рассказывать о всех проблемах, возникающих при сотрудничестве с адскими жителями, желания не было, хотелось пойти в ванную комнату и освежиться. Просто это, как после шести лет обучения в обычной магловской школе дети твердо знают, что два плюс два ровно четыре, и никак иначе. В этой ситуации для меня всё похоже, ведь я твердо знаю — ни один демон высшего порядка не поможет человеку просто так. Поэтому верные хранители, коими для меня были мои песики, а для Кира его белоснежный барс, являлись низшими разумными демонами. Такие же, как Курама и Варгин — большое исключение, а для неподготовленных новичков еще и смертельное. За каждую услугу демоны должны взыскать соразмерную просьбе плату, например, я за некоторые маленькие просьбы к Локи обязана с ним распивать алкоголь в нашем мире, предварительно втащив синего демона сюда. Но месть входит в число серьёзных грехов, за которые полагается оплачивать чрезмерно важными человеку вещами, на что любой здравомыслящий волшебник никогда не пойдет. И мой дядя не был исключением, ведь уже тогда он зарекомендовал себя как отличного сотрудника ОРДеДе, которому прочили большие успехи в дальнейшей работе, вплоть до места главы, что со временем подтвердилось. Однако, правила хорошего поведения требовали ответа. — За это пришлось бы заплатить слишком многим, — скомкано ответила я. — Поэтому дело совсем замяли. — А ты сама никогда не хотела отомстить? — следующий вопрос не заставил себя ждать, а я решительно поползла к краю кровати. — Когда-то хотела, — с чистым сердцем признала я. — Но время помогло и мои чувства по этому поводу давным-давно утихли. «Жаль, со смертью дяди я не могу смириться так же легко, а если к этому делу кто-то руку приложил… не пощажу!» — Ты куда? — заметили наконец мое тактичное отступление. — В душ, — незамедлительно спрыгнула я с кровати и, стараясь не обращать внимание на свое обнаженное тело (стягивать одеяло с такого же Люциуса я посчитала менее тактичным), целенаправленно пошла к дубовой двери. В отличие от меня, аристократ мои голые прелести вновь оценил и не испытывая никакого смущения рванул за мной. — Я с тобой, — в минуту нагнав меня, не успевшую скрыться за надежной дверью, оповестили меня тоном… не терпящим возражения. Ну, нахал! Я ему сейчас устрою…✡🔯✡
Гнев врачуется временем, ненависть же неизлечима.Аристотель
Нервное расстройство, в народе именуемое также нервным срывом — это острая, временная фаза конкретного расстройства, которое проявляется, в первую очередь, с признаками депрессии и невроза. Так бы сказала Виктория Воканс, вспомнив один из вызубренных на память терминов, если бы задалась целью описать последующую ситуацию, о которой, надеялись все её участники, юная наследница никогда не узнает. И да, это действительно был нервный срыв бедной, несчастной и измученной жизнью, а еще конкретно одной ученицей, женщины-кошки. Правда, в случившейся нестандартной ситуации, умение нынешней директрисы Хогвартса обращаться в милый комок нежной шерсти ни на что не влияло… почти. Собственно говоря, всё началось в коридоре Хогвартса и там же закончилось, хотя только один участник истории оставался неизменным. Просто возвращалась как-то субботним вечером Минерва МакГонагалл к себе в покои из директорского кабинета, наконец, закончив со всеми школьными делами. Отбоя еще не было, но ученики уже давно спрятались в своих гостиных комнатах, не вылезая оттуда, как бельчата из дупла. Хотя кто бельчата, кто змеёныши, кто вообще гордые и непонятные птицы… — Директор МакГонагалл! — позвал женский голос, который, впрочем, отнюдь не принадлежал молодой женщине. — Леди Пиритс? — осведомилась более резко нежели полагалось Минерва, останавливаясь и смотря на вынырнувшую из-за поворота пожилую женщину в розовых одеяниях. Презрительно поджатые в тонкую линию губы смело оповещали мир, что данная подражательница несравненной в своем лицемерии Долорес Амбридж не нравилась Минни. Впрочем, если бывшему генеральному инспектору школы пушистая розовая кофточка и остальные извечные атрибуты ее одежды более-менее были к лицу, то водянистые голубые глаза, седая шапка волос Серсеи и розовый цвет… сочетались ужасно, точнее, они совсем не сочетались. — Я желала побеседовать с вами о падении моральных ценностей адептов, — не обращая внимания на выражение лица усталой собеседницы, сообщила Розовая Ведьма. — И что же вам не нравится? — с изумлением поинтересовалась бывший декан самого смелого и бесшабашного факультета в мире, подавив желание ответить на манер любимой ученицы: «Желайте дальше, а я пошла!». — Я уже не однократно видела парочки детей, занимающихся непотребством в публичных местах! — выпалила экс-демонолог. — Какими же?! — опешила зеленоглазая женщина, уже мысленно готовясь оборонять своих студентов до последнего логического аргумента. — Они целуются в коридорах! — обличительно оповестила враз успокоившуюся профессоршу трансфигурации, всего-то целуются, подумаешь. В несомненно светлой голове Минервы проскользнула целая серия из язвительных вопросов на тему, как с такими взглядами на жизнь она стала «миссис»? — Но больше всего меня удивили совершенно недавно, — меж тем продолжала тратить словарный запас пожилая дама, — не знаю, как зовут тех молодых людей, рыжеволосая девушка и парень блондин, очень похожий на вашего учителя ЗОТИ, — не прекращала разоряться она. — Они, вы только представьте себе! Занимались самым настоящим развратом на астрономической башне! — Замечательно, тихо и коротко отрезала МакГонагалл. — Только это не ваша компетенция, леди Пиритс. Моральный облик учеников Хогвартса и его падение никоим образом не должен вас интересовать. Здесь вы находитесь для другого, если я не ошибаюсь, — ледяной тон и холодный взгляд острых, как бритва, глаз сделал свое дело. Напускное беспокойство слетело с оппонента Минервы в мгновение, а на лице появилось более чем цинично-расчетливое выражение, приоткрывая занавес на истинную суть пожилой миссис. — Не ошибаетесь, — еле справляясь с собой и тихо цедя слова, произнесла Розовая Ведьма. — В таком случае, ответьте пожалуйста, почему вы, директриса, отпускаете аж двух учителей из школы, когда совсем недавно здесь погибло несколько учеников? — Это не тюрьма, тем более для учителей, — пожала плечами МакГонагалл. — Да, это закрытая школа, поэтому позвольте поинтересоваться, — желание Минни перебить собеседницу тихим «Не позволяю!» было крайне заманчиво, видимо общение с Воканс дает свое, — именно поэтому вы отпускаете детей домой во время учебного процесса? — Если того требуют семейные обстоятельства, — кивнула зеленоглазая, припоминая патронус Виктории и информацию, которую ворон принес на крыле, — помимо того, на данный момент да дня выходных, посему Виктория не пропускает лекций. Тем не менее, я дальше не понимаю, каким боком это всё вас касается? — вежливость помимо воли кончалась, а желание преподать урок сующей не в свои дела нос проверяющей росло не по минутам, а секундам. — Попрошу разговаривать со мной любезнее, — медовым голоском пропела Пиритс, улыбаясь словно аллигатор. — Если вы не понимаете, сейчас вы разговариваете с человеком, решающим дальнейшую судьбу школы и вашу также. Кем вы будете, если я закрою школу? — иронично поинтересовалась Серсея. — Одной из Героинь войны, одинокой, покинутой всеми женщиной, которой давно пора на пенсию? Вас не примут на работу в Министерство Магии из-за возраста, вы останетесь всеми покинутой бывшей учительницей и деканом, — чистой воды ложь, вопреки всем необоснованным предположениям, больно резала сердце Минервы. Слишком уж эти слова были схожи с фразами, недавно брошенными довольно дорогим для МакГонагалл человеком, и пусть в отличие от пустых слов Пиритс, Воканс в чем-то была права, но все же неприятно. — Если там на службу берут такую рухлядь, как вы, — усмехнулась Минерва мысленно, хотя из-за избытка эмоций произнесла предложение в слух. Хотя это уже не имело значения, потому что желания и далее беседовать с этой ведьмой у директрисы не было ни малейшего. Но оставлять все её оскорбительные высказывания без ответа? Нет, взмах палочки и вместо Серсеи Пиритс на полу сидит седая мышь, смешно и возмущено повизгивая. — Всего наилучшего, — очень надеясь, что кто-нибудь прибьет это жалкое существо, случайно наступит или сядет там, МакГонагалл преспокойно удалилась в свои покои. Мысли её вернулись к идее оставить пост директора школы, вот только кому? Хотя… ее ли это проблемы? А бедная, несчастная и, чего таить, испуганная мышка посреди коридора не прекращала пищать во всю мощь голосовых связок грызунов. Женщина как будто бы чувствовала приближающуюся опасность, но куда бежать она не знала. Восприятие мира, хвала Мерлину, не изменилось, но ориентация в пространстве была совсем иной. Мир стал таким большим, а миссис Пиритс такой маленькой, что чувствовала себя хуже презренных эльфов. Больше всего на свете в данный момент Серсея желала найти, а еще лучше наоборот, своего демона хранителя. Варгин то ей и нужен, он поможет! Надеюсь, все слышали о фразе «Бойтесь своих желаний — они имеют свойство сбываться**»? Вот и сейчас, мышке следовало бояться, а не желать. Тем временем, не замечаемый под покровом теней, к своей серой жертве подбирался большой черный кот. Голубые глаза его сверкали азартом охотника, а хвост медленно и неслышно рассекал воздух. Уши прижаты к голове, зрачки расширены, инстинкты работают на полную мощь. Кот задействовал все возможные ресурсы, дабы забыться. Забыть, кто он есть, забыть, что он делал и что будет делать потом. Для Варгина было только здесь и сейчас. Жертва, отчаянно пищащая что-то невнятное. Потому что, если начать анализировать ситуацию и всю его жизнь, а точнее лишь ее подобие, он полезет в петлю, которую сам же закрепит и намылит. Демон начнет, как какой-то волк, а возможно оборотень, выть на луну, проклиная весь мир и выпрашивая что-то хорошее для себя. Особенно нестерпимо для древнего и разумного демона именно сейчас. Конечно, он еще не видел более чем теплых и дружеских отношений между Викторией и Курамой, о которых рассказывают слухи, но для кота достаточно того, как свободно перемещается по замку ворон. Он может лететь куда и когда захочет, не спрашивая разрешения и не дожидаясь команды. Варгину было невдомек, что все эти перемещения старого, как мир, знакомого тоже приказ. Меж тем память подкидывала первую встречу с маленькой, по меркам демонов, девчонкой в библиотеке Диса. О да, это была его личная, одна из самых значимых побед в существовании — пробраться не узнанным и не пойманным в святую святых всех демонов. Кот до сих пор отчетливо помнил то замешательство при виде голубоглазой малышки, которая, уткнувшись прежде в какой-то фолиант, внимательно, без страха и опаски рассматривала его. Пообщаться подольше с Викторией тогда не удалось, у хозяйки заканчивался очередной прием и требовалось присутствие Варгина, в последующих годах тоже возможности все не выпадало. Но теперь, в Хогвартсе, ему совсем скоро представится такая возможность и демон сможет спокойно побеседовать с Воканс, а старая карга ни о чем не прознает. Как же он успел возненавидеть эту жалкую человечку, которая в молодости еще была терпимой, но на закате лет… Собственноручно бы придушил, с упоением слушая, как трещат, ломаясь, ее кости под его сильными руками, крепко сдавливающими старческую шею! Но ничего, скоро всё закончится, он почему-то был уверен в этом. Прыжок, гибкий и резкий. Утихшая было жертва даже не пискнула, как оказалась в кошачей пасти, довольно сильно сжатая острыми клыками. Лишь длинный мышиный хвост безжизненно повис вниз, показываясь из пасти Варгина очень неаппетитным спагетти. А спустя минуту пришло понимание происходящего и боль, потому что связанные с людьми демоны не могут причинять им вред, никогда! Выплюнув свою хозяйку на пол, демон сменил облик, и уже высокий красивый брюнет возвращал нормальную форму тела Серсеи Пиритс. Благо, та была без сознания, иначе истерики и много чего «хорошего» Варгин бы не избежал. Подхватив за шиворот пожилую тушку, демон в кои-то веки, не скрывая отвращения потащил старуху в её покои. На кровать швырял небрежно, имея все шансы поломать подрастерявшие кальций старческие кости. Выходил из комнат Варгин не беспокоясь о Пиритс, карга поправится, ничего смертельного с ней не произошло. В ином случае, клятва «служить» данная не из большого желания, убила бы кота-демона.✡🔯✡
Серьезно относиться к жизни — это уже не серьёзно.Лев Степанчиков
Библиотека семейства Снейп не отличалась помпезностью и величиной. Немаленьких размеров комната была приблизительно в половину Большого Зала Хогвартса. Тем не менее, ее размеры и вид не сильно заботили волшебников, прибывших её «изучить», потому что в любом хранилище книг имеет значение ассортимент. В этом же помещении были собраны рукописные книги, видимо их вели сами хозяева поместья, старинные трактаты великих ученых, некие из них считались бесповоротно утраченными, а некоторые ценились на вес золота. Также имелись разные сборники, не представляющие особой ценности для посетившей библиотеку парочки, тем не менее признанные, как хорошее чтиво для свободного досуга. Редкие книги встречались здесь на каждом шагу. И только из-за этого Гермиона Грейнджер готова было поселиться в поместье на время, пока полностью не прочитает все фолианты, находящиеся в этой библиотеке. Северус явно знал, чем нужно брать заучку, когда решил посмотреть на библиотеку. Но самого Снейпа удивил и в одночасье обрадовал неожиданно оказавшийся здесь лавсит. Интересно, это у волшебников прошлых поколений была такая мода ставить подобные диванчики именно в библиотеке? Тем не менее, сама судьба советовала испробовать данный атрибут мебели. Без малейших колебаний Гермиона подхватила один из заинтересовавших ее томов об играх с пространством и упала на мягкое сидение. Затем немного попрыгала на нем и легко улыбнулась, отложив книгу на чайный столик. Приятная обивка забавно пружинила под мягким местом гриффиндорки и та с неиссякаемым интересом прыгала на ней, забыв обо всем остальном. Даже книга отступила на второй план, так как проснувшийся в девушке ребенок требовал игры. Впрочем о кое-чём, точнее кое-ком, Миона все-таки помнила. — Северус, это такой удобный диванчик, попробуй! — правда кареглазая красавица не учла одного момента, поэтому чуть не взвизгнула, когда сильные мужские руки подняли её на мгновение в воздух. Дело в том, что Грейнджер уселась посередине лавсита, не оставляя тем самым места другому человеку, и зельевар нашёл самое эффективное и быстрое решение проблемы, подхватив девушку на руки и развалившись на сидении, усадил её себе на колени. — Очень… комфортный, — в промежутках между головокружительными поцелуями, согласился Снейп. Хотя нашел, все-таки, одно неудобство. Что-то не жесткое упиралось в правую ногу Северуса, и возможно это нечто нельзя заметить, когда на лавсите сидит один человек, но под весом двух тел… Рука мужчины скользнула ближе к подлокотнику и вниз, пытаясь нащупать и извлечь предмет, доставляющий дискомфорт. Несколько первых попыток закончились неудачами, но бывший директор Хогвартса был на редкость упрямым волшебником и, в какой-то момент, он вытянул наружу какую-то книгу. Не обращая на нее больше внимания нежели надо, все же изучение тела молодой ведьмочки намного более увлекательное занятие, небрежно отбросил в сторону, полностью переключившись на Миону. В библиотеке отчетливо были слышны тихие стоны, а черный сюртук и теплый домашний свитер очень даже неплохо смотрелись на полу. Белая рубашка Снейпа была до половины растянута и Гермиона, с присущим ей любопытством, изучала тело профессора. Маленькие теплые ладошки заскользили по бледной груди мужчины, когда уже опухшие от поцелуев губы девушки скользнули по подбородку вниз к шее. Жаркое дыхание опаляло кожу Северуса и тихий стон помимо воли вырвался у него, как только мягкие губы легонько коснулись шрамов, оставленных Нагайной, которые он так и не смог убрать. У Грейнджер оказались такие ловкие пальчики, так незаметно для зельевара она расправилась с последней пуговицей его верхнего одеяния и принялась помогать стягивать неугодный сейчас предмет гардероба. В долгу мужчина не остался, быстро избавив любовницу от футболки, а затем и лифчика, получая полный доступ к небольшой, но очень упругой груди, которая так соблазнительно умещалась в его ладонях. Каким образом и когда волшебники успели избавиться от всей одежды известно лишь Высшим Силам, но сделали они это в кратчайшие сроки. К сожалению, лавсит оказался не самым удобным местом для долгих прелюдий, впрочем, в данный момент это не сильно волновало магов. Северус с упоением ласкал нежную кожу девушки, выискивая чувственные точки и с особым рвением уделяя им внимание, пока сама Гермиона ёрзала на его коленях, пытаясь устроиться поудобней. Влажная, горячая и уже готовая принять мужчину в себя девушка нашла рукой эрегированный мужской орган и нежно, но настойчиво сжала его, проведя подушечкой большого пальца по чувствительной щелке, распределяя выступившую капельку жемчужной жидкости по головке, задевая уздечку, попутно прикусив кожу на профессорской шее, которая казалось была одним из самых чувствительных мест Снейпа. Тихий выдох, переросший в рык, раздавшийся тут же над аккуратным ушком Мионы, заставил ее вздрогнуть и громко хмыкнуть. Такого железная выдержка двойного шпиона выдержать не смогла. Подхватив свою нежную любовницу под ягодицы, мужчина приподнял ее, разворачивая лицом к себе и вновь бережно опустил на себя. Он внимательно вглядывался в карие глаза, пытаясь не пропустить ни единой эмоции проскользнувших в них. Руки Гермионы вцепились в его плечи, а колени уперлись в сидение диванчика, помогая хозяйке удерживать равновесие. Полуприкрытые веки и приоткрытый ротик, чувственный восторг на лице девушки вызывали не только физическое, но и чисто эстетическое удовольствие Снейпа. Он любовался ею, а она им, отмечая каждую черточку мужского лица, ставшего таким родным за эти почти полгода. Погружение в Гермиону проходило плавно и медленно, заставляя Северуса, сцепив зубы, прерывисто выдыхать, в то время же девушка, затаив дыхание, чувствовала, как он дюйм за дюймом входит в нее. Стеночки влагалища импульсивно сжимались вокруг довольно большого Снейповского достоинства. На этот раз никакого дискомфорта не было, только чистое удовольствие и чувство наполненности. Опустившись до предела на мужчину, Миона несмело двинула бедрами вверх-вниз, наслаждаясь гортанными стонами Северуса. Она двигалась, то немного приподнимаясь, а затем вновь опускаясь вниз, то практически полностью выпуская каменный член из тугого лона. Зельевар непроизвольно двигал чреслами, пытаясь еще глубже насадить девушку на себя, что казалось невозможным. Темп движений пары с завидной периодичностью сменялся, становясь резким и быстрым, медленным и мягким. Эта удивительная скачка доставляла наслаждение обоим любовникам. Снейп неустанно нежно водил ладонями по спине девушки, пересчитывая позвонки, а иногда, будто бы дразня, склонял голову вниз, беря в горячий плен рта темно-розовые горошинки сосков Мионы. В отместку девушка замедлялась до невозможности. Пик наслаждения, как и в прошлый раз, оказался невероятным и чудесным. Выгнувшись и тихонько вскрикнув, Гермиона без сил рухнула на мужчину, счастливо и довольно улыбаясь, чувствуя, как нечто теплое и густое заполняет ее до конца. Пожалуй, это самый яркий поход в библиотеку на памяти девушки, да и зельевара, который обняв Грейнджер, уткнулся носом в каштановые кудри, с блаженным видом вдыхая их тонкий, цветочный аромат. А книга, небрежно брошенная в сторону, обиженно лежала, дожидаясь своего звездного часа, который, однако, наступит не здесь и уж точно не сейчас. Потому что брюнетистый волшебник, заглянувший в нее одним глазом, отправил ее в безразмерный карман, определив сие творение собственных скорее всего предков, как легкое чтиво на ночь. Хотя старый дневник мог поведать Снейпу о трагичной правде двух некогда богатых, знаменитых и сильно конкурирующих семей, которые, впрочем, спустя много лет, как насмешка судьбы соединились в нем.✡🔯✡
Когда все бесстрашны, это уже страшновато.Г. Лауб
Выскользнув из ванной комнаты, я удовлетворённо усмехнулась, пусть телу моему и не было до веселья. Горячий ком желания внизу живота ярко и очень настойчиво рекомендовал вернуться к надменному аристократу и продолжить утренние развлечения, вот только гордость, мстительная натура и желание поскорее закончить дело в Хогвартсе настойчиво тащили меня в семейную сокровищницу. Не ту, где хранилось золотишко, артефакты и разные драгоценности (род Воканс никогда не страдал доверием к гоблинам и предпочитал, как пресловутый мсье Гобсек, чахнуть над своим златом), а в ту, где были собраны самые необходимые книги всех времен и народов. Быстро обтеревшись полотенцем, посетовав при этом на не резиновое время, из-за которого я не успеваю уделять внимание своему физическому состоянию и теперь мой организм страдает, я принялась одеваться. Так как в замке было прохладно, из шкафа по мановению руки выскользнули: комплект нижнего белья, белая футболка, черные леггинсы, безразмерная теплая кофта серого цвета с забавным медвежонком на ней и кроссовки. Но конечно же, именно в этот момент кое-кто должен был заметить мое отсутствие! — Вик, ты где? — раздался из глубин ванной комнаты, вызывая у меня дрожь в коленках, хриплый вопрос, походивший на стон. Бесов блондин, он мог спросить это нормальным голосом? Хотя в его состоянии я бы вообще разговаривать не сумела. — Здесь! — злорадно крикнула я в ответ и выскочила в коридор, одетая только в лифчик и трусики. На ходу пытаясь натянуть на себя штаны, а также не уронить остальные предметы моего гардероба, я не могла прекратить смеяться. Просто последним, что я увидела, выскользнув за дверь собственных покоев, был бешеный, как несколько сотен демонов, Люциус Малфой. Серые глазища потемнели, на лице ходят желваки, а сам он такой прекрасный стоит в дверном проеме, что-то мне крича. Картина маслом, в общем, главное не опускать взгляд ниже мужского пресса, не вспоминать кто и каким образом довел его до такого состояния и не поддаваться навязчивой идее вернуться обратно, дабы успокоить волшебника, попутно получив по заслугам. Хотя, чем Люциус там мне грозил? Выпороть? Не-е-ет, это перебор, сие было дозволено лишь дяде, и то, когда я представляла собой мелкую непослушную хулиганку! Где-то на полпути к заветной цели я заприметила знакомые двери и была вынуждена остановиться, делая небольшую паузу. Отчего-то именно сейчас я отчетливо так поняла, что не имею ни малейшего желания, дабы моя покойная родственница лезла к моему… кому кстати? Любовнику, профессору, мужчине, любимому? Нужно будет подумать над этим, а сейчас я занята! Только с Ванессой разберусь, потом в библиотеку, а все остальное позже… когда-нибудь. Войдя в просторную комнату и с отсутствующим видом осмотрев её, позвала Лию. Сегодня у меня совершенно не было настроения жертвовать кровью для изгнания призрака, а вот начертить пентаграмму мелом самое оно. Вернемся к традиционному способу демонологов, а то скоро разучусь рисовать идеально ровные круги! Несколько минут старательной работы, еще некоторое время для того, чтобы вспомнить слова для призыва и секундная заминка, дабы понять, что, как всегда, забыла формулу защиты от потусторонних сущностей. Именно поэтому мне нужно уметь быстро бегать, вот так, несколько раз забудешь о защите и придётся улепетывать от демонов на своих двоих, потому что жить-то хочется! Исправив все недочеты, вновь проверив высчитанный давным-давно ритуал, я принялась нараспев призывать родственницу. Покойная Воканс, ныне существующая как привидение, являть мне свой дивный лик не торопилась, но я упорная. Когда одни и те же слова на латыни зашли на пятый круг, я начала нервничать, а мои глаза зажглись нехорошим потусторонним голубым адским пламенем. Десятый повтор, и я припоминаю себе слова Светозара, который бывал в одном храме божьем, где монашки читали молитву круглые сутки, дабы спасти себя от Сатаны. И вот, если какие-то бабы в черных балахонах смогли столько вытерпеть, я тоже не сдамся! Правда первой моралью была совсем другая мысль, но её лучше не озвучивать, так как это может оскорбить чувства людей, тем не менее, в монастырь я ни ногой! По крайней мере, без сопровождения верного демона или ангела. На двадцать пятом призыве эта карга соизволила явиться. Сначала правда показался белый дымок, а затем проступила вся пышная фигура Ванессы. Мое терпение было на исходе, и закончив двадцать шестой круг личного повторного ада, я была не просто зла, я была в бешенстве! Желание рвать и метать, а желательно именно в стоящую предо мной личность, переходило границы дозволенного. Пришлось сделать два глубоких вдоха и выдоха, дабы взять эмоции под контроль и успокоиться хоть капельку. Моя акулья улыбка явно не понравилась привидению и оно начало слёзно молить меня о пощаде, обещая «отвязаться от моего сексапильного блондина!», но меня не проняло, а жалость не мой конек. И где эта старуха только таких слов как «сексапильный» набралась? Ладно, пусть это остаётся тайной на веки вечные. Потому что лично мне надо в библиотеку для перестраховки, а Ванесса Воканс больше никогда не потревожит сей мир своим присутствием, так как, кажется, я её не просто развоплотила, а в прямом смысле выжгла отпечаток души. Но не будем о грустном, лучше обернемся назад и прямым ходом в… Прямым, косым, боковым и любым другим ходом не вышло, так как в дверном проеме, занимая его целиком (жилистый, блин, мужик!), стоял мой гость. И Люциус не просто стоял, он еще и голым торсом сверкал, чтобы ему неповадно было! Хотя стыдно было мне почему-то, а еще его босые ступни… надо было позаботиться хотя бы об обуви. Вдруг, Малфой простудится? Проснувшаяся крайне не вовремя, совесть ведь замучает меня до состояния сиделки! — Лия! — больше сердясь на саму себя нежели на эльфу, воскликнула я раздраженно. Глаза мои старательно смотрели в пол, боясь увидеть осуждение в серебряных омутах Люциуса. — Хозяйка звала Лию? — возникло ушастое спасение. — Да, — кивнула я. — Принеси Бодроперцовое зелье для мистера Малфоя, а вы, мистер, извольте надеть тапочки! — вскинула я решительный взгляд вверх и обомлела, увидев насмешку. — Надо же, — хмыкнул мужчина, а маленькая предательница исчезла, дабы выполнить приказ, — а совсем недавно меня «милым» называли, — опасно мягко произнес Люциус, делая шаг ко мне. — Кто этот слепой? — наигранно изумилась я, физически ощущая, как щеки становятся пунцовыми от воспоминаний из ванной. Пришлось мне выкручиваться, чтобы иметь возможность сбежать от Малфоя, но с каким бы я удовольствием осталась… Так, не об этом думаю! Лучше подумать над путями к тактическому отступлению, интересно какой это этаж? Если через окно… — Ты, — очень близко подобрался аристократ, а я, прикидывая как высоко придется падать, даже не заметила. — Я? — удивилась, оказываясь в обжигающе теплых объятиях и не выдерживая, обвиваю руками мужскую талию. Приятный аромат Люциуса укутал меня с головой, в который раз путая мысли. Лицо уткнулось в его плечо, лоб начали щекотать влажные платиновые пряди. Интересно, у него просто времени не было, чтобы их высушить, или не захотел? И вообще, когда я уходила, волосы Малфоя были сухими. — Я… — повторила, тряхнув головой и пытаясь уловить утраченную суть разговора, чувствуя, как с меня медленно, но верно стягивают леггинсы. Сопротивляться желания не было, а беловолосый аристократ подогревал обстановку, легко коснувшись губами моего виска и прикусив ушко. По коже побежала толпа мурашек, последняя мысль о библиотеке и конце работы благополучно умчалась прочь, оставляя меня наедине с горячим комком желания. Последняя надежда была возложена на Лию, которая не спешила возвращаться. Может зелье кончилось и она решила новое сварить, дабы не гневить неадекватную хозяйку? Пришлось повернуть голову, исключительно с целью проверить, нет ли на горизонте моего домового эльфа, но как-то неожиданно там оказались тёплые и мягкие губы Люциуса. Соблазн оказался слишком велик, не удержавшись, я сама поцеловала сероглазый прототип рыцаря из сна. Поцелуй мягкий и нежный окончательно убедил меня, что эльфа не зря опаздывает, заставляя молить Тьму, чтобы ушастая слуга вернулась как можно позже. Вот только закон подлости — это закон. Тихий писк Лии я осознала, будучи уже усаженной на письменный стол с нетронутым верхом, но в одних кружевных трусиках. И когда с меня, позвольте поинтересоваться, успели стащить обувь и штаны? Жаль, смутиться не удалось, видимо осознав, что немного не вовремя явилась, эльфа исчезла, оставив на полу какой-то флакончик, а совершенно спокойный Малфой продолжил уделять внимание нежной коже на моей слишком чувствительной шейке. И мне бы опять возмутиться, но сама-то я не лучше, с учетом спущенных брюк мужчины. Мне остаётся лишь радоваться, что Люциус не избавил меня от кофты, так как в неотапливаемом помещении было холодно. Хотя Малфой, кажется, не замечал этого холода, настойчиво притягивая меня ближе. А я и не против, ввиду исчезнувших непонятно куда трусиков и настойчивости мужчины. На сей раз даже отголоска боли не было, лишь чистое удовольствие и мучительно размеренный ритм движений. Видимо меня наказывали, положив ладони на бедра и не позволяя подаваться вперед, дабы подстроиться под уверенные, сильные движения волшебника. — Люциус! — не выдержав, вскрикнула я. — М-мм? — более, чем лениво поинтересовался не останавливающийся гад. Не давая отчета собственным действиям, я вцепилась в его плечи, посильнее сжимая их пальцами и жалея попутно, что имею такой короткий маникюр. — Быстрее… — сдаваясь, попросила. Разрядка была мне жизненно необходима, а этот… этот несносный Малфой нахально смотря мне в глаза, начал останавливаться. Дёрнувшись еще несколько раз, простонала, — Пожа-а-алуйста… — А ты… больше не будешь… убегать? — поинтересовались у меня, хотя хриплый голос и частые паузы подсказывали, кое-кто не столь равнодушен, как хочет показаться. — Не буду! — сейчас я готова была пообещать всё что угодно, только чтобы сероглазый лорд прекратил меня мучить. Он и прекратил, подхватив меня под ягодицы и прерывистыми, резкими толчками начав проникать внутрь пульсирующего лона. Влагалище, явно не выдержав такой неожиданной перемены настроения партнера, судорожно сжалось, выкидывая меня на вершину блаженства. Кажется, я кричала, но это не факт, а вот Люциус зарычал, точно помню. Долго отходить от процесса соития я себе героически не позволила. Что говорить в таких случаях не знала, поэтому молча отодвинулась от Люциуса, и перекинув ножки вбок, соскочила вниз. Коленки немного тряслись и подгибались, но это не помешало мне взмахом руки невербально очиститься и одеться. Краем глаза я заметила, как мужчина продолжает стоять у стола, уперев руки в деревянную поверхность и склонив голову вниз. Серебристые глаза спрятались от мира за платиновой занавесью шикарных, стоит признать, волос, в следствие чего я не сумела прочесть эмоций Малфоя. Тем не менее, нечто я могла ему сказать. — Мистер… — наверное я начинаю перегибать палку со всем этим, кашлянула, исправляясь, — Люциус, оденься, сейчас не лето, а каменный замок не отапливается, — даже на мой слух прозвучало слишком сухо. Пришлось подхватить флакончик и вернуться к аристократу, а своевольная, как оказалось, рука очень независимо потянулась к обнажённой мощной спине блондина и невесомо погладила вдоль позвоночника, отчего он вздрогнул. — И вот, выпей, а то еще простудишься, — я водрузила пузырек с зельем на гладкую деревянную поверхность. — Спасибо, — тихо отметил Малфой, и вскинул на меня странный взгляд невероятных серых глаз. — Не за что, — я улыбнулась. — Поторапливайся, а позже я отведу тебя в святую святых замка, — нельзя же бросить гостя одного? На свою голову бросила уже дважды. Так рассуждая, я направилась к двери, намереваясь ждать там. — Постой, — окликнули меня. — Я быстро, — мужчина приподнял один уголок губ и пошел к своим вещам. Ничего не оставалось, как вернуться к столу, и за нежеланием садиться, я уперлась поясницей о краешек стола. Взгляд мой глупо уставился в светлую стену, и с целью отвлечься от Люциуса, шуршащего своим гардеробом, я начала обдумывать свой нехитрый, но от этого не менее действенный план. Если учесть продуктивность работы Снейпа и Мионы (насколько хорошей и понимающей подругой я ни была, но реальность стоит воспринимать, как данность), вполне возможно, что заказанное мною зелье не будет готово к необходимому сроку. В связи с этим, приходилось готовить план «Б», раз крайний срок — Рождество, совсем близко. В голове не укладывалась мысль, что в библиотеке я не смогу найти зелье с похожими свойствами, но более легким и коротким способом приготовления. На крайний же случай, можно заглянуть в сокровищницу и порыться в артефактах, что-то да найдется. Оделся Малфой-старший, как и обещал, быстро, так что уже спустя четверть часа мы застыли перед темными двустворчатыми дверьми из эбенового дерева. Со стороны они выглядели неприметно, вот только, если полагаться на чувствительность к магии… От них так и разило волшебством, стоило приблизиться на расстояние пяти шагов. Правда, самое интересное, что пользоваться ими могли лишь члены моего рода, не иначе. Для остальных проход был извечно закрыт, а гостей пускали только в присутствии хозяев. К сожалению, в последнее время я не ладила с парадным входом в библиотеку, посему и открывала дверь оригинальным способом — с ноги. Просто, когда по телу проходит разряд в несколько магических вольт — это очень неприятно, а так старая волшебная древесина не может принести мне вред. — Святая святых? — уточнил Люциус, оглядываясь, а после моего кивка тихо фыркнул. — Теперь ясно, почему ты с гриффиндорской всезнайкой спелась. — Постарайся пока-что ничего не трогать, — проходя к ближайшей стене, попросила я. Надо бы договориться с замком, чтобы гостя моего дорогого не прибил случайно, а то всякое случается. Впрочем, зря старалась, на мои слова кому-то было плевать с астрономической башни. Так как стоило довольной мне открыть глаза, и мне предстала ужасная картина, заставившая кровь в жилах заледенеть, сердце упасть в пятки и остановиться там и чуть ли сознание не потерять. — Non audes!*** — рявкнула интуитивно, смертельно боясь не успеть. Хвала Тьме, мои молитвы, которых миллиард я успела возложить за секунду, были услышаны. — Что? — обернулся ко мне блондинистый суицидник, стоящий возле книжного поисковика. Он действительно был самоубийцей, который намеривался открыть не только самую полезную, но и самую опасную книгу во всей библиотеке. — Вика, что с тобой? — не на шутку встревожился Люциус, а я почувствовала, как мои глаза гаснут, а волосы вновь становятся черными. Видимо я переволновалась, раз не сумела проконтролировать родовую магию, впрочем, я именно к ней и взывала. Очнулась я лишь стоя на коленях на мраморном полу, когда из глаз ушла постыдная тьма, а рядом, поддерживая меня и с тревогой заглядывая в глаза, сидел Малфой. Из глаз непроизвольно рванули соленые брызги, превращаясь в маленькие ручейки, струящиеся по щекам, сердце молотило словно бешеное. Мгновение, и у вечно спокойной, рассудительной амёбы, какой по жизни старалась быть я, случился самый настоящий приступ истерики. С криком, ругательствами, обзывательствами и удушающе крепкими объятиями некоторых непозволительно беспечных блондинов, призванных убедить меня, что вот он, Люциус Малфой. Рядом. Живой.✡🔯✡
Страх отнимает память.Фукидид
Вероятность — это степень возможности наступления некоторого определенного события. Так скажите на милость, какая была вероятность, что возвращаясь в Хогвартс (точнее в его окрестности, мне не нужно, чтобы Розовая Ведьма узнала о моих широких возможностях в замке), мы с Малфоем натолкнемся на профессора зельеварения и Миону? Очень маленькая, и я это прекрасно понимала, а так как случайности в последнее время добра мне не приносили, то сейчас я ждала подвоха. И дождалась в виде очередного сердечного приступа. Правда на этот раз он случился не из-за неосторожного Люциуса, а из-за существа, за чью безопасность я бы никогда не подумала беспокоиться! Но обо всем по порядку. Остаток субботы я провела, как планировала, с маленькой корректировкой. Вцепившись в гостившего у меня аристократа клещом, я таскала его повсюду за собой. Мандраж после сумасшедшей выходки Малфоя всё никак не желал проходить, поэтому пока я искала необходимую мне книгу с рецептом, тихо при этом причитала на всё и всех подряд. В особенности досталось Люциусу, который, впрочем, всё слышал. После всего этого у меня не оставалось сил за всё то время отправиться в ближайший центр с магазинами и закупить подарки на Рождество и Новый Год. Схватив Малфоя, предварительно одев его, как нормального человеческого мужчину почти двадцать первого века, я отправилась совершать подвиги. Где-то на середине нашего крестового похода вспомнилось обещание, данное Лорианне еще в отделе, и пришлось мысленно посетовать на свою занятость. Видимо придется слать сову с письмом и подарками, а жаль, давненько я не видела Рика и Мориса, да и взглянуть хотелось на реакцию Эвелин на ее Рождественский подарок. Шутка ли, я над этой побрякушкой, которая еще и мощный артефакт, полгода билась! Вернулись домой мы злые, голодные и уставшие. Но я по крайней мере купила всё, что хотела! Поздним вечером я сумела наконец отлипнуть от Малфоя, и старательно не думая о своем недавнем желании разорвать всю прекрасную половину, пялившуюся на моего волшебника в магазинах (вырядила на свою голову!), отправилась варить зелье. Конечно, когда работаешь с зельями нельзя кушать, но особо голодным разрешается, поэтому перекусила я в дедушкиной лаборатории. Он, между прочим, также делал, когда с супругой ругался, правда и спал на диване… Без задней мысли вернувшись к себе в комнату, я бухнулась в кровать, чтобы наутро понять, что спала отнюдь не в одиночестве. Понравилась видимо Люциусу моя кровать, ничего не скажешь. Неспешный завтрак, состоящий из блинчиков и разных сортов варенья, всегда поднимал мне настроение до небес, помнится мы с дядей часто готовили их вместе, так что домовики постарались на славу. Затем оказалось, что мы с профессором Малфоем спали не до десяти часов, как показывали явно сломанные часы в моей комнате, а до двенадцати. Поэтому, когда завтрак был съеден, час дня стал для меня неожиданностью. Быстрые сборы, занявшие у нас каким-то чудом полтора часа (во всем виноват Люциус, я вас уверяю!) и мы прибыли к замку на предельно близкое расстояние для обычных волшебников. Здесь и произошла неожиданная встреча с такой же гулёной парочкой. Расклад сил поменялся и вот уже мы с Гермионой идем впереди, разговаривая о мелочах, связанных с выбором подарков, мы ведь в здравом уме и ничего серьезного при следующих за нами мужчинами обсуждать не будем! Профессора, к слову, тоже о чем-то шептались, но нам было не слышно. Наша дорога проходила по мосту над черным озером, на нем всё и произошло. Я заметила, а точнее почувствовала всё первая. Странная, чужеродная магия вспыхнула над спокойной гладью озера, и завертелась, заклубилась, выбрасывая из своей воронки черное нечто. Бесформенный ком перьев трудно было идентифицировать с моим вороном, но шестое чувство Воканс не подводит, никогда. Издав непонятный звук, демон полетел в воду. У меня случилась минутная задержка, во время которой я осознала происходящее, а Курама с глухим «плюх» рухнул в воду, сразу теряясь в темной глубине. Мантия полетела в сторону, ботинки сами собой слетели с ног, а я, в одно движение оказавшись на резных перилах, рыбкой сиганула вниз.