Соседка

Зелдрис       Как и говорила Элизабет, утром следующего дня она все забыла, и единственное, что напоминало о событиях вчерашнего дня, это порванные колготки и дикое похмелье. Она вела себя со мной так, будто ничего не произошло. А вот во мне что-то оборвалось, но я пока не понял, что именно. В памяти отчетливо отпечатались образы ее затуманенных глаз и чувственных губ. Элизабет была разбита горем и искала утешения, не более того. Но тот поцелуй... Он был красноречивее слов. От мысли о нем рука невольно коснулась губ. Нужно отвлечься и как можно скорее.       В тщетных попытках не забивать себе голову я слонялся по дому и гипнотизировал стены. Впервые в жизни мне захотелось уехать на работу в выходной. Элизабет пыталась завести со мной разговор, но я всячески увиливал и, в конце концов, под глупым предлогом умчался в магазин за продуктами.       Знатно закупившись всем, что, по моему скромному мнению, может пригодиться, я пришел домой с двумя забитыми до отказа пакетами. Если раньше, будучи единственным жителем в квартире, мог ограничиться полуфабрикатами и лапшой быстрого приготовления, то теперь приходится учитывать вкусы соседки. Но в этом есть свои плюсы — я стал питаться гораздо лучше. Домашняя еда чудесна.       Судя по шуму воды, Элизабет принимала душ. Я быстро распихал по полкам и холодильнику продукты и, чтобы лишний раз не встретиться с ней, ушел в свою спальню. Конечно, я осознавал, что поступаю как трус, но видеть ее сейчас было выше моих сил. Черт возьми, Зелдрис, что с тобой стало? Это всего лишь какой-то поцелуй. Шифруюсь так, будто банк ограбил. Идиот.       От внутренних терзаний меня отвлек стук в дверь. Глупо было и дальше продолжать скрываться в комнате, и я позволил войти. Дверь открылась, и на пороге показалась Элизабет. С мокрыми волосами она казалась мне еще милее. А вот лицо у нее было озабоченным или, можно сказать, встревоженным. Я активно пытался делать вид, что разбираю в шкафу вещи, хотя в последний раз этим занимался в прошлом году.       — Зелдрис, что происходит? — от ее вопроса я вздрогнул и не спеша повернулся к ней лицом.       — А что происходит? — точно, включу дурака. Может, пронесет?       — Я вчера что-то сделала не так и теперь ты меня избегаешь? — она взглядом уже прожгла во мне дыру.       — С чего ты взяла?       — Действительно, с чего? Может, потому что ты за весь день со мной и парой слов не обменялся. Я переживаю, что обидела тебя чем-то, а мне этого очень не хотелось.       Элизабет опустила взгляд в пол, нервно перебирая край пижамы. Дурацкая ситуация, как не крути. С одной стороны мне хотелось все ей рассказать, а с другой это ставило под сомнение наши дальнейшие взаимоотношения. Глупо кривить душой, но я проникся симпатией к Элизабет, но вряд ли это взаимно. Потому напустил на себя самый непринужденный вид, на какой был способен, и попытался ее успокоить.       — Не бери в голову, все в порядке. Ты ничем не обидела меня.       — Правда?       — Конечно, — я заметил, как она расслабилась и отпустила край пижамной рубашки.       Сложно вести себя, как ни в чем не бывало после столь страстных поцелуев. Но, видимо, мне ничего другого не остается.       — Ох, прям гора с плеч. Я так волновалась. Ты не подумай, что я люблю прикладываться к бутылке, обычно я стараюсь не употреблять алкоголь, потому что становлюсь невменяемой. Но вчера был особый случай…       Воспоминание о расставании вернуло Элизабет печальное выражение лица. Она попыталась улыбнуться мне, но вышло натянуто. Я не знал, что нужно говорить в подобной ситуации, потому просто молчал. Было неловко.       — Ладно, я выяснила, что хотела, и мне стало легче. Есть пожелания на обед? — она старалась выглядеть расслабленно, но подрагивающие пальцы выдавали ее нервное напряжение.       — Я всеядный и полностью полагаюсь на твой вкус.       Элизабет согласно кивнула и покинула мою спальню. После нашего разговора остался неприятный осадок. Правильно ли я поступил, скрыв подробности вчерашнего вечера? Хотя, если подумать, что даст ей эта информация? Лишь смущение и натянутые отношения в будущем. Одним словом, ничего хорошего.       Я закончил симулировать уборку в шкафу, закинув обратно одним махом все вещи, и вышел в гостиную. Элизабет хлопотала на кухне, что-то нарезая. Впервые за все время совместного проживания мне было некомфортно рядом с ней. Все эти неловкие пикантные моменты вдруг обратились в ничто по сравнению с сегодняшним днем. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от пустых размышлений, я взял ноутбук и стал готовить материал к работе. Но долго это не продлилось. Элизабет резко вскрикнула, чем и обратила на себя мое внимание.       — Что такое?       — Да так, ничего страшного.       Мне показалось это подозрительным, и я подошел к ней, чтобы посмотреть, в чем дело. Оказалось, что нож соскочил, и она порезала палец. Внутри неприятно екнуло. Ничего не говоря, я пошел в ванну за аптечкой.       — Не волнуйся ты так, это ерунда, — пыталась она отнекиваться, пряча руку с порезанным пальцем за спину.       — Дай сюда руку, — сказал немного грубо, но это подействовало. Элизабет послушно протянула мне руку, отворачиваясь. Порез хоть был небольшим, но достаточно глубоким. Выудив из аптечки антисептик и пластырь, начал возиться с ее пальцем.       — Зелдрис, — позвала она робко.       — М-м-м?       — Мы ведь друзья?       Я застыл. Никогда не думал о ней в таком ключе. Элизабет была для меня кем-то непонятным, я не мог объяснить ее значимость даже самому себе. Но одно мог сказать точно — я к ней привязался.       — Да…       — Я так рада. Ты мой первый друг и…       — Знаешь, это не совсем верно, — вдруг перебил ее я. — Мы с тобой хорошие соседи, приятели. Как друга ты меня совсем не знаешь.       — Тогда как ты смотришь на то, чтобы сходить завтра куда-нибудь вместе? Как друзья.       — Меня впервые в жизни приглашают на свидание.       Элизабет рассмеялась, и напряжение в комнате тут же сошло на нет. Ее улыбка была подобна солнцу, и я поймал себя на мысли, что любуюсь ею. Даже дышать стало легче.       — Это не свидание, а дружеская прогулка! — запротестовала она, нарочито хмурясь, но было видно, что настроение ее улучшилось. Впрочем, как и мое.       — Хорошо, я согласен на дружескую прогулку, только чур, не приставать, — и теперь уже мы вдвоем рассмеялись. Завтра нас ждет интересный день.