Александр Круглов
Холодная, по идее, вода оказалась на поверку просто ледяной, она обожгла все участки кожи на моем теле. Судорога поймала ногу, сердце, недавно как сумасшедшее стучавшее в груди, начало замедлять свой бег. Собрав разбегающиеся мысли в голове, я призвала на помощь магию крови, заставляя алую жидкую субстанцию у себя в венах течь к сердцу с прежней скоростью и в прежнем ритме, доставляя попутно тлен мозгу. Прежнюю температуру тела удержать не удалось, но это не страшно, главное конечности работали как надо. В памяти отчётливо держалось место, куда рухнула, явно бессознательная, тушка Курамы. Гребок раз в глубину, два… и я вижу нечто черное, стремящееся оказаться на озерном дне в критический срок. Не так быстро дорогой, ты еще не победил Светика в соревновании на скорость, а также в поглощении алкоголя, острой еды и еды вообще! Немного окоченевшие, но всё еще гибкие пальцы судорожно вцепились в пернатую тушку, а в груди уже чувствовалась первая критическая нехватка кислорода. Дорога наверх показалась более длинной, нежели вниз, хотя, глядя правде в глаза — всё было наоборот. Прохладный, почти уже зимний воздух обжег не только кожу лица и шеи, но и легкие, что было похлеще свежести ментоловой жвачки, леденца и мази вместе взятых. Чья-то непонятная и совершенно неопознанная магия потянула меня на берег, за что я была неимоверно благодарна неведомому колдуну. Уже сидя на земле и стараясь привести организм в норму, прибегая к всё той же родовой магии Воканс, я сумела наконец проморгаться, а заодно увидеть спешащую ко мне троицу волшебников. Малфой тащил мою мантию, попутно пряча палочку (видимо он меня на твердую поверхность вытащил), Гермиона мчалась налегке, а вот Снейпу достались мои ботинки. Первое впечатление от ужасной картины, которую я узрела стоя еще на мосту схлынуло, а в мозгу билось лишь несколько обидных обзывательств, касающихся того самого хладнокровного разума и меня, как в общем, так и в частности. Зачем я полезла в воду, спрашивается. Ясен пень, этому демону крылатому ничего не станется, даже если в него атомной бомбой попасть. «Здесь я бы поспорил» Раздалось едкое у меня в голове вместо благодарностей. А нет, последние всё-таки последовали, но с запозданием и в немного странном виде, явно намекающем на мою недалекость. Правда меня больше интересовало нечто другое, а посему я поспешила уточнить прежде, чем группа поддержки домчится к нам. — Что, Бездна тебя несколько раз поглотила, это было? — я очень старалась задать сей вопрос мысленно, да только голос, немного срывающийся и от этого хриплый и больно низкий у меня наконец прорезался. — Помнишь, как я найтись не мог на поле для квиддича? — поинтересовался Курама и не дожидаясь ответа, — Это то же самое, но в более твердой форме. Хорошо меня помотало, ничего не скажешь, — ворон встряхнулся, распушивая мокрые перья, а в следующее мгновение возле меня уже сидел мужчина. При виде этой трансформации Северус и Миона, видевшие моего демона в человечьем обличии лишь на Хэллоуин, и то в роли гостя, остановились. Я немного отодвинулась в сторону, лучше бы уж демоном стал, право слово! А вот Люциус, уже повидавший моего хранителя целых два раза, задерживаться не стал, лишь бросил тяжелый, недобрый взгляд в его сторону. Даже мне от пылающих сталью серых очей аристократа не по себе стало, но долго бояться благодетель, которая накинула на дрожащие плечи мантию и невербально высушила — невозможно. Благодарно улыбнувшись Малфою, я поднялась. Коленки немного подрагивали, оттого стояла я на своих двоих не слишком уверенно. Но время на отдых, самобичевание и всё остальное у меня еще будет, а в данный момент важнее привести себя в надлежащий благородной леди вид, потому что к месту крушения Курамы поспешила не только наша незабвенная четверка, но и один четырёхпалый господин. Забрав у Северуса свои ботинки, я поспешила обуться, попутно истощая свой резерв до одной четвертой, невербально высушив при этом, так и сидящего на земле, демона. Вспомнив, как такой же трюк провернул Люциус, я мысленно подивилась его талантам и попеняла на свою невнимательность, так как даже не подозревала в аристократе настолько сильного волшебника. — Что-то не так? — поинтересовался у непонимающе смотрящих на него профессора зельеварения и гриффиндорки. Курама также заметил приближение гигантского кота, а потому плавно и грациозно, явно красуясь, поднялся. Два убийственных мужских взгляда лишь рассмешили демона, если верить передавшимся мне эмоциям. — Нет, — холодно ответил ему Снейп и ненавязчивым таким движением загородил собой Миону. Мне это уже нравится, хотя если и стоило кого опасаться, так это Варгина. По сведениям, выданным мне Курамой, этот кот тот еще сердцеед. К слову об этом демоне, он, как и любое неминуемое зло, приближался к нам всё ближе. Странно, обычно я более объективна ко всем, но конкретно в этом случае с Варгином, я… отношусь к нему предвзято из-за Розовой Ведьмы. Очень печально и тяжело вздохнув, мысленно разумеется, я пообещала себе взглянуть на поведение Серсеи и, если демон не сдал ей мою ложь о «срочных семейных обстоятельствах», изменить свое отношение к нему. Сейчас же лучше сосредоточиться на окружающей среде и быть на чеку всё время, а то мое шестое чувство так и орет о неприятностях грозящих моей пятой точке. — Это Курама, расслабьтесь, — хмыкнула я. — Ты можешь определить, кто поставил эта… эту ловушку? — повернулась я к демону. В голове царил кавардак, в следствии чего я не решилась задавать вопросы мысленно. «Нет, все мои попытки тщетны» Вот кто в любой ситуации оставался собой и кому не мешал адреналин в крови, так это мой демон-хранитель. Мне бы его выдержку! — Ясно, — хмыкнула я. — Что ясно? — изменяя свою внешность в прыжке и шокируя присутствующих волшебников, поинтересовался голубоглазый Аполлон. — Что ничего не ясно, — улыбнулась я, надеюсь не нагло. — Ладно, — не стал ни на чем настаивать Варгин. — В таком случае ответьте мне, пожалуйста, на вопрос, что здесь случилось? — уставившись на два больших темных следа подо мной и под Курамой, весело вскинул брови он. — Да так, — наконец подал голос ворон, — зимние купания устроили. Поучаствовать не хочешь? — нет, всё-таки в образе птицы мой демон намного симпатичнее. — Благодарю покорно, — отказался умный котик и перевел взгляд на меня, будто бы все остальные были пустым местом. Впрочем, он с самого начала не обращал внимание на смертных, чем только подогревал мою антипатию к своей персоне. — Зовущая, — обратился ко мне демон, и я скривилась, будто бы съела ложку сахара. Не люблю я, когда мою фамилию с латиницы переводят, хотя сама постоянно называю Алена «прекрасным», что не далеко от его истиной трактовки «красавчик». — Виктория, — исправился тотчас Варгин, — если ты сейчас не занята, можем побеседовать? — Эм… — задумалась я, как бы потактичней отказаться. — Я только что вернулась, — осторожно подбирая слова, решила я пожаловаться на усталость. После ледяного купания я и вправду чувствовала себя не лучшим образом. Вопреки всем моим стараниям нос немного чесался, горло пересохло, а конечности были ледяными. Сейчас бы горячий зеленый чай, ложку мёда или малинового варенья в рот и в теплую кроватку, а перед этим еще зелье от простуды из своего личного запаса выпить… — Всего несколько минут, — умоляющий взгляд кошачьих глаз — это запрещённое оружие. Я слишком сильно люблю животных, чтобы отказать этой скотине с вертикальными зрачками. — Ладно, — кивнула я и нехотя направилась за Варгином в Запретный Лес. — Скоро буду, идите в замок без меня, — обернувшись, я послала уверенную улыбку молчавшей до этого компании. Просто я была твердо убеждена, этот кот ничего мне не сделает, тем более, когда есть столько свидетелей моей прогулки с ним. Отойдя на достаточное, чтобы нас не услышали расстояние, а затем немного углубившись в заснеженную рощу, я не спешила начинать разговор. Вечерняя свежесть немного бодрила, но желание упасть под ближайший кустик и не вставать было слишком велико, впрочем, некоторые мысли успешно отвлекали меня от него. Вопреки логике, всё мое сознание вертелось не возле факта явного сближения Северуса и Гермионы, а рядом с прощальным, назовем его так, взглядом серебристых глаз Люциуса. Кое-кто явно не был доволен нашей с Варгином личной аудиенции, что мне демонстрировалось несносной морщинкой между двух белоснежных бровей и складками возле хорошо очерченных и недовольно поджатых тонких губ мужчины. Сие, если честно, мне откровенно понравилось и польстило. Тем не менее, настойчиво хотелось объяснить Люциусу, что хмуриться — это очень плохо и… лучше так не делать, при мне по крайней мере. Некоторые мысли, конечно, убегали в сторону соседки и профессора зельеварения, из-за чего пришлось клятвенно пообещать себе расспросить Миону обо всём с подробностями. А ещё, на всякий случай, зная изменчивый женский характер и милостивую натуру, свести Бон-Бона с той девчонкой, что вьётся возле него всё время. — Виктория, — обрывая мои коварные мысленные планы, решил всё-таки начать разговор Варгин, — честно признаться, я даже не знаю… как начать этот разговор, — взрослому демону явно было неловко, что ставило меня в похожее положение. Вот только я в подобных слабостях признаваться не собиралась, да и не по понятиям это. — Ты уже начал разговор, — фыркнула, впрочем беззлобно. — Н-да, — усмехнулся мужчина. — Я хотел не столько поговорить с тобой, сколько попросить, — наступила долгая пауза, видимо мой визави подбирал слова, а может подчеркивал важность момента? Высшие редко просят о чем-то смертных, и тем более, это выглядело подозрительно. Но здесь, на этом моменте, мои чувства и разум вступили в конфликт. Последний утверждал, что кое-кто навязывается ко мне и… он явно враг. Чувства же совсем наоборот, кричали об невиновности котика и необходимости ему помочь, что довольно наивно. Впрочем, ни первое и ни второе не мешали мне выслушать демона. Да и подставляться столь глупым образом для хитрого кошака? Или это уловка? Мозг начал взрываться от различных теорий, подобных банальному кавардаку «он знает, что я знаю, что он знает…», и так до бесконечности. — Хотя, пожалуй я начал не с того и слишком быстро, — увидев мое хмурое и несчастное от начавшейся мигрени личико, вздохнул Варгин. — Лучше просто ответь на вопрос, не нужен ли тебе еще один демон? — он явно решил превратить мой мозг в кашицу с помощью логики, которая на каждом углу его запутанного монолога спотыкается и орет об опасности! — Не нужен, — мягко, но уверенно ответила я. — Позволь поинтересоваться, к чему этот вопрос? — Позволяю, — печально съязвил поникший мужчина. — Мне на ум приходят в первую очередь мысли, что Розовая Ведьма тебя достала и ты решил прибить ее чужими, то бишь моими ручонками, а в знак благодарности ты хочешь устроиться вторым демоном, — тоже не стала сдерживаться я, чем рассмешила брюнета. — Это не далеко от правды, эта… — он явно пытался подобрать не матерные эпитеты, что окончилось эпичным провалом, пустым местом в его реплике, — в последнее время невыносима! — я удостоилась хитрого взгляда и информации, сказанной мурлыкающе-дразнящим тоном. — Особенно после того, как она положила глаз на блондинистого препода, с которым ты умотала на уикенд. — Как положила, так и заберет, — помрачнела я, веселя при этом Варгина. Мне не жалко, правда! Вот только я не шут и не паяц. — А что, этой мегере тебя уже недостаточно? — Сатана, упаси! — схватился за сердце голубоглазый, который видимо тоже решил перевести всё в шутку. Моя симпатия к нему взрастала семимильными шагами, хотя до отметки «кажется, я влюбилась» уже никогда не дойдет. И лучше не спрашивать себя почему, так как лгать себе я даже после долгого общения с людьми не могу. — Мне кажется, ей уже не долго осталось, — остановившись, посмотрела я на сверкающий и немного режущий глаза снег ничего не выражающим взглядом. — Для демона, так вообще малость. — Я тоже понимаю данный факт, но в последнее время происходит нечто странное, — понизив голос произнёс демон шепотом, наклоняясь ко мне. — Виктория, постой! — раздался где-то сбоку окрик Гермионы, а демон дёрнулся, выпрямившись. — Меня вызывает Хозяйка, — бесстрастно сообщил Варгин, вызывая мое полнейшее непонимание, страх и жуткую тревогу. Демон в мгновение ока обернулся котом и черной смазанной тенью метнулся к замку. Я не успела ничего сказать, но взгляд, бессмысленный взгляд аквамариновых глаз мне очень не понравился. Что здесь творится такое?! — Вика, — нашла меня подруга, — что-то случилось? — заметив мое явно беспокойное состояние, вскинула брови она. — Нет, — качнула я головой, хотя полагаю, мои глаза всё еще были широко распахнуты. — Что ты хотела? — поинтересовалась я и чихнула. Ну вот, заболела! — Я тут на выходных кое-что придумала! — оживленно, и кажется не замечая ничего вокруг, проговорила Гермиона. Она-то не замечала, а вот я странно мечущиеся тени видела прекрасно. Ловушка? Неужели Варгин… — Есть идея, как можно ловить демонов, — выдохнула тем временем девушка, но ее фраза пролетела у моих ушей, не найдя отклика в разуме. — Бежим… — тихим, подрагивающим голосом прошептала я, прерывая монолог Мионы. — Что? — сбилась она, непонимающе захлопав глазками и уставившись на меня. — Бежим! — на этот раз громко рявкнула я, хватая ее за руку и срываясь с места. Боковым зрением непроизвольно заметила, как в стороне, метрах в шести от нас, вырастает нечто огромное, и если не черное, то явно темное. Лес проносился мимо меня с немыслимой скоростью, ветки неосторожно царапали кожу лица и шеи, я только и успевала прикрывать глаза. Под ноги принципиально не смотрела, а просто повыше их поднимала, надеясь не зацепиться за какой-либо куст или навернуться на ровном месте. Ладонь Грейнджер я давно отпустила, так как нестись по лесу и держаться за руки — это очень дискомфортно. Мне было не привыкать к таким забегам, главное поскорей добраться к Кураме, а там и проблемы не станет, но вот рядом со мной послышалась явная одышка. У гриффиндорки оказалась очень плохая кондиция, и скосив глаза, я заметила, как она явственно отстаёт от меня. Вот Тьма! «Курама!» Позвала я мысленно, не заботясь о том, что кричу во всю силу мысли. Просто громкие, громогласные, злые, душераздирающие, немного утробные рыки слышались позади все отчётливее. Кстати, сие было неплохим мотиватором, подгоняющим нас с Гермионой всё резче. Правда нашему марафонскому забегу не сильно сопутствовал сгущающийся сумрак вокруг. Но вот уже виден просвет и поле, ведущее прямо к замку. «Курама!!!» Рявкнула я, когда демонический рев раздался совсем близко. Именно в этот момент Гермионе приспичило споткнуться. На громкое «Ой!», я на ходу обернулась, успев прочитать страх в карих глазах и схватить тонкое девичье запястье, чтобы тут же дернуть девушку на себя. Поблагодарив дядю за выработанную отменную реакцию в некоторых стрессовых ситуациях, а также стараясь не замедляться, что у меня конкретно не получалось, я с минуту еще протащила шатенку за собой. До выхода из леса оставалось каких-то несколько ярдов, а я, чувствуя смрадное (жаркое так точно) дыхание монстра позади, осознала — не успеем. Решение пришло в мгновение ока с какой-то странной, гриффиндорской легкостью. Чудовищу предположительно нужна я, а поэтому достав меня он оставит в покое Гермиону. Впрочем, если и нет, то девушка успеет выбежать из леса, а там уже и мой ворон подоспеет. Бездна дери! Воканс не сдаются, никогда! Мы лишь тактично отступаем; поступаем, по совести; слушаемся чувств, когда они не входят в конфликт с холодным разумом, что случается крайне редко. В этом случае всё было так же, и пока я только осмысливала свою идею, принимая решение, моя рука уже нащупала рукоять кинжала в кармане мантии. Один из тех, что мне подарили на день рождения. Бросаться им в данном случае бессмысленно, но, если подобраться к предположительному сердцу демона, чудовища или что там сзади, у меня имеются все шансы убить его. У меня вообще больше шансов, чем у кого бы то ни было, тем более, нежели у Гермионы. Остановилась я резко, так же просто и беззаботно, как и приняла данное решение. Наверное, во мне кровь гриффиндорца играет. Чтобы был проклят мой дражайший дедушка Альбус Дамблдор, посмертно. А ведь сам он был трусом и в некотором роде предателем, подставляющим детей, манипулирующим людьми со стороны, ломающий им жизни, играющий роль добродушного директора-чудака. Смотря перед собой, я увидела, как не заметившая моего убийственного маневра, Гермиона выбежала из леса. А затем мне пришлось сцепить зубы покрепче, чтобы не заорать во всю мощь голоса и легких. Боль, пронзившая левое плечо, была острой и нестерпимой, скосив глаза я заметила огромную, ужасно уродливую волчью пасть и глупые глаза низшего демона. Как смешно… иронично. Еще закапала слюна демона вперемешку с моей кровью. Это последнее, что мой мозг сумел подметить и запечатлеть прежде, чем он погрузился в пучину муки, а мою тушку, нещадно дернув, потащили вглубь леса. Сознание норовило покинуть меня, но холодящее дерево в моей правой руке, которую я в отличие от другой ощущала, не позволяло мне отключиться. В голове звенело, а одной из ярко проскальзывающих там мыслей было понимание, что как только челюсть монстра сжалась на моем теле, я услышала немилостивый хруст. О магии в таком случае думать бесполезно, для демона она безвредна. Старательно собирая сознание в кучу и отстраняясь от боли, я пыталась вновь воззвать к родовой магии, что получалось у меня из рук вон плохо. Но кровь, хлынувшую из раны, необходимо остановить или я вырублюсь раньше времени, а это мне не подходит. Немного сконцентрироваться и использовать магию крови мне удалось, лишь когда мою тушку бессердечно швырнули на середину какой-то поляны. Снег неприятно обжег, а затем охладил рану, заманчиво призывая меня закрыть глаза и уплыть во тьму, где не будет этой ужасной боли. Нельзя! Сквозь красную пелену в глазах я узрела стоящего на той же поляне серого медведя со шрамом, тянущимся через всю морду. Зеленые глаза триумфально блестели, вызывая протест в душе и боль. Тем временем волк, отошедший от меня, вновь активизировался. Левое плечо я уже совсем не чувствовала, и если не шевелиться, даже не больно. Сие позволило мне увидеть приближающееся чудовище во всей красе. Он был подобен сфинксу*, такой же бесшёрстный и тощий. Кожа его была черной, со струпьями. На так впечатлявшей меня морде виднелись волдыри и шрамы. Не лучшее зрелище, тем более, когда подобный уродец несётся на тебя. Холодное и жестокое «убей», видимо произнесенное Вегардом, было преисполнено… сожалением?! Бред, наверное у меня уже началась горячка. Но это не помешало мне собрать последнюю волю в кулак. Сил двигаться не было, хотя клинок и приободрял меня. Впрочем, шевелиться мне и не требовалось, по крайней мере заставлять свои мышцы работать, как делаем мы это ежедневно. Улучив момент, когда дикий и голодный по-видимости зверь опять вонзится в мою уже истерзанную клыками тушку, из-за чего текшие и немного заслоняющие обзор горячие слезы высохнут в мгновение, чтобы спустя маленькую вечность, заключенную в мгновение, вновь хлынуть из глаз, я опять воспользовалась волшебством крови. Волк совершил тотальную ошибку, снова вонзившись в мою левую руку. Как его клыки с легкостью впивались в мое тело, так и мой новенький кинжал пробил его шкуру, достигнув того места, где должно быть сердце. Что случилось дальше? Я не знаю. Чтобы нанести свой последний удар, я разделила сознание на две части. Одна вбирала всю боль, позволяя второй сосредоточиться на родовых способностях и сподвигнуть мою правую руку двигаться. После удачной первой, последней и соответственно единственной попытки, я потеряла сознание. Правда знакомое рычание и урчание в тройном размере адских песиков я услышала и узнала прежде, чем мое пресловутое и раздутое «Я» уплыло в темноту. Как и жар, окутавшего меня, приятного, черного и совершенно безопасного мне демонического огня. Жаль только, что боль больше не отпускала меня ни на минуту. Но ведь это показатель жизни, если не ошибаюсь?✡🔯✡
Любовь и сожаление неразлучныЖорж Санд
Ночь воскресенья понемногу вступала в свои права, тихонько выдворяя день. Солнце уже спряталось за Запретным Лесом, более не освещая три фигуры посреди белоснежного поля. Оставив их в тени, которая, впрочем, была намного ярче и веселее нежели чувства и помыслы волшебников. Один из них с облегчением выдохнул, однако, не прекращая удерживать в стальных объятиях молодую гриффиндорку, которая выдохшись наконец затихла. Снейп прекрасно понимал желание Мионы броситься назад в лес к подруге, с которой непонятно что случилось, но также он не мог допустить подобного. Это опасно, в первую очередь, а во вторую, Мозг Золотого Трио под давлением эмоций сейчас не осознавал этого, но волшебники будут, точнее могут стать помехой. Всё это понимал и Малфой, который застыл каменной статуей с остекленевшим взглядом. Он явно боролся с собой и Северус никогда еще не видел друга в таком состоянии, с такой бледно-фарфоровой кожей. Сам зельевар сильно сожалел, что не успел остановить Грейнджер, ломанувшуюся со всех ног догонять Викторию. Просто в какой-то момент ее что-то осенило. Вот только что она вместе со всеми идет по направлению к школе, а сейчас уже мчится в глубь Запретного Леса, на ходу сообщив, что должна срочно проконсультироваться с подругой. Сердце Северуса уже тогда неприятно ёкнуло, оповещая о приближающемся несчастье. Жаль только, что он всего лишь остановился, решив дожидаться студенток здесь. Не горящие желанием оставлять девушек спутники брюнета единодушно его поддержали, тоже застыв на месте и вглядываясь в темноту леса. Первые тревожные колокольчики послышались как только черная тень, на поруку оказавшаяся Варгином, метнулась в сторону Хогвартса. Но первая настоящая тревога накрыла профессоров лишь когда демон, остающийся всё это время в человеческом обличии, зычно выругался на нескольких старых языках, попутно бросив нечто схожее с «Оставайтесь здесь, не мешайте!» и на невообразимой скорости метнулся к утопающему в сумерках лесу. Не долетев к кромке рощи, Курама врезался в невидимый барьер. Пока он не безуспешно колотил его в попытке прорваться, из недр зарослей деревьев и кустов вынырнула испуганная Гермиона. Одна. Подошедшие было, вопреки приказу демона, маги застыли на мгновение, а затем метнулись к девушке. В секунду поймав запыхавшуюся ученицу, Снейп и Малфой наперебой стали задавать вопросы. Из неясного лепета мисс Грейнджер стало известно о «чудовище». Именно тогда мотающемуся, как ураган в воздухе ворону удалось пробить защиту, и он вновь «попросив» людей не вмешиваться, пулей устремился вперед. На этом эпизоде Герм поняла, что милой Воканс, которая дважды за сегодня вытащила ее из щекотливой для жизни ситуации, нет рядом. Ужас перед неведомой темной тварью отступил, как не бывало, а вот страх за долю подруги вмиг затмил чувство самосохранения. Пытаясь вывернуться из захвата зельевара, она была решительно настроена ринуться вслед за Курамой. Здесь-то, и ранее надежные объятия Снейпа превратились в стальные, удерживающие. Не имея возможности вырваться и чувствуя железную хватку паучьих пальцев, которыми она прежде восхищалась (да и сейчас это чувство не поубавилось), Гермиона затихла. Соленные слезы оставляли влажные следы на черной мантии профессора Снейпа, а тихие всхлипы, так сильно сдерживаемые мисс Грейнджер, разрезали гробовую тишину вокруг. Зарывшись крючковатым носом в каштановые волосы, пахнущие цветочной свежестью, Северус принялся шептать что-то на девичье ушко, пытаясь успокоить любимую. И да, он очень сожалел, что не остановил ее, что она подверглась опасности, а на ее прекрасном личике виднелись следы множественных встреч с ветками. Тихое обещание никогда больше не позволять ей хоть сколечко рисковать своей гриффиндорской жизнью сорвалось с тонких бледных губ само собой. Застывший, словно соляной столп, Люциус ничего не слышал и казалось не видел. Сердце, недавно скачущее где-то в ушах, совсем затихло, будто бы его у Малфоя совсем не было, потому что беловолосый мужчина, как и его друг, сожалел и сокрушался. Зачем, почему он позволил этой несносной голубоглазой брюнетке, которая так неосторожно украла его сердце и разум, уйти? Поскольку полагал, что на территории Хогвартса ей ничего не угрожает? Бред! Вспомнить хотя бы начало учебного года и шесть убитых подростков, добавить к ним скончавшегося летом учителя и получается настоящая картина маслом. Малфой не стал удерживать Викторию лишь из-за того, что понимал — не имеет права. Кто они друг другу? Учитель и ученица, сообщники, любовники? Чувство вины, которое гложило аристократа, хоть Воканс и восприняла его «исповедь» совершенно спокойно и даже с позитивом, тоже сыграло не последнюю роль. А еще бывший Пожиратель Смерти поверил ей. В неё. Её силы и умение справляться с трудностями, чего делать сероглазому совершенно не следовало! В памяти ведь до сих пор были свежи воспоминания, как испуганная девушка прижималась к нему в поисках защиты в секретной комнате ее собственного замка. Виктория пыталась выглядеть сильной, заставляя верить в это окружающих, но ничего не стоило напугать ее, сломать, навредить. И в чьей компании Люциус Малфой отпустил гулять девчонку? Демона, смотря на которого Вика потрясённо выдохнула «кажется, я влюбилась…»?! Дурак. Глупый старый дурак! Но самым поганым в положении Малфоя было то, что он ничем не мог помочь девушке, которую… любит. От осознания этого становилось тошно, а ноги сами стремились зашагать вперед — нельзя. Нужно оставить это дело Кураме, в конце концов, он ее демон. И в его обязанности входит защита? Но кто бы знал, как это трудно и больно! Магия ярилась и клокотала вместе с Малфоем, и будь он в нормальном состоянии, непременно подивился бы такой неожиданной мощи. Сейчас же ему было всё равно, он и так чувствовал себя никчёмным маглом. Или нет, хуже. Сквибом, который не может помочь близкому человеку из-за отсутствия магии, то бишь оружия. Все мысли, переживания и попытки самокопания наравне с самобичеванием покинули голову Люциуса Малфоя, как только перед ними из ниоткуда возник… Курама?! Но изменившийся внешний вид демона вновь не сильно впечатлил аристократа, в отличие от девушки на его руках-лапах. Смертельно бледная, вся в крови, с прикрытыми веками Виктория вызвала ужас в душе и всём существе Малфоя-старшего. Нет, он не мог ее потерять. Виктория не может умереть, не у него на глазах! А если прислушаться, то можно было услышать надсадные тихие хрипы, вырывающиеся из груди девушки с каждым выдохом. С каждым шагом, который демон делал с явным трудом, он приближался к людям, уменьшаясь в размерах. Не дожидаясь, когда Курама подойдет, профессор ЗОТИ сам двинулся к нему на встречу. Он не замечал ворчащих (от беспокойства, а не из-за функции охраны) сбоку адских песиков, которые, впрочем, на «друга» Хозяйки в жизни не посмеют кинуться. Сам демон-хранитель Зовущей, ставший вновь человеком, выглядел не лучшим образом, нежели юная леди. С некой благодарностью во взгляде он отдал девушку в руки аристократа, то ли прокаркав, то ли прохрипев: — Крыло Помфри… Светозар, — несвязно, но вполне понятно для Люциуса. Секунда и Курама, обернувшись на мгновение вороном, вспыхнул черным пламенем словно феникс Фоукс и исчез — зализывать раны, восстанавливать силы там, где удастся сделать это лучше всего, в преисподнюю. За Воканс он волновался, но не сильно. Смертный, на которого Курама оставил девушку, был привязан к ней, как и сама малышка привязалась к нему. Светик тоже не подведет.