ТОЧКА ОТСЧЁТА

Вэй Ин остановился в больничном холле, залипнув взглядом на большом, в пол-стены, плазменном экране. Он не знал, что за передача шла сейчас, да его это и не интересовало, но вот кадры, что мелькали перед глазами… Узорная кованая решётка с очень знакомым летящим орнаментом… Устремлённые ввысь стены, в которых он когда-то провёл три незабываемых месяца… Ночь, разорванная на части багровыми сполохами огня… Толпа полуодетых студентов, суетящихся возле горящей библиотеки… Красно-синие мигалки полицейских машин… Парамедики, быстро несущие кого-то на носилках к реанимобилю… В холле стоял тот неумолчный гул, что сопровождает рабочую обстановку в подобных учреждениях, и из-за этого звуковое сопровождение передачи было слышно урывками: «... нападение… неизвестные… тяжело ранен… полиция предполагает… ректор университета… нет оснований подозревать … шань Вэнь… официальное заявление… Вэнь Жо… сняты все подозрения…». Вэй Ин напрягал слух, чтобы разобрать хоть что-нибудь. – Это устаревшая информация. – сказал кто-то бесцветным тоном у него за спиной. Обернувшись, юноша увидел Лань Ванцзи. Бывший сокурсник стоял, опираясь на костыль: правая нога закована в гипс. Лицо белее мела и сам весь осунувшийся; у Вэй Ина защемило сердце. – Это устаревшая информация. – повторил Лань Ванцзи. – Ректор университета Гусу позавчера скончался… Он развернулся и похромал прочь. Вэй Ин охнул, вспомнив, кем приходился ему покойный ректор и кинулся вдогонку. – Лань Чжань, подожди! Давай я тебе помогу! Куда ты идёшь? Обопрись на меня. Ванцзи смерил его хмурым взглядом и нерешительно кивнул. - Я шёл в больничный парк. Брат скоро должен приехать, хотел встретить его. Усянь с готовностью подставил плечо. (Хорррошая штука анестезирующая мазь, что дал доктор! Рубцы и не болят совсем). Они медленно пересекли холл и начали спускаться по пандусу во двор. – Это сделали Вэньцы? – спросил Вэй Ин, кивнув через плечо на экран в глубине холла. – Да. – кратко ответил Лань Чжань. – Я узнал некоторых из главарей нападающих. – Вот как… А с ногой как так получилось? Вэй Ин оглянулся по сторонам и, заприметив то, что искал, свернул на узкую лестничку, ведущую в подвал. – Куда мы идём? – спохватился Лань Чжань, когда они начали спускаться по ступеням. – В курилку. Извини, я уже не могу без сигарет, уши в трубочку сворачиваются! А врачи не разрешают. Пожалуйста, я выкурю только одну сигарету, а потом провожу тебя, куда захочешь. – Усянь умоляюще глянул в лицо Лань Чжаня. – Курить вредно. – Ванцзи сурово свёл брови, потом лицо его снова разгладилось. – Ладно, но только одну. И не дыми на меня. – Хорошо, хорошо, без проблем! Вэй Ин помог Лань Чжаню сесть на обшарпанную кушетку, устроил загипсованную ногу поудобнее. При этом его небрежно застёгнутая больничная куртка немного распахнулась, обнажив ключицы. – Что это? – Лань Чжань неожиданно поднял руку и самыми кончиками пальцев скользнул по затянувшемуся ожогу на груди Усяня. – Больно? Вэй Ин вздрогнул. Не от боли. А от странного ощущения, как будто его прошил слабый электрический разряд, оставивший уютное тепло в месте прикосновения. – Ещё есть немного. – соврал он, чтобы объяснить свою реакцию. – Это мне Вэнь Чжулю оставил, на долгую память. – А это? – пальцы Лань Чжаня скользнули по гипсу. – И это тоже он... – Вэй Ин на всякий случай отсел подальше. Ну, в самом деле, не мог же он почувствовать прикосновение сквозь гипс! Это уже ни какие ворота не лезет! Ему только тактильных глюков не хватало! Но ведь почувствовал! И продолжает чувствовать, как будто тёплая ладонь осталась у него на запястье… Чтобы отвлечься, Вэй Ин зашарил по карманам в поисках курева. Достал пачку, вытряхнул из неё сигарету, щёлкнул зажигалкой и неловко придерживая загипсованной рукой, прикурил. Жадно затянулся. Оооо, как же ему этого не хватало! – Рука болит? – сочувственно поинтересовался Лань Чжань. Сочувственно?! Это точно Лань Ванцзи? Мистер Совершенство, который его, Вэй У Сяня до сих пор в упор не видел! А на все попытки обратить на себя внимание реагировал, в лучшем случае, рассеянным взглядом. Или разгневанным, если сильно доставал. Но, заботливый Лань Чжань? Да что за день сегодня?! Не иначе, как сдохло что-то очень большое! Слон, например… Вэй Ин даже оглядел помещение, на наличие этого слона. Ничего, естественно, не обнаружил. Полуподвальная комната, окошки маленькие, под потолком. По стенам тянутся трубы. Сыро, темновато, где-то в углу капает вода. Один угол оборудовали, как место для курения. Здесь стоят несколько стульев, пара банкеток и кушетка. Небольшая металлическая урна видимо играет роль пепельницы. Остальное пространство помещения заставлено и завалено каким-то хламом: столы, стулья, разобранные кровати, штативы для капельниц, коробки и многое другое… Часть барахла прикрыта не то старыми простынями, серыми от пыли, не то какими-то покрывалами… В полумраке подвала тени ложатся причудливым образом, формируя просто-таки фантастические образы. Вей Ин, например, «увидел» громадную черепаху, размером с того же пресловутого слона, грозно ощерившуюся клыками сломанных табуреточных ножек. На самом верху, где по проекции получалась голова, холодно и стеклянно поблёскивал «глаз» - осветительная лампа из операционной. Вэй Усянь так засмотрелся на получившегося «монстра», что Лань Чжань оглянулся в ту же сторону. И Вей Ин еле удержался от того, чтобы не спросить, видит ли он то же самое… Тряхнул головой и подумал, что надо всё-таки прекращать пить те обезболивающие таблетки. А то уже вон мерещится… всякое… Тут он сообразил, что Лань Чжань до сих пор ждёт ответа на свой вопрос. Боги, а что он спрашивал-то? А, про руку… – Нет, не болит. – Вэй Ин дотянул сигарету до конца и с сожалением бросил окурок в урну. – Чешется только, зараза! Иногда так зудит, что глаза на лоб лезут, и ведь не добраться никак! Да что я рассказываю, у тебя вон своё… – он кивнул на гипс младшего Ланя. – Так как с ногой-то получилось? – Неудачно спрыгнул с крыши. – неохотно признался Лань Чжань. – В ту ночь, когда на Гусу напали… Он рассказывал, а Вей Ин слушал. И перед глазами у него разворачивалась страшная картина событий той ночи, что предшествовала его с А-Чэном похищению… Какой-то университетский праздник, что студенты отмечали в городе; ссора, затеянная, как теперь стало понятно, специально, чтобы спровоцировать конфликт; внезапное подкрепление, пришедшее на помощь нападавшим… Они отключили сигнализацию, взломали ворота и ворвались на территорию университета. Студенты и преподаватели ввязались в драку, слишком поздно поняв, что их противники вооружены дубинками, кастетами и травматами¹. Как потом оказалось, кое-кто из нападавших имел и боевое оружие. Ректор университета, Цинхэн-цзюнь, пытался остановить их, взывая к разуму и совести. В него стреляли и попали в голову… Бандиты подожгли библиотеку. Лань Чжань был в числе тех, кто пытался остановить пожар. На него напали, пытались обездвижить и увезти с собой. Ему пришлось убегать. В какой-то момент это стало удобнее и безопаснее делать по крышам. Понимая, что надолго оторваться от преследователей не получится, он принял решение найти убежище и спрыгнул в какой-то сад. Прыжок оказался не совсем удачным – Лань Чжань повредил ногу. Почти сутки он потом прятался в подвале заброшенного дома частного сектора… Цинхэн-цзюнь две недели находился в реанимационном отделении, перенёс пять операций, и в конце концов всё-таки умер, не приходя в сознание… Наверное, Лань Чжаню просто надо было выговориться, поделиться своим горем с кем-нибудь. Начав говорить, он уже не смог остановиться, выплёскивая накипевшую на сердце боль. Он говорил, закрыв глаза, не замечая, что по щекам у него струятся слёзы. Вэй Ин, как заворожённый смотрел на него, не веря своим глазам. Невозмутимый Ванцзи плачет?! Но это было действительно так, и таким он нравился Усяню гораздо больше, чем в облике ледяной статуи Совершенства. Вэй Ину приходилось изо всех сил бороться с искушением губами собрать все слезинки с его лица, утешить и заставить отвлечься от страшных событий. Если бы Вэй Ин не был на сто процентов уверен, что при подобной попытке Лань Чжань убьёт его на месте, он бы обязательно попробовал! Его спасли шаги на лестнице и голос Лань Сичэня: – Вот ты где, брат! Я уже начал беспокоиться, что ты снова пропал. О, молодой господин Вэй, и вам добрый день. Что вы здесь делаете? – Общаемся. – пробурчал Вэй Ин, испытывая странное смешанное чувство досады и облегчения. – Восполняю, так сказать, лакуны касательно некоторых событий. – А, понятно. – Лань Сичэнь бросил короткий взгляд на брата. – Ванцзи, ты в порядке? – Всё хорошо. – Лань Чжань тем временем успел утереть слёзы и снова был спокойным и невозмутимым. – Прости, брат. Тебе долго пришлось искать меня? – Мммм, это заняло некоторое время. – согласился Лань Сичэнь. – Это я виноват, – снова влез в разговор Вэй Ин. – Лань Чжань шёл к вам навстречу, а тут я перехватил его и уговорил составить мне компанию… – …покурить? – подхватил Сичэнь. – Ванцзи?! – Ну что вы! – Усянь обезоруживающе улыбнулся. – Курил здесь только я. Просто уже не выдержал! И так больше двух недель без сигарет! – Самое время бросить. – серьёзно сказал Лань Сичэнь. – Как молодой господин Цзян? Есть какие-то изменения? – Уже лучше, спасибо. – Вэй Ин тоже посерьёзнел. – Я надеюсь, что мне удалось уговорить его жить. – Это хорошо. Я не сомневался, что у вас получится. Я бы с удовольствием ещё поболтал с вами, молодой господин Вэй, но нам надо идти. Сегодня день прощания с ректором университета Гусу, а Ванцзи ещё надо переодеться. – Ох, прошу прощения! – Вэй У Сянь покраснел и склонился в поклоне. – Это я виноват, что вам пришлось задержаться! – Ничего, я приехал немного раньше, так что всё в порядке. Пойдём, А-Чжань, обопрись на мою руку. Вэй Ин провожал взглядом братьев Лань. Ванцзи, уходя, обернулся и коротко кивнул ему. Будто поблагодарил за что-то. Вэй Усянь достал ещё одну сигарету и закурил, задумчиво прогоняя в памяти услышанное сегодня. Перед глазами стояло бледное лицо Лань Чжаня, и слёзы, что катились по его щекам. Вэй Ин ещё не знал, что именно он сделает, но готов был на что угодно, лишь бы не допустить, чтобы Ванцзи плакал…

***

Пронзительный звук флейты дрожа повис в воздухе. Звук был резким и странным. Не сказать, чтобы противным, но каким-то рваным, не цельным… Вэй Ин опустил флейту и до боли закусил губу, чтобы не расплакаться по-детски от обиды. Не получается! Как он ни старается, у него ничего не выходит! Юноша вытер со лба пот и медленно опустился на траву, невидящим взглядом уставясь на ажурную беседку. Во время недолгого обучения в Гусу это было его любимое местечко на территории университета. Затерянная в парке полянка с маленькой беседкой из резного белого мрамора. Вдоль одной из колонн вились плети куста диких роз. Его алые бутоны смотрелись на белом фоне просто восхитительно. Здесь была особая атмосфера, как будто вне времени и отдельно от всего мира. Раньше самые лучшие мелодии приходили к Вэй Ину именно здесь. Он надеялся, что и в этот раз будет так же, поэтому практически напросился вместе с дядей Цзяном, когда того пригласили в Гусу на торжественную церемонию, посвящённую избранию нового ректора университета. Цзян Фэнмянь если и удивился, то, во всяком случае отказывать не стал. Вэй Ина мало интересовали торжества и заседания, тем более, что все церемонии были организованы очень скромно: ведь совсем недавно закончился срок траура по прежнему ректору. Юноша стремился в Гусу исключительно ради этого места, желая обрести… что? Его рука зажила, гипс сняли, и он тренировался, как одержимый, разрабатывая пальцы, пытаясь вернуть им былую гибкость. И ведь это удалось. Врачи восхищались его терпением и старательностью. Благодаря непрестанным упражнениям удалось избежать контрактур². Пальцы бегали по флейте с прежней ловкостью и скоростью - он помнил, где что и как нужно нажимать; и с дыханием тоже всё было в порядке - он знал, с какой силой и скоростью надо выдыхать. Всё было как прежде… и всё было не так! Технически Вэй Ин всё проделывал безупречно, но… мелодия больше не получалась… Получались… звуки… Иногда они даже складывались во что-то приятное слуху, но это было не то… не то… Мелодия больше не скользила атласной лентой, не тянулась шёлковой нитью, не стелилась бархатом, обволакивая, увлекая, ведя за собой… Она звучала надрывно и рвано, вызывая не вдохновение и радость, а злость и головную боль. Что-то потерял Вэй Ин в тот день, когда вместе с братом попался в руки Вэнь Чжао. Что-то важное, не поддающееся осмыслению и ощущению, но, тем не менее, без этого «нечто» он был не способен больше играть на флейте. И сюда юноша пришёл в последней надежде вернуть себе утраченное… Вэй Ин вздохнул, поднёс флейту к губам и попробовал ещё раз. Резкий звук, пронзительный и громкий! Бесполезно… Всё бесполезно… Вэй Ин, не глядя, швырнул инструмент в траву, вскочил, и бросился прочь с поляны, на бегу утирая злые беспомощные слёзы. Он не оборачивался, а потому не видел, как из-за беседки выступил человек в белоснежной одежде. Проводив юношу взглядом, полным сожаления и боли, он аккуратно поднял флейту. Длинные чуткие «музыкальные» пальцы пробежались по лакированной поверхности, погладили мундштук, которого только что касались ЕГО губы… Янтарные глаза подёрнулись пеленой грусти и вздохом сорвалось лишь одно имя: – Вэй Ин…

***

Вэй Усянь вывалился из кабака изрядно пьяным и в обнимку с двумя девицами. Одного взгляда на них хватило бы, чтобы определить, к какой категории они относятся. Коротюсенькие юбки, у одной блузка прозрачная, так что видно кружевной бюстгальтер, зато у другой вырез кофточки был таким, что уже ничего не скрывал. Туфли на высоченных каблуках и макияж такой, что, встретив их в тёмное время суток можно было испугаться, приняв за демонов. Девицы были хорошо навеселе и с хихиканьем висли на Вэй Ине. А он нёс какую-то пьяную чушь, говорил двусмысленные комплименты, кажется уговаривая их заглянуть к нему на рюмку чая. Девушки же хотели продолжения и настаивали на модном клубе. Так шутливо препираясь, он вдруг ощутил пристальный взгляд. До того пронзительный, что, казалось, сейчас просверлит у него в спине дыру. Вэй Ин невольно обернулся и тут же обнаружил причину своего беспокойства – на противоположной стороне улицы стоял Лань Чжань с таким видом, будто сейчас сплюнет и произнесёт своё знаменитое: «– Убожество!». Вей Усянь почувствовал неловкость, и, чтобы скрыть её, замахал рукой и заорал на всю улицу: – Хей, Лань Ванцзи! Сколько лет, сколько зим! Смотри, какие тут у меня девочки! Присоединяйся! Губы Лань Чжаня дрогнули, будто собираясь что-то произнести, и только крепче сжались в тонкую полоску. Он обдал Вэй Ина презрительно-ледяным взглядом, резко развернулся и почти убежал вдоль по улице, быстро скрывшись из вида. Юноша застыл. Его как водой окатили, заставив мгновенно протрезветь. – Усянчик! – дёрнула его за руку одна из девиц. – Ты знаешь этого красавчика?! А почему он так быстро ушёл? Такая бука! – А-Ин, ну, мы едем в клуб?! – повисла на шее вторая. Но настроение уже исчезло, развеялось, как дым. – Езжайте, девочки. – он щедро вытянул из портмоне несколько крупных купюр и аккуратно вложил в декольте одной из девушек. – У меня, извините, дела появились. Вспомнил кое-что, надо идти. – А-Ин! Куда же ты?! – Усянчик, а как же мы?! Но он уже уходил, помахав рукой на прощанье.

***

Вэй Ин положил в сумку стопку белья, окинул комнату взглядом, проверяя, не забыл ли чего, и застегнул молнию. Вот и всё… Вещи собраны, осталось только упаковать ноутбук и можно уходить. Но, демоны, как тяжело сделать этот последний шаг… Сердце тянет, в груди тяжесть, душа не на месте, но… у него нет другого выбора. Он и так слишком долго тянул. Он должен выполнить то, что решил. Не ради себя, нет! Ради дяди и тёти, ради Цзян Чэна, ради…, да, ради того, кто занозой застрял в сердце и душе тоже… Так! Не думать! Это уже в прошлом! Впрочем, оно никогда и не было настоящим… Лишь мечты… И не понять, то ли к сожалению, то ли к счастью… Всё, соберись! Вжй Ин с силой потёр ладонями лицо, ещё раз обводя помещение взглядом. Хорошо, всё-таки, что он с началом учебного года переселился в общежитие. Тётя Цзыюань, конечно, возражала, но вступился дядя Фэнмянь, объясняя это «стремлением мальчика к самостоятельности и независимости». Впрочем, тёте сейчас хватало забот с Цзян Чэном. Убедившись, что Ваньинь больше не сможет петь, госпожа Цзян полностью посвятила своё время тренировкам с сыном. Она сама стала у него тренером, и буквально роздыха ему не давала. Быть братцу Цзян Чэну великим мастером балета. Если не помрёт от нагрузок… Зато на дурные мысли времени уже точно не остаётся. А ему, Вей Усяню, предоставили полную свободу. Перевестись с кафедры духовых инструментов на кафедру теории музыки? Да пожалуйста! Переселиться в общежитие? «Вэй ин, ты уверен, что хочешь пожить отдельно? Точно? Что же, я распоряжусь…». Вот так просто… И никаких санкций по поводу пропущенных занятий и усердных гулянок. Нет, тётя Ю пыталась читать ему мораль, но все её старания разбивались об упрямство Вэй Ина и мягкое, но непреклонное дядино: «Дорогая, оставь мальчика в покое…». Его оставили в покое, предоставили самому себе и Вэй Усянь, наконец-то, смог начать приводить в исполнение свой план. Собрать информацию, связаться с нужными людьми, получить «добро» и вот, сегодня он готов сделать шаг, после которого родные отвернутся от него, а друзья проклянут… Только бы суметь выполнить задуманное! Только бы никто не помешал! Стук в дверь заставил Вэй Ина вздрогнуть. Кто это может быть?! Неужели он своими размышлениями притянул вероятность? Накаркал?! Стук повторился. Негромкий, но настойчивый, дающий понять, что так просто посетитель не уйдёт. Вэй Ин негромко выругался и пошёл открывать. Щёлкнул ключом, распахнул створку и замер, увидев стоящего по ту сторону. – Ты?! Хм, не ожидал… – Я. Позволишь зайти? – Входи. – Вэй Ин посторонился, давая дорогу Лань Чжаню. Прикрыл дверь, и отошёл в противоположную сторону, подальше. Остановился у окна, опёрся о подоконник и скрестил руки на груди. – Зачем ты пришёл? Мораль мне читать? – Я принёс твою флейту. – Лань Чжань огляделся, заметил собранную сумку на кровати. – Ты уезжаешь? – Флейту? – Вэй Ин сделал вид, что не слышал второй вопрос. Кинул взгляд на Ванцзи: действительно, за плечом, рядом с неизменным гуцинем, висел чехол для флейты. И, явно, не пустой… – Она мне больше не нужна. Я больше никогда не смогу играть. Можешь забрать её себе. – Вэй Ин, послушай…, – Лань Чжань сделал несколько шагов к нему. Слова ему давались с трудом. – Пожалуйста, не стоит ставить на себе крест. Поедем со мной в Гусу. – Зачем? – пренебрежительно хмыкнул Вэй Ин, мысленно крича: «Прекрати! Уходи! Не трави душу!». – Учителя Гусу Лань не вернут мне – меня. Ведь дело не в технике и не в руке, дело во мне. Просто больше я не могу играть… так, как раньше… Лань Чжань сделал ещё шаг, желая что-то сказать, но, чем он собирался убеждать Вэй Усяня, осталось неизвестным. Внимание Ванцзи привлёк стоявший на столе ноутбук и то, что было на экране. – Вэй Ин! – выдохнул он. – Нет! Ты не можешь этого сделать! – Сделать что?! – насмешливо отозвался тот. – Это… приглашение на собеседование в Цишань Вэнь… ты примешь его?! – Я уже принял его. Более того, я хочу попасть туда на обучение. – Вэй Ин…, ты представляешь, чем тебе придётся заплатить за возможность обучаться там?! – Какой бы ни была цена, я в состоянии заплатить. – Вэй Ин…, – голос Лань Чжаня дрожал, – по приказу ректора Цишань Вэнь искалечили Цзян Чэна и тебя самого, и после этого ты выбираешь этот университет для учёбы?! Ты хочешь, чтобы тебе искалечили ещё и душу?! – Я сам буду решать! Со мной ничего не случится! – Ты не можешь контролировать абсолютно всё! – Конечно я могу! И какое дело до моей души постороннему человеку?! Лань Чжань сник. На одно мгновение его лицо стало почти детским, губы задрожали, и, кажется, даже глаза наполнились слезами. Он всхлипнул, круто развернулся, и выбежал за дверь. Только мелькнули полы белого одеяния… Вэй Ин длинно выдохнул и медленно разжал судорожно стиснутые кулаки. Вот ведь, не было печали! Теперь нужно поторопиться. Не ровен час, Лань Ванцзи расскажет новость брату, а тот поделится с коллегой-ректором из Юньмэн Цзян… Вэй Ин подошёл к столу, быстро нажал несколько клавиш на ноуте. Стоящий рядом принтер зажужжал и выплюнул распечатанный листок. Юноша внимательно прочёл напечатанный текст и аккуратно сложил листок в папку с документами. Отключил ноутбук, упаковал его и папку в сумку, выключил свет и вышел, захлопнув за собой дверь. Быстро сбежал по лестнице, бросил ключи на конторку дежурного, вышел на улицу и растворился в темноте…