Экспедиция Москва-Нибиру

«Вот и все. Система запущена. Обратной дороги нет. Да и не хочется обратно», — думал 567-й, запертый в кабине летательного аппарата, летящего сквозь космос. Когда-то у него было настоящее имя, которым называли его друзья и любимые, а не этот набор цифр. «Глеб… Глебсон… Глебыч… Глебушка…» — смаковал 567-й на языке свое прошлое земное имя. Первые эмоции от подготовительной суеты перед запуском и стартом утихли, и теперь он мог, наконец, оставшись наедине, привести мысли в порядок. Хоть это только первые часы путешествия и впереди предстоит еще немало времени в одиночестве, его это вовсе не пугало. Он с детства любил оставаться один, и не понимал, как другие дети не могут занять себя, сразу начиная плакать и звать кого-то. Разве может быть скучно с самим собой? Ведь в голове всегда столько интересных мыслей и идей — целая вселенная, порождённая разумом. Развлечений там на любой вкус. Богатая фантазия неустанно может придумывать замысловатые сюжеты, погружая туда. Нет никаких ограничений и препятствий — ты сам автор и создатель всего. Как если бы ты богом-творцом, и в твоих силах придумать абсолютно любой мир — с его обустройством, законами, существами населяющего его и т.д. На самом деле текущая реальность очень ограничена, сильно тут не разгуляешься. Во-первых, ты замкнут в теле, постоянно требующем еды, воды, сна, очистки, и всяческого ухода. К тому же, несовершенная природа генов предусматривает постоянное старение биологических клеток. Только рождаясь, человек уже начинает приближаться к смерти. Ненадлежащий уход приводит к болезням, а то и вовсе к смерти. «Все живое безобразно» — любил повторять он. Глеба всегда раздражала необходимость во сне, хоть он и любил пребывать в царстве сновидений. Столько ценного времени, которого и так мало, тратилось на восстановление организма. Но эксперименты с ограничением себя в отдыхе не привели ни к чему хорошему. Испытывая депривацию сна, ни о каком полноценном функционировании ни на физическом, психическом и ментальном уровне речи не шло — организм истощён, сознание спутанное, появлялись галлюцинации. Также и с функцией питания. Невозможно было наесться впрок, сколько бы пищи ты в себя не поместил — через несколько часов появлялся голод. Голод мешал заниматься другими делами, все мысли перемешались на уровень желудка. Насытившись же, тоже ни о час думать не хотелось, появлялись тяжесть в теле и сонливость. Замкнутый круг. Как бы ты не хотел возвыситься над материальным, отказавшись от примитивных животных инстинктов, сама природа этого сделать не даст, если ты хочешь остаться жить, конечно. Проводя такие эксперименты над своим телом — лишая сна и еды, позже он прочитал, что он не первоиспытатель, а в древности был такой святой — Будда, который пытавшись возвыситься и достичь просветления, душил бренную плоть. Он долго сидел под деревом и ничего не ел. В итоге довёл тело до истощения. И понял, что во всем надо придерживаться срединного пути. В подростковом возрасте мальчик узнал, что существует праноедение — это когда питаешься энергией из воздуха, так называемой «праной». Но насколько было известно из доступных источников, в мире никому не удалось питаться одним лишь воздухом, при этом не умерев. Тогда он решил попробовать менее строгую систему — сыроедение и фрукториарство, как ступень к праноедению. Но надолго его не хватало. Первые пару недель все шло замечательно — отличное самочувствие, появилась легкость в теле, казалось, что вот-вот и он взлетит. Но позже пришла дикая слабость. После нескольких минут ходьбы накатывала усталость, даже от легкой физической нагрузки появлялась отдышка. Сил ни на что не было. Тогда он понял, что эта система тоже не работает. Или пока не работает. Ведь для того чтобы питаться одними лишь фруктами или только воздухом, должен быть соответствующий уровень сознания и вибраций. А на этой планете и в этом теле, где царит лишь грубая энергия и четвёртый вибрационный уровень, это невозможно. Но есть другие планеты, где совершено иные законы. И он с самого детства знал, что именно там его дом, его родина, а тут на Земле он чужак. Чужим его считали и другие люди вокруг, замечая, что он не такой как все. Он никогда и не пытался соответствовать принятым стандартам и мимикрировать под окружение. Свою инопланетную природу не задушишь. По какой-то странной ошибке он очутился в этом несовершенном теле, пришлось даже пройти через унизительную и болезненную процедуру живорождения. Только дикари и отсталые расы материализуются таким способом. Сначала, когда он был ещё совсем маленьким, то не замечал ограничений своего тела, ведь все заботы брали на себя родители. Но с каждым годом взросления все больше и больше функций перекладывалось на него, уменьшая процент детской беззаботности, забав и игр. Он не понимал, зачем убирать в своей комнате, ведь через несколько дней в ней вновь поселялся привычный беспорядок. Один раз, когда мама на несколько дней уехала, он игрался с ребятами во дворе. Какой-то мальчик, пробегая мимо, случайно толкнул его. Он упал и повредил колено. С раны текла кровь, пропитав ткань брюк. Но он не обратил на это внимание, в задоре продолжил играть, не обращая внимание на лёгкую боль. Ведь когда ты чём-то по-настоящему увлечён, то не замечаешь ничего вокруг. Потом вечером, придя домой, он стал переодеваться и готовиться ко сну. Но когда начал снимать штаны, вскрикнул от боли. Запекшаяся кровь склеила между собой ткань и его кожу. Пришлось отдирать штаны по живому — вместе с кожей. Забыв о происшествии, он продолжал прежнее существование, и когда через несколько дней вернулась мама и заметила при стирке грязные брюки со следами крови, между ними состоялся разговор. Она осмотрела рану и обнаружила заражение. Не обезвредив, как следует, и даже не промыв рану, та начала гноиться. «Вот ты у меня глупый» — кричала на него мама, — не можешь совсем о себе позаботиться. Хочешь, чтоб заражение распространилось дальше, и отрезали ногу? Ну-ну, продолжай в том же духе и станешь инвалидом». Хоть он и не понимал агрессии накинувшейся на него матери, выражавшей таким образом беспокойство, ведь он не виноват, что его тело такое несовершенное, в его картине мира было совсем иначе, но инвалидом быть не хотелось. Мама, привыкшая, что сынок вечно что-то вычудит — то голодом себя заморит, то по несколько суток не спит, то запустит и не лечит какой-то недуг — проявляла повышенную заботу и неустанное следила, чтоб сыночек вовремя покушал, поспал и прочее. — Что ж я до пенсии буду тебе попу подтирать? — порой ее терпение не выдерживало, и она срывалась. — Надеюсь, что нет, — абсолютно спокойный голосом отвечал маленький Глеб, — надеюсь, что я так долго тут не проживу. — Ну что ты такое говоришь… прекрати, — матери становилось стыдно за свои слова и она, плача, обнимала сына, понимая как мелочны ее упреки, — живи, живи. Только живи. Ему было все равно во что одеваться, казалось, что внешняя оболочка живет отдельно от него самого и не имеет значения. Поначалу, когда мама покупала и выбирала ему одежду, проблем не возникало. Но позже, с самостоятельным выбором, он столкнутся с насмешками окружающих. В него тыкали пальцами и дразнили за нелепый внешний вид. Сам же он не понимал почему его дразнят, ведь не видел ничего ужасного в ярких цветастых рубашках с причудливым узором, в комплекте со штанами изумрудного оттенка. Но зато он понял и сделал вывод, что окружающие реагируют на тебя, связывая внешний вид с внутренним, и научился делать вид, что он такой, каким его хотят видеть. Хотя необычный вкус иногда все равно пробивался сквозь классические костюмы и белые рубашки. Постепенно, принимая правила игры, на внешнем уровне он действовал в соответствии с ожиданиями социума, но глубоко внутри лелеял надежду, что когда-нибудь все вернётся на круги своя и прекратятся его страдания. Веря в то, что это нелепая ошибка и скоро о ней станет известно, и тогда его непременно кинуться искать, он выходил ночью на улицу, становился на открытой площадке, поднимая голову, и смотрел в небо. Ища на темно небесном полотне, с раскинутыми повсюду мириадами светящихся звёзд, какую-то точку, летающий объект, который спустится и заберёт его отсюда. Назад. Домой. Но время шло, он взрослел, а никто так и не явился за ним. Но все же он не терял надежды и верил, что рано или поздно сможет вернуться. Вне себя от радости, что, наконец, мечта всей его жизни осуществилась (конечно, пока не осуществилась, но в процессе воплощения), 567-й встал с кресла, за которым находился главный бортовой пульт управления. Электроника была полностью автоматизирована, и даже не имея никаких специальных навыков, любой — хоть посади обезьяну или собаку — может долететь на другую планету. На одном из экранов большого компьютера мигала белая движущая точка, показывающая путь, который они преодолели от Земли. Точка медленно направлялась в сторону Марса. Тёмная субстанция, называемая когда-то небом, окружала со всех сторон. Глеб привык называть небом голубые пушистые облака, ну или хотя бы серое, затянутое тучами, полотно, а сейчас все поглотила чернота. Он мечтательно смотрел сквозь прозрачное «окно» на скопление пролетающих звёзд и астероидов, и в груди поднималось безграничное счастье. «По дороге домой, наконец-то!» — от радости хотелось прыгать. Он вскочил со своего места и тот час же взлетел. От переполняющих эмоций забыл об правилах перемещения на корабле. Даже ботинки, казавшиеся такими массивными и тяжелыми, не могли удержать его внизу. Немного успокоившись и вспомнив инструктаж, он развёл руки и ноги в стороны, и начал парировать в пространстве. Немного поколебавшись в воздухе, он наконец привык к невесомости и добрался до следующего зала. — Приём. Приём, — в наушнике раздался голос Алеси, — как самочувствие? От удивления от внезапно зазвучавшего голоса в голове, 567-й потерял равновесие и стукнулся головой об потолок. — Нормально… было по крайней мере, — ответил он, потирая ушибленный лоб. — Отлично. Приборы тоже показывают, что все в порядке. Вы движетесь по курсу и скоро достигнете пункта назначения. При встрече с планетой Х связь, скорей всего, прервётся. Вы должны будете самостоятельно найти способ передачи сигналов и отправлять нам сообщения. — Неужели надо выбраться за пределы галактики, чтоб избавится от круглосуточного наблюдения? — саркастически заметил 567-й. — Наблюдение ведётся в ваших же интересах… только если вы не занимаетесь чём-то противозаконным. — Такое ощущение, что все законы пишутся против меня лично! — В первую очередь в целях порядка и безопасности. Пока другими способами как этого достичь, кроме запугивания и усмирения граждан, власть не придумала. — Сделать бы с этой властью… — он сделал паузу. Только здесь, находясь в открытом космосе за сотни тысяч миль от Земли, можно было позволить себе критиковать правительство. И то, зная, что тебе, возможно, никогда не суждено вернуться обратно. Он вспоминал те далёкие времена, когда люди активно выступали против негодного правительства и законопроектов, выходя на митинги и демонстрации. К 2022 году все оппозиционные движения задушили после череды громких арестов и показательных повешений на Красной площади. Одновременно с экзекуциями возле Кремля, на Болотной площади прошел последний в истории акт сопротивления несогласных. Десятки активистов публично совершили самосожжение, посвящая свои неупокоенные землей тела всемирной свободе. Но вместе с остатками сгоревшего пепла уничтожены были и остатки непокорности. Дух сопротивления удалось полностью погасить и взрастить нацию послушных «рабов».