Момент ее боли

      Внимание!       Подробное описание пыток и, возможно, не по нраву верующим.       К критике отношусь адекватно. Приятного чтения!       Уже два дня Джинни проводила в усердных молитвах. Руки дрожали, а тело накрывала волна мурашек, каждый раз, когда её несчастный разум вспоминал эти пальцы. Холодные, чтобы унять жар её плоти, и длинные, чтобы достать до недр естества, где притаилось сосредоточие её греха.       Она ждала, что он придёт и на этот раз прошипит два заветных слова, даря наконец избавление её многострадальной душе.       Днём противостоять было легче, но ночью… Темнота окружала, заставляла желать вновь увидеть силуэт, в котором причины всех её бед, пороков и низменных желаний.       Это началось с дневника, испачканных чернилами подушечек пальцев и капель её крови. Он обещал и искушал, продолжая шептать в ночи, заставляя её мучительно сжимать ткань ночной рубашки, прижимать руку к губам, представляя его холодные губы. Сырость и холод тайной комнаты, в которой живёт монстр.       Том прикинулся её другом, не стыдясь, обещая греховный поцелуй глупой девочке. Искушение было велико, но в самый долгожданный момент, когда её душа уже была отдана ему в дар, маска добродетели спала с прекрасного лица. Холодный смех, эхом отражающийся от заплесневелых стен, грубый взмах ладони и огонь на её щеке.       Она наивно плакала, спрашивая:       «За что?»       А в ответ получила лишь ухмылку и ненависть. Оскорбления из его уст лились, как яд, проникая в поры её белой кожи. Как же было больно и осязаемо…       Её душа тонула во тьме его правды, его рук и смеха, казалось, никакого выхода больше нет, как и самого света, но тёплая ладонь странного мальчика в очках вытащила её из трясины этого ада.       Позже, все радовались и чуть ли не поклонялись зеленоглазому герою, вот только… Гарри Поттер и не подозревал, что вместе с разрушенным крестражем, он забрал с собой часть тьмы, живущей в девочке…       Принесли очередную порцию супа и хлеба. Терзания с чувством вины не отпускали Джинни, лишая аппетита и последних сил. Было только два выхода из этого круга боли и… греха.       Умереть или сбежать.       Но больше Джиневра надеялась на первое. А чтобы этого добиться, нужно было раскрыть всё, что ей стало известно, и потом она перестанет нести ценность для этих ужасных людей и… для него.       Те трое, что сейчас занимались спасением Магического Мира, сторонились её, особенно лохматая девушка. Именно она внушила брату и Избранному, как опасно общаться с «чокнутой Джин». Её избегали в школе, к ней были равнодушны в родном доме, но была одна девочка, не побоявшаяся дружить с проклятой.       Луна…       Лучик света в её тёмном существовании и ежеминутной борьбе.       Джинни посмотрела в сторону уборной. Кусок мыла и вода искушали очистить себя от грязи и пота. Но двери не было, и когда её побеспокоят оставалось неизвестным. Возможно, получится промыть по очереди части тела и волосы? С последним могли возникнуть трудности. Ведь волосы Джиневры: густая масса золота, меди и огня, отросшая ниже поясницы и завивающаяся на кончиках. Ей будет просто необходима расчёска и шампунь. Девушка прошла в маленькую ванную комнату. Облезлые стены с чёрной плесенью по углам, душевая без шторки и раковина с треснутым зеркалом. Она повернула кран, проверяя наличие чистой воды. Чуть тёплая — уже легче. Только сохнуть придётся естесственным путём.

* * *

      Вновь он наворачивал круги по комнате.       Шаги босых ног были бесшумны, и только треск поленьев в камине сопровождал его размышления.       Лорд думал. Он всегда это делал, даже когда был простым сиротским мальчиком. Одиночество и тишина — главные спутники причудливой мозаики его мыслей. Сама Нагини не рисковала беспокоить его в это время.       Стратегии действий и цепочки предполагаемых развитий событий. Когда тебе суждено было держать всё в своих холодных руках, разум не имел права на отдых. Он всегда должен был неустанно анализировать, решать и создавать.       Волан-де-Морт остановился, привычно постукивая палочкой по бедру. Мальчишка опять ускользнул от него. Взмахом руки волшебник раскрыл окно, впуская холодный воздух. Он задрал голову, закрывая кровавые омуты. Ноздри раздулись, чувствуя запах леса, перегноя и влаги. Приближалась зима, а никто так и не сумел предоставить необходимую ему информацию. Поттер всегда был невероятно везуч, зная слишком много. Вот только откуда?       Старик Дамблдор мог что-то выяснить, но ему так же был необходим источник. Лорд до последнего отталкивал настойчивую мысль о рыжей мерзавке. Ведь с размышлениями приходили воспоминания, слишком яркие и, как заноза, застревающие в извилинах мозга. Почему она так реагирует на пыточное заклинание? Это невозможно и неправильно.       Вчера в темницу доставили старика Олливандера. И на него «Круциатус» действовал… правильно. Может, дело в том, что она является женщиной? Рука волшебника дрогнула. Как и предполагалось ранее, мозг воспроизвел моменты пыток этой предательницы. Глупость! Но проверить эту нелепую теорию стоит.       Его острый слух уловил нервные шаги и стук каблуков. Он не смог преодолеть раздражение, закатывая алые глаза. Волан-де-Морт прекрасно знал, кто решился его потревожить. Дверь помещения тихо отворилась.       — Говори быстрее, Белла, зачем ты пришла? — мужчина прошипел это более резко, чем обычно.       Женщина медленно прошла в покои повелителя. Её шумное дыхание отвлекало, а Тёмный Лорд уже сидел возле камина.       — Мой господин, — она подошла ближе положенного и склонилась к его ногам. Как всегда на ней было надето нечто нелепое. Наивная попытка подражанию его вкусу. И ещё вырез… Вроде замужняя чистокровная леди, но наряжается как…       — Какие вести ты принесла мне? — Лорд продолжал вглядываться в огонь.       — Я пришла просить вашего дозволения, — с придыханием проговорила Белатрисса. При этом наклоняясь ещё сильнее для пущей визуализации своей почти оголённой груди.       — Что ещё? — волшебник медленно выдохнул. Из всех его соратников именно эта женщина отличалась слепой преданностью, но это поклонение и одержимая жажда привлечь его внимание раздражала. Все действия были предсказуемы и до нелепости глупы.       — Та мерзкая предательница до сих пор здесь. От неё больше нет пользы, ведь пророчество мы получили…       — Ты считаешь, что вправе решать судьбу моих пленников? — мягкое шипение приобрело угрожающие нотки. Он повернулся к ней с выражением нетерпения на лице.       — Я лишь предлагаю быстрее уладить вопрос с ней, чтобы вы не… теряли своё драгоценное время, милорд.       Мадам Лестрейндж не могла забыть тот напряжённый голос повелителя, его спешную походку и некое волнение в глазах. Женщина знала, что тогда он покинул комнату этой девицы. Это нервировало, и одновременно её распирало от любопытства, что же произошло и почему Лорд не позволяет «поработать» с ней другим Пожирателям? А реакция мерзавки на пыточное заклинание? Никогда Белатриссе не доводилось видеть подобное.       От Люциуса было мало толку, оставался один человек. Северус…       — Помимо нового пророчества, она может предвидеть действия мальчишки, поэтому… избавляться от неё рано.       Мужчина призвал к себе змею и вновь устремил взгляд на пламя.       — Возможно её следует поторопить? Нагайна отлично бы с этим справилась, — Пожирательница не унималась. По лицу Тёмного Лорда скользнула тень презрения и злости.       — Ты смеешь игнорировать мои решения, Белла? — Лорд резко поднялся, погружая всё вокруг в ауру своей тёмной силы. Ещё немного и из глаз хлынула бы венозная кровь. Так ярко горели они гневом. — Я же сказал, что сам решу судьбу этой пленницы!       — Повелитель, я лишь хотела… услужить вам, — женщина склонилась ниже, цепляясь руками за его мантию.       Волан-де-Морт плотно сжал тонкие губы, наблюдая, как она фанатично целует ткань, прикрывая глаза в каком-то аффекте. Он резко отдёрнул ткань и подошёл к открытому окну, не желая больше лицезреть это присмыкание.       — Оставь меня, — озвучил короткий приказ волшебник.       Но прежде, чем его соратница поднялась с колен, он шире раскрыл глаза, словно вспомнив о чём-то. Резкий разворот и шорох тёмной материи. Рука вытянулась вперёд, а губы произнесли без сомнений:       — Круцио!       В этот раз он не увеличивал силу пытки, внимательно наблюдая за реакцией волшебницы. Её тело барахталось в неуправляемых конвульсиях, из горла исходили влажные хрипы, сопровождаемые пенящейся слюной. А через пару мгновений комнату наполнил запах рвоты и сдавленные содрогания тела женщины. Тёмный Лорд подошёл ближе, вглядываясь в искажённое гримасой боли лицо, на белках чёрных глаз отчетливо проступили красные капилляры. Свершенно другая реакция.       Нет низких стонов, упоения на лице и изгиба тела в призыве вожделения. Всё, как обычно… правильно. Он отменил заклинание, смотря, как змея уползает из комнаты.       — Это будет тебе уроком, Белла. Чтобы впредь ты не подвергала сомнениям мои решения, — мужчина прошёл вперёд в сторону двери. — Убери за собой, — прошипел он, не оборачиваясь.       Близилась ночь. Джинни расчёсывала пальцами влажные волосы, наблюдая за тонкой полосой света луны. Небо, наверное, было чистым и звёздным. Но увы, в её темнице этого было не разглядеть. Девушка успела смыть с себя грязь и даже постирать бельё вместе со светлыми гольфами. Призрачное ощущение чистоты… Она заплетала косу, готовясь к встрече со своими кошмарами. Рука вновь сжала чётки, повторяя молитву Деве Марии.       Что же ей предстоит увидеть сегодня?       …Звуки криков и свет от заклинаний. Пыль и грохот разрушений. Она стояла в центре руин, наблюдая, как Пожиратели Смерти убивали детей. Джинни обернулась, сталкиваясь со взглядом Сивого, который впился в шею Лаванды. Ее рубашка, будучи разорвана, обнажала груди, которые оборотень грубо сминал своими лапами.       «Не трогай её!» — кричало всё её сознание.       Но зверь склонялся меж белых бёдер.       «Нет!»       Она пыталась выбраться из этого круговорота грядущего насилия.       Тело девицы дёрнулось во сне, повторяя слово:       — Нет…       А потом Джинни наконец проснулась. Она приподнялась, зажимая рот ладонью. Слишком мало молилась, нужно больше.       — Sub tuum praesidium confugimus, sancta Dei Genetrix…*       Девушка закрыла глаза, проговаривая слова молитвы несколько раз. Дрожь тела ушла, оставляя легкое чувство облегчения, но ненадолго…       Казалось будто в комнате стало холоднее и темнее. Что-то тяжёлое ложилось на её плечи, подавляло, лишало воли.       Он был здесь…       Открыв глаза и делая глубокий вдох, девушка повернулась в сторону кресла, где восседала тень. Красные глаза демона горели во тьме ночи. Тёмный Лорд наблюдал за ней. Она не встала с постели, лишь сильнее закуталась в тонкое покрывало.       — Что ты видела? — протяжные ноты шипящего голоса мурашками покрыли её тело.       — Лишь боль, насилие и смерть, — она говорила правду.       Если Волан-де-Морт хочет узнать, что именно, она покажет ему. Скрывать не было смысла… Ведь она готова была умереть.       — Я не контролирую видения. И, что мне приснится в следующую ночь, не могу знать, — Джинни сильнее сжала чётки.       — Где сейчас находится Поттер? — во тьме ночи она уловила звук ритмичных постукиваний палочкой.       — Я не знаю, но… — Джинни подумала, что сейчас действительно является предательницей, ведь эти трое пытаются спасти мир. Пока девушка размышляла, волшебник резко подошёл к ней ближе, сверкая кровью своих глаз. Взмах палочки, и её тело ловко поднялось на босые ноги.       — Говори! — нетерпеливо прошипел Лорд.       — Они ищут твои крестражи, чтобы победить тебя, — она не хотела смотреть на него, не сейчас. Теперь это опасно и… искушающе.       Темнота смазала удивление на его лице, но глаза заметно яростно блестнули. Подняв левитирующей магией её тело, он развёл ей руки, ухмыляясь схожести с распятым Спасителем этих маггловских свиней.       — Откуда тебе известно о них? — мужчина сделал шаг вперёд.       — Ты писал мне о них в дневнике, когда я спросила, почему ты боишься смерти.       Это её обращение на «ты» резало слух, намекая на их тесную связь, которой вообще не должно было быть.       — Помни своё место, грязь, прежде чем обращаться ко мне! — Лорд невольно опустил свой взгляд на её ступни.       — Но… ведь ты был моим другом.       Джинни не могла по-другому. Если бы он хотел, она бы осталась с ним и выбрала его… возможно, спасла.       Волна проклятия накрыла её тело. Это было удушающе больно, но нет, она не закричит. Голова девушки откинулась назад с резким выдохом, ручки сжались в кулаки. Следом ударила вторая волна, пробегая хлыстами спазмов. Её глаза широко раскрылись. В голове бился набатом голос: «Ты должна выдержать!»       Пересохшие губы стали двигаться, произнося слова:       — In nomine Patris, et Filii… et Spiritus S-sancti…       Из одной ноздри потекла кровь, капнув на ворот белой рубашки. Слова из Евангелия давали ей силы преодолеть мучения боли. Но голос срывался, глаза закрывались, падение в беспамятство было слишком близко.       Вдруг пытка резко прекратилась, а подбородка коснулся кончик палочки. Он медленно двигался в сторону виска, словно отвлекающая ласка.       — Легиллименс! — хрипло проговорил Лорд.       Измученное болью сознание легко раскрылось. Волан-де-Морт погрузился в ворох мыслей и воспоминаний. Сеансы легиллименции с покойным Дамблдором, терзания родственников о том, что это её долг — помогать Ордену, крики возмущения грязнокровой подружки Поттера, когда Джинни с толпой других детей случайно проникла в Отдел Тайн. И поцелуй на астронимической башне между двумя девушками. Луна и Джин. Свет и огонь.       Связь прервалась. Значит вот он — источник старика. Именно от неё тот узнал о его крестражах, но не это сейчас заставляло Волан-де-Морта шумно вдыхать воздух, а руки дрожать. Был ещё один момент из её памяти: катание на лошадях. Брат посадил младшую сестру на лошадь. Она смеялась, ей нравилось, а потом её взгляду предстала картина укрощения вороного жеребца. Свист длинной плети и дыбы сильного животного. Её тело дрожало, губы раскрывались, наблюдая за этой картиной. Джинни прикрывала глаза, издавая тихий стон.       Позже (как продолжение) — в девичьих руках кожаный ремень отца. Заклинание «Оглохни» на крохотную спальню и её телесное самобичевание. Тонкая сорочка прилипла к телу. Девушка сидела на коленях и хлестала свою спину, как приверженка флагелланства**, но вместо умерщвления плоти, испытывала исступление. Её веки были закрыты, а левая рука тянулась вниз между бёдер. Удар и тихий стон с рваным дыханием. Движения ускорились, рука с ремнём вздрогнула… и она шепнула во тьму, погружаясь в наслаждение:       — Том…       Тёмный Лорд всё это видел, словно наяву. Слишком чётко и почти осязаемо. Его сознание как назло впитало мельчайшие подробности этих порочных действий. Вот как выглядел её грех… Упоительно, будоражуще… безумно.       Джинни всхлипнула от обиды и боли, которых не заслужила.       — Это… было слишком личное… — она помотала головой, желая смахнуть слёзы со своих щёк.       Холодные пальцы ухватили тёплый подбородок.       — Для Тёмного Лорда не бывает личного, — мужчина приблизил к ней своё змеиное лицо. — Глупая малышка Джиневра, тебя использовали всю твою жизнь. Сначала — я, потом — дорогой Дамблдор со своими приспешниками, даже твоё чёртово предательское семейство.       — Нет-нет, — она пыталась выбраться из этой хватки. — Это неправда!       Вид её отчаяния и отрицания подействовали возбуждающе на него. Предвкушая свою победу, Лорд почти искренне улыбнулся.       — Ты давно затаила обиду на этот мир и людей, что тебя окружают, ведь они не любят тебя, лишь используют… — он обошёл ее по кругу, заостряя внимание на толстой, длинной косе. — И это зреет в тебе, как плод Чистилища, и скоро вырвется на свободу. Вот тогда ты познаешь грани своей грязной души.       Девушка задёргалась. Как он посмел? Это ведь из-за него она страдала, не спала по ночам и слышала шёпот умерших.       — Нет! Ты лжёшь, моя душа чиста, как и помыслы, я не убийца и не пытаю слабых! — она попыталась противостоять магии левитирующих чар и задёргала ногами.       Волан-де-Морт подошёл к ней сзади, касаясь кончиками пальцев сплетения её волос.       — Но ты пытаешь себя, — прошептал он ей в ухо. Джинни вздрогнула, шумно вдохнув. — И с твоих уст… сходят отнюдь не молитвы, когда ты этим занимаешься, — мужчина не скрывал издёвки в своём голосе, как и самодовольства.       Она перестала дышать, остро ощущая его влияние. Он слишком близко и, Господи, она чувствует его дыхание возле шеи.       — Чего ты хочешь… дьявол?       Тёмный Лорд задумался над этим вопросом. Существовало довольно много ответов на него, равно как и скрытого подтекста… Длинные пальцы стали резко распускать яркую косу. Волосы были чуть влажные и источали аромат чистоты, мыла и самой девушки. Огненное полотно, которое он прорезал своей рукой.       — Мне… нужна твоя боль, твои крики мольбы о смерти; нужно, чтобы ты ползала у моих ног, которые будешь вылизывать, как и положено ничтожествам, вроде тебя.       Волшебник прошипел эту тираду резкими шипящими звуками, которые сбивались его неровным дыханием.       — И всё? — тихо переспросила Джинни. Она сама от себя не ожидала такой смелости, даже дерзости. Зачем он это делал? Неужели это такое испытание?       Он повернул её в воздухе, словно куклу. Теперь их лица оказались на одном уровне, рубиновый столкнулся с янтарным. Она выдохнула, он вдохнул, медленно забирая её жизнь…       Сквозь темноту ночи, глаза Лорда медленно прошлись по ней, вновь задерживаясь на ногах.       — Ты можешь молиться сколько угодно, но твой Бог не придёт к тебе, более того: он даже не сможет облегчить твою участь.       Кровавый взгляд поднимался, натыкаясь на бьющуюся жилку тонкой шеи. Словно маленькая птичка, желающая вырваться на свободу. А чуть ниже… высоко вздымалась девичья грудь. Провокация как эффект неожиданности и дезориентации врага…       Холодные пальцы Тёмного Лорда захватили ткань спереди, больно и с треском разрывая её.       Звук падающих пуговиц и её вскрика сочетались прекрасно. Джинни дёрнулась, не веря в происходящее.       Он не мог… Не мог!       Её тело поднималось чуть выше для унизительного осмотра. Девушка продолжала вздрагивать, подвешенная в воздухе. Она до крови закусила губу, чтобы не закричать. Хорошо, что она не видит его, темнота давала ей это мимолетное спасение.       Волан-де-Морт молчал, слишком внимательно всматриваясь в подробности оголённой груди.       Пики сосков были направлены вперёд, маленькая ареола с крупными мурашками и молочно-белая, пышная плоть. Более женская, а не девичья. Волшебник палочкой обвёл идеальную форму, осторожно… дразняще.       — Почему ты не молишься, Джиневра? — хрипло спросил мужчина и режущим заклинанием точно провёл над каждой ареолой кончиком палочки, оставляя порезы. Они были не глубокие, выполненные идеально точно с хирургическим мастерством, едва ли даже останутся шрамы. Мелкие дорожки крови стали спускаться вниз.       Ещё два взмаха — теперь ниже. Джинни откинула голову назад с всхлипами. Она закрыла глаза, борясь из последних сил, чтобы быть равнодушной к этому. Ранки чуть пощипывали, даря приятные ощущения.       — Где сейчас твой Бог? — Тёмного Лорда будоражила это больная эстетическая красота окровавленной, нежной плоти. — Никакие молитвы не спасут не их, ни тебя! — его ноздри раскрылись, улавливая запах её крови. Левая рука мужчины обхватила девичье тело кольцом. Напряжение нарастало, вместе с требованием горячих мышц. — Бога здесь нет, только я… — с этими словами он коснулся языком алой капли на пике соска.       Девушка вскрикнула, вздрагивая от неожиданности пронизывающих чувств.       «Сладко», — в голове Тёмного Лорда всплыло одно лишь только слово.       Он продолжил испивать её кровь с розовых бутонов, в то время как она начала стонать… тихо и протяжно, отдаваясь греху.       Волан-де-Морт был прав: здесь нет места для веры и Господа, спасения тоже нет… Но ведь она могла бы пронести его сюда…       Его язык жалил холодом и влагой, рождая пожар внизу живота. Острые зубы резко кусали нежную плоть, но руки пока не дарили избавления.       Джиневра вскрикивала теперь слишком сильно, теряя остатки воли.       — Кричи, — почти нежно прошептал он.       Со слезами на глазах, Джинни изрекла вдруг нечто безрассудное, но такое правильное и искреннее:       — Я… мол-люсь не за них, а за т-тебя…