* * *
Ужин проходил в относительно спокойной атмосфере, с осторожно брошенными фразами о делах и планах. В основном, развязыванию языков послужило наличие хорошего вина и разнообразных угощений. Тёмный Лорд сидел во главе стола, мельком оглядывая каждого. Он лениво потягивал терпкий напиток, ощущая согревающий эффект. Волан-де-Морт всегда с маниакальным интересом наблюдал за теми, кто поддерживал его идеи и стремления. Его рубиновые глаза прошлись по непроницаемому лицу зельевара. «Настоящий враг может оказаться гораздо ближе…» Можно запечатать ментальными щитами своё сознание, но избавиться от привычных движений, мимики и взгляда — гораздо сложнее. Слишком сильная концентрация отвлекала. И поэтому внимательное наблюдение способно было раскрыть в улыбке оппонента любой умысел… По правую сторону от Волан-де-Морта сидела мадам Лестрейндж. Её беспокойный, бегающий взгляд и нервные движения рук раздражали. Но кое-что настораживало, и Лорд решил убедиться в этом. Рука с длинными пальцами взяла кувшин и наполнила вином бокал женщины. — Выпей, Белла, расслабься… Мягкое шипение и обманчиво джентельменский жест. Она, как кролик на взгляд змеи, отреагировала на это, попадая в ловушку. Лицо волшебницы отражало целую гамму чувств, когда объект поклонения наконец обратил своё внимание на неё. Осторожность отступила на второй план, оставив волнение с радостью, а взгляд подтвердил его подозрения.* * *
Северус Снейп всё больше мрачнел от этого фарса. «Зачем Тёмный Лорд это устроил? Просто так этот волшебник ничего делать не будет». Настораживало, что теперь он прочно засел в особняке, слишком редко отлучаясь, а это мешало плану по избавлению от девчонки. Ещё Белатрисса своей глупостью грозила разрушить их хрупкую договорённость. Снейп внимательно следил за Волан-де-Мортом. Он пьёт вино в расслабленной манере. Это уловка или реальное состояние? Слишком всё гладко, а чутье никогда не подводило Северуса. Нужно было торопиться. В голове профессора мелькнула мысль применить «Обливиэйт» на Уизли, но это будет слишком ненадёжно. Ещё и Поттер с дружками всё никак не уничтожат крестраж, хотя должны были уже найти меч…* * *
Уже который день подряд Лорд пытался получить информацию от старика. Необходимо было применять пытку так, чтобы Олливандер мог выжить, несмотря на боль. Волан-де-Морту нужно было это оружие, только с ним у него есть шанс навсегда покончить с мальчишкой! Он стоял в подземелье рядом с измученным телом мастера по изготовлению палочек. Пожилой мужчина лежал на влажном земляном полу и тяжело хрипел, сотрясаясь от действия «Круциатуса». Рядом с повелителем стояли Пожиратели Смерти: Долохов и Фэнрир Сивый. Тёмный Лорд прикрыл на миг глаза, постукивая по бедру палочкой — старая привычка, помогающая быстро найти нужное решение. «Интересно, может что-то известно Джиневре о бузинной палочке?» — Антонин, приведи сюда нашу прорицательницу, — медленно проговорил Волан-де-Морт, поглаживая бледный подбородок. Когда девушку толкнули вперёд, Олливандер издал протяжный стон. Её глаза встретились с кровавым водоворотом уже знакомого взгляда. События прошлой встречи резко замелькали в сознании Джинни. Её губы раскрылись от шумного вдоха, а тело задрожало. И Лорд заметил это, с самодовольством наблюдая за реакцией пленницы. — Здравствуй Джиневра, — мягкий говор тихим эхом отразился от стен. — Ты ведь знаешь, зачем ты здесь? — его взгляд остановился на чётках, прижатых к груди. Джин узнала в измученном человеке мистера Олливандера и поняла, что обрывки видений были связаны с этим моментом. Она видела руку волшебника, сжимающую знакомую ей палочку и зелёный луч света, что столкнулся с красным. Потом была надгробная плита с инициалами покойного директора и наконец блеск старого украшения, угасающий под лезвием меча. Послышался хрип несчастного, который вывел Джинни из размышлений. Тёмный Лорд взмахнул палочкой в воздухе, прорезав щёку Олливандера, а она поморщилась от звуков его страданий. — Что тебе нужно? — дрожь в голосе выдавала её напряжение и беспокойство. Шёпот потерянных душ здесь раздавался много сильнее, временами переходя в вопли и вой. Так много измученных теней, не знающих покоя… Она смотрела, как мистер Олливандер мучался, и кровь дорожками стекала по его морщинистому лицу. — То, что называют «Дарами Смерти», — Волан-де-Морт слегка пнул ногой пленника, но потом скользнул ближе к Джинни. Зачем он сокращает расстояние между ними? Это такой способ давления? — Наш дорогой гость поведал интересную сказку о трёх братьях, а ещё о том, что мне необходимо, но этой информации оказалось недостаточно. Его взгляд мучительно медленно дрейфовал вниз, остановившись на её лодыжках. Неосознанно бёдра девушки напряглись, что тут же было подмечено блеснувшими красным глазами. Джинни знала, о какой сказке идёт речь. Как знала и то, что ищет Волан-де-Морт. — Ты заставляешь нашего гостя ждать! — резко прошипел Тёмный Лорд и вновь взмахнул палочкой. На этот раз заклятию подверглась левая рука мастера палочек. Глубокая царапина от плеча протянулась до сгиба локтя. Грязную рубашка тут же пропиталась кровью. Раздался хриплый крик, но потом серебрянные глаза Олливандера встретились с глазами Джинни. — Не говори им! — простонал пленник, за что получил порцию проклятия. Он стал слишком слаб, и его крики затихли, когда жизнь почти покинула изувеченное тело. Джиневра приложила ладонь ко рту, из её глаз брызнули слёзы. Она упала на колени — ноги отказывались держать её. — Прекратите! Отпустите его, я всё скажу вам! — её губы дрожали, а лицо потеряло краски. — Говори! — приказал Лорд. — И я пощажу его. Обещаю, — глумливая ухмылка змеиного лица как назло открыто демонстрировала, что обещание не будет выполненно. Но у неё всё равно не было выбора. Он пытал её не хуже, чем Олливандера, заставляя видеть эту агонию и муки. — Первая среди всех… после самой Смерти, — почти неслышно прошептали её обескровленные губы. — Та, что омыта кровью тысяч невинных… самая могущественная палочка в мире, — Джинни подняла голову, встречаясь взглядом с дьяволом. — Много красивых слов, Джиневра, но мне нужны факты о хозяине этого артефакта. — Ею владели многие. Но лишь один… был достоин. За спиной Тёмного Лорда послышался хрип: — М-молч-чи! И когда бледная рука палача была готова вынести свой приговор, Джинни прокричала: — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор! Её трясло от ненависти и гнева, когда она увидела довольную улыбку садиста. Поднимаясь с колен, девушка продолжала смотреть в его лицо. — Но помни… Лорд Волан-де-Морт, — низкий голос Джинни словно предрекал судьбу. — Потревожив лишь однажды покой мёртвого… и тень его навеки ляжет на твои плечи, а шёпот будет сводить с ума… Странные и одновременно страшные слова, заставили перестать улыбаться Пожирателей, но не Лорда. — Я не боялся его при жизни и не побоюсь после смерти, — так же низко прошипел Волан-де-Морт в ответ. Девушка сжала кулаки до побеления костяшек. «Как он смеет…» Помимо пыток и боли, издеваться над памятью убитого волшебника. Это было слишком… — Уберите это, — приказал Тёмный Лорд, указывая на тело пожилого мужчины. Гриффиндорка не выдержала. Маска благонравия спала с её лица, а сдерживать себя не было смысла. Не важно, где умирать, главное высказать последнее слово. Не помня себя, она кинулась с кулаками в отчаянной истерике на Волан-де-Морта. Все трое были поражены этим эмоциональным взрывом. Долохов и Сивый стояли в стороне, в удивлении наблюдая за рыжеволосой фурией, что била маленькими кулачками в грудь самого Лорда. — Ублюдок! Ты обещал пощадить его! Она без устали колотила эту холодную стену, в то время, как он стоял, не двигаясь с места. — И это великий тёмный волшебник столетия, познавший бессмертие? — в сердцах кричала девушка. — Кнат цена всему этому, если ты только и делаешь, что занимаешься примитивными, низменными действиями! Она продолжала сокрушаться. Её попытки наказать это чудовище обернулись нелепым, смешным представлением. Вот только… Сам Темный Лорд на несколько мгновений отреагировал по-другому. Она была слишком близко… Достаточно, чтобы телесная память стала отдавать сигналы в мозг. Вначале он уловил запах. Чистота и мыло. Затем почувствовал тепло, исходящее от молодого тела, а потом пришли ожоги от её шумных вдохов, покрывая стадом мурашек его тело… Напряжение, переходящее в ожидание. Звук звонкой пощёчины отрезвил и успокоил её. Джинни пошатнулась, придерживая левую щеку. А потом пришла вторая, уже на правую. Более сильная, заставив девушку упасть вновь на колени. Ещё пара свистящих хлопков, и с её нижней губы стекала дорожка крови. Руки Тёмного Лорда сжались, испытывая покалывания от этих действий. Тело и разум словно обострились, ощущая происходящее более ярко… и по-настоящему. Когда в последний раз он прибегал к телесному наказанию без магии? Наверное, ещё в приюте… И воспоминание об этом привело Лорда в ярость. Он ногой толкнул в грудь девушку, сжимая ступней её нежную шею. — Да, — смеясь прохрипела она. Их взгляды не отрывались друг от друга. Он глубоко дышал, а глаза стали темнеть, словно в кровь добавили чернила. — Я буду продолжать молиться, пока ты не убьёшь меня… Её точёный подбородок чуть дёрнулся в вызове, хотя в таком положении было сложно двигаться. Он мог бы раздавить её, как насекомое. Надоедливую муху, что донимает своими псалмами. Но почему тогда не сделать этого сейчас? «Слишком рано…» — в уме Тёмный Лорд перебирал самые изощрённые способы этих «низменных действий», ощущая ногой биение её сердца. Взгляд невольно перебегает с лица ниже… Грудь высоко вздымалась, спрятанная за слоем белой ткани. Но разум чётко воспроизводил подробности мягкой плоти, посылая волну жара вниз… Тёмный Лорд резко отпустил её, продолжая смотреть. Юбка не задрана, и на том хорошо… — Увести обратно, — шипение так не сочеталось с хрипотой, возникшей из ниоткуда. Долохов грубо схватил пленницу за плечо, уводя к выходу. Волан-де-Морт глубоко вдохнул сырой воздух, пропитанный ароматом крови. Настойчивый шум мерзкой какафонии, проходящей в голове оборотня отвлекал. Картины насилия и похоти слишком быстро сменяли друг друга, образуя сплошное отвратительное месиво. Лорд приблизился к Сивому, который не скрывал намерений в отношении девчонки, не стыдясь низменной выпуклости своих брюк. — Похоже ты совсем не уважаешь меня, Зверь, заставляя лицезреть эту мерзость в твоём крошечном мозгу! — Простите повелитель, но малышка оказалась слишком горяча… — Пожиратель прерывисто дышал, опуская звериные глаза. Сивый наклонился в поклоне. Услышав эту реплику, Тёмный Лорд готов был разорвать это животное на куски. — Круцио! — прохрипел волшебник, заставляя корчиться в муках и выть своего соратника. — Посмей ещё хоть раз показать мне отвратительные подробности своей жалкой жизни, и я лишу тебя твоего главного орудия! — он пнул Пожирателя Смерти по промежности, а потом ушёл, взметнув полами тёмной мантии. Теперь Волан-де-Морт знал, где находится бузинная палочка. Эта рыжая мерзавка посмела подвергнуть сомнению и высмеивать его стремления обрести могущество и вечную жизнь. Он пролетал по широким коридорам особняка, направляясь в сторону её камеры. Напряжение не отпускало, а после увиденных в чужой голове сцен похоти добавилось новое нетерпение. Лорд заставит её страдать и умолять. Только он и никто более… Антонин заклинанием открыл дверь её темницы, толкая девушку вперёд. — Идиотка! Сказать такое ему? — он обнажил свои пожелтевшие зубы. — Видимо, сегодня мы будем танцевать на твоих костях. Дверь громко захлопнулась, а Джинни подошла к маленькому окну. Отряхнув себя от грязи, она принялась молиться. Более громко и усерднее. Пусть слышат. Она почти была уверена, что скоро её ждёт расплата за свои слова, за вызов, который она бросила ему и, возможно, эта встреча станет наконец последней… Джинни открыла глаза, когда Лорд вошёл. Молитва не останавливалась. Всё та же поза и крепко сжатые чётки. Она не повернулась к нему и не встала, хотя ей и хотелось прямо смотреть в глаза своей смерти. Волан-де-Морт позволил себе глумиться над пожилым, слабым человеком. Нижняя губа девушки чуть припухла, а глотать было немного больно. Он подошёл ближе, и она буквально чувствовала тяжёлую ауру волшебника. Почему Лорд молчал? Неужели просто стоял рядом? Бездействие и неизвестность нервировали и волновали. Голос девушки чуть сорвался, когда она почувствовала лёгкое прикосновение пальцев к косе. Он касался невесомо холодными подушечками пальцев тугих сплетений огненно-медных волос. Джинни почти не ощущала прикосновений, но это было… слишком лично и… интимно. Лорд стал наматывать тугую косу на ладонь. Звуки латыни не смолкали. А потом его рука резко потянулась вверх, заставляя её с охом встать. Сильный толчок о прохладную гладкую стену. Девушке повезло с этим, иначе её лицо бы пострадало. Волан-де-Морт прижал её к стене щекой, руки снова были разведены в стороны магией. Тёмный Лорд так и не сказал ничего, но перед тем, как отойти дальше, она успела почувствовать прерывистое дыхание на своём затылке. Что он собирается делать? Джин не могла повернуть голову, магия прочно зафисксировала её тело. Он смотрел на неё, отойдя на два метра назад. Кровавые звёзды скользили вниз к ногам. Взмах руки для невербального снятия гольф и туфель. Тонкие щиколотки и узкие ступни напряглись. Ему было под силу не оставить даже праха от неё, не говоря уже о пытках магии, но не теперь. Лорду пришлись по нраву эти острые ощущения, эти уколы в руках. Сегодня он не будет пассивным участником. Палочка в правой руке с помощью магии трансфигурации превратилась в чёрную плеть из змеиной кожи. Пальцы уверенно сжали рукоять. Он будет вершить наказание сам, как полноправный хозяин и господин. — Ты будешь кричать… Джиневра, — мягко пообещал волшебник. Оглушающий свист раздался в комнате, а следом её протяжный вскрик. Ещё удар, и девушка вздрогнула, напрягая пальцы на руках и ногах. Её крики слились со звуками ударов. Лорд умело направлял орудие пытки, оставляя неглубокие раны на спине, так что ткань рубашки разрезалась, обнажая кровавые следы. Чтобы преодолеть мучения, Джинни начала повторять молитву Деве Марии. Больше она не кричала, только более громко повторяла слова, закрыв глаза. А он остановился. Лорд смотрел на свои деяния и понимал, что это не то. Ему нужно видеть… всю её целиком. Подойдя вплотную к девичьей спине, он разорвал рубашку с юбкой вместе с трусиками. Вот теперь совсем по-другому. Волан-де-Морт впитывал каждую подробность израненного тела. Тонкая талия, округлые бёдра, родинка на ягодице, линия позвоночника. Спина дёргалась, от тихих рыданий девушки. Холодные пальцы попробовали мягкость плоти, ныряя между её ног. Джинни резко всхлипнула, ощутив вторжение в своё лоно, а ухо и шею вновь обожгло мужское дыхание. — Это так ты молишься за спасение моей души? — прохрипел Волан-де-Морт, чуть сгибая внутри неё пальцы с громкими, мокрыми звуками. Джинни резко выдохнула, захваченная врасплох предательством собственного тела. Спина болела и горела, словно на неё положили раскалённые угли. — Зачем… ты это д-делаешь? — тихо спросила девушка, а потом еле сдержала стон, когда он погрузил пальцы глубже. — Ты знаешь ответ на этот вопрос, малышка, но готова ли признаться самой себе? — Лорд провёл языком по дорожке крови от раны, вызвавая дрожь во всём её теле. — В чём? — преспросила Джин. Лорд опять потянул её за косу, и теперь голова была сильно задрана назад. — Это ты тоже знаешь, — рука с плетью прошлась вдоль её тела, касаясь нежно и невесомо. — Признайся и сделай выбор, спасение себя или жертва ради того старика. Рукоять плети обводила контуры ягодиц. — Ты не сделал этого в подземелье, с чего сейчас вдруг передумал? Её голос обрёл больше твёрдости, но отголоски боли всё ещё заставляли голос дрожать. — Сейчас всё зависит от тебя: сделай свой выбор, — пальцы плавно вышли и снова погрузились до конца, вызывая у неё низкий стон. — Спасать себя или его. Исходящая прохлада от его тела успокаивала воспалённые раны, но не снимала жар, разгорающийся внутри. Она услышала, как он ударил плетью об пол, призывая быстрее решать. — Я… выбираю… жертву… охх… Лорд интенсивно задвигал пальцами, вызывая бесстыжие щелчки. — А теперь признание, иначе всё это будет напрасно, и сегодня Олливандер умрёт. Другой рукой Волан-де-Морт намотал плеть вокруг шеи девушки, чуть стягивая, частично перекрывая доступ кислорода. Её голова закружилась, но движения пальцев внутри продолжались. Более остро и преступно… — Давай, Джиневра… покажи мне всю степень своего грехопадения, — его дыхание стало более шумным и язык прошёлся по порезу. Стон Джинни, смешанный с удовольствием и болью, был похож на протяжный, тихий вой павшего зверя. — Я… сделала это, п-потому, что так захотела… Лорд потянул за рукоять плети, сильнее стягивая ей шею, требуя большего. — Мне… хочется этого… — она решила отвернуться или попытаться сделать глоток воздуха, но он не отпускал, продолжая уже невесомо дразнить её пальцами. — Этой агонии и боли, что п-приносишь ты-ы. Джинни слышала его рваные вдохи. Лорд придвинулся ещё ближе… вплотную, словно вбирая в себя контуры её тела, давая ей почувствовать… Девушка резко выдохнула, ощущая твёрдое свидетельство его… желания. Отступать было поздно, как и пытаться противостоять очевидному. Прыжок во тьму, ради спасение жизни другого… — Мне… хочется упасть в ад, которым являешься… ты и я… хочу тебя, — уверенно проговорила Джинни. Дальше всё происходило слишком быстро. Удерживающее заклинание было снято, а её толкнули на кресло. Он накрыл Джинни собой, сжимая руки на её запястьях. Девушке пришлось опереться о спинку, пока её ноги резко расставили в стороны. Слишком сильное осязание его тела. Торс Тёмного Лорда касался её израненной спины, вызывая боль, а потом он вошёл в неё. Глубокое, нетерпеливое обладание в такой унизительной, покровительствующей позе. Одна его рука опустила Джинни голову, чтобы видеть светлый затылок. Она хрипло стонала, когда толчки стали более резкими и размеренными. Пальцы смяли белую плоть груди, царапая ногтем сосок, затем поднялись выше, обхватывая подбородок. Голова девушки опять задралась, а указательный палец мужчины нырнул ей в рот. Острый ноготь коснулся языка, побуждая его к действию. Она замычала от этих требовательных, властных движений, чувствуя приближение взрыва. Язык обводил подушечку пальца, но слишком резкая фрикция заставила её застонать и прогнуться. Она вовсе перестала контролировать своё тело и первой впала в удовольствие. Её греховная сущность принесла экзальтацию тела и души одновременно. Рана на губе закровоточила, а пальцы сильно сжали бархатную обивку кресла. — Прекрасное… признание, — глухо прошептал в висок ей Лорд, прежде чем громко зашипеть что-то на парселтанге. Внутри стало так горячо и влажно — ощущение его сути в себе. Она была обессилена и уничтожена. Тело девушки опало, а ноги затряслись. Это было так невозможно и замечательно, что даже боль от ран чувствовалась иначе. Больше нет слов и взглядов. Они оба проиграли. Дающий и принимающая. Боль и наслаждение. Идеальное, больное дополнение.