Момент ее боли

      Два дня прошло с их последней встречи. Джиневра продолжала молиться, хотя и чувствовала теперь горьковатый привкус вины и тоски.       Он заставил её… Принудил признаться, через унизительный шантаж, зная, что она во что бы то ни стало выберет возможностью спасти невиновного человека. Ей пришлось покаяться ему, будто священнику на исповеди. Почти добровольно.       В этой больной страсти, когда тело сводило мучительной дрожью, стоило только услышать завлекающее шипение, почувствовать холод тонких, сильных пальцев и увидеть кровь неземных глаз, чтобы остатки здравого смысла окончательно покинули её.       Лорд, как змея, медленно и мягко опутывает её своими ненавистными объятиями и шептал, манил, словно змей-искуситель в Эдемском саду, оголяя безумие и неутолимую жажду.       Сегодня Джин проснулась, испытывая странные желания. Лихорадочно стучало сердце, а низ живота сводило тянущей болью. Она шумно дышала и долгое время не могла оторвать взгляд от зелёного кресла, где он так настойчиво требовал и брал. Только закрыв глаза, Джиневра смогла стряхнуть с себя это наваждение.       Её школьная форма была испорчена безвозвратно, но теперь на ней было надето чёрное платье на пуговицах, которое принесла домашняя эльфийка. Платье было простым, словно припасённым для служанки, и было Джинни велико. Зато плотные чулки согревали в это холодное время. И к ним прилагался эластичный пояс с подтяжками. Джинни никогда не носила подобное, но теперь, видимо, особенного выбора не было. О белье не стоило и упоминать. Даже будучи одетой в достаточно закрытое платье, Джин кожей ощущала свою обнажённость.       Порок под маской добродетели…       Она была уверена, что Волан-де-Морт специально предусмотрел такое… Её раны странным образом быстро заживали. И девушку посетила мысль, что в еду или воду добавляли исцеляющеё зелье, но зачем?       «Чтобы потом он вновь работал на чистом полотне, — сама себе ответила гриффиндорка и вспыхнула. Мозг обрисовал образ Волан-де-Морта-художника, что с помощью плётки и волшебной палочки прорезает «шедевр» на её коже. — Кажется, я теряю рассудок».       Вчера ей снилась Полумна, и теперь Джин охватывала странная тревога за подругу. Несколько раз за эти дни, она пыталась применить магию невербально. Но её «Алохомора» не принесла результатов. Однако «Люмос» девушке дался почти легко, правда, держать шар света дольше пяти минут не получалось.       Скрип тяжёлой двери оповестил о госте.       — Эй, чокнутая! — Долохов прошёл вперёд широкими шагами. Его глубоко посаженные, чёрные глаза оглядели пленницу. Лицо с тёмной щетиной оскалилось в злобной ухмылке. Несмотря на малое количество света в комнате, она видела, как тряслись руки волшебника. Словно тело не слушалось его или подвергалось до этого пыткам. — Повелитель ожидает тебя! — мужчина выставил вперёд свою палочку.       В этот раз Тёмный Лорд не явился сам, а приказал привести прорицательницу в свои апартаменты. Они проходили по длинному, широкому коридору, что был освещён настенными факелами. Джиневра шла впереди, осторожно делая шаги. Стены этого дома утопали в воплях пленников, сама атмосфера стала ещё болеё жуткой и зловещей.       — Тебе повезло, предательница! — с дрожью в голосе проговорил Пожиратель Смерти. — Беллатриса сейчас спускает пар ярости в подземелье. Попадись ты на её пути…       «Что-то случилось», — Джинни испытывала страх, но вместе с этим понимала, что не только она напугана. Тем временем они подошли к тяжёлой двери, за которой была тишина.       — Стой и не шевелись, — Антонин ткнул палочкой ей в лопатку. Раздался нервирующий и громкий скрип. Помещение было окутано мраком и холодом, большое окно приоткрыто, а в камине догорали угли.       — Повелитель, — Долохов поклонился. — Я привел её, как вы приказали.       Высокая, чёрная тень стояла не двигаясь. Лишь едва заметное движение мантии говорило, что это не призрак. Пожиратель молча поднялся, голова его была опущена. Плавный взмах бледной руки, как немой приказ оставить их. Джиневра поёжилась, обнимая себя руками. Комната была большой и скудно обставленной. Сложно было всё разглядеть. Справа стоял стол и стул с высокой спинкой. Перо, чернильница и аккуратно сложенные бумаги. Было видно, что это рабочее место человека, привыкшего много думать. Рядом находились две полки с книгами, резкой камин из камня, похожего на мрамор и одно широкое кресло-трон. Аккуратность и простота лишь подчёркивали густую атмосферу тёмной магии вокруг.       — Ты знала, что так будет, — раздался в темноте шипящий голос.       Волан-де-Морт закрыл невербально окно, а в камине вспыхнуло яркое пламя.       Он медленно повернулся к ней, и Джин поняла, что произошло.       Крестраж…       Гарри Поттеру удалось уничтожить еще один крестраж Темного Лорда, заключённый в медальоне. Лорд казался осунувшимся, под красными глазами залегли тени, делая его гладкое лицо ещё болеё жутким.       — Предполагала, — коротко ответила она, продолжая стоять на месте. Сейчас девушка не ощущала волн гнева и ярости. Скореё это была скорбь и нежелание признавать случившееся. Он медленно подошёл к ней. Красные глаза не сияли столь ярким цветом, как раньше, и смотрели словно через неё. В пустоту.       Палочка у виска, Джинни не сопротивляется. Ему нужно это увидеть, просто чтобы удостовериться.       — Легиллименс!       Обрывки её кошмаров замелькали быстрыми картинками, проносясь через сознание. Когда связь прервалась, Тёмный Лорд вновь подошёл к окну.       — Зачем ты проникла в кабинет директора школы? — он отвернулся от неё, поглаживая древко палочки.       «Ему больно», — подумала девушка. Врать и недоговаривать сейчас было ни к чему.       — Я искала меч Годрика Гриффиндора.       Только сейчас она уловила шипение в дальнем углу комнаты. Большая, страшная змея медленно двигалась в сторону камина, ближе к огню, и Джинни замерла, боясь даже дышать.       — Зачем он понадобился тебе? — его голос утратил чарующие нотки, в нём чувствовалась усталость.       — Чтобы уничтожить твой крестраж, оставленный в школе.       После этого ответа Лорд резко развернулся, и глаза его заинтересованно загорелись.       — О нём ты тоже из дневника узнала? — вот теперь послышалась издёвка.       — Нет, я увидела во сне украшение, похожее на тиару или диадему, а позже… почувствовала магию в одной из стен Хогвартса, — Джиневра старалась говорить без дрожи в голосе, но присутствие Нагайны рядом ввело её почти в паническое состояние.       — Значит ты ещё и ощущаешь мою магию, — нотки злости сделали голос Лорда ниже.       Он наконец повернулся к Джинни и медленно оглядел с ног до головы.       — Я больше полугода не выпускала из рук твой дневник, — попыталась оправдаться она.       Их взгляды встретились, сквозь подкравшиеся сумерки.       — Почему ты решила, что меч Гриффиндора должен был быть у директора?       Тёмный Лорд посмотрел на змею, которая подползала к своему хозяину. Её жуткая морда поднялась к левой руке волшебника в ожидании ласки и внимания.       — Он должен был там быть, как и другие ценности. После гибели директора Дамблдора, профессор Снейп велел перенести все артефакты в его новый кабинет, чтобы их не украли, — это была правда. С новым учебным годом, когда детей принялись обучать Пожиратели Кэрроу, бывший профессор зельеварения предвидел попытки грабежей и мародерства школы.       Бледные пальцы гладили подбородок. Волан-де-Морт обдумывал услышанное и сопоставлял увиденное. Довольно тесная связь этих событий носила более глубокий смысл и объяснение. Теперь следующий шаг Поттера был ему известен, и это вновь разожгло кровавое пламя в его глазах.       Джинни видела эти проявления эмоций. Должно быть, для Тёмного Лорда, как и Тома Реддла, медальон имел особую ценность. Ведь он принадлежал Салазару Слизерину, о котором тот так часто упоминал в их с Джинни «дневниковой переписке». И теперь Тёмный Лорд был навсегда лишён фамильной ценности своего предка.       — Мне жаль… — почти неслышно прошептала она, что возможно было ошибкой. Холодные пальцы грубо схватили её за подбородок, а другая рука дёрнула за косу.       — Я не нуждаюсь в твоей жалости, — ровным голосом прошипел Лорд. За угрозой боли или смерти, Джин заметила, что он держит дистанцию. Рука вытянута вперёд максимально, а тело напряжено.       — Это не жалость, а простое сочувствие, которое свойственно людям, — с каких пор она стала такой дерзкой?       Видимо, девушку уже раздражала эта игра в тотальную ненависть и жестокость. Сейчас она как губка впитывала те крохи других эмоций, что ещё остались в нём… Или это все обман её безумного разума?       Тёмный Лорд с силой толкнул её на холодный пол. Джиневра ударилась головой и закрыла глаза от боли.       — Сочувствие, — он произнёс это слово столь грубо, как плевок или ругательство, — удел ничтожных, слабых созданий, таких как ты.       Лорд буквально сел на девушку сверху, опираясь всем весом на свои ноги. Поза была компрометирующей, как для него, так и для неё, потому что он почти сидел на её груди.       — За этим лицемерным чувством вы теряете внимание и бдительность, давая противнику возможность нанести смертельный удар, — он повернул её лицо в сторону, осматривая профиль девушки. — А ещё… Хотя стоит ли вообще говорить о пресловутой любви? — едко подметил Волан-де-Морт. Гриффиндорка завертела головой, освобождая лицо от его хватки.       — Как можно быть столь жестоким к самому себе? — желание понять возобладало над страхом. Джинни задавала эти вопросы ещё в блокноте, но не получала вразумительных ответов.       — Мне понятна твоя ненависть к магглам, к Гарри Поттеру и, возможно, всему миру, но почему ты ненавидишь себя и заставляешь других испытывать это? — по чуть приподнятой, надбровной дуге она поняла, что удивила его.       Девушка чувствовала тяжесть худого тела, давящего на грудь, но терпела и лишь попыталась сделать глубокий вдох.       — Я не знаю, как происходит процесс разрыва души, но почему-то уверена, что это очень больно, — Джинни быстро сдула мешающий локон с лица. И, словно подхватывая его мысль, продолжила: — Стоит ли вообще говорить о безвозвратной потери части себя? Я даже не представляю, каково тебе сейчас, и можно ли вообще пережить такую боль.       Она хотела коснуться его. Не зная зачем, но правая рука поднималась в сторону руки Тёмного Лорда. Прикосновение, как способ утешения и поддержки, хотя это вряд ли ему поможет. Если бы мужчина придвинулся ещё ближе, то его промежность оказалась бы прямо перед её лицом. При этой мысли девушка вспыхнула. Пальцы Джинни почти соприкасались с его рукой, что держала палочку.       — Видимо, я слишком мало молилась, — от этих слов его глаза загорелись пламенем ярости. Лорд отбросил её ладонь и резко поднялся.       — Слишком много слов Джиневра. Напрасных, бесполезных слов, — он плавно подошёл к креслу и развернул его магией, чтобы сидеть лицом к ней. — Нелепость твоих суждений и самой жизни поражает.       Волшебник усмехался, поглаживая рукой голову рептилии.       — Твоя участь лишь отсрочена, благодаря дару предвидения. Как только я уничтожу вашего героя и весь Орден Феникса, ты получишь возможность испытать все семь кругов ада, — его магия душила её, не давая подняться. Их словесная баталия обернулась новым вызовом, напряжением и желанием сломить чужую волю.— Но перед этим, ты успеешь стать прекрасным развлечением для моих подданных.       Волан-де-Морт чуть наклонил голову набок. Обычно долгие разговоры утомляли его и вводили в уныние. Возможно, из-за чувства страха и отвращения, которым смердели его собеседники. Но только два человека прямо смотрели на него. Один с ненавистью, другая с дерзостью. Северус Снейп и Джиневра Уизли…       — Они постараются, поверь, и не позволят смерти быстро избавить тебя от наказания.       Джинни осторожно поднималась. Сейчас он пытался сломить её волю, как наездник укрощает ретивую лошадь, наполняя страхом и отчаянием девичье тело, угрожая отдать на потеху своим прихвостням. Гриффиндорка вспомнила момент в комнате, когда он говорил про агонию, крики и унижения. Сказано это было словно с намёком, что все это она будет испытывать только от него… Её подбородок задрожал, но глаза загорелись. Голова чуть вскинулась вверх, а рука сильнее сжала чётки.       — Но это не то, чего ты хочешь. На самом деле, — Джинни не узнала собственный голос. По телу пробежала волна мурашек. Её лицо горело стыдом за мысли, что сейчас вертелись в её голове.       В памяти всплыли подробности и «результаты» их последних встреч. Например, его взгляд, опускающийся на её ноги. Очень медленно девушка сняла свои старые туфли и подошла к стулу, чётки звонко ударились о столешницу.       Ничего не происходило, лишь в звенящей тишине оглушающе-громко заходилось её напуганное сердце.       «Тебе нравится наблюдать Том, я знаю это», — девичья ножка опустилась на сидение, а подол платья пополз вверх. Она старалась не делать резких движений, но руки слегка дрожали от безумства задуманного. Игра со Зверем… Пальцы прошлись по подвязке, а потом оттянули её. Резинка звучно и довольно болезненно ударила бедро девушки, отчего та чуть поморщилась. Джинни стала медленно снимать чулок, обнажая левую ногу, тоже самое она проделала с правой. Теперь пришла очередь косы.       «Ты трогаешь её своими руками, оттягиваешь и сминаешь», — указательный палец впился в сплетения и разрушил их, раскрывая огненный веер волос. Джинни не смотрела на Лорда, пока совершала эти действия.       Что ещё? Потом был момент истязания её груди. Нет, сейчас она не могла вот так просто снять платье. Поэтому Джинни повернулась спиной к магу, перекидывая тяжёлые локоны за плечо. Пальцы начали расстегивать пуговицы на платье до живота. Ткань легко соскользнула, обнажая вновь ставшую гладкой спину и плечи, но руки гриффиндорка не стала освобождать. Джинни села на колени посреди комнаты, с видом добровольной жертвы, ожидая ответа на свою провокацию.       «Ты привык творить лишь на чистых, нетронутых холстах». От огня в камине было тепло, но её всё равно пронзило ознобом. Джиневра затаила дыхание… готовясь к боли.

* * *

      Мадам Лестрейндж быстро двигалась по коридорам малфоевского особняка. После непрерывных пыток пленников, её тело продолжало дрожать. Она злилась. Ей хотелось использовать «Круциатус», который предпочитал Тёмный Лорд, но у неё ничего не получилось. Слова сходили с губ, а рука с палочкой тряслась, не выдавая ни единой искры. После такой досадной осечки она хлыстами забила до смерти троих ублюдков. Её пышные, чёрные волосы ещё больше были взъерошены, а глаза горели одержимостью. Ей хотелось только одного: добраться до комнаты, где сидит эта мерзавка и изрезать её кожу до костей.       Вчера Лорд пришёл в ярость неизвестно от чего. Он сжал руки в кулаки, а потом закрыл глаза. Минутой позже их лидер положил в большом зале почти всех. Кто-то истошно кричал, остальные дёргались и мочились в припадке от пыточных заклинаний.       Ещё Северус затаился в стенах проклятой школы и медлит. Он так ловко избегает наказаний и рейдов по поимке сторонников Ордена, но Беллатрисе сейчас на это плевать.       Женщина была удивлена, что дверь никто не охранял. Но она была запечатана мощным заклинанием, и у Беллатриссы не получится прорваться. Издав истошный крик, Пожирательница Смерти направилась в сторону апартаментов Волан-де-Морта.       «Не мог же он допустить мерзавку к себе?»

* * *

      Джинни закрыла глаза, прислушиваясь к тишине. Шорох змеи нервировал, а потом она кожей почувствовала колебания в воздухе. Он был рядом. Девушка уловила тихое движение длинной ткани его мантии. Кончик палочки коснулся правой лопатки и медленно стал подниматься, при этом нажим постепенно усиливался. Она издала громкий вдох. Все её чувства обострились, делая этот момент особенно волнительным. Палочка двигалась вверх по линии позвоночника, приближаясь к шеё девушки. Джиневра наклонила голову вниз, являя взору Лорда чуть выступающие позвонки.       Волан-де-Морт молча начал обводить их палочкой, сжимая другую руку в кулак. Он не должен мириться с такой доверчивостью, податливостью и правдивостью.       Вот она, на коленях перед ним, смиренно ожидающая приговора. Словно распятая для него. Вкус сладкой крови на языке и тихие стоны. В этом был соблазн, но Темный Лорд не позволит это вызову остаться без ответа.       Несмотря на оглушающие чары, волшебник слышит за дверью голоса. На мгновение он задумался, а потом отдал приказ змее. Нагайна приближалась к девушке, и прежде чем та успела что-то предпринять, плотно обхватила её тело тугими кольцами. Джинни закричала в панике и испуге.       Неужели её ждет столь ужасная участь? Гриффиндорка закрывала глаза, почти теряя сознание от страха. Змея утащила обмякшее тело в самый тёмный угол, при этом питомица Лорда не душила её, как обычную свою жертву, а лишь крепко удерживала, шипя тихо в ухо.

* * *

      — Я надеюсь, приговор этой дряни уже вынесен! — мадам Лестрейндж кружила вокруг двери кабинета, как хищная птица. Её тело вздрагивало от нервоза и злости.       «Зачем ему эта предательница?»       — Вижу, тебе было мало, или атмосфера подземелий не располагает? — не удержался от сарказма Долохов. Он стоял стражем у покоев Вола-де-Морта.       Женщина резко остановилась и приблизила своё перекошённое, бледное лицо.       — Не нарывайся, Антонин, — она резко, с угрожающим звуком вытащила кинжал и притворно прошлась по торсу мужчины.       — Я успокоюсь, когда лично вырежу глаза этой предательской сучке, — Беллатриса замолчала, увидев, как дверь тихо открылась.       «Проходи, Белла», — раздался в её сознании хриплый голос господина. Пожирательница осторожно прошла вперёд и резко опустилась на колени.       — Повелитель, прошу, простите меня.       Она касалась носом пола.       — Я не хотела бесп…       — Встань, — прошипел Лорд низким голосом.       Женщина подчинилась, но голову не подняла, при этом она пыталась отыскать глазами мерзавку, однако ничего не увидела.       — Ты хорошо справилась с заданием, что я дал тебе, — его голос обрёл мягкие шипящие нотки, заставляя тело Беллатрисы дрожать от эйфории.       «Он хочет отблагодарить меня», — от одной этой мысли, её колени затряслись. Казалось, даже мышцы лица расслабились, и паралич стал не столь заметен.       А в тёмном углу комнаты Джиневра приходила в себя, чувствуя лёгкие, мокрые прикосновения тонкого языка Нагайны. Её глаза широко раскрылись, а с губ сорвался крик, но он остался беззвучным. Видимо, Волан-де-Морт применил к ней «Силенцио». Он искоса наблюдал за метаниями девушки, которую удерживала змея.       Джинни находилась в полулежащем положении с одной оголённой грудью. Хвост рептилии убрал волосы назад, чтобы открыть взгляду второе полушарие. Девушка была в слишком сильном шоке, чтобы быстро понять происходящее.       Лорд жестом указал Пожирательнице на своё кресло, и она села на самый край, сомневаясь в происходящем. Одна из его самых грозных, жестоких союзников теперь казалась такой кроткой и нерешительной.       — Но сейчас мне необходима твоя помощь, Белла, — его обманчиво ласковый голос искушал и приводил в смятение. Услышав эти слова, Джинни замерла и перестала сопротивляться объятиям рептилии. Девушка поняла, что является свидетелем этого «представления» не случайно.       «Он хочет, чтобы я смотрела…» — вот для чего змея утащила её в самый тёмный угол.       Но неужели мадам Лестрейндж не видит её? Тёмный Лорд успел повернуть кресло боком и посмотреть прямо на девушку. Возможно, он применил маскирующие чары, чтобы никто не знал, что она всё ещё здесь. Нагайна продолжала касаться изгиба её шеи своим раздвоенным языком. Только сейчас гриффиндорка осознала, что её грудь обнажена и прекрасно видна Волан-де-Морту. Она попыталась развернуться, но тиски холодного, гибкого тела сильнее сдавили живот и ноги.       — Ответь мне, я могу тебе доверять? — Лорд подошёл ближе к Беллатрисе сзади и положил ладонь на её левое плечо.       — Я буду предана вам до самого последнего вдоха, — с придыханием ответила женщина.       Он наклонился и проговорил ей в ухо, но Джин всё равно услышала:       — Есть одно очень деликатное дело, с которым справишься только ты… Белла, — искуситель обволакивал своими сладкими речами слух Пожирательницы.       — Я готова, милорд, в любое время дня и ночи.       Джин видела её взволнованное состояние. Мадам Лестрейндж шумно дышала ртом, а грудь в глубоком декольте высоко поднималась. Тёмный Лорд поднял пальцами лицо женщины, а потом очертил линию нижней губы.       — И что я могу преподнести в дар такой… верной соратнице? — он наклонился, гипнотизируя её своими глазами — огненными взрывами. Джиневра, не моргая, наблюдала за ними, а змея щекотала ей лодыжку кончиком своего хвоста.       Беллатриса сглотнула и умоляюще прошептала:       — Я желаю лишь вашего одобрения и внимания.       Она хотела коснуться губами его пальца, но Лорд опустил руку к её груди. Полы его мантии раскрылись, открывая бледное, худое тело с эрегированным членом. Плотоядным взглядом женщина оглядела своего кумира и поняла всё без слов. Свет луны проникал через окно, освещая их. Джинни испытала новый шок от этой картины. Волан-де-Морт, не стесняясь своей наготы, пристально смотрел на девушку потемневшими глазами, в то время как Беллатриса обслуживала его ртом. Голова женщины двигалась в быстром темпе, к губам добавилась ладонь у основания, но всё равно поглотить полностью не получалось. Тогда Тёмный Лорд сам стал толкаться ей в глотку, сильно сжимая вьющиеся, тёмные волосы.       Мадам Лестрейндж обнажила свои крупные, тёмные соски и стала тянуть их пальцами. Она не справлялась и давящие, хриплые звуки говорили об этом.       — Что такое Белла? — Лорд равнодушным взглядом посмотрел на неё. — Мои размеры превзошли твои ожидания?       К хрипам пришли мокрые звуки. Уголки рта Пожирательницы заблестели от обилия слюны. Она могла подавиться от такого агрессивного напора, но сдаваться не собиралась. Джинни закрыла глаза. Она не могла видеть этого больше, но продолжала слышать. Вдруг кольца змеи сильнее сжались вокруг её тела, вызывая боль, а тонкий, холодный язык заскользил по щеке.       Джинни должна была смотреть, иначе имелся риск не дожить до конца представления. Она не хотела… не могла. Сжатие змеиных «объятий» стало сильнее, и гриффиндорка вновь беззвучно вскрикнула.       Ей пришлось вновь открыть глаза. И столкнуться с чистым безумием его кровавых глаз. Волан-де-Морт смотрел на неё, продолжая толкаться в рот своей соратницы, которая стала издавать странные звуки, похожие на гортанные стоны. Его взгляд блуждал по всему телу девушки, что была в плену у рептилии. Словно он занимался этим не с Беллатрисой, а с Джинни. Осознание этого обожгло её промежность горячей волной.       Будоражащее, неожиданное и отвратительное зрелище не просто волновало… Оно возбуждало её. Волшебник сильнее сжал пышные локоны, усиливая давление. Кряхтящие звуки и стоны стали громче, по подбородку и шее женщины обильно стекала слюна. Лорд задрал голову Лестрейндж и пальцами заставил раскрыть рот шире, продолжая нещадно двигаться вперёд. Быстро, резко и грубо.       …Это была чистая похоть, неудержимая, властная и лишённая эмоций. Ведь Лорд должен был смотреть на мадам Лестрейндж, но он видел только Джиневру. Её раскрытые глаза и губы, учащённое дыхание и пики острых, девичьих сосков.       Голова змеи опустилась ниже и прошлась языком по мягкой окружности. Девушка дёрнулась и попыталась избежать этих прикосновений, но была в ловушке. Хвост рептилии поднимался выше по ноге, щекоча внутреннюю сторону бедёр. Джинни сжала ноги и напряглась всем телом, а потом сосок угодил во впадину раздвоенного языка с обилием животной слюны. Девушка выгнулась и завертела головой. Кончик хвоста добрался до промежности, касаясь увлажнённых складок.       Неужели он позволит своей змее сделать это? При этом она продолжала наблюдать за попытками Беллатрисы избежать рвотного рефлекса. Женщина захлёбывалась собственной слюной, пока Лорд продолжал толкаться в её глотку. Он чуть прикрыл глаза, более громко выдыхая.       Освобождение приближалось. Волан-де-Морт смотрел, как Нагайна пробует языком другую грудь девушки. Она дрожит и вскрикивает, но никто не слышит её. Кроме него…       Он знает и помнит, каков звук этих тихих стонов, шумного дыхания и крика наслаждения. Зашипев, Лорд резко освобождает рот Беллатрисы, извергая струи семени на её лицо, продолжая смотреть на Джиневру. А та со слезами на глазах наблюдает за восторженной эйфорией на лице Пожирательницы Смерти.       — П-повелит-тель… — мадам Лестрейндж начинает с хрипами откашливаться, пробуя на вкус суть своего господина.       — Я надеюсь на тебя Белла, не подведи меня, — прошипел он почти спокойно.       И вновь подошёл к окну, наблюдая за ясным звёздным небом.       — Да, мой Лорд, — с довольной улыбкой на лице ответила женщина.       Она не спешила применять для себя очищающие чары, продолжая слизывать с пальцев и лица остатки его семени. Её тёмные глаза ещё раз оглядели комнату. Видимо, девчонка уже была отправлена обратно, или Нагайна съела её. Всё ещё улыбаясь, Беллатриса покинула покои Волан-де-Морта.       Когда дверь закрылась, волшебник проговорил змее приказ на парселтанге, и Нагайна резко отпустила тело девушки. Джинни упала на пол, но не пыталась встать. Вместо этого она закрыла лицо руками и разрыдалась.       «Силенцио» — был отменен и её рыдания прорывали тишину.       Зачем было устраивать этот спектакль? Это так он ответил на вызов? Её почти изнасиловала змея-людоед, а он заставил лицезреть эти откровенные, унизительные действия с его соратницей…       Джинни продолжала плакать, не услышав приближающихся шагов. Она замолчала, но рук не убрала. Ей не хотелось сейчас видеть что-либо, кроме темноты. Чтобы придти в себя, она заставила свои губы раскрыться и тихо нашептывать слова молитвы «Отче наш».       Это было наказание для её разума, который теперь будет хранить этот момент в памяти всю жизнь. Лучше бы он вновь применил проклятие или избил её. Она продолжала лежать на спине, проговаривая слова уже громче. Молитва помогала не впасть в истерику, не сдаваться…       Но холодные пальцы накрыли её колено. Девушка дернулась и резко убрала руки. Её глаза опять сталкиваются с красной тьмой. Волан-де-Морт склонился к ней, чуть наклонив голову на бок. Он смотрел на неё, как на диковинку, хотя потом взгляд проплыл по телу вниз и вернулся обратно с дьявольским блеском. Таким живым, страстным и…       Рука на колене двинулась по бедру, задирая подол платья. Движения были медленные, без резкости. Он продолжал смотреть. На какой-то момент Уизли была зачарована игрой красных переливов в этих космических глазах, но образы произошедшего вернули к действительности.       Она попыталась встать, но Лорд склонился сильнее, не отпуская её. Девичьи руки схватились за его плечи. Он даже не потрудился закрыть себя мантией.       — Нет!       Джинни уворачивалась, не желая ощущать эти прикосновения, после связи с этой женщиной. Тело ослабло от пережитого в захвате змеи ужаса, и теперь приходилось иметь дело с её хозяином.       — Нет! Не трогай меня! — хрипло прокричала девушка, пытаясь пустить в ход ноги.       Было странным, что он не использовал магию. Сейчас было не сражение волшебников, но противостояние мужчины и женщины. Она извивалась в попытках оттолкнуть Лорда от себя.       «Ты же получил что хотел!»       Но он был гораздо сильнее неё. Одна его рука подняла правую ногу девушки, удерживая под коленкой, а другая прижала девичье запястье. Джинни била свободным кулачком его в плечо, повторяя крики:       — Не трогай меня! — но остановилась, наблюдая за приближением лица Тёмного Лорда.       «Ещё нет…» — ответил его голос в её голове.       Пользуясь замешательством девушки, он приподнял её ногу сильнее и одним толчком вошёл на всю длину. Она вскрикнула и зажмурилась от ощущения абсолютной наполненности. Теперь насилие приобрело более извращенную форму. Не только физическое, но и моральное, ментальное. Вместе с телом он проник и в её разум.       Лорд громко выдохнул и самодовольно усмехнулся, ощущая горячие, влажные тиски. Его ладони обхватили тонкие запястья девушки и развели руки в стороны. Он стал двигаться, уверенно и наращивая темп фрикций. Волан-де-Морт отыскал среди воспоминаний момент её наблюдения за ним и Беллатрисой. Он видел и осязал все, что тогда испытывала она. Связь оборвалась, когда он почувствовал сокращения её лона.       — Отпусти-и! — со стоном прокричала девушка.       Её разум боролся теперь уже против собственного тела, а ухо обжёг хриплый шёпот:       — Обещания… нужно… выполнять, не так ли… Джиневра? — с этими словами он проник слишком сильно и глубоко, а потом поймал губами её громкий стон.