Герой

— Глаза Пиппина не лгали, — сказал Гэндальф утром, собрав всех в гостиной. — Он, может, и дуралей, но честный. Он не сказал Саурону ни слова про Фродо и Кольцо.       Гимли с облегчением выдохнул, выпустив клубы дыма изо рта. — Нам странным образом повезло, — продолжил он. — Пиппин увидел мельком в палантире планы врага. Саурон готовится нанести удар по Минас-Тириту… — Гэндальф выждал паузу. — Его поражение при Хельмовой Пади кое-что показало ему. Что в битву вступили оба наследника Элендиля. Род людей не так слаб, как он думал, под предводительством Арагорна и Талион, поэтому он желает им смерти — убить надежду, которая еще осталась у людей. Они готовы бросить им обоим вызов. Саурон боится этого. Он не станет рисковать и не позволит народам Средиземья объединиться под одним знаменем. Он сравняет Минас-Тирит с землей, но не допустит возвращения Короля Людей на трон. — Если зажгутся сигнальные огни Гондора, — вставил свое слово Арагорн. — Рохан должен готовится к войне.       Теоден тяжело вздохнул и усталыми глазами посмотрели на двоих. — Скажи мне, почему мы должны идти на помощь тем, кто не стал помогать нам? — спросил король. — Чем мы обязаны Гондору? — Я пойду, — вызвалась Талион. — Нет! — резко возразил Гэндальф. — Их надо предупредить! — Их предупредят, — маг приблизился к ней и прошептал. — Вы четверо отправитесь в Минас-Тирит другой дорогой. Следуйте до берега реки. Перехватите черные корабли. И запомните, — обратился уже ко всем Гэндальф. — С этого момента у нас нет права на ошибку. Я отправлюсь в Минас-Тирит. Вместе с Пиппином. /// — Ты дрожишь.       Талион отрицательно помотала головой, завернулась в одеяло и положила голову эльфу на грудь. Внутри гулко отдавалось биение сердца. — Когда Пиппин сказал об этом… — начала девушка. Говорить об этом давалось ей с большим трудом. — Я ему не поверила. Думала, он от страха случайно, может, перепутал что-то. Но потом, посмотрев ему в глаза, я поняла, что он не врал. Правду сказал Гэндальф — глаза Пиппина не врут. — Значит, ты должна остаться здесь и держаться подальше от битв. Я не могу потерять тебя. Да и не только я… Арагорн не сможет смирится с твоей смертью, как и остальные.       Талион не ответила. Почему-то ей казалось, что, несмотря на эту смерть, она все равно должна пойти. С чего это вдруг ей, наследнице Исильдура, отступать перед врагом, когда все, превозмогая страх, идут сражаться? Она не намерена стоять в стороне и наблюдать в немом бессилии, как сражаются и погибают дорогие ее сердцу друзья. — Халдир уже погиб, и я ничего не смогла сделать. Я не собираюсь отсиживаться в уголке.       Леголас тяжело вздохнул и приобнял ее. Сейчас она казалась ему такой беззащитной и хрупкой, как никогда раньше. Битва в Хельмовой Пади изменила ее — свет в глазах потускнел, кожа побледнела, а улыбка на ее лице стала печальнее. Думаю, от Арагорна подобная перемена в ее характере тоже не укрылась. — Каждый раз, когда я засыпаю, снова вижу его смерть, — пробормотала девушка. — Как стрела пронзает его, как я говорю слова утешения, отрывая кусок ткани, чтобы остановить кровь, но это не помогает… он умирает, стеклянный взгляд смотрит в небо, мои руки обагрены его кровью. — Я думал, это закончилось. — Нет. Уже которую ночь не могу уснуть.       Эльф привлек ее к себе и заключил в объятья, словно хотел закрыть от надвигающихся бед. — Я здесь, с тобой, рядом. И обещаю, сегодня ты уснешь. ///       Талион, Гимли, Леголас и Теоден с несколькими своими советниками обсуждали стратегию на будущие бои, когда в зал внезапно ворвался Арагорн. — Огни! Сигнальные огни! — кричал он, вбегая в зал. — Гондор зовет на помощь!       В помещении повисла тишина. Все присутствующие устремили взор на короля, ожидая его решения. Интересно, что скажет Теоден? — И Рохан явиться. Собрать всех рохирримов!       Все тут же засуетились, в глазах некоторых даже загорелось некое подобие надежды. Зазвенел колокол, воины начали седлать своих коней и строиться. Талион, Арагорн, Леголас и Гимли направились в стойло, забрали оттуда коней и принялись снаряжать их для похода. — Ты тоже с нами пойдешь? — слегка изумилась девушка, увидев Эовин, держащую за поводья лошадь. — Только до лагеря, — ответила она. — По традиции, придворные дамы провожают мужчин.       Окинув ее сомнительным взглядом, Талион внимательно осмотрела ее вещи и приподняла плед. Под ним лежал меч в ножнах, и Эовин тут же одернула плед вниз, испуганно глядя на нее. Талион отвернулась, сделав вид, что ничего не видела. — Воины нашли своих предводителей, — произнесла Эовин после затянувшейся паузы, переводя взгляд с Арагорна на нее. — Они пойдут за вами даже на смерть. Вы дали нам надежду.       Девушка удалилась. Талион села на лошадь и, догнав Леголаса с Гимли, пристроилась рядом. Гном недружелюбно и скептично глядел на всадников, вызывая у девушки непроизвольный смех. — Конница! Конники! — ворчал он. — Хотел бы я вести легион гномов, вооруженных до зубов и вонючих. — Твоим родичам не надо ехать на войну, — печально и серьезно ответил эльф. — Война сама шагает по их землям.       Талион огляделась. Женщины и дети провожали своих отцов и мужей. Глаза их были переполнены печалью и скорбью, но они держались. А воины толпами и строем покидали Эдорас, спускаясь вниз по холму, и ветер трепал их зеленые плащи и флаг Рохана.       Значит, судьба Средиземья решится у Минас-Тирита, подумала Талион, подъезжая к Теодену и Арагорну. — Пробил час, всадники Рохана! — провозгласил Эомер. — Вы дали клятву. Пришло время исполнить ее! За короля и страну!       Всадники ответили ему воинственным кличем и, спустя пару минут, вся дружина, во главе с Теоденом и скачущих по бокам Арагорна и Талион, направилась в сторону Гондора. ///       Лагерь разбили в долине между горами. На холме установили палатки для короля и военачальников (в том числе и для Талион с ее друзьями), а внизу расположилась основная армия, заняв все пространство в долине.       Услышав громкое ржание коней за своей спиной, девушка обернулась. Один из воинов пытался успокоить взбесившегося жеребца. Другие лошади тоже нервно ходили взад-вперед, топтали землю и трясли головами. — Кони встревожены, а люди подавлены, — сказал Леголас проходившему мимо Эомеру. Тот тяжело вздохнул в ответ, положив чье-то седло на землю. — Рядом с этой горой им не по себе.       Талион посмотрела на узкий проход, прорубленный через гору. Оттуда несло могильным смрадом, что-то темное таилось в глубине. Девушка поежилась словно от холода. — Что это за дорога? — спросил Гимли. — Куда она ведет? — Это дорога на Димхольд, — объяснил эльф. — Подгорный проход. — Оттуда никто не возвращался, — добавил Эомер мрачно. — Это дурное место.       Талион снова окинула взглядом проход и пригляделась. Ей показалось, будто она увидела какой-то странный зеленоватый свет — смутные очертания призрака, который словно манил ее за собой. Девушка в ужасе застыла, глаза округлились. — Талион, — Арагорн подошел к ней, положив руку ей на плечо. — Пойдем. Надо немного поесть.       Она тяжело выдохнула и повернулась к брату, последовав за ним. — Все в порядке? — обеспокоенность спросил он. — У тебя такие глаза, словно ты призрака увидела. — Мне кажется, именно это я и увидела, — выдавила, передернувшись всем телом. — Он был там, в проходе. Не думаю, что мои глаза меня обманывают. — Я слышал, что на этой дороге можно встретить призраков. Но они вряд ли решатся ступить на границы лагеря.       Талион обернулась на дорогу. Призрак исчез.