Герой

      Раздался взрыв.       В стене образовалась брешь, камни взлетели на воздух и посыпались вниз. Все, кто находился в самом эпицентре, погибли. Куски стены разлетелись в разные стороны, раздавив несколько эльфов, людей и орков.       Оглушенная взрывом, Талион первые несколько секунд лежала на земле без движения, но потом резко вскочила. Увидев лежащего на земле Арагорна, она подбежала к нему. Враги еще не подоспели, значит, можно было его унести в безопасное место. Но вода вытекла из маленького пруда быстро, и армия орков начинала проходить сквозь брешь. Она приготовилась оборонятся. — Арагорн! — послышался воинственный крик Гимли, после которого мужчина начал подавать хоть какие-то признаки жизни.       Она смотрела на врагов.       Стоять насмерть. Стоять до конца. — Огонь!       Эльфы, стоявшие позади нее, выстрелили во врагов. Талион снова обнажила меч. — В атаку!       Она бросилась вперед.       Талион сносила головы всем без разбору, всем, кто оказывался впереди нее. Ярость наполовину окутала ее разум, желание вырезать всех орков до единого ярко горела в ее глазах.       Остальные эльфы тоже вступили в бой, сражаясь не на жизнь, а на смерть. Талион не переставала удивляться этому: вечно гордые и холодные, они сражались так, как будто сражались за свою землю, будто сражались за Лориен. Такую отвагу и самоотверженность она видела впервые, ведь прежде их не волновали ничьи земли, кроме своих.       Она разглядела в толпе Леголаса, а затем и Халдира, и девушка успокоилась. По крайней мере, Талион знала, что они в порядке, живы и не пострадали из-за камнепада.       Но орков было много. Все больше и больше Урук-хаев попадало на территорию крепости, и они не могли сдержать весь этот натиск. Многие галадримы уже были убиты, их осталась лишь маленькая горстка, еще стоящих на ногах и сражающаяся из последних сил. — Арагорн! Талион! — крикнул им Теоден. — Отступайте в крепость! Уводите людей и эльфов!       Талион сообразила быстро. — В крепость! Все! Быстрее! Отступаем! — кричала она. — Отходим в крепость!       Она поднялась на стену башни, где сражались Халдир еще несколько выживших эльфов. — Все в крепость! Отступайте! — прокричала она, и наклонилась к другу. — Надо уходить. Их слишком много. — Понял тебя, — кивнул он и перевел взгляд куда-то вдаль. Глаза его округлились, словно он увидел привидение. — Талион!       Девушка не успела среагировать, и Халдир толкнул ее в сторону, приняв на себя удар. Орочий меч пронзил его тело. Увидев это, девушка среагировала тут же и отрубила ему голову в ответ.       Эльф опустился на колени и уже был готов упасть на землю, но Талион вовремя поймала его. Ужас, который она испытывала сейчас, невозможно было передать словами. — Нет-нет-нет-нет! — она оторвала кусок плаща и попыталась заткнуть рану. — Черт, нужно срочно остановить кровотечение. — Талион, уходи… — Ни за что! Я не брошу тебя здесь! Я спасу тебя. Ведь я обещала, что вернусь, что мы снова встретим рассвет в Лориене. — Мое время подходит к концу, — произнес он тихо. — Нет, Халдир, — губы ее дрожали, голос казался надрывным. — Ты будешь жить еще очень долго, ты увидишь Валинор. Только смотри на меня. Смотри! Не смей закрывать глаза. — Талион… — его рука отыскала ее. — Я люблю тебя.       Она почувствовала, как сердце начало обливаться кровью. — Я здесь, друг мой, я здесь, я с тобой. Смотри на меня. Не закрывай глаза. Все будет хорошо. Я спасу тебя. Слышишь?       Но он ее уже не слышал. Стеклянный взгляд немигающих глаз был устремлен в небо, она не чувствовала его дыхания или биения сердца. Наклонившись к нему, девушка коснулась губами его лба и следующим движением резко дернулась вниз, прижавшись к нему и разразившись горькими слезами.       Она теряет одного за другим, всех, кого любит и кем дорожит. Отец, мать, Гэндальф, Боромир, Арагорн. Теперь к ним присоединился и Халдир. — Не оставляй меня, прошу, не оставляй, не бросай, — рыдала она, глядя куда-то в пустоту. — НЕ УХОДИ!!!       Отчаянные крики о горе разразились посреди битвы, но они не были услышаны. Стена была захвачена и покинута всеми, оставив Талион наедине посреди трупов своих сородичей. В ряд лежали горы убитых эльфов с такими же стеклянными глазами. Даже в своих снах она ни разу не видела такого кошмара, который предстал перед ней сейчас.       Кошмарное чувство небывалой тоски и великого горя поселились в сердце девушки, и теперь она уже плакала не только над Халдиром. Горе ее было так велико, что она оплакивала и других галадримов, погибших битве, но все основные мысли, так или иначе, возвращали ее к убитому другу. Чем больше она вспоминала о моментах проведенных с ним, тем сильнее становилась ее тоска и печаль — горе настолько поглотило ее, что ей хотелось умереть самой вместе с ними.       Ее рыдания внезапно прекратились, когда ее рука нашарила холодное лезвие. Она увидела меч Халдира, запачканный в орочей крови.       Талион взяла оружие и несколько минут молча смотрела на него. Горе перерастало в злость, злость — в ярость. Жажда убивать вновь проснулась в ней, но только как будто в несколько раз сильнее. Девушка взяла в другую руку своей меч и спрыгнула со стены прямо перед орками. Те внезапно резко остановились, увидев девушку прямо перед собой на своем пути.       Теперь Талион знала, что ей делать.       Она отомстит за Халдира. И орки получат сполна. ///       Отбившись от очередного врага, Арагорн огляделся вокруг. — Где Талион? Где моя сестра?       Леголас и Гимли молчали. — Где она? Где?! — выкрикнул он громче, приняв их молчание за нехорошее предчувствие. — Я не знаю, — ответил эльф, явно обеспокоенный тем же. — Последний раз я видел ее на стене вместе с Халдиром… Но она не могла погибнуть! — Что? Где Талион? Где мой ангел?       И в этот момент они втроем поняли, что соревнование придется отложить на потом.       Действительно, Талион нигде не было видно. Куда не посмотри — кругом враги и полчища орков, наступавшие со всех сторон.       Внезапно кто-то из воинов крикнул: — Эй, смотрите! Что это там?       Несколько эльфов и людей обернулись в ту сторону. Неприметная фигура в зеленом костюме шла напролом, в буквальном смысле снося всех врагов на своем пути. Что было более примечательным, так это то, что фигура продвигалась стремительно и быстро, почти не останавливаясь, несмотря на то, что враг был не из легких.       Глаза Арагорна, Гимли и Леголаса полезли на лоб. — Этого не может быть… — гном осел на пол. — Это Талион? — спросил эльф более, чем удивленно.       В этот момент орки, словно услышав слова Леголаса, обратили внимание на девушку и, оставив людей с их раздробленными воротами, бросились к остальным на помощь.       Тем временем Талион продолжала продвигаться все дальше. — Нет, это невозможно, — Арагорн несколько раз поморгал, но картинка от этого не поменялась. — Это не может быть Талион. — Нет, мой друг, — сзади к нему подошёл Теоден, похлопав по плечу. — Это она. Ведь если не твоя сестра, то кто ещё может так сражаться?       Арагорн промолчал в ответ. Действительно, не было никого в зеленой одежде эльфов, кроме неё, да и среди роханцев не было женщин с длинными коричневыми кудрявыми волосами.       И все же он знал свою сестру и знал, как она сражается. Ему казалось, будто кто-то свыше дал ей такую неуязвимость и энергию. — Любой человек или эльф уже был бы убит или выбился из сил, — произнёс Леголас. — А она по-прежнему стоит на ногах и сражается. — Не забывай, ведь она и человек, и эльф, но я не думаю, что причина только в этом. Я боюсь, Халдир пал в этой битве. ///       Кровь. Реки крови.       Кровь стекала у девушки по волосам, по лицу, по одежде, но это была не ее кровь. Это была орочья кровь, и Талион получала искреннее удовлетворение каждый раз, когда очередное мертвое тело падало к ее ногам.       За собой она уже оставила горы трупов и решила для себя, что не остановится, пока их лидер не будет убит.       Талион уже не управляла своим телом — им управляли злость и ярость, и горесть потери. У неё не было времени удивляться, хотя порой мелькала назойливая мысль о том, откуда у неё столько силы и почему оне не устаёт, а число орков так быстро редеет.       Талион почти добралась. Уже близко.       Она резала, рубила, убивала, пронзала, ведь внутренний голос не переставая кричал ей «Убить! Убить! Убей их всех! Отомсти! Никакого милосердия! Пусть они все умрут!»       Милосердие…       Она говорила об этом перед началом битвы. «Никакого милосердия к врагу, ибо они не пожелают вам того же» — сказала она.       И что же сейчас? Разве они милосердны? Разве она милосердна?       Талион добралась. Их лидер стоял на неком подобии скалы и злобно скалился на нее, крича какие-то ругательства на чёрном наречии.       Злоба ещё сильнее закипела в ее крови. Она вскочила на камень и замахнулась на него мечом, завязался бой.       Никакого милосердия. Никакой пощады. Они не пощадили Халдира, эльфов. Она отплатит им той же монетой.       Бой продолжался недолго. Улучшив момент, девушка одним взмахом лишила Урук-хая головы. Тело упало со скалы, а голову девушка подобрала с земли и подняла настолько высоко, насколько могла, чтобы все ее увидели. — Видите эту голову? — крикнула она в толпу орков, которые продолжали смотреть на неё и не предпринимать никакой даже внезапной атаки. — Видите ее? Если не хотите сдохнуть также, как и он, то проваливайте отсюда. УБИРАЙТЕСЬ!!! — враги шарахнулись в стороны — глаза Талион сейчас были похожи на взгляд бешеного разъяренного монстра, а голос соответствовал впечатлению. — УБИРАЙТЕСЬ ПРОЧЬ, ПОКА ЖИВЫ!!! ПРОВАЛИВАЙТЕ!!! Если когда-нибудь я увижу вас всех здесь вновь, то пощады не ждите. ВЫ ВСЕ ПОДОХНИТЕ НА ЭТИХ ЗЕМЛЯХ!!!       Ещё какое-то время они стояли и разглядывали ее. Стальные латы звенели, рык смешивался с всеобщей какофонией. Но ясно было одно — уходить они не собирались.       В этот момент, как только Талион решила продолжить резню, она услышала рог. Не Лориенский, а тяжелый и протяжный.       Девушка обернулась в сторону холма и увидела армию Рохана во главе с Эомером и Гэндальфом.