Китайский Дозор

Рассвет в этот день так и не наступил. Косыми росчерками прорезая чёрное небо, над городом мелькали молнии. Ураганный ветер гнул деревья и носил поднятые в воздух пыль и обёртки от мороженого, целлофановые упаковки и прочий мусор. Порой казалось, что следующий особо сильный порыв ветра оторвёт мою голову, и она полетит по свету, словно воздушный шарик. Под ногами дрожала и покрывалась трещинами земля, в которые проваливались автомобили и здания. Население пребывало в страхе и панике, не понимая, что тем самым подпитывает своими эмоциями Великого Тёмного, захватившего конус Шаньхэ и уничтожающего всё вокруг ради того, чтобы получить ещё больше Силы. Найти в этом хаосе хоть какие-то положительные эмоции, чтобы почерпнуть из них Светлой Силы, не представлялось возможным. Потому что таких эмоций сейчас ни у кого не возникало. Но как без этого остановить Е Цзуня? Мы были сейчас слишком слабы, чтобы бороться с ним на равных. Самой боеспособной единицей оказался Тёмный Шэнь Вэй, который мог черпать Силу из отрицательных эмоций, переполнявших жителей города. Но вряд ли он один сможет одолеть брата. Да и захочет ли? Словно уловив мои мысли, Шэнь Вэй обратился к Чжао Юньланю: — Инквизиторов учат подпитываться и Светлой, и Тёмной Силой независимо от их изначальной стороны. Ты теперь тоже можешь это делать благодаря нашему Сумеречному браку. Поначалу будет сложно и неприятно, но другого выхода у нас сейчас нет. Шеф напрягся так, что на лбу у него вздулись жилы. — Какая гадость! Такое впечатление, как будто я наелся полыни, — через несколько минут сказал он. — Но я действительно чувствую себя более сильным. И мне не терпится сделать какую-нибудь пакость. Представляю, что за метаморфозы могли произойти с психикой моего отца, если он проделывал такое регулярно… Мы понятия не имеем, что задумали Инквизиторы, поэтому не можем им доверять. Зато у меня есть план, как остановить Е Цзуня, но для этого нам нужна Кисть Добродетели. — Думаешь, Инквизиторы так просто нам её отдадут? — флегматично заметил Шэнь Вэй. Казалось, что он думал о чём-то своём. — Конечно, нет. Её придётся украсть, — улыбнулся шеф Чжао. — Я догадываюсь, где она хранится — в деревянной шкатулке, инкрустированной перламутром, стоящей на письменном столе в кабинете моего отца (если хочешь что-то спрятать — положи это на самом видном месте). Кроме того, я знаю, как нам получить столь необходимую для борьбы Светлую Силу. — Он прочитал сообщение, пришедшее на мобильный и продолжил: — Я попросил Линя захватить с собой ноутбук. Как только он приедет сюда и наладит трансляцию, я обращусь к жителям города и попрошу их не паниковать, а спокойно помогать своим близким и вспомнить вместе с ними самые счастливые моменты своих жизней. — Так братик Линь жив! — я хлопнул в ладоши от радости. — Думаешь, люди послушают тебя перед лицом смерти? — усомнилась Чжу Хун. — Как раз перед ней и стоит вновь мысленно пережить всё самое лучшее, что было в жизни, — уверенно сказал шеф. — Тогда оставайтесь здесь, а я пойду в бюро Синду за Кистью, — спокойно сказал Чу, словно речь шла о чём-то обыденном, вроде похода в магазин. — Хорошо, — кивнул ему шеф Чжао. — Мы подтянемся туда, как только закончим трансляцию. — Ты с ума сошёл? Хочешь под трибунал? — не выдержал я, тормоша любимого за полу пальто. — Не будет никакого трибунала. Победителей не судят. А если мы проиграем, то вряд ли останемся в живых, — ответил Чу. — Тогда я пойду с тобой, — решил я. — Нет, — даже не удостоив меня взглядом, бросил Чу и быстро зашагал прочь. Я бросился вслед за ним. Если нам суждено сегодня погибнуть, то лучше вместе. Кроме того, мне не улыбалось умереть, так и не познав любимого. — Я же тебе сказал: не ходи за мной! — рявкнул на меня Чу. — А я сказал, что никуда от тебя не уйду, — упёрся я. Внезапно он остановился, и я налетел на него, не успев вовремя среагировать и остановиться. — Тебя уже не пугает трибунал? — более мягко спросил он. — Всё равно, куда, хоть в Сумрак, хоть под трибунал, лишь бы вместе с тобой, — ответил я, обнимая его со стороны спины. — Так вот каков твой коварный план остановить меня? — сбросив мои руки и развернувшись ко мне, высказал предположение Чу. — Я же сказал: вместе пойдём. Но не раньше, чем ты сделаешь меня своим, — выпалил и, словно в омут с головой, бросился снова обнимать его. Я прекрасно понимал, что сейчас не время и не место, но других времени и места может и не быть, и, возможно, всё, что у нас осталось, — лишь эти несколько минут на берегу реки в рушащемся мире в опасной близости от наших друзей. — Глупенький, ты хоть понимаешь, что, если я соглашусь, тебе будет очень больно, ведь у меня ничего с собой нет? — поглаживая меня по щеке, сказал Шучжи. Я зажмурился, когда он меня поцеловал. Ну, уж нет, коль я принял решение, то не отступлю. — Ничего, подлатаю себя потом Авиценной, — успокоил его я. — И откуда ты такой взялся на мою голову? — выдохнул Чу, сбрасывая с себя пальто. Я опустился на землю, стараясь поместиться на его пальто, и стал стаскивать с себя джинсы. Надо же, всегда смеялся над подобными сценами в боевиках, а сейчас, осознавая масштаб грозящей всем нам опасности, веду себя так, как их герои… Чу приблизился ко мне и навис сверху, стараясь держать весь свой вес на опершихся о землю сжатых кулаках. Он принялся покрывать жадными поцелуями мою шею и видневшиеся из выреза футболки ключицы. Это было настолько приятно, что компенсировало все неудобства, и вскоре я уже не замечал ни сырости земли подо мной, ни бушующей над нами стихии. — Жаль, что мы не можем поглощать эмоции друг друга, как подпитываемся положительными эмоциями людей. Столько Силы сейчас могли бы получить… — вздохнул я. Шучжи замер, а потом неожиданно выдал: — Кто знает. Возможно, твой внезапный рост уровня после того, как мы впервые довели друг друга до разрядки, был вызван именно этим… Пусть думает, что хочет, только бы больше не останавливался… *** Весь наш план был рассчитан на то, что Чжао Синь Цы не будет в его кабинете. А ведь поначалу всё так удачно складывалось — нам удалось тихо пройти в бюро Синду и незаметно пробраться на закрытые для всех, кроме сотрудников, этажи. Чу даже ворчал, что слишком гладко всё прошло, жди подвоха. А вот и он — Чжао Синь Цы собственной персоной, сидящий за столом в своём кабинете и буравящий нас взглядом-рентгеном. — Что-то вы задержались, по моим подсчётам вы должны были явиться сюда ещё четверть часа назад. Хотя, понимаю, с таким молодым и горячим напарником несложно и отвлечься, — с лёгкой улыбкой произнёс Инквизитор. И как я забыл о том, что, просмотрев линии вероятностей, он мог предвидеть наш приход? Как и то, чем мы занимались до этого. Как только я это осознал, мои щёки сделались горячими, словно к ним приложили по утюгу. — Всё ясно: вы специально позволили нам свободно войти, чтобы теперь захлопнуть ловушку, — Чу сжал кулаки, намереваясь дорого продать нашу свободу. — Напротив, я собираюсь отпустить вас вместе с Кистью Добродетели, — неожиданно сказал Чжао Синь Цы, доставая из шкатулки самый опасный артефакт и протягивая его мне. — В чём здесь подвох? — недоверчиво поинтересовался Чу. — Его нет. Потому что малыш Го — единственный, кто может сейчас воспользоваться этим артефактом и остановить Е Цзуня (второй раз заключить его в Саркофаг времён не получится). Мы откроем для вас портал на окраину Лончена. Пока мы будем держать оборону здесь, отвлекая внимание, Го Чанчен должен переписать Книгу Судьбы Е Цзуня так, чтобы не допустить сегодняшних событий. — До меня не сразу дошло, что сказал инквизитор. А когда дошло, меня бросило в пот. — Насколько я знаю, Кистью Добродетели может воспользоваться только Великий Светлый Волшебник, а я не Великий, — запинаясь от волнения, сказал я. — Нет, я, конечно, не отказываюсь попробовать, но вряд ли из этого выйдет толк. — Го Чанчен, как давно ты смотрел в зеркало на свою ауру? — неожиданно спросил Инквизитор. — Думаешь, вы просто так сумели обойти все ловушки по пути сюда? Нет, ты интуитивно чувствовал и обходил их (а ведь и правда, я откуда-то знал, что на некоторые половицы не следует наступать, какие-то ниши в стенах лучше обходить стороной, перепрыгивать через определённые ступеньки на лестнице и особым образом нажимать на дверные ручки). Даже если бы ты до этого дня не вышел из категорий, мы накачали бы тебя Силой так, что ты сделался бы равным Великому (ведь потенциал у тебя изначально очень высок). Ты не должен пытаться, ты должен выполнить своё предназначение. Ведь именно за этим я и устроил твою «случайную» встречу с моим сыном. Я застыл, огорошенный этой новостью, разве что рот не раскрыл от удивления. Зато Чу улыбнулся мне, добив фразой: — Стало быть, моё предположение насчёт твоих способностей черпать Силу из нетрадиционного источника оказалось верно. — Как мне воспользоваться Кистью? — спросил я внезапно севшим от волнения голосом и осторожно взял её в руки. — Сосредоточься, чтобы как можно точнее сформулировать то, что ты хочешь изменить, после чего активируй кисть, используя Силу, и начинай ею писать, — объяснил Чжао Синь Цы. Здание бюро ощутимо тряхнуло. — А Е Цзунь идёт с опережением графика. Боюсь, мы уже не сможем открыть для вас портал. Воспользуйтесь статическим, — он указал на неприметный шкафчик справа от себя. Я продолжал растерянно моргать, держа в руках Кисть Добродетели, когда Чу пинком под зад придал мне начальное ускорение в сторону встроенного шкафа, оказавшегося статическим порталом. За спиной раздался грохот — это рухнула стена. Я хотел оглянуться, чтобы понять, не пострадал ли отец шефа Чжао, но портал уже переместил нас на улицу за пару кварталов от бюро Синду. По идее, здание, в котором располагалась местная штаб-квартира Инквизиции, должно было быть отсюда хорошо видно, но сейчас на его месте были только развалины да расползающееся во все стороны облако пыли. Чу торопливо снял со своей шеи шарф и замотал им моё лицо. Сам же прикрылся рукавом. Пока Чу вытаскивал мобильный, чтобы связаться с нашими, из-за пылевой завесы вынырнула фигура в белом. Не успел я опомниться, как оказался сбит с ног волной Силы. Я инстинктивно разжал ладонь, чтобы выставить руки, тем самым смягчив падение, и выронил Кисть Добродетели, которую тут же перехватила рука Тёмного. — Нет! — заорал я, когда он потянул меня за собой, как на привязи [1]. Потом мне внезапно стало всё равно, хоть я и понимал, что Е Цзунь собирается принудить меня воспользоваться Кистью в его интересах. Чу бросил в его сторону огненную сеть, которая должна была опутать противника. Но это лишь ненадолго замедлило Тёмного, и вскоре, с лёгкостью разорвав путы, он сделал движение, как будто что-то кидал. При этом Шучжи пошатнулся, словно пьяный или смертельно уставший человек. — Чёрная дыра [2], — сквозь зубы выругался он. Действительно, в месте попадания заклинания в ауре Чу возникала брешь, через которую, словно в чёрную дыру, утекала Сила. К счастью, на помощь нам уже спешили Чжао Юньлань, Шэнь Вэй, Чжу Хун, Дацин и Линь Цзин. Увидев их, Е Цзунь рассмеялся и потащил меня в Сумрак. Мы опустились на первый слой, и повеяло холодом, а окружающий мир превратился в старую фотографию цвета сепии с наложенным эффектом «блюр». На втором слое холод усилился, зато окружающий мир стал более контрастным. Третий слой встретил нас могильным холодом и чёткими чёрно-белыми цветами. Здесь мало что напоминало мне привычный Лончен, хотя тут и присутствовали некоторые старые здания. Чу и коллеги последовали за нами, но они всё ещё отставали. Первой настигла нас сестричка Хун. Приняв свой сумеречный облик громадной змеи, Чжу Хун хлестнула Е Цзуня своим мощным хвостом. Он сумел уклониться и запустить в неё файербол. Змея, в свою очередь, тоже уклонилась и плюнула в него ядом. Но её плевок не достиг цели, потому что мы уже погружались на четвёртый слой, где она уже не могла нас преследовать. На четвёртом слое стали понемногу возвращаться краски, но исчезли дома. Пребывание здесь отнимало ещё больше Силы. Не все наши могли спускаться так глубоко в Сумрак. Видимо, это был предельный уровень для братца Линя, поэтому он опередил остальных и попытался остановить Е Цзуня, бросив ему под ноги заклинание Смола [3]. Возможно, это не позволило бы Тёмному сдвинуться с места в реальном мире, но не могло помешать и дальше погружаться в Сумрак. На пятом слое (так глубоко я ещё ни разу не опускался, поэтому не знал, что тут более-менее сносно) появились трава и деревья, сквозь кроны которых забрезжил рассеянный свет. Шеф Чжао догнал нас и, вместо того, чтобы биться с Тёмным, вложил уйму Силы в заклинание реморализации, направленное на меня, сопроводив воздействие словами: — Ну, же, малыш Го, у тебя есть Сила. Ты должен бороться! Сделав усилие над собой, я постарался стряхнуть апатию, в которой пребывал. Стоило только захотеть, и я сумел разорвать приковывавшую меня к Е Цзуню невидимую глазу привязь. Тем временем шеф Чжао начал читать заклинание. Откуда-то я знал, что это был Саркофаг времён. Но теперь это знал и Е Цзунь. Он особым образом взмахнул рукой, делая Знак молчания [4], заткнувший рот шефу Чжао, чтобы тот не смог довести заклинание до конца. Шэнь Вэй кинулся к нему. Чёрным меховым клубком, состоявшим из одних зубов и когтей, в сторону Е Цзуня полетел Дацин, но тут же оказался отброшен назад легким движением руки. Чу приблизился ко мне и спросил, в порядке ли я. Сквозь дыру в его ауре всё ещё вытекала Сила. Я понял, что, если так продолжится и дальше, то скоро он не сможет вернуться и навсегда останется в Сумраке. А он ведь не согласится уйти, пока не закончится эта заварушка. Нужно было срочно заделать эту прореху. Если бы это была дыра в одежде, я бы просто залатал её. А чем зашить дыру в ауре? Перебрав в уме несколько вариантов, я сотворил заклинание Паутинка [5] и принялся штопать ею ауру Чу. Чу пошевелил пальцами, и его марионетка ожила, устремляясь к Е Цзуню, чтобы через мгновение после пасса Тёмного рассыпаться в прах [6]. Чу закричал, как раненый зверь, и запустил в Е Цзуня Ледяное копьё [7], растворившееся в воздухе, не достигнув своей цели. Обессиленный Чу повалился на траву. Шэнь Вэй, принявший свой сумеречный облик, направился к брату. На его ладони клубился разраставшийся сгусток тьмы (судя по всему, некая разновидность файербола), который намеревался запустить в Е Цзуня. Однако тот успел особым образом сложить пальцы, творя заклинание Экспроприация [8], и впитал в себя Силу Шэня. — Ты только и умеешь, что отнимать и разрушать. А пора бы уже научиться отдавать и созидать, — сказал Шэнь. Он едва держался на ногах, поскольку Сумрак выпивал из него последние силы, которые ещё не отнял брат. — Для того, чтобы построить новый мир, где все будут свободны, нужно сначала разрушить старый, — ответил Е Цзунь и хлестнул Шэня Плетью Шааба, отчего тот упал и больше не поднимался. Плохо дело, ему тоже грозит навсегда остаться в Сумраке. Е Цзунь окружил себя мощнейшей Сферой отрицания, делавшей его недосягаемым для любых магических воздействий извне. Он опустился на корточки, разложил перед собой на крупном камне, лежавшем в траве, четыре древних артефакта. Он хищно улыбнулся и погладил кончиками пальцев Кисть Добродетели, и она засветилась легким золотистым сиянием. Но ведь он не мог активировать её, будучи Тёмным. Или для Сумрака важно лишь то, в каком настроении он изначально попал сюда? Если так, то он сам сможет воспользоваться Кистью и перекроить мир под себя. Кажется, это понял и шеф Чжао и направился к Е Цзуню с Белым клинком в руке. *** Однако как бы мы ни старались, какими бы заклинаниями не пользовались для своих атак, но не смогли причинить вреда Е Цзуню. Его Сфера отрицания отбрасывала всех назад, и они падали наземь обессиленными. Я остался невредимым только потому, что ни одна из противоборствующих сторон не хотела моей смерти, и теперь разрывался между шефом Чжао, Шэнем, братиком Чу и Дацином, не в силах решить, кому из них в первую очередь оказать помощь. Поймав укоризненный взгляд шефа Чжао, беззвучно говоривший: «Ну, что же ты медлишь…», я произнёс: — Борьба не обязательно должна быть такой жестокой. Чжао Юньлань, которому досталось не меньше остальных, кивнул мне, и что-то для себя решив, сделал несколько медленных шагов в сторону Е Цзуня, а потом вложил всю свою Силу в один быстрый отчаянный рывок. Шеф Чжао всё правильно рассчитал (Сфера отрицания при сильной подкачке Силы может надёжно защитить даже против заклинаний Высших магов, но она пропускает физические атаки, чего не учёл Е Цзунь), ворвавшись внутрь Сферы, он использовал в качестве оружия конус Шаньхэ, воткнув его острым концом между бровей Е Цзуня. Обычного человека такой удар наверняка бы убил, но Е Цзунь от этого только больше разозлился. Исправив свою оплошность, Е Цзунь сменил защищавшее его заклинание на универсальный Щит мага. Вытащив из раны конус, он отбросил его в сторону и обратил свой гнев на шефа, отвлекаясь от остальных артефактов. Я поспешил этим воспользоваться и утащил у него Кисть Добродетели. Е Цзунь от души приложил шефа Прессом, заставляя захлёбываться собственной кровью, пошедшей горлом из лёгких, проткнутых острыми обломками рёбер. Шэнь Вэй с трудом поднялся на ноги и заслонил его собой, выставляя перед Е Цзунем Хрустальный щит [9], дававший надёжную защиту от физического воздействия. Казалось бы, близнецы должны быть равны по Силе, но видно было, насколько тяжело давалось Шэню удерживать защиту. Он упирался ногами в землю и вытягивал перед собой руки, однако чужая Сила давила на него, заставляя отклоняться назад. Вскоре Е Цзунь одержал верх и, схватив обломок расколотого им Хрустального щита, замахнулся, чтобы воткнуть его в сердце брата. Шэнь Вэй уже сложил пальцы в характерном жесте, активируя подвешенное на крайний случай заклинание Шахид [10]. Происходило то, что ещё несколько месяцев назад увидел Линь Цзин, просматривая линии вероятностей судеб Шэня и Чжао. Ещё миг, и оба погибнут вместе с Е Цзунем. Возможно, после этого Шэнь Вэй и Чжао Юнлань будут до скончания веков жить на шестом слое Сумрака. Но это будет уже не жизнь. Потому что здесь всё, словно искусственное, и небо, и трава, и деревья, и даже воздух ничем не пахнет. Это не жизнь. Так не должно быть! — пульсировало у меня в висках. Они не должны умереть! Мир не должен рухнуть. Мне захотелось остановить время, чтобы изменить происходящее, и я сделал единственное, что пришло в голову — заморозил Чжао Юньланя, Шэнь Вэя и Е Цзуня фризом (даже в такой ситуации не смог использовать свою Силу для убийства и предпочёл просто обездвижить врага). Теперь у меня было время сделать то, что должно было всё это исправить. Ведь в моих руках Кисть Добродетели, которой Великий Светлый волшебник может изменить Книгу Судьбы любого человека или Иного. Я не считаю себя Великим и даже волшебником могу назвать лишь с некоторой натяжкой, потому что всё ещё учусь и мне предстоит ещё многому научиться, но ради своих друзей я постараюсь сотворить это чудо. Иначе, зачем я пришёл в Спецотдел? Я взмахнул волшебной кистью, для которой не требовались чернила, и принялся чертить в воздухе письмена. Выходя из-под моей кисти, линии начинали светиться и пульсировать, с каждой минутой обретая жизнь и смысл. Мне нужно было быть очень внимательным и правильно сформулировать свои желания. Нельзя было допустить ни единой неверной чёрточки даже в одном иероглифе. До самого конца я не был уверен, что у меня получится, потому что пытался изменить не только настоящее с будущим, но и прошлое.