Соседка

Зелдрис       Сегодня днем, когда я был на работе и корпел над проверкой тестов, зазвонил мобильный. Высветившееся имя на экране заставило брови немного приподняться в легком удивлении, так как этот человек не баловал меня своим вниманием уже добрых несколько месяцев. А еще брат называется.       — Слушаю… — ответил на звонок не без раздражения. Работы и так было по самые уши, а Мелиодас никогда не звонил просто так: или он в очередной раз придумал какую-нибудь глупость, или ему от меня что-то нужно.       — Братишка, почему так холодно отвечаешь? Неужели совсем не соскучился? — раздался бодрый голос брата. Меня перекосило. Человека, действующего на нервы больше, чем мой брат, не существовало в природе. Я даже был готов спорить на это. Но не о том речь.       — Что ты хотел? Мне не до тебя сейчас.       — Уф, ты разбиваешь мое хрупкое сердечко, ну да ладно, — нарочито обиженно пробубнил Мелиодас, но потом сразу же взбодрился. — Я звоню узнать, какие у тебя планы на эти выходные. Мне дали отпуск, хотел заглянуть к тебе на огонек.       — Признаю, ты смог меня удивить. С каких пор тебя стала интересовать моя жизнь, или решил вдруг стать заботливым братом? Хотя не отвечай, это был риторический вопрос. На выходные планов нет. Скорее всего, проваляюсь дома за ноутбуком, так что можешь приехать. Только не рассчитывай на помпезный прием: банка пива и пицца — всё, что ты увидишь.       — Вот за это я тебя и люблю, братишка! Заеду в субботу вечером. До встречи, — весело протараторил брат и положил трубку. Я отложил телефон и снял очки, потирая уставшую переносицу. Мелиодас, значит? Подозрительно как-то. Да и Элизабет нужно будет предупредить. Хотя, может, я просто себе накручиваю? В конце концов, он же мой родной брат. Но паршивое предчувствие все равно не отпускало.       Вечером того же дня я предупредил Элизабет, что на выходных брат заедет в гости. Она восприняла эту новость радостно, оперируя тем, что ей очень интересно познакомиться с моей семьей, чтобы узнать меня получше.       — Что ты имеешь в виду, говоря, что хочешь «узнать меня получше»? Если так, то спрашивай меня напрямую, я отвечу на твои вопросы.       Аргумент Элизабет заставил меня волноваться. А вдруг Мелиодас вспомнит что-то постыдное из моего детства и расскажет ей? Как просил у Санты-Клауса реактивный ранец? Или то, что я до ужаса боюсь пауков, и брат часто использовал мою слабость ради потехи? Я не переживу такого позора…       — Да? И ты ответишь на любой мой вопрос? — Эли присела рядом со мной на диване и хитро прищурилась. Я не удержался и прыснул в кулак. Все-таки она невероятно милая.       — Мне нечего скрывать, если это не касается моего детства. Просто есть некоторые моменты, рассказывать о которых стыдно до сих пор, так что даже не проси.       Элизабет откинулась на спинку дивана, подбирая ноги под себя. Сегодня она выглядела особенно уютно: волосы собрала в небрежный пучок, вместо пикантного топа и коротких шортиков на ней красовались пижамная рубашка и такие же штаны в тон. И на такую Эли я мог смотреть часами.       — Ладно, уговорил. Ты отвечаешь на мои вопросы, я не расспрашиваю твоего брата, — она задорно улыбнулась и сняла у меня с носа очки, надевая их себе. Пока смотрел, как она дурачится с моими очками, представил, как отреагирует Мелиодас на то, что я теперь живу не один. Ему точно будет, что сказать; по-другому и быть не может.       Рабочая неделя подошла к концу, и настал вечер субботы. Странно, но я с самого утра ходил словно пришибленный. Ощущение чего-то мерзкого не покидало ни на минуту. Зато Элизабет была в приподнятом настроении и во всю хлопотала на кухне. На мои слова, что не нужно разводить пир на весь мир, она отмахнулась и сказала, что приготовит только легкие закуски к алкоголю. Чтобы хоть как-то отвлечься, пошел в магазин. Стоя перед полками со спиртным, вспомнил, что брат любит хороший виски. Ладно, куплю одну бутылку, раз давно не виделись. Хоть он и засранец, но все-таки моя семья.       Прихватив до кучи красного вина для Элизабет, пошел в сторону кассы, и какого было мое удивление, когда возле нее встретил Гельду. Она как всегда выглядела шикарно, словно в любую минуту отправится на подиум под свет софитов. Заметив меня, она помахала рукой в знак приветствия и слегка улыбнулась. Я натянул вымученную улыбку в ответ и встал рядом, выставляя покупки на ленту возле кассы.       — Ну здравствуй, Зелдрис, — протянула она приторно сладко. Внутри заскребло неприятное чувство.       — Привет, Гельда… — ответил как можно непринужденнее, но актер из меня всегда был никудышный, и, скорее всего, она заметила мою нервозность, только вида не подала.       — Смотрю, у тебя намечается праздник? Пригласишь?       Она уже расплатилась за свои немногочисленные покупки и ждала, когда я сделаю то же самое. Все это время, пока стоял возле кассы и укладывал покупки в пакеты, ощущал на себе прожигающий взгляд Гельды. Стало неуютно.       — Прости, но будет частная вечеринка в очень узком семейном кругу, и ты в этот круг не входишь. Мы вместе вышли из магазина. Я не выдержал и с нервов закурил. И как ей удается так легко выводить меня из себя?       — Жаль, жаль. А твоя новая девушка входит в этот узкий круг? Я завидую ей, — фальшивая улыбка так и не сходила с ее лица, заставляя меня съежиться. Делая очередную затяжку, смог немного расслабиться, что парадоксально в присутствии этой девушки.       — Ладно, мне пора. Надеюсь, что еще свидимся, — и только я хотел выдохнуть, как Гельда своим действием выбила у меня землю из-под ног. Одним широким шагом она сократила между нами дистанцию и, взяв в ладони мое лицо, жадно поцеловала. От неожиданности я выронил сигарету и пару секунд пытался осмыслить происходящее. От этого поцелуя нахлынули теплые воспоминания, которые я так старательно пытался стереть из своей памяти после того, как мое сердце втоптали в грязь. Тогда еще я был счастлив и думал, что это именно та девушка, с которой хочу идти рука об руку по жизни. Я даже тогда кольцо ей купил, наивный дурак…       — Прекрати… — взял ее за плечи и отстранил от себя, переводя дыхание. Сердце предательски ускорилось, дыхание сбилось ко всем чертям. Нет, не хочу, чтобы снова все повторилось. Только не сейчас.       — Прости, не удержалась. Все-таки ты, как и прежде, умопомрачительно целуешься. Я соскучилась, Зелдрис…       — Не смей говорить, что ты соскучилась, после того, как сама от меня ушла. Ты предпочла мне другого, и это ничего не изменит.       Я отпустил ее и наклонился, чтобы поднять окурок и бросить в урну. Избегая взгляда Гельды, отвернулся и тяжело вздохнул. Она всколыхнула тот осадок, что покоился где-то глубоко, и теперь я не уверен, что смогу рассуждать трезво.       — Но это правда, я все это время думала о тебе.       — Прости, конечно, но я тебе не верю. Сейчас для меня все твои слова пустой звук. Прошу, исчезни из моей жизни, хватит издеваться надо мной.       Она ничего не сказала, а я медленно двинулся в сторону дома. И только спустя минуту услышал за спиной тихий всхлип. И как назло внутри боролись две стороны: одна хотела вернуться и все простить, другая же хотела убежать как можно дальше и не видеть этого человека больше никогда. И судя по тому, что я уже стоял перед дверью и звенел ключами от квартиры, вторая сторона временно одержала верх.       Напустив на себя максимально непринуждённый вид, зашел домой и оставил покупки на столе. Элизабет не заметила моего состояния, все еще копошась на кухне. Ну и отлично, можно немного расслабиться до прихода Мела.       Спустя час раздался звонок в дверь, оповещающий о приходе гостя. Журнальный столик перед телевизором был уже накрыт многочисленными закусками и цветными канапе. Пока Эли наводила последние штрихи, открывая бутылки и наполняя стаканы, я пошел встречать брата.       — Привет, братишка! Вот и я! — как всегда в приподнятом расположении духа отсалютовал Мелиодас. Я еле заметно улыбнулся и махнул рукой, приглашая войти. Он не заставил себя долго ждать и тут же оказался в гостиной. И пока я закрывал за ним дверь, случилось непредвиденное.       — А ты что здесь делаешь? — вдруг грубо выпалила Элизабет, яростным взглядом метая в брата молнии. Я сначала ничего не понял, да и потом тоже…       — Это мой вопрос! Какого черта ты забыла в доме моего брата? — не менее громко спросил Мелиодас. Я был как бы вообще не к месту, словно случайный свидетель.       — Не может быть у такого замечательного человека такой ужасный брат, как ты!       — Погодите, вы что, знакомы? Что между вами происходит? — решил вставить свою лепту в эту непростую беседу. Не так я себе представлял этот вечер, ой не так…       — Он мой бывший… — отвернувшись, чуть слышно проговорила Элизабет, и тут меня подкосило. Сначала не поверил в сказанные ею слова, но когда посмотрел на брата и поймал его виноватый взгляд, понял, что она сказала правду. Мое паршивое ощущение, что не отпускало с самого утра, оказалось верным. Я, конечно, знал, что мой брат не пример для подражания, но то, до какого состояния он довел Элизабет, меня взбесило больше всего.       — Значит, это ты тот мудак, что довел Эли до слез… — тихо, почти шепотом сказал я и, взяв в руки стакан с виски, залпом его опрокинул. В ту минуту я сдерживался из последних сил, чтобы не вмазать ему в челюсть. Одному только Богу известно, почему я этого до сих пор не сделал.       — Так, стоп, Зел! Ты к этому не имеешь никакого отношения. И мне кто-нибудь объяснит, почему она здесь и откуда вы с ней знакомы? — Мелиодас выглядел растерянным, и это выражение лица ему абсолютно не шло, но мне понравилось видеть его таким.       — Я сдаю ей комнату, мы соседи.       Мелиодас присел на диван и закинул ногу на ногу, с интересом разглядывая нас, и, судя по его лицу, он что-то замыслил. Подняв со стола стакан с виски, он какое-то время крутил его в руках, перекатывая внутри янтарную жидкость, после чего одним махом выпил содержимое.       — Дело приобрело интересный оборот. Смею предположить, что Элизабет тебе приглянулась, раз ты так себя ведешь. И давно это у вас? Просто я на днях Гельду встретил. Она мне сказала, что малыш Зел обзавелся девушкой. Я сначала не поверил, но тут оказывается все гораздо интереснее.       Тон Мелиодаса мне не понравился и то, какие выводы он озвучил. После такого поступка как он вообще смеет говорить подобные вещи? Плеснув себе еще виски и выпив все одним глотком, я медленно перевел дыхание и поставил стакан на столик. Нужно взять себя в руки, пока еще дров не наломал.       — И с каких пор ты слушаешь Гельду? Ах да, вспомнил, с тех самых, как я вас застукал в одной постели? Или я чего-то упустил? Да ты хоть представляешь, в каком состоянии пришла Элизабет? На нее было больно смотреть… и тот поцелуй… — меня занесло, я осекся. В этот момент на меня смотрели две пары шокированных глаз. Чёрт, я не хотел всего этого говорить, но брат вывел меня из себя и я сорвался.       — Почему ты опять это вспоминаешь? Мы же все выяснили! И что это за поцелуй, о котором ты сказал? Вы с Элизабет целовались?! Зел, какого черта?!       Мелиодас вскочил на ноги и схватил меня за грудки, сверля гневным взглядом. С каждой минутой эта ситуация смахивала на бред сумасшедшего. Продолжать этот фарс не было никакого желания.       — Да, я ее поцеловал, потому что она сама попросила! Потому что ей это было нужно! Потому что ты оказался последним подонком! — выплюнул на повышенных тонах. Мелиодас сжал кулаки сильнее, что я услышал хруст костяшек. И следующее что он сделал, так это ударил меня по лицу. Я упал на пол, чудом не задев столик. Элизабет тут же встала между нами, закрывая меня собой.       — Хватит! Прекрати вести себя так, словно тебе все позволено! Наши отношения тебя теперь никак не касаются. А теперь уходи! — она рукой указала на выход и Мелиодас, пнув диван от злости, повиновался ей и пошел к выходу.       — Благодарю за теплый прием, — за спиной раздался громкий хлопок входной двери. Мелиодас ушел.       Я остался сидеть на полу, держась за щеку. Место удара саднило, во рту появился металлический привкус. Губа разбита. Элизабет присела передо мной и осторожно убрала мою руку от лица, осматривая. Пальцем слегка коснулась разбитой губы, и я невольно дернулся от неприятных ощущений. Она тут же убрала руку, на лице появилось смятение и… вина?       — Прости… Я сейчас все обработаю, — она уже хотела встать и пойти за аптечкой, но я не позволил, удерживая ее за руку.       — За что ты извиняешься? — Элизабет опустила глаза в пол и, видимо, сама не знала, что ответить. Неужели она чувствует вину передо мной за выходку Мелиодаса?       — Ты ни в чем не виновата. И по поводу брата не переживай. У нас никогда не было теплых братских отношений, и его предложение приехать в гости выглядело более, чем странно. Даже смешно, что все так получилось. В общем, не забивай голову.       — А то, что ты сказал до того, как он тебя ударил, правда? И что я сейчас должен ей ответить? Поздно уже отнекиваться.       — Да.       Щеки Элизабет приобрели нежный румянец. Она даже в такой ситуации оставалась невероятно милой. Может сказать сейчас? И гори оно огнем…       — Я ни о чем не жалею. Тот поцелуй был прекрасен. И ты, Элизабет, прекрасна, — она подняла на меня свои глаза, в которых плескалась целая гамма чувств. Я не смог понять их, но все равно продолжил, аккуратно заправляя ей за ухо выбившуюся прядь и как бы невзначай касаясь пальцами ее щеки: — Ты перевернула мой мир. Ворвалась в него стремительно и без спроса. Перевернула все с ног на голову и навсегда поселилась в моем сердце. Я ни к чему тебя не обязываю, просто знай — это то, что я чувствую. Если ты хочешь, можешь забыть все, что я сказал. И мы будем общаться с тобой как раньше. Ничего не изменится. Но если ты дашь мне шанс завоевать твое сердце, я буду самым счастливым человеком на земле.       Элизабет ничего не ответила. Молча встала с пола и ушла в свою комнату, тихо закрыв дверь. Оставила меня наедине с неизвестностью.