Герой

      Перед началом пиршества король решил поднять бокалы за погибших, что, как показалось девушке, вполне разумно и правильно. Ведь, если бы не эта ужасная битва, то сегодня они могли бы сидеть вместе с ними и, как прежде выразился Пиппин, «вкушать заслуженные плоды» этой победы. — Сегодня мы поминаем тех, кто пролил кровь, защищая нашу страну. Слава павшим воинам! — Слава! — крикнули ему в ответ.       Но эта часть праздника очень скоро была быстро забыта почти всеми присутствующими. Отпечаток эта короткая речь оставила лишь в сердцах Арагорна, Талион, Гимли и Леголаса — за все время путешествия им так и не хватило времени помянуть всех, кто был достоин этого.       В самые первые минуты пиршества мужчины Рохана решили затеять спор, в котором они соревновались в количестве выпитого алкоголя. Услышав это объявление, Талион тяжело вздохнула — чего уж только не придумают мужчины для поддержания веселья. Хотя, после всех выходок и поединков между Гимли и Леголасом, это казалось детской забавой. По крайней мере, так показалось ей в самом начале. — Не останавливаться и не проливать! — коротко объявил Эомер. — И не отрыгивать, — негромко добавил Гимли и усмехнулся. — Что? Кто кого перепьет? — уточнил Леголас. — Побеждает тот, кто останется на ногах. — За что будем пить? — спросил кто-то. — Давайте за победу? За победу!       Талион переводила свой скептично-осуждающий взгляд с Леголаса на Гимли, прекрасно понимая, что это все добром не кончится. Отыскав в толпе Гэндальфа, она оперлась о колонну и посмотрела на мага. — Нет вестей о Фродо? — спросила она, все еще прокручивая в голове разговор с Саруманом. — Ни слова. Ничего. — Время еще есть, — ободрила она мага, видя, что тот слегка помрачнел. — С каждым днем Фродо приближается к Мордору. — Мы не знаем точно. — А что говорит тебе сердце?       Гэндальф помолчал немного и затем улыбнулся. — Что Фродо жив… Да.       Она улыбнулась ему и прошла мимо Гимли и Леголаса. Целая куча кружек валялась посреди стола, а стоявший рядом с ними Эомер наливал себе очередную — похоже, решил тоже поучаствовать в споре. Гимли прокричал что-то нецензурно-невразумительное в толпу, после чего продолжил пить. — Я что-то чувствую, — внезапно произнес Леголас, начиная паниковать все больше и больше. — Какое-то покалывание в кончиках пальцев. Кажется, мне от него плохо. — А я что сказал? — вставил свое слово гном, стукнув кружкой о стол. — Вы не умеете пить.       Послышался грохот — Гимли упал со стула. — Игра окончена! — объявил Леголас.       Талион громко расхохоталась при виде лежащего на земле гнома, а затем услышала распевающих веселые песни Мэри и Пиппина и увидела, что вокруг них уже собралась целая толпа. Теплая улыбка озарила лицо девушки, и она начала хлопать им в такт.       Через пару минут к ней подошел Арагорн. На лице у него была печальная вымученная улыбка. — Как ты? — спросил он.       Талион тяжело вздохнула. Из головы не выходил тот разговор с Саруманом, да и мысли о благополучии Фродо с Сэмом мешали ей наслаждаться праздником. — Я волнуюсь, — ответила она. — Конечно, я верю надежде и что все будет хорошо, но все же беспокоюсь за них. Кому как не тебе или мне знать, какими опасными могут быть дороги, особенно чем ближе подходишь к Мордору.       Брат слегка приобнял девушку за плечи. — С ними все будет хорошо. Фродо не так прост, как кажется. ///       Во дворце Эдораса не было так много свободных комнат, поэтому путникам дали отдельную комнату и постелили на полу. Арагорн и Талион с трудом дотащили пьяного Гимли до постели, где он сразу же провалился в сон. Мэри, Арагорн и Пиппин тоже быстро заснули, едва коснулись кровати — слишком много переживаний выпало на долю отважных хоббитов и ее старшего брата.       Талион долго ворочалась на кровати, прежде чем оставить тщетные попытки забыться. Она уже давно не могла поспать нормально. Всякий раз, когда она закрывала глаза, видела смерть Халдира — как его принизило стрелой, его стеклянные глаза, видела свои руки, полностью в его крови.       Окончательно забросив эту затею со сном, она вылезла из-под одеяла, тихонько приоткрыла дверь и вышла из комнаты.       Оказавшись на улице, она вдохнула прохладный ночной воздух. В долине, окруженной высоченными горами с белыми шапками, было тихо и пусто. В ночном небе сверкали редкие звезды, кое-где жужжали насекомые. Так хорошо и так спокойно! Только сейчас она по-настоящему почувствовала, как сильно устала. Заметив одиноко стоявшего Леголаса, она подошла к нему и встала рядом. «Думаю, он будет не против компании» — решила она. — Звезды погасли, — первым произнес эльф. — Что-то творится на востоке. — Зло не дремлет, и Великое око ищет кольцо, — ответила ему Талион.       При одной мысли об этом она вздрогнула. Ничто ее в жизни так сильно не страшило, как Око Саурона, с которым когда-то сражались потомки ее семьи. Талион понимала, что ей однажды придется принять бой, как ее предку Исильдуру. Но она не верила в себя и свои силы. Слишком многое по-прежнему оставалось для нее непонятным и загадочным. — Он ищет и не только Кольцо, — Леголас посмотрел на нее. — Я знаю.       Он дотронулся до ее руки, а затем нежно и бережно взял ее. Ощущение было такое же, что она испытала при битве в Хельмовой Пади — прилив смелости, решимости. Страхи и сомнения отступили назад. Наклонившись к ней, Леголас коснулся ее губ своими. Живот скрутило, дрожь от волнения и тепло разлились по ее телу — Талион ответила на поцелуй также страстно, как и он.       Затем эльф внезапно резко отстранился, и Талион растерянно посмотрела на него — его глаза расширились и были полны ужаса. — Он здесь. Талион, он здесь!       Они сорвались с места и побежали со всех ног обратно в комнату. Ворвавшись в помещение, она на секунду застыла от ужаса при виде корчащегося на полу Пиппина, который не выпускал из рук палантир. — На помощь! Помогите! — едва шевеля губами говорил Мэрри.       Талион дернулась вперед и выхватила из рук хоббита палантир.       «Я вижу тебя, наследница Исильдура. Я вижу твою смерть. Говори, где кольцо.       «Никогда. Никогда и ни за что ты не узнаешь, где оно»       Талион почувствовала, как будто кто-то начал сверлить ей мозг и закричала от боли. «Нет, ты не узнаешь. Ты не узнаешь. Тебе никогда не узнать!»       Не в силах противостоять этому, она выронила стеклянный шар и потеряла сознание. ///       Очнулась она спустя пару секунд, когда Гэндальф снова накрыл палантир куском ткани и привел в чувства Пиппина. С трудом поднявшись на ноги не без помощи брата и Леголаса, она подошла к Гэндальфу. Хоббит тяжело и прерывисто дышал, маг пытался его успокоить. — Что ты видел? Что это было? — мягко и в то же время обеспокоено спросил он, когда Пиппин немного пришел в себя и успокоился. — Дерево… Белое дерево… В каменной крепости. Погибшее. Все в огне… — Пиппин расплакался. — Там было что-то еще? Пиппин утер слезы рукавом и собрался. — Да… Мертвое тело… Талион…