Как на ладони

Нарцисса была умной женщиной и верно растолковала выражение недоверия и ужаса, на какую-то долю секунды промелькнувших на лице Волдеморта: у Поттера оказался припрятал козырь в рукаве, некое знание, информация, способная в корне изменить текущую ситуацию и расстановку сил. Женщина бросила умоляющий взгляд на мужа. Тот понял ее без слов. Несмотря на показную холодность и отстраненность, которую они демонстрировали на людях, чета Малфоев была искренне привязала друг к другу, а благополучие сына стояло для них на первом месте. Не успели они сделать и нескольких шагов по направлению из леса, как их остановил крик Беллатрикс: — Всем стоять! Темный Лорд не приказывал нам расходиться! — Но и ждать он нам не велел, — хрипло ответил ей один из Пожирателей. Не все, подобно Белле, пылали безграничной преданностью к хозяину, и лишь единицы в действительности желали идти за ним до самого конца. — Неужели Поттер опять смог… — подхватил другой, не осмелившись закончить фразу. Послышался громкий всхлип. Это полувеликан Хагрид не смог сдержать своих чувств, разбив наложенное на него заклинание немоты, по бородатому лицу градом катились слезы. — Дементоры голодны, без Повелителя нам их не удержать! — доложил о насущной проблеме Рабастан Лестрейндж. — Так отпустите их в замок, дайте попировать! — заявил Фенрир Сивый, плотоядно усмехнувшись. — Но там остались наши дети! — вмешался Нотт-старший. — Каждая пролитая капля волшебной крови — это расточительство! К тому же, не факт, что дементоры не нападут на нас самих. Кто из нас сможет вызвать Патронуса? Обладателям Черной метки данное заклинание было недоступно, и они все это прекрасно понимали. В душах многих были еще свежи воспоминания об Азкабане и о том влиянии, которое их мрачные стражи оказывают на людей. Это стало последней каплей, переполнившей чашу. Представив, что начнется, если дементоры, да и прочие волшебные существа, вырвутся из-под контроля, Нарцисса без промедления потянула мужа за собой, с трудом удерживая на лице маску самообладания, что никак не вязалось с ее стремительной походкой. Весь путь до Хогвартса, когда подол ее мантии цеплялся за многочисленные кустарники, прошел как в тумане, и только когда миссис Малфой заключила в объятия худое, дрожащее тело сына, к ней вернулась способность хладнокровно мыслить. Во Франции в их владении все еще находится небольшой загородный домик — последний оплот безопасности. — Стой! Где Гарри? Что он с ним сделал?! — потребовал Рон. Смерть Фреда, Римуса, Тонкс и других подкосила его, и Уизли всей душой жаждал отомстить тем, кто повинен в их смерти, в первую очередь непосредственно убийце брата — Августу Руквуду. Но в данный момент беспокойство за судьбу друга, который, не сказав им ни слова, внезапно исчез из замка, пересилило. Малфои оказались под прицелом нескольких десятков палочек. Ряды повстанцев значительно поредели, но для троих истощенных Малфоев и они представляли ощутимую угрозу. Запасная палочка Люциуса, взятая из потайного хранилища в поместье, слушалась его неохотно, заклинания выходили слабыми, да и сам аристократ пребывал не в лучшей форме. Первым ударом стали крах тщательно выстраиваемой репутации и полгода заключения в Азкабане, затем их поместье превратилось в штаб Темного Лорда. Весь этот год они жили в атмосфере постоянного, удушающего страха, пытаясь уснуть по ночам под крики пленников, наблюдая, как Волдеморт в порыве гнева жестоко расправляется как с врагами, так и со сторонниками. Нарцисса же отдала свою палочку Драко взамен украденной Поттером, и сейчас была безоружна. Понимая, что им не выстоять, если толпа атакует их сразу, миссис Малфой попыталась взять их искренностью. Она лишь смутно догадывалась об истинном положении дел, поэтому ответила так: — Я не знаю. Поттер пришел на встречу в Запретный лес, и они с Темным Лордом переместились в неизвестном направлении. Нас насильно втянули в эту войну, — с жаром обратилась она ко всем присутствующим, и на какое-то мгновение в ней явно проступили фамильные черты семейства Блэк, — мы просто хотим уйти. Прошу вас не чинить нам препятствий. Защитники Хогвартса опешили от такой откровенной лжи, а Рона эти слова, похоже, окончательно вывели из себя. — Черта с два! — сплюнул он, наставив на Малфоев палочку. — Из-за таких как вы гибнут честные люди, а вы опять планируете спасти свои шкуры и выйти сухими из воды? Этому не бывать!

***

Гарри бросало туда-сюда в водовороте цветных пятен, не успевал он сделать вдох, как его вновь засасывало в воронку Аппартации. Поттер стал всерьез опасаться, что Волдеморт решил прикончить его не стандартной Авадой, а расщепом. Все смешалось в пестром мареве цветов и звуков, и лишь бледная рука Темного Лорда, сжимающая его за предплечье, служила константой, не позволяя затеряться в этом кошмаре. Тут внезапно шум в ушах сменился оглушающей тишиной, и Гарри почувствовал, что его толкнули на что-то мягкое, прогнувшееся под его весом, затем воздух заискрился от магии, а сложная цепочка невербальных заклинаний пронзила пространство вокруг. Гарри протянул руку и негнущимися пальцами ощупал лицо: все было на месте, даже очки остались целыми. Под толстовкой по-прежнему ощущались палочка и сложенная вдвое мантия-невидимка. Приоткрыв глаза, он обнаружил, что очутился в незнакомой комнате с высокими резными потолками. А приземлился он на кровать с балдахином. — Где мы? — выпалил Гарри, когда в поле зрения, наконец, показался Волдеморт. Он держался на расстоянии от юноши, настороженно следя за ним своими кроваво-красными глазами. Для посторонних это могло пройти незамеченным, но для Гарри, наблюдавшего за жизнью и деятельностью Темного Лорда через связь душ, бросилось в глаза, что Том выглядел еще более осунувшимся и больным, чем прежде. — Тебя это не должно беспокоить, — вкрадчиво отозвался тот, сделав шаг вперед. — Скажи мне, Гарри… — шипящие интонации, несущие в себе явную угрозу, — Волдеморт перешел на Парселтанг, — Как так получилось, что в тебе живет частичка моей души? Я уверен, что не проводил необходимого ритуала. Неужели старик и к этому приложил руку? Гарри замутило от подобного предположения, и на мгновение он даже потерял дар речи. Действительно, Дамблдор знал непозволительно много о жизни и деятельности Темного Лорда, а самого его, по меткому выражению Снейпа, «растил как свинью на убой», но обвинять его в таком? Поттер прикрыл глаза в попытке абстрагироваться от ужасных мыслей и погрузился в воспоминания. Все началось на шестом курсе, когда Дамблдор пригласил его в кабинет, чтобы поделиться воспоминаниями о своей первой встрече с будущим Темным Лордом. Худой мальчик в серой, застиранной приютской одежде, враждебно взирающий на мир, жаждущий произвести впечатление своими способностями на человека, который предложил забрать его из этого ужасного места, пробудил в нем нечто, подозрительно напоминающее сочувствие. В ту ночь Гарри не мог заснуть, раз за разом прокручивая увиденное в голове. На следующее утро он поспешил выловить директора в дверях Большого Зала и сбивчиво спросил: — Профессор, есть ли у вас другие воспоминания… о нем? Гарри знал, что Волдеморт учился в Хогвартсе в сороковые годы, и обратился за помощью к профессорам, которые могли лично знать его: к Слагхорну и Макгонагалл. Слагхорн заметно побледнел, стоило ему упомянуть имя Тома Риддла, а Макгонагалл напряглась и скорбно поджала губы. Они в свое время обманулись его привлекательной внешностью, безукоризненными манерами, выдающимися успехами в учебе и примерным поведением. Лишь Дамблдор, казалось, видел Тома насквозь, но не сделал ничего, чтобы как-то изменить ситуацию. Вот одиннадцатилетний Том сидит в отдалении от чистокровных слизеринцев и, удостоверившись, что никто не смотрит, отточенным движением палочки отправляет сэндвичи в специальную нишу под мантией. Это до боли напоминало его собственные привычки после жизни впроголодь у Дурслей. А Том ведь вынужден был оставаться в маггловском приюте в годы Второй Мировой Войны, и одному Мерлину известно, чего он там натерпелся. Гарри вспомнил, как Том из дневника, тщательно скрывая отчаяние во взгляде, спрашивал молодого Дамблдора, «Они ведь не закроют Хогвартс, профессор?..» На занятиях Том вел себя как образцовый ученик, неизменно демонстрируя лучшие результаты по всем предметам, допоздна засиживаясь в библиотеке, изучая дополнительную литературу — не к чему было придраться. Он быстро избавился от провинциального говора и грубых словечек и заставил чистокровных снобов поверить в свое абсолютно магическое происхождение. Постепенно история Тома Риддла обрастала все новыми подробностями, и на какое-то время даже слежка за Малфоем и попытки выяснить, что он затевает, отошли на второй план. Гарри отыскал альбом выпускников 1945 года и безошибочно узнал Риддла — высокий статный юноша с идеальной осадкой и безупречной улыбкой. Тщательно отполированный значок старосты школы поблескивал на отвороте мантии. Так как Рон был полностью увлечен Лавандой, а Гермиона искала повод отвлечься от мук неразделенной любви, Гарри предложил ей вместе проштудировать подшивки Пророка. В отличие от него, Гермиона давно заинтересовалась этим вопросом. Она поделилась с ним информацией, вычитанной в книгах по современной магической истории и газетах в библиотеке: о деятельности Волдеморта стали активно писать лишь тогда, когда начались атаки, которые связывали с именем Темного Лорда и организацией Пожиратели Смерти. Основные положения политики Волдеморта оставались неясны. Гарри недоумевал: как так получилось, что за ним шли тысячи, если он проповедовал террор и политику устрашения, не гнушаясь применять Аваду не только к врагам, но и к сторонникам? В последние два года до падения Волдеморта в Годриковой Впадине Пророк, очевидно, захватили пролордовские силы, сообщения об исчезновениях и странных смертях мелькали в практически каждом выпуске, появились статьи о превосходстве чистокровных. Затем Гарри удалось получить то самое воспоминание Слагхорна, и все встало на свои места: чудовищное преображение Тома, неконтролируемые вспышки гнева, — разрыв души, тем более в таком количестве, не проходит бесследно. Он назвал себя магом, «который дальше кого-либо прошел по тропе, ведущей к бессмертию…» И к чему это его привело? — Поттер, я жду ответа. Гарри ошарашенно заморгал. С какой стати он так расслабился в присутствии Волдеморта? — Я не знаю, как осколок твоей души оказался во мне, видимо, твоя душа была настолько нестабильна, что раскололась при попытке убийства невинного ребенка. Дамблдор сказал, моя смерть станет твоей погибелью, ведь «ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой», — Гарри хотел быть предельно краток — не знаешь, когда бомба замедленного действия по имени Волдеморт может взорваться. — Думаю, что в пророчестве речь шла о тебе самом, об осколке твоей души во мне. — Так почему же ты еще жив? — Волдеморт, не мигая, сверлил его взглядом, с трудом сдерживая себя в руках, — Разве Гарри Поттер откажется пожертвовать собой ради спасения грязнокровок? Логичный вопрос, на который Гарри уже давно нашел ответ. — Убив его, ты лишишься тех крох разума, что позволяют тебе нормально мыслить. Меня такой расклад отнюдь не устраивает. Он с удовлетворением наблюдал, как недоверчиво расширились глаза Темного Лорда. — Неужели? — вкрадчиво спросил тот, взяв под контроль эмоции. — Не могу поверить, что из всех людей услышу подобное от тебя. Мальчик, который выжил, заботится о благополучии Темного Лорда! Право, твоим дружкам стоило бы на это посмотреть, — холодно рассмеялся Волдеморт. — Ты все также наивен, Поттер. Спешу тебя заверить, что с мной все в порядке, и совсем скоро я стану единоличным правителем Британии, а затем и всего мира. Так зачем ты пытаешься скормить мне сказку о своих якобы благих намерениях? Чего ты на самом деле добиваешься? Неужели ты надеешься, что я пощажу тех, кто продолжит выступать против меня? Что-то мы засиделись, — резко перевел тему Волдеморт, — твои дружки могут что-нибудь учудить, — взмахнув палочкой, он призвал к себе несколько волосинок с головы Гарри. — Мы вернемся к этому разговору позже. Даже не пытайся отсюда сбежать или позвать на помощь — это невозможно, — Волдеморт исчез до того, как Гарри успел что-либо возразить ему в ответ. — Не тронь их! — закричал Гарри вслед, надеясь, что его услышат.