ТОЧКА ОТСЧЁТА

– Я бы хотел, господин Цзян, чтобы вы относились ко мне с доверием. Доверие, один из самых важных факторов в процессе коррекции и лечения… Этот доктор нравился Цзян Чэну. Невысокий, симпатичный, стройный и гибкий, с приятным голосом, не старше самого господина Цзян, он, тем не менее, внушал то самое доверие, о котором говорил. Цзян Чэну было нелегко переступить через свои предубеждения и всё-таки обратиться за помощью к профессионалу. Но, если раньше наличие ЗВЕРЯ не сильно беспокоило его, и, даже было в чём-то полезным, то после случившегося с Лань Сичэнем, он больше не мог игнорировать свою тёмную сущность. И, именно стремление разобраться и наконец решить проблему, привело его к доктору Сяо Синчэню - лучшему специалисту в своей сфере, если верить отзывам. – И, конечно, полная откровенность. – продолжал доктор. – Для того, чтобы определить истоки вашей проблемы и подобрать оптимальный вариант её решения. Не переживайте о конфиденциальности. Есть такое понятие, как медицинская этика. Дальше этой комнаты никакая информация не уйдёт. Всё, что я у вас прошу, это честно отвечать на мои вопросы, не колебаться и не смущаться. – Я… попробую… – неохотно выдавил из себя Цзян Чэн. – Отлично. – Сяо Синчэнь кивнул и взял в руки анкету, которую его пациент не так давно заполнял. – Тогда приступим… Итак, что мы имеем? Здесь сказано, что вы пережили насилие… Как я понял, после того… события с вами не проводили никакой коррекции? – Нет. – Мммм…, разумеется, спрашивать «почему?» будет излишним? – На тот момент это не казалось необходимым. – буркнул Цзян Чэн. – Возникли другие проблемы… – И перекрыли собой случившееся. – покивал доктор. – Что ж, господин Цзян, тогда я попрошу вас рассказать, как можно точнее о том, что вас всё-таки привело ко мне. Цзян Чэн глубоко вздохнул, зажмурился и начал рассказывать. От времени, когда пришёл в себя на полу заброшенной мастерской в окружении подонков Цишань Вэнь и до сейчас… – Благодарю вас, господин Цзян. – серьёзно сказал Сяо Синчэнь. – Я понимаю, для вас это было нелёгким испытанием, воскресить в памяти события, о которых хотелось бы забыть. Но, теперь картина для меня стала вполне ясной. И сейчас я поделюсь с вами своими выводами. Итак, в прошлом вам пришлось пережить одно из самых худших возможных унижений для мужчины. Психологические последствия для людей, переживших насилие, условно можно представить тремя неравномерными группами. Это если упрощённо. Я не буду вдаваться в лишние подробности… Первая категория: это люди, сумевшие пережить подобное практически без последствий. Они умеют абстрагироваться от ситуации, будучи уверенными в том, что их упрекнуть нечем (либо сумевшие убедить себя, что от них ничего не зависело и изменить ситуацию они были не в силах). Пережитое может проявляться в кошмарах и мелких немотивированных страхах, но, в целом, прогноз благоприятный. Первая категория встречается очень редко… Вторая категория наиболее распостранена. Люди, пережившие насилие, приобретают стойкое отвращение к отношениям интимного свойства, будь то представители противоположного или своего пола. Выражается это, обычно, в полном отсутствии сексуальных желаний, и паническом страхе при малейших намёках или поползновениях со стороны вероятных партнёров. В зависимости от степени устойчивости психики пострадавшего человека и глубины пережитого им потрясения, различаются и проявления в этой категории, варьируясь от лёгких депрессий до панических атак с суицидальным уклоном. Помощью таким людям является длительная психологическая коррекция, иногда всё равно не способная дать полное исцеление. И, наконец, третья категория… Встречается ещё реже, чем первая. Характеризуется тем, что боль, страх и отчаяние, сплавившись и уйдя в глубину сознания, порождают ещё одну личность – Защитника. Его функция: любой ценой уберечь человека от повторной такой же ситуации. Поэтому любые действия сексуального характера воспринимаются, как агрессия, нападение, на которое необходимо ответить соответствующим образом. Как правило, перехватить инициативу, причинить боль, нанести ущерб, аналогичный тому, что был причинён когда-то этому самому человеку. Со временем Защитник становится только сильнее, и, если не принять меры, может начать вытеснять основную личность не только во время интимных отношений, но и в любых ситуациях, сопровождающихся стрессом. А это ведёт к расщеплению личности, и, в итоге, к принудительной психической коррекции в специализированных медицинских учреждениях. Я понятно объясняю? – Вполне. – выдавил Цзян Чэн. – У меня только вопрос: почему раньше это не принимало такую форму? Я имею в виду, раньше не было настолько серьёзных срывов, чтобы… – он смутился и замолчал. – Не трудитесь объяснять. – кивнул доктор. – Я понял. Видимо, всё дело в том, что раньше вы проводили время с женщинами, а в этот раз были с представителем своего пола, я прав? Насилие же над вами учинили как раз мужчины. Поэтому Защитник оценил сложившуюся ситуацию, как очень опасную, угрожающую, и отреагировал соответственно. Поймите, Защитник не полноценная личность. Это лишь тень, отражение… Он не умеет рассуждать и не может понять, что в этот раз всё происходило по обоюдному желанию и согласию. Для Него сложившаяся ситуация была повторением того кошмара, и необходимо было этого избежать любой ценой. Любой, понимаете? Счастье ещё, что вы оказались в роли дающего, а не принимающего, иначе могло дойти до убийства… – Что же мне теперь делать? – у Цзян Чэна рдели щёки и уши, он не знал, куда девать глаза и руки. – Вы действительно хотите справиться с этой ситуацией? – спросил Сяо Синчэнь. – Да. – тихо, но твёрдо. – Что ж, тогда будем работать. Только, учтите, это займёт длительное время. Защитник формировался у вас не один год, и обратный процесс тоже затянется… Вы готовы? – Да... – Тогда я запишу вас на первый сеанс на следующую неделю. Теперь вы - мой пациент. Остаётся только пожелать нам удачи и терпения…

***

После той страшной, полной боли и отчаяния ночи, Цзян Чэн всячески избегал Лань Сичэня. Переключал телефон на режим «занято» при звонках, скинул возню с электронной почтой на секретаря, не появлялся на конференциях и совещаниях, отделываясь вежливыми извинениями или посылая на них своего помощника. Оказалось, это неимоверно трудно, разом оборвать общение после нескольких лет, полных незримой и явной поддержки. Ему не хватало голоса Лань Сичэня, его тёплой улыбки, его дымчатых глаз… Но, Цзян Чэн просто не мог заставить себя вновь увидеть Лань Хуаня, посмотреть в его лицо и увидеть там… Что? Презрение? Гнев? Обвинение? Холодное равнодушие? Он заслужил это, но… сил принять наказание у него не было… Хотя увидеть хотелось. Очень. До боли в сердце, до зубовного скрежета, до бессонницы и слёз в подушку. Это походило на ломку… Да, по сути ею и являлось. Лань Хуань… его личный наркотик… Это совещание Цзян Чэн, при всём своём желании проигнорировать не мог. Оно посвящалось будущему фестивалю в конце учебного года. Первому фестивалю Культуры и Искусства спустя столько лет после падения Университета Солнца. Не состязания, как было раньше, а нечто новое, предложенное ректором Гусу Лань. Вот это новое и должны были обсуждать на совещании в Облачных Глубинах. Цзян Чэн опаздывал. Так получилось: сначала задержался в больнице у Вэй Ина, беседуя с врачом; после в университете понадобилась его срочная резолюция на документах, и это ну никак не могло подождать; потом ещё тянучки на дорогах – а что вы хотели? Час пик! В общем, в конференц-зал он влетел весь взмокший, готовый рассыпаться в извинениях… и замер… Зал был совершенно пуст… За исключением одной фигуры в белом, стоявшей возле окна. – Прошу прощения за опоздание… – на автомате выдал Цзян Чэн. Потом, спохватившись, поклонился. – Приветствую вас, господин Цзеу-цзюнь. А… где все? – Коллега Цзян… – от звука этого голоса Цзян Чэну захотелось закрыть глаза и расплакаться. Он не слышал его так долго… – Вы не опоздали. – Лань Сичэнь неторопливо подошёл к нему, остановившись в паре шагов, как обычно мягко улыбаясь. – Совещание перенесли. – Как перенесли? – нахмурился Цзян Чэн. – А почему тогда не предупредили? – Разве вы не получили сообщение по электронной почте? – спросил Лань Сичэнь. – У нас возникли некоторые проблемы технического характера и совещание пришлось перенести. Мы оповестили всех ректоров ещё утром, что время смещается на час позже. О, простите, это моя вина! Похоже, я забыл включить вас в список получателей… – Вы это сделали специально. – с укором произнёс Цзян Чэн. – Вам было нужно, чтобы я приехал раньше. Зачем? Обманывать… разве это достойно ректора Гусу Лань? – Недостойно. – согласился Лань Сичэнь. – Но, мне кажется, нам нужно поговорить. А вы всячески избегаете меня. Даже персонал в больнице, похоже подкупили, чтобы они предупреждали вас о моём приезде. – (скулы Цзян Чэна слегка порозовели, так как это было чистой правдой). – И, кроме того, разве мы не договорились в прошлый раз, что будем обращаться друг к другу на «ты»? Цзян Чэн, почему ты не хочешь меня видеть? – Я… – Цзян Чэн с трудом взял себя в руки. – После того что я… натворил, вы… ты ещё хочешь меня видеть и говорить со мной? – Да. – кивнул Лань Сичэнь. – Хочу. Потому что ты мне дорог, потому что не хочу тебя потерять, едва обретя. – Но я… той ночью… – Той ночью не произошло ничего трагического. Просто мы оказались не готовы к таким отношениям. Но, несмотря ни на что, я не против это повторить. В следующий раз у нас получится лучше. – Следующего раза не будет! – выпалил Цзян Чэн. – Я… больше никогда не рискну повторить это. Я… я не хочу снова причинить тебе боль… – Цзян Чэн, послушай… – начал Лань Сичэнь. – Нет, это ты послушай, – прервал Цзян Чэн. – Это произошло не случайно! Я болен… Это… эта тварь живёт во мне… Она не допустит, чтобы мы… Боги! Что я делаю… – он горько рассмеялся. – Ты понимаешь, что я для тебя опасен?! Что, если не удержу контроль, я могу тебя покалечить или убить! – Я знаю. – тихо сказал Лань Сичэнь. – Я видел тогда в твоих глазах – это был не ты. Ты не виноват в том, что произошло… Я всё понимаю, но всё равно хочу быть с тобой… Я не готов вот так отказаться от тебя… А ты? – Нет… – выдохнул Цзян Чэн. Качнулся вперёд, склоняя голову, утыкаясь лбом в плечо, судорожно цепляясь за ткань одежды. – Что ты сделал со мной, Лань Хуань? Я не могу перестать думать о тебе… Я болен тобой… Две руки осторожно обняли его за плечи, склонённой макушки коснулось тёплое дыхание. И стало хорошо и спокойно, правильно. Так, словно он после долгого пути наконец пришёл домой. – Просто позволь мне помочь тебе. – шепнул Лань Сичэнь. – Не бывает безвыходных ситуаций. Мы справимся… Пожалуйста, просто позволь мне помочь… – Да… – Цзян Чэн поднял лицо и утонул в дымчатых топазах его глаз. В этот раз поцелуй получился нежным, медленным, почти целомудренным, с едва ощутимыми ласковыми касаниями. Но, он вымотал так, что, когда они отстранились друг от друга, Цзян Чэн еле стоял на ногах. Ему насилу удалось сохранить самообладание, балансируя на грани багрового беспамятства. – Хватит… хватит, Лань Хуань. – он упёрся рукой в грудь ректора Гусу. – Иначе ты рискуешь, что я сорвусь и изнасилую тебя прямо на этом столе. – Да уж, это стало бы незабываемым зрелищем для остальных ректоров. – тихо засмеялся Лань Сичэнь. – Ты прав, нам надо прекратить... пока… Уже почти время совещания, сейчас сюда придут. – он неохотно выпустил Цзян Чэна из объятий. – Коллега Цзян, я могу попросить вас, когда начнётся совещание, занять место рядом со мной? Думаю, мне понадобится ваша поддержка при голосовании. – Конечно. – Цзян Чэн кивнул, привёл в порядок несколько примявшуюся одежду и отошёл к окну. Вовремя: в коридоре послышались голоса, стукнули, открываясь, двери и зал начал заполняться людьми. Зазвучали приветствия, заскрипели отодвигаемые-придвигаемые стулья. Наконец все расселись. Цзян Чэн, как и обещал, занял место рядом с Лань Сичэнем, и его ладонь немедленно оказалась в плену тёплой сильной руки. Длинные изящные пальцы прошлись по ней мягкой лаской, переплелись с его собственными, да так и остались, скрытые от посторонних глаз столом и длинным рукавом одежды ректора. Лань Хуань, представляя свои идеи по поводу организации фестиваля Культуры и Искусства, до того виртуозно обходился свободной рукой, что, кажется, никто и не заметил, чем занята вторая. Только Цзинь Гуанъяо косился на них как-то не очень доброжелательно, но не пытался высказаться по этому поводу… Ректор Гусу Лань зря переживал. Его идею насчёт фестиваля восприняли если и не на «ура», то вполне благосклонно. Всё правильно: не состязания, с первыми-вторыми-последними местами, которые неизбежно вызывают зависть и негативные эмоции, а здоровое соперничество «себя показать, на людей посмотреть». А, если широко разрекламировать, то можно будет легче привлечь спонсоров и меценатов, и не надо обивать пороги. Пока, на совещании, вчерне прикинули правила проведения, обязанности принимающей стороны и гостей. Университет Гусу Лань, как подавший идею, должен был начать историю фестивалей. Это означало, что в ближайшее обозримое будущее у Лань Сичэня будет очень много забот и очень мало свободного времени… Они с Цзян Чэном стояли, обнявшись в тёмном конференц-зале. Просто обнявшись, чтобы чувствовать тепло друг друга. – Я скоро приеду. – негромко сказал Лань Хуань. – Хотя бы вместе с Ванцзи. Мы тогда сможем увидеться в больнице. – Я буду ждать тебя. – ответил Цзян Чэн.