Соседка

Зелдрис       С того дня прошла долгая нудная неделя. Все эти дни я максимально долго задерживался на работе, чтобы свести количество неловких встреч с Элизабет к минимуму. Она, по всей видимости, тоже начала пропадать на работе гораздо дольше, иногда возвращаясь глубоко за полночь. Мои необдуманно сказанные слова признания усложнили обстановку в доме, делая наши встречи неудобными для нас.       В пятницу был короткий рабочий день, и меня буквально вытолкнули из школы, ссылаясь на то, что «хватит молодому парню спину над бумажками гнуть, иди и отдохни». Ничего другого, как поддаться на уговоры, мне не оставалось. Распрощавшись с коллегами и проходившими мимо учениками, отправился домой. Нарочно выбрал самую длинную дорогу и еще несколько кругов вокруг квартала накрутил. Ладно, закидоны далеки от здравого смысла и поведения взрослого человека, педагога, в конце концов. Выйдя из машины и поднявшись на свой этаж, еще некоторое время сверлил входную дверь взглядом, прислушиваясь. Скорее всего, Элизабет еще не появилась, и я, облегченно вздохнув, зашел.       Как оказалось, я был прав. Эли еще была на работе. Глупо было продолжать немое противостояние, если его можно так назвать. Квартира превратилась в минное поле, где в роли мины выступает соседка. Нужно серьезно поговорить и выяснить все раз и навсегда. В такие моменты начинаю жалеть о том, что сказал. Может, стоило промолчать и оставить все, как есть? И между нами бы не появилось это гнетущее напряжение. Идиот, одним словом.       Мысли в голове разбрелись по углам, желание делать что-либо отбито на корню. Поэтому я не стал переодеваться, развалившись на диване прямо в костюме. Выудив из кармана мобильный, стал бездумно его листать, пока не наткнулся на номер Эли. И сразу так позвонить ей захотелось. Да только что я ей скажу? Она наверняка занята на работе, и я буду только отвлекать ее пустым трепом. Пока гипнотизировал экран телефона, в дверь постучали. От неожиданности обронил мобильник, и тот по закону жанра отскочил под диван. Потребовалось время, чтобы его найти, и пока я шарил рукой под диваном, стук в дверь не прекращался. И кто же там такой упорный?       — Что так долго? Я устала стучать, — на пороге стояла Гельда и жаловалась, помахав у меня перед носом своей рукой. От столь неожиданной гостьи меня перекосило.       — Зачем пришла? — опустив прелюдию, спросил прямо. Она тут же встрепенулась, напуская на себя непринуждённый вид. Копчиком остро ощутил надвигающуюся подставу.       — Хотела пригласить тебя поужинать в одном чудном кафе, что в паре кварталов отсюда.       — А если я откажусь, что тогда?       — Все, что я прошу — это поговорить. После я отстану от тебя… наверно.       Я никогда не мог знать наверняка, что сокрыто в голове этой непредсказуемой девушки, и оттого всегда был, как на иголках. Но если раньше эти иголки компенсировались любовью и желанием всегда быть рядом, то теперь они ощущались как никогда остро. Все-таки любовь слепа.       — Хорошо. Мы поговорим, и после этого ты оставишь меня в покое, — я взял с тумбочки ключи и сразу вышел из дома, закрывая за собой дверь. — На машине поедем, гулять с тобой нет никакого желания.       На мою реплику Гельда недовольно нахмурилась, но спустя минуту снова начала беззаботно мне улыбаться. Уже в машине, пока я отвлёкся на разгребание мелкого хлама в бардачке, она села на переднее место и довольно потянулась, шумно вдыхая воздух носом.       — Какой знакомый запах. Аромат ностальгии. А помнишь, чем мы здесь занимались на заднем сидении? — Гельда скользнула ладонью к моей ноге, медленно ведя ее выше, но прежде чем она достигла своей цели, я убрал ее руку.       — Помню, но повторов не будет. И прекрати себя так вести, иначе мы никуда не поедем.       — Я буду хорошей девочкой, поехали.       Скрипя зубами, я повернул ключ зажигания, и мотор завелся, приятно урча. Нужно привести мысли в порядок, но рядом с Гельдой это становилось непосильной задачей. Пустив однажды ее все жизнь, она прочно засела в сердце, и когда настала пора прощаться, ощущения были сродни вырванному клоку мяса. И сейчас, находясь на расстоянии вытянутой руки, меня охватывали смешанные и непонятные чувства. Я боялся вновь поддаться соблазну, который один раз уже отозвался мне ножом в спине. И все же о чем она хочет поговорить?       Доехали до кафе мы быстро. Хоть оно и находилось относительно недалеко, здесь я никогда не бывал прежде, отчего с интересом оглядывался по сторонам. Само кафе находилось в здании жилого пятиэтажного дома прямо во дворе. Незнающий человек бы вряд ли нашел его. Мы зашли внутрь и заняли свободный столик в самом углу, чтобы никого не тревожить.       — Здесь достаточно уютно, — подметил я, утыкаясь в меню, лишь бы не смотреть в глаза Гельде. Она же только и делала, что не спускала с меня глаз, и от этого было неспокойно. Когда нам принесли воду, я заказал двойной эспрессо и десерт на вкус официантки, Гельда ограничилась чашкой капучино с карамелью. А она своим вкусам не изменяет. Девушка, принявшая заказ, согласно кивнула и удалилась к барной стойке. Мы снова остались наедине.       — Так о чем ты хотела поговорить? Учти, долго здесь с тобой сидеть я не буду, уж очень устал за эту неделю, — наверное, сейчас в ее глазах я был законченным засранцем, но мне было откровенно плевать.       — Почему ты так холоден со мной? — с обидой в голосе протянула Гельда, чем немного разозлила меня. Она осторожно накрыла мою руку, лежащую на столе, своей и немного сжала пальцы, и меня словно разрядом тока прошибло.       — Ты еще спрашиваешь? Из-за тебя я чуть брата не прибил. Мы уже не раз говорили об этом, — в эту минуту я был на удивление спокоен и говорил тихо, вкрадчиво. — И я устал тебе повторять. Я хотел верить тебе до последнего, ведь действительно тебя любил, но ты… Скажи только одно — почему?       Я не стал одергивать руку и смотрел, как ее пальцы подрагивали. Гельда тяжело дышала, словно пыталась сдержать непрошеные слезы. Лицемерно, как ни крути. Еще минуту назад строила из себя роковую женщину-вамп, а теперь — нежную фиалку. Стало тошно.       — Я сама не знаю, что на меня нашло. Какое-то помутнение… — слова давались ей тяжело. Иногда она запиналась и говорила чуть слышно, отчего мне пришлось напрячь слух. Благо, в кафе было тихо.       — Что же это за помутнение такое, из-за которого ты решила прыгнуть в койку к моему брату? И это после моего предложения… — воспоминания того дня встали перед глазами четкой картинкой, когда я искал на вечеринке Гельду, поочередно заглядывая в каждую комнату коттеджа, который мы сняли для празднования. И какой был мой шок, когда, заглянув в очередную комнату, увидел свою невесту верхом на собственном брате. Если бы не его потрясенное и полное шока лицо в тот момент, мы бы прекратили и без того шаткие отношения. Глядя на него, я понимал, что Мелиодас не при чем, но все равно не сдержался и вмазал ему по лицу пару тройку раз. Просто потому что нужно было выпустить пар. Гельда же все это время сидела рядом на кровати и, казалось, не понимала, что происходит. Только когда я вышел из комнаты злой, как цепной пес, она бросилась бежать за мной в одной простыне и умоляла простить. Я ничего не ответил, лишь молча снял кольцо с безымянного пальца и бросил ей под ноги. В тот вечер мы выпили немало, но я все равно сел за руль и каким-то чудом доехал до дома. И когда переступил родной порог, дал волю слезам, сбивая казанки об дверные косяки.… Было очень больно это вспоминать.       — Ну, я… — Гельда не смогла договорить, так как рядом с нами уронили поднос. Он с металлическим лязгом ударился об паркет, разбивая чашки нашего заказа. Брызги капучино по иронии судьбы попали Гельде на светлые брюки, отчего она тут же вскочила с места.       — Ты что творишь? Совсем слеп… Оу, так ты работаешь официанткой? Ну что ж, тебе подходит, — она поменялась в лице, состроив высокомерную мину.       Я поднял глаза за виновницу шума и замер. Перед нами в милом платье горничной стояла Элизабет с круглыми от удивления глазами. Вот так вот по-дурацки я узнал, где работает Эли.